кажется очень властной дамой. Первый, будучи врачом, смотрит на всех как на
потенциальных пациентов. По своей заботливости вполне сравним со своей
сестрой. Только его забота распространяется на всех вокруг.
Я зевнул. Ну кому интересны описания актеров, которых давно заменили?
Как там насчет более существенной информации? Что, еще наблюдения?
6 апреля
Седьмой несколько необщителен, но, разумеется, ни в коей мере не угрюм.
Угрюмых здесь вообще нет и быть не может. Десятый - веселый и
легкомысленный. Хотя что такое легкомысленность в нашем мире? Не более чем
отсутствие постоянных интересов. Восьмая - очень приятная девочка. Чем она
так приятна? Не знаю... может, тем, что любит книги Пятого? Ну, а если
серьезно, то, по-моему, она очень добрая. По-настоящему добрая. Она всегда
рада успехам других. Опять же, а кто тут не рад? Двенадцатый, несомненно,
обладает очень четким мышлением и любит его демонстрировать. Кроме того,
большой поклонник литературы. Помнит невероятное количество книг чуть ли не
наизусть, цитирует огромные отрывки по памяти. Лия - единственная на весь
мир женщина-инженер. Это уже о чем-то говорит.
15 апреля
Сегодня у мамы юбилей. Наверное, они все собрались дома, и мама опять
хотела приготовить все сама. А отец снова придумал стихотворение, в котором
не много рифм, но много любви. Дядя Симон произносит свой коронный
витиеватый тост, который год от года становится все запутанней. Все сидят за
нашим старым столом, и только мое место слева от отца пустует. Мама так и
сказала: "Это место всегда твое". С днем рождения, мама.
19 апреля
Бедный кролик. Как ему тут должно быть тоскливо. Впрочем, он ведь и не
подозревает о том, что творится снаружи. Прыгает себе, жует травку, а ученые
мужи смотрят на него сверху и решают: сейчас такую прививку испробуем, а
завтра вот эту. А кролик видит только свой загончик и может быть в нем
вполне счастлив.
Сначала я даже не понял, о чем идет речь. Какой кролик? А, это
эквивалент моего Зрителя. Я представил себе, как по Секции Встреч,
переворачивая кресла и скульптуры, нелепо скачет огромный белый кролик, и
хмыкнул. Хорошая аналогия.
30 апреля
Говорил с Тесье. Уважаемый доктор ознакомился с первой главой и дал
"добро". Теперь хоть будет чем заняться. И очень уж убоги эти книжицы.
А когда он начал писать? Я вернулся назад на десяток страниц. Ничего
себе! У него было целых два месяца на первую главу. А мне дали какие-то
несчастные десять дней. Да-а, за три года доктор Тесье посуровел.
6 мая
Почему-то они до сих пор не удосужились научить Пятого играть в
шахматы. Пришлось сегодня изображать процесс обучения. Надеюсь, я не
перестарался с импровизацией. Завтра придется играть опять. Николь меня
насмешила, когда стала подсказывать этот нелепый ход. Если бы мы играли
по-настоящему, я бы легко обыграл всех. Разве что с Двенадцатым надо было бы
повозиться.
11 мая
Похоже, втянулся. Сложностей, конечно, невпроворот. Но мозги теперь не
работают с таким диким скрипом, как вначале. Надо поработать над стилем
диалогов. Жаль, что под рукой нет ни одной приличной книги.
Ну, где же то, что я ищу? Имя, миледи, имя. Что вы мне рассказываете о
своем художественном процессе? Честное слово, потом я с большим
удовольствием перечитаю эту часть ваших мемуаров. А пока, дайте мне
информацию. Июнь, июль, август... Сплошные размышления.
18 августа
Все. Последняя точка поставлена. Finita la comedia. Вся правка
закончена, все исправления сделаны. Теперь - цензура.
22 августа
Цензура оказалась на редкость благосклонной. Николь утверждает, что
нести книгу Двадцатому можно только в перепечатанном виде. Никаких
рукописных манускриптов. Обоснование очевидное, но перепечатывать тоскливо.
27 августа
Вот спасибо, избавили меня от этой обезьяньей работы. Забрал
перепечатанную рукопись, отнес Двадцатому - пусть размножает.
4 сентября
А вот это уже аншлаг. Никогда не предполагал, что мой первенец будет
пользоваться таким успехом. Только Шинав повел себя несколько странно.
Зашел, сказал: "Спасибо", посмотрел многозначительно, постоял и удалился.
Чудак, за что спасибо? Остальные не скупились на похвалы. Четвертый объявил
мою книгу зарей новой литературы. Все теперь только об этом и говорят.
5 сентября
Тесье поблагодарил и просил продолжать в том же духе. Посмотрим.
Ну сколько можно писать о своей литературе? Я встал и потянулся.
Интересно, удастся ли узнать хоть что-нибудь стоящее из этого дневника?
Вернувшись за стол, я стал читать "по диагонали". Замысел новой книги...
Ева... размышления об эксперименте... какая-то формула, написанная поперек
страницы. Разодранный лист - это, несомненно, последствия моих упражнений с
линейкой. Еще одна формула... Очень короткая, но я в ней все равно ничего не
понимаю. Ночной разговор с Катру... О чем говорили, не сообщается. Просто
разговор, и все. Ничего не скажешь, подробная информация. Ни малейшего
намека на Зрителя. Стихи. Вот так... преображение физика в лирика. Хотя
стихи неплохие. Только расплывчатые. На то они, впрочем, и стихи. "Мечты
прекрасной наважденье..." О чем это он? И снова размышления.
5 января
Шинав стал каким-то странным. Теперь я его редко вижу, хотя живем мы
бок о бок. Когда встречаемся, он порой косится по сторонам, как будто боится
чего-то. Говорит он теперь немного отрывисто. Может, его сменили? Но
сомнительно, чтобы новый актер мог быть настолько непроверен. Кроме того, я
практически уверен, что это тот же самый человек. Только что-то с этим
человеком происходит.
20 января
Если я не ошибся в расчетах, то сегодня - ровно год с того момента, как
я попал сюда. Какой мир теперь для меня реальней? А какая личность?
24 января
Надо не забыть побеседовать завтра с Седьмым. Интересные идеи он утром
высказывал.
3 февраля
У Шинава точно какие-то проблемы. Еще немного - и придется поговорить с
Николь или Катру. Как он сегодня дернулся, когда я его окликнул. Правда,
ничего более. Говорил спокойно, тихо. Но в глазах - какое-то затаенное
ожидание. Ожидание чего?
6 февраля
Шинав сегодня оборвал беседу на полуслове и ушел. И смех у него теперь
нервный. Смеется - и вдруг втягивает воздух в себя с каким-то всхлипыванием,
будто икает. А глаза у него совсем не смеются. И еще у пего появилась
неприятная привычка кусать ногти. Раньше я за ним этого не замечал. Тут
вообще ни у кого нет неприятных привычек.
Четкий почерк Пятого вдруг стал неровным.
8 февраля
Это - страх.
10 февраля
Где он? Я не видел его уже два дня. Двенадцатый сказал, что сегодня
утром сыграл с ним партию, причем Шинав играл на редкость хорошо. Странно,
он вообще-то очень плохо играет.
11 февраля
Надо что-то делать. Шинав спокоен и деловит, но, по-моему, это
спокойствие пороховой бочки. Он никогда не был таким собранным. Он всегда
был немного рассеянным, мечтательным. А сейчас - сама деловитость. "Как
дела? Очень рад. Мне пора идти. Отличную ты книгу написал!"
12 февраля
Ну конечно. Как я сразу не догадался? Его заменили. Это просто другой
актер. Но разве можно так резко менять образ? Видимо, ничего лучшего они не
нашли. Надеюсь, мой Шинав со временем придет в себя, что бы с ним ни
приключилось.
13 февраля
Это по-прежнему он!
14 февраля
До сих пор не могу сжиться с мыслью о том, что произошло. Бедный
парень. Конечно, надо идти спать, но завтра утром картина потускнеет. А
сейчас это все стоит у меня перед глазами. Сначала был этот ненормальный
разговор после ужина. Шинав, стоящий перед моей дверью. Какой-то весь
скрюченный, пришибленный. Господи, что он только не нес! "Кто бессмертней -
ты или я? Ну, кто? Не знаешь? А надо знать. Они спросят. Они ищут ответ.
Ищут. И найдут. На все вопросы будут ответы". А потом: "Я - бессмертный
Шинав. Ты - бессмертный Пятый. Он... ха-ха... он - еще один бессмертный.
Так? Нет... Не так! Он - обычный. А я нет. И ты не будешь обычным". И этот
тихий, захлебывающийся смех. Я видел, что он абсолютно невменяем. И самое
жуткое было то, что в своей невменяемости он продолжал оставаться Шинавом.
Или почти им. Он не упоминал ни реальный мир, ни свое настоящее имя, ни свое
прошлое. Он только нарушал главный запрет, употребляя слово "бессмертный". И
еще говорил иногда о "нем". Наверное, так вел бы себя настоящий Шинав, если
бы ему объяснили, что такое смерть и что такое эксперимент. "Помнишь, там, в
Первом периоде, мы были другими? Правда? Это была наша юность. А теперь
пришел Седьмой период. Последний".
Я пытался его успокоить. Боялся, что нас кто-то увидит. Что, если это
будет тот или та, о ком он так настойчиво говорит? До его комнаты недалеко,
но как медленно он шел... И все говорил, говорил. "Его шаги мягки и
неслышны. И ходит он бесшумно. Он заходит в наши комнаты. Смотрит на нас. А
мы не слышим. Ведь мы бессмертны. Ты писатель - ты должен об этом написать.
Пусть читают. Седьмой период уже пришел".
Я ощущал, как трясется его плечо. Потом он вдруг остановился, посмотрел
мне прямо в глаза и спросил: "Ты думаешь, я - псих?" Я покачал головой. Он
как будто о чем-то размышлял. Затем спросил, куда мы идем. Я сказал, что к
нему. Тогда он весь как-то обмяк и, словно больной ребенок, прошептал: "Мне
плохо". Я довел его до комнаты, подождал, пока за ним закрылась дверь, и
пошел к себе.
Николь не удивилась. Они все знали. "Ложись спать, - сказала она. -
Тебе надо выспаться". И я лег. А потом ночью она разбудила меня и сказала
идти к нему в комнату.
- Пятый, - ласково позвал женский голос.
Я вздрогнул всем телом. Перед моими глазами, как живой, стоял
затравленный Шинав, шепчущий дикие слова.
- Пятый? - повторил голос.
Я глубоко вздохнул. Это была Николь. Просто Николь.
- Да, Николь? Прости, я задремал.
- Ты не собираешься идти на ужин?
- Собираюсь.
- Ты себя плохо чувствуешь?
- Нет, все в порядке. Просто писал, писал и задремал. Спасибо за
напоминание.
- Не за что. Приятного аппетита.
Весь ужин мне приходилось заставлять себя улыбаться и поддерживать
беседу. Раскрытая тетрадь Пятого лежала в спальне и манила меня к себе
своими темными секретами. Но надо было играть свою роль. Наконец, час спустя
я добрался до своей квартиры и опрометью бросился к столу.
Когда я зашел к нему, дверь в спальню была открыта. А там уже стояли
Адам, Первый и Третий. Шинав лежал на кровати в какой-то странной позе, и в
первый момент я подумал, что он мертв. Затем я понял, что он крепко спит.
Крепко и спокойно. "Вы должны отнести его в синий тамбур", - сказала она. Мы
переглянулись, и я понял, что они все слышат тот же голос.
"Не бойтесь, он не проснется, и по дороге вам никто не встретится". До
этого я никогда не носил спящего человека. По-моему, Адам был самым опытным
в таких делах. Кто его знает, чем он занимался до этого. Первый предложил
взять Шинава за руки и за ноги, но Адам сказал, что нести должны двое, а
остальным надо только поддерживать. По-моему, Первый и Третий боялись его
брать. Тогда мы с Адамом взяли его под руки. Он чуть не упал, пока мы его
поднимали с постели. Мне было не до наблюдений, по я успел заметить, что в
комнате стоит невероятный бардак. Там были какие-то растерзанные книги, вещи
валялись как попало. И еще над кроватью был странный рисунок. Неумело
нарисованный синий глаз, а через него поперек - красная полоса с короткими
поперечными линиями. Будто грубо сшитый шрам. Потом мы шли по коридору, и
его безвольная влажная ладонь болталась у меня на плече, пока я не прижал
ее. Он бессильно висел у нас на плечах, и его ноги волочились по полу. Синий
тамбур был недалеко, наверное поэтому они его выбрали.
15 февраля
Вчера пришлось идти спать, чтобы не выбиваться из режима. После того
как мы зашли в тамбур, туда набилась целая толпа. Они забрали Шинава,
положили на носилки и унесли. А нам сказали остаться. Мы сидели и почти не
смотрели друг на друга. Вообще в тамбурах всегда стоит один стул, но сюда
они принесли еще три. Потом пришел Тесье. Как всегда спокойный и
самоуверенный. Сказал, что у Шипава случилось психическое расстройство,
нервный срыв. Что они давно об этом знали, но некем было его заменить. Что
они допустили ошибку, затянув это так надолго. Благодарил за оказанную
помощь. Разумеется, все это должно оставаться в секрете. Разумеется, нам
рекомендуется не думать об этом. И разумеется, несмотря на это досадное
происшествие, мы должны снова стать Первым, Адамом, Третьим и Пятым, как
только выйдем из тамбура. Пока он говорил, я все время думал о том, кто из
этих троих вколол Шинаву снотворное. Наверное, Адам. Он увереннее всех
держался. Но тут Адам сам спросил, каким образом Шинав так крепко уснул, и
стало ясно, что он тут ни при чем. Тесье совсем не удивился, видимо, ожидал
подобного вопроса. И очень внятно объяснил, что во все спальни проведены
трубки, через которые можно пустить усыпляющий газ. Именно на случай
подобных критических ситуаций. Он очень сожалеет о том, что сегодня пришлось
воспользоваться этим средством, но у них не было выхода. Газ абсолютно
безопасен для здоровья, и через шесть-семь часов Шинав проснется как ни в
чем не бывало. Мы проглотили эту пилюлю, но думаю, что радости это сообщение
не вызвало не только у меня. А потом он попрощался, и мы ушли. И снова стали
Первым, Адамом, Третьим и Пятым.
На этом запись о происшествии заканчивалась. Я поднял голову и
посмотрел по сторонам. Где-то в этой комнате скрывалось невидимое отверстие,
через которое в любой момент мог пойти усыпляющий газ. А может, не только
усыпляющий. В любую секунду меня могли грубо выключить, словно ненужный
электроприбор. Мир вокруг мгновенно стал чужим, враждебным, гнетущим. Мне
представилась громада этого здания, пронизанная трубами и проводами,
нашпигованная подслушивающей аппаратурой, камерами, датчиками. Огромная
машина, существующая ради одного-единственного человека, могущая в любой
момент раздавить и смять любого, находящегося в ее необъятных недрах,
подвластная мановению пальцев своих бесстрастных создателей и операторов. И
я - один из человеческих винтиков в этом чудовищном механизме. Сколько
винтиков уже сошло с ума? Сколько из них никогда не смогут оправиться после
своего "нервного срыва"? Я тряхнул головой и вернулся к чтению.
17 февраля
Шинав задумчив и мил. Как в старые добрые времена. Только это другой
Шинав. Но об этом знают лишь четыре человека. Наверное, это первый раз,
когда факт замены одного актера стал доподлинно известен другим.
19 февраля
Как далеко может заходить этот контроль? Что еще они могут предпринять
для блага эксперимента? Имели ли они моральное право сначала наблюдать за
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг