собственным и дело иногда доходило чуть ли не до драк. Залогин и его
доверенные мотались по районам, разъясняли, что немцы все равно все отберут
и, мало того, за утаивание будут расстреливать. Пресекали случаи вопиющего
мародерства со стороны партизан, когда командир того или иного взвода
начинал шерстить личные закрома селян, наказывали своих и договаривались с
крестьянами, компенсируя их претензии трофейным ширпотребом и полученными от
попаданцев мануфактурой, мылом, солью, керосином, табаком, спичками.
Хуже всего было с боеприпасами. Ведь, как известно, много патронов
никогда не бывает. Впрочем, снабжение взрывчаткой скоро наладилось: были
найдены минные поля, оставленные отступающей Красной Армией, а среди бывших
пленных нашлось немало саперов, вот они и стали поставлять взрыватели,
аммонал, динамит и тол в товарных количествах.
Одежда, боеприпасы и продукты длительного хранения - сало, тушенка,
макароны, крупы запечатывались в герметичные бочки и закапывались в землю.
Ямы плотно утрамбовывались, сверху укладывался дерн и маскировалось по
местности, вплоть до посадки кустов. Вынутая лишняя земля сбрасывалась в
болота, речки и ручьи. Координаты захоронок, с указанием где, что и сколько,
заносились на карты в штабе Армии.
В этот период участились случаи дезертирства. Помимо бегства отдельных
красноармейцев, под Новобарудком и Слуцком пропали целиком два взвода во
главе с командирами, переданное им снаряжение и продукты оказались
расхищенными. Позже, одного из них - лейтенанта Черняка и трех его бойцов
обнаружили среди полицаев в соседнем районе. Трибунал партизанской Армии
заочно вынес им смертный приговор, но повесить предателей не удалось - трое
были застрелены при захвате села, а один боец так и исчез без вести.
Второго командира-предателя уничтожили сами немцы. Правда, неизвестно,
кем он представился, но оказался в группе бывших руководителей района,
которые при вступлении немцев в г.Слуцк, прятались в окрестных лесах, а
потом решили сдаться и сами понесли свои партбилеты коменданту города с
раскаянием, что мы де тогда ошибались, а теперь будем служить Вермахту верой
и правдой: Фокин - заврайфо, Бабич - директор местной Слободской МТС,
Бурый - председатель колхоза "Заветы Ильича" и комвзвода партизанской армии
лейтенант Чернобровкин. Немцы не поверили бывшим коммунистам и через
несколько дней всех расстреляли (реальный случай, описанный в мемуарах
С.А.Ковпака). Судьба остальных бегунов осталась неизвестной, скорее всего
пристроились к местным вдовушкам, в надежде скоротать в тихом захолустье
лихое бремя войны.
Несмотря на случаи дезертирства, конспирация, проведенная при закладке
баз, в подавляющем большинстве случаев не была расшифрована никем из
предателей. И лишь единичные продуктовые захоронки оккупанты вычислили с
помощью поисковых собак. Попутно с созданием инфраструктуры шли работы по
организации агентурной сети. В первую очередь вербовались жители в
окрестностях железнодорожных и крупных автомагистралей, им поручалось
отслеживать трафик. Из молодежи вербовались связники. Не остались без
внимания органы оккупационных городских и районных Управ, полиции. Залогину
приходилось лично уговаривать того или иного человека поступить на службу
сельским старостой, заготовителем или полицаем. Разумеется, в партизанской
Армии об этом знали лишь трое-четверо особо доверенных лиц, включая самого
Залогина и его заместителя генерал-майора Михаила Петрова. Кроме того,
информация сразу уходила в Москву.
К западу от Лепеля был обнаружен кусок новой бесхозной железной дороги,
наподобие лепельской - из ниоткуда в никуда. Вероятно, ее начали строить до
войны с целью связать напрямую Молодечно и Полоцк через Глубокое, чтобы не
гонять поезда кружным путем через Вильнюс. Но началась война, дорогу
бросили, а первые километры рельс, рядом с основной трассой, пошли на
строительство фортификационных укреплений. Чтобы снять и вывезти оставшиеся
90 километров, нужно сначала восстановить порушенный участок, ибо иные
подъездные пути отсутствовали. Поэтому и немцы махнули на перегон рукой.
Точнее, отложили "на потом". Поскольку северная часть пути попадала в зону
устойчивого действия "окна", Залогин тут же взял под контроль всю "железку",
зачистил немногочисленные местные деревни и хутора от полицаев, разместив
вместо них своих бойцов, заминировал возможные подходы, где могла пройти
тяжелая техника. После пробного пробега мотодрезины, Шибалин пустил к
партизанам поезд из пяти вагонов с боеприпасами, амуницией, продуктами. Его
вел Геннадий Серпилин, вполне научившийся водить небольшой состав,
разгоняясь до 40 км/час. Помощниками у него были оба прапорщика - Васильев и
Осадчий. За компанию увязались Волков с Никитиным, прикрывая с крыши
возможные атаки с воздуха, и старший лейтенант Михаил Ярошенко со своими
танкистами, но без Т-80, вооруженные пулеметами и гранатометами. Впрочем,
рейс прошел тихо и без эксцессов. Противник не встретился. В тот же день
поезд вернулся "домой", прихватив полсотни раненых и заболевших, а также
десяток семей местных жителей со скарбом и скотиной. Среди крестьян не
утихали слухи об "Обетованной земле" на "том свете". Собственно, многие
местные записывались добровольцами к Залогину только ради того, чтобы
оказаться поближе к порталу и успеть сбагрить "туда" семью, логично считая,
что потом перебраться за ними будет много проще. Глядя на этот состав,
Залогин попросил оставить эшелон у него. Дескать, расстояние большое, а на
таком поезде можно в случае чего и людей перебросить, и грузы подвести, и
быстро отступить. Серпилин ответил, что подумает.
Геннадий переговорил с Шибалиным и спустя 2 дня, угнал с приятелями еще
один немецкий состав. Благо, за прошедшие две недели на дорогах не случалось
никаких ЧП, Немцы осмелели и опять стали гонять "стаи", собирая сразу по
8-10 эшелонов, следовавших один за другим по заранее проверенному маршруту.
На сей раз, все было просто и без затей. Дождавшись на одной из
промежуточных полустанков облюбованной ими линии заправки паровоза
последнего в "стае" состава, Серпилин, Волков и Осадчий отстреляли через
"окно" машиниста и его помощников, зашли и, дождавшись сигнала стрелочника,
что путь свободен, тронулись вслед за ушедшей "стаей". Едва полустанок
скрылся из виду, появилось "окно". Состав начал плавно тормозить.
По информации от Семена Залогина, по железке в сторону фронта везут
уголь, доски, сено. Хотя на счет сена и сам Семен сомневался. В эшелонах на
запад - железный лом, битые орудия, горелые танки. Этот состав направлялся
на фронт. Залогин оказался прав в своих сомнениях, под досками и сеном на
платформах были спрятаны гаубицы, зенитки, восемь танков и четыре
автомобиля. В закрытых вагонах - картошка, капуста, морковь, яблоки. Немного
амуниции, снаряды, патроны. Две платформы с углем, еще пара вагонов,
груженых бочками с бензином. Пару зениток и пару гаубиц установили на
платформах, прикрыв их мешками с землей, крытые вагоны обложили шпалами,
прорезав амбразуры, установили там пулеметы. Сам состав тоже
переформировали, поставив паровоз в центре эшелона, а вагоны и платформы с
артиллерией - в голову и хвост. В таком виде псевдобронепоезд передали
Залогину.
Неизвестно где, сентябрь силурийского периода палеозойской эры
Фролов тяжело, со скрипом, но все же начал выполнять свои обещания.
Точнее, Шибалин его заставил, поминая два умыкнутых Фроловым вертолета.
Николай Петрович пожелал отправить первую сотню добровольцев из
выздоравливающих красноармейцев в 93 год - в помощь своим приятелям. Шибалин
уперся - дескать, только в обмен на технику и Фролов сдался, Не прошло и
недели со дня разговора, как в Силур прикатились составы с деталями для
сооружения трех стальных самоходных барж. Один комплект и практически весь
десяток судостроителей увел к себе Афанасьев и в тот же день приступил к
строительству верфи, а в Силуре решили не торопиться. Собрать то баржу
можно, вопрос - как ее потом использовать? Рыбу ловить? Так с едой проблем
нет, плавать куда-нибудь? Вопрос - куда и зачем?
В этот момент вспомнили про летчиков. Юрий Филатов полностью освоил
АН-2 и последнее время летал в свое собственное удовольствие, правда, при
этом натаскивал приятеля-помощника Мишу Ерисова и еще двух крепких
подростков из беженцев, заболевших небом. Им то Шибалин и поручил первое
серьезное задание
- Лейтенант Филатов!
- Слушаю, товарищ подполковник.
- Освоил ероплан?
- Так точно!
Шибалин отвел глаза и уже не приказным тоном спросил.
- Тут дело такое... Нужно облететь окрестности, сделать фотосъемку
местности и в первую очередь - очертания береговой линии. Ну и вообще,
посмотреть где что. А то мало ли? Такая толпа народу живет больше двух
месяцев, а что творится за пределами двадцатикилометровой зоны - не знают.
Но на самом деле проблема серьезней, чем кажется. Пока ты тут петли
накручивал, риск небольшой - упадешь - мы рядом, а если у тебя что случится
далеко от нас, мы ведь ничем помочь не сможем.
- Не переживайте, Валерий Петрович. Самолетик обкатал на всех режимах.
Опять же рация есть. Первые три дня тут покрутимся, километров на
сто-двести, а потом и дальше можно будет рвануть.
- Как далеко?
- Дальность у АН-2 на родном баке - всего 900 километров. То есть, чтоб
туда и обратно - пополам делим. Но с другой стороны у меня салон на 12
пассажиров пустует, Встроим туда дополнительные баки или бочки с горючкой
закатим и удвоим расстояние.
- На счет пустующего салона ты не прав. Пару тройку человек по любому
взять нужно - фотосъемку вести, и просто наблюдать. Еды, воды - НЗ.
- Все равно, - засмеялся Филатов. Три человека - не двенадцать, будет
место для топлива.
В состав экспедиции, помимо летчиков, вошли мостостроитель Денис
Кузнецов, как главный спец по топосъемке, Димон - на предмет поиска новых
"окон" и красноармеец - работать на "подхвате".
Впрочем, общая картина местности - как бы далеко самолет не углублялся,
мало отличалась от прибрежной части. На суше - всюду равнинный рельеф
типичной пустыни - песчаные барханы, изредка изрезанные выходами
кристаллических пород. Все реки и ручьи лишь в прибрежной стокилометровой
зоне - дальше даже сухих русел не наблюдается. А в море на расстоянии
трехсот километров гряда небольших островов. Таких же глинисто-каменистых с
обширными песчаными пляжами. Вот и все. По впечатлениям Дениса Кузнецова,
весь материк представляет собой неправильный эллипс, вытянутый по
направлению восток-запад. Правда, свое мнение он ничем не смог подкрепить,
ибо самолет не охватил и четверти обследуемого континента.
Тем не менее, результат принес свои плоды. Штаб во главе с Шибалиным
принял однозначное решение, поскольку тут плавать некуда, да и незачем,
верфь для сборки самоходных барж собирать не будут, а весь комплект деталей
было решено передать Афанасьеву. Тот ужасно обрадовался, ибо рассчитывал
лишь на одну баржу, к сборке которой уже приступили на промзоне Торжка, а
тут нежданно не гадано еще два комплекта свалилось.
- Надеюсь, весной с началом навигации уже будем плавать! - воскликнул
Афанасьев.
- Арсений Николаевич, ты только при моряках такого не скажи. Потому как
плавает... Ну сам знаешь - что, а моряки - ходят!.
Самолетик АН-2 тоже решено разобрать и перетащить в средневековье.
Впрочем, Филатов, сообразив, что у него на новом месте опять поломается
только что налаженный быт, уговорил обождать с демонтажем. Дескать, сначала
нужно найти прямой участок реки, очистить его от топляка, построить причал,
ангары, склады для горючки, подвести электричество... Опять же вдруг в
силуре самолетик зачем-нибудь понадобится? Вот появятся вертолеты, мол тогда
и "Кукурузник" можно начинать разбирать.
И уговорил.
Правда, Шибалина речь Филатова сподвигла на форсирование добычи
вертолетов, для чего Саше и Димону было дано срочное задание найти
вертолетные аэродромы на временно оккупированной прибалтами территории
Латвии и Эстонии, образца 1993 года.
- Я полагаю, от Фролова в материальной части нам ничего не светит.
Нужно как-то самим выкручиваться. Разве что на вертолетчиков сможем Николая
Петровича расколоть, но не более. Так что, приступайте.
Еще дня три-четыре Димон с Саней обследовали аэродромы, брошенные
Советской Армией, по представленным фроловскими приятелями координатам. В
двух местах нашли совсем пустые городки, без охраны, на которых даже
сохранилась техника. Впрочем, это были не вертолеты, а металлолом - скручено
и снято все, что можно было отвинтить без спец инструментов, оторвать,
разбить. Тем не менее, Шибалин сказал прибрать и это.
- Все, что не сможем использовать для запчастей, пойдет на зажигалки и
прочую фурнитуру мебельщикам. У Гельмута уже сказывается нехватка металла -
танковая броня под разделку пошла. Никогда не думал, что такой мелкий
средневековый городок, как Торжок окажется таким прожорливым на железо...
Помимо вертолетных и самолетных обломков, на бывших аэродромах
прихватили вполне приличные бульдозеры, правда, тоже в полуразобранном
состоянии - частично без гусениц, но с дизелями, остатки военных автомобилей
ГАЗ-53, ГАЗ-66, ЗИЛ-131 - на некоторых даже имелись колеса.
Пользуясь отсутствием посторонних, оба аэродрома красноармейцы и
немцы-вольняшки оприходовали за два вечера вчистую: выставляли
немногочисленную охрану, остальные, не особо прячась, разбредались по
территории, и как пионеры, собирающие металлолом, тащили все, что с их точки
зрения могло пригодиться в тяжелых условиях средневекового общества. Остовы
машин цепляли тросами и затаскивали в портал тягачами, легкое - выносили на
руках. В момент завершения очистки второго брошенного аэродрома почти в
полной темноте к порталу подошел Серега. Он самостоятельно вернулся из 41
года, увидел какую-то возню у портала в 93 год и потихоньку направился туда.
Некоторое время наблюдал из темноты, затем подошел к Сане.
- О! Сколько лет, сколько зим! - заорал Саня, пытаясь обнять
приятеля. - Сбежал? Сильно тебя пытали?
- Не, условно-досрочную дали. На свободу, как говориться, с чистой
совестью. Ты поаккуратнее, я теперь не просто лейтенант, а старший лейтенант
НКГБ, то есть по табели о рангах - майор!
- Тогда с тебя причитается!
- Само собой. Доложусь Шибалину и отметим это дело. Кстати, а чего это
вы тут делаете?
- Да вот, металлолом собираем.
- Тю! Нашли место. Это ж, считай, помойка! Саня, с нашими
возможностями...
- Знаю, но Шибалин сказал пока не сильно высовываться. Типа, враг не
дремлет, и все такое, потому конспирация и еще раз конспирация. Берем только
то, что плохо лежит.
- Не, неправильно это! Нужно брать то, что хорошо лежит! - ответил
Серега.
- Всему свое время, с возвращением, Сергей. - Шибалин тоже подкрался
незаметно. - Ну как там?
- Валерий Петрович? Здравия желаю! - Серега вытянулся.
- Вольно, майор. Здесь все свои. Рассказывай.
- Отработал, обучил троих открывать портал. Точнее, открыть то они еще
до моего прихода умели, просто у нас на портале ворота стоят, а "окно" в
твердом не открывается, вот у них вроде бы ничего и не получалось. Но все
равно - нашли какую-то дырочку в досках и каждую ночь за нами подглядывали.
Единственное, я их двигать "окошко" научил. Кстати, когда мы открываем окно
под Торжком - все время видим нетронутый лес. Только земля слегка истоптана,
а на самом деле там за "зеркалом" целый институт отгрохали, всю территорию
обнесли колючкой и пути уже подвели. Сейчас они в своей реальности обследуют
те точки, на которых у нас окна расположены.
- Ну, и?
- Нашли! Правда, всего одно окно в юрский период. Точнее, это даже не
окно, а совсем мелкая дырка - только-только карандаш просунуть...
- Или антенну?
- Как раз про антенну все и подумали. Одно из заданий для меня: завтра
в полдень высунуть в нашу дырку радиомаячок, а они будут пытаться поймать
этот сигнал.
- Когда нам Фролов людей подкинет? Учителя нужны, инженеры.
- Да, с людьми, Валерий Петрович, не все так просто. Как оказалось,
враг действительно не дремлет. Какие-то слухи просочились за рубеж. Нашу
военную базу в 93 году, откуда к нам составы идут, обложили со всех сторон.
Но, к счастью, остались нужные люди на ключевых постах. Сейчас база закрыта
от всех посторонних. Для армейцев она официально передана ФСБ-шникам, для
ФСБ, из тех, что не в курсе, по прежнему - числится за министерством
Обороны. Но даже не все из работающих на самой базе, знают реальное
положение вещей. Для всех тут особо секретный объект государственной
важности. Само собой, вокруг крутятся разные люди. На подходах то и дело
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг