Должны быть, сколько их посбивали в июле-августе?
- Есть, больше взвода наберем.
- Вот и отлично, за сегодня проверить все самолеты, те, что на ходу -
заправить, вечером вместе с Дугласом и истребителями полетят к нашим.
- А смогут? - усомнился Сарнов. - Юнкерс - не Чайка и не Ил...
- Смогут! - ответил Семен.
- Конечно! - добавил Фролов. - Сереж, ты сам подумай - молодые пацаны
18-19 лет, только-только из училища, причем не птенцы ускоренных курсов -
взлет-посадка образца 42 года, этих чему-то научили, просидели в лагере по
две-четыре недели, а тут такой шанс - сегодня попасть домой. Чай, не Боинг
рулить. Да и особый пилотаж не нужен, не к бою готовятся, а лишь к перелету.
Залогин усмехнулся.
- Много их посбивали за первые месяцы, я уж проверял. Полагаю, даже
драчка может организоваться - кому лететь, а кто останется. Для летуна - в
пехоту? Да они готовы на неизвестном самолете угробиться, чем в окопах
сидеть. Это ж летуны - форс дороже жизни.
- Сдаюсь! - засмеялся Сарнов. - А что с остальными?
- Ну не знаю, можно и распились, если крылья отвинтить не получится. -
ответил Фролов. - Думаю, у Шибалина для такой цели болгарки найдутся.
Приспособим где-нибудь.
- Можно аэрокатера и аэросани сделать! - подсказал Геннадий. - По
речному мелководью для Афанасьева - самое то. Да и зима не за горами.
Пригодятся юнкерсы, даже без крыльев.
Сарнов с Серпилиным убежал организовывать погрузку с "этой", разгрузку
с "той" стороны. Извозчиками - опять должны стать офицеры из 93 года, ибо
другим в оба конца хода нет.
- Семен, у тебя сейчас много народу, напряги своих комбатов, кто
сегодня не воевал - пусть загружают автомобили. Они каруселью пойдут.
Остальным - спать. Авиабомбы и ГСМ грузите на поддоны, придут автокары -
заберут с земли. На все про все - полдня, потому что после обеда нам еще
Лепельские склады очисть нужно, а ночью, опять марш - дальше на восток.
Даже, знаешь что, передай эти приказы своим полковникам, пора тебе привыкать
к генеральской должности, а мы пойдем к Петрову, дальнейшие планы обсуждать.
Вскоре из-за ангара вылезла Камазовская фура, за ней в очередь встали
МАНы и Опели. Процесс пошел по накатанной схеме - два-три взвода загружают,
потом меняются с отдохнувшими, с той стороны - тоже самое. А офицеры,
поставив машину под погрузку, переходили на другую, уже груженную, и
перегоняли ее в портал. Оттуда выезжали на третьей - пустой. Ибо
автотранспорта на базе было намного больше, чем "шоферов". Саня с Димоном
еле успевали перегонять "окно" с одной части аэродрома на другую, хотя и
менялись время от времени для перекура. Рация просто разрывалась: "У ангара
МАН под завязку..." "Склад ГСМ, открывай портал - три поддона стоит..."
"Саня! Или кто там? Принимай авиабомбы! А то сейчас электрокар в земле
утопнет!.." "Димон, срочно на батарею ПВО - тут зенитки есть, почти
целые!.." "Когда же электрогенераторы утяните, целый час уже жду!"
К полудню пришло сообщение, что Лепель практически взят. На окраинах
еще была слышна перестрелка, но вокзал, пакгаузы, железнодорожная ветка и,
самое главное - склады с военной амуницией - захвачены. Аэродром к этому
моменту был затрофеен полностью. Утащили даже мебель из казарм, да
прихватили полста пленных авиатехников.
Подразделения начали спешно передислоцироваться в город, оставив
небольшую охрану у самолетов, которые должны были улететь на закате. На сей
раз задействовали автотранспорт, и хотя Шибалин выгнал все автомобили, что
были на ходу, плюс - захваченные на аэродроме, - большинство батальонов
опять пошло пешком. Единственная радость - налегке и с надеждой, что скоро
автомобили вернутся и захватят остальных. Машины действительно вернулись, но
совсем не те, что уехали. Шибалин приступил к реквизиции содержимого военных
складов, а за отставшими партизанами погнал трофейные грузовики, захваченные
в городе. К счастью, среди пленных нашлись шофера, поэтому офицеры
продолжали трудиться на поприще Харона, перевозя имущество в иной мир.
На вокзале стояли два состава, под завязку забитые имуществом с военных
складов. Это еще немцы постарались, в надежде отправить их в Германию, сразу
как только будет взята Орша. Увы, не сложилось. Зато обрадовался Залогин с
Шибалиным.
- О! И грузить не надо!
Хотя это была едва ли не десятая часть трофеев. На разъездных путях
нашли ветку в направлении север-юг, открыли портал и, даже не рассматривая,
что в вагонах, плавно перегнали оба состава к себе. Оттуда сразу же обратно
в 1941 год, но уже в Подмосковье, где груженые составы обменяли на три
пустых.
Видимо, командование придавало Лепельской операции очень большое
значение, поскольку после захвата аэродрома на линии фронта в районе Орши
начался беспокоящий противника артиллерийский огонь, пулеметная и
винтовочная стрельба. В течение двух дней Красная Армия несколько раз
изображала начало атаки, которая так и не состоялась. Это было сделано для
того, чтобы немцы, обеспокоенные отсутствием связи с Лепелем и лепельским
аэродромом не смогли снять с фронта ни одной воинской части до тех пор, пока
шел планомерный и тотальный вывоз имущества со складов.
Разумеется, немцы обеспокоились и выступили силами двух-трех пехотных
полков, без артиллерии и бронетехники - все, что они за полдня смогли
наскрести среди ландверных подразделений. Плюс - такое же количество
полицаев.
Их далеко на подступах к городу встретили две батареи гаубиц. Походные
колонны, марширующие по дороге к Лепелю со стороны Бегомля были обстреляны и
попросту разбежались. Шесть танков и три батальона партизан, выставленные
Залогиным на дорогу, не понадобились - воевать было не с кем. Ландверы и
полицаи развернулись задолго до контакта с охранением.
А в Лепеле продолжалась трофейная карусель, только тут имущество
увозилось не на машинах, а сразу грузилось в железнодорожные составы. Благо,
большинство пакгаузов располагалось рядом с вокзалом. На складах, в отличие
от загруженных немцами вагонов, появилась возможность вдумчиво оценивать
трофеи, чем Шибалин с Сарновым и воспользовались. Что-то из амуниции,
оружия, боеприпасов - грузилось в один эшелон, для отправки в силур, что-то
в два других - для передачи Москве 41 года. И хотя в городе на погрузке было
задействовано в разы больше людей - как планировалось, никак не
укладывались.
К вечеру склады были очищены на две трети, Залогин распорядился
отправить авангард на Докшицы, обходя с севера бегомльскую дорогу, поскольку
штаб Петрова предположил, что немцы могут за ночь именно сюда - к месту
разгрома ландверных частей, подтянут свежие войска. Остальные продолжали
грузить эшелоны.
Неожиданно выяснилось, что совсем рядом с вокзалом располагалось
еврейское гетто - между улицами Володарского, Вокзальной, Ленинской и
Канальной. Людей, по меркам того же Минска или Киева, было немного - около
полутора тысяч. Едва в городе началась стрельба и охрана гетто слиняла -
заключенные стали разбегаться. А к моменту захвата города - в гетто не было
ни души, хотя до этого в каждый дом немцы набивали по 30-40 человек.
Впрочем, чуть позже к партизанам вернулась еврейская молодежь почти
призывного возраста или чуть меньше, чтобы записаться в залогинскую Армию -
мстить фашистам. Залогин же, вспомнив просьбы Шибалина, поинтересовался на
счет врачей и учителей. Увы, если кто и был, а ведь наверняка были, все ушли
в известное только им тайное место в белорусских лесах, чтобы пережить
тяготы войны. Впрочем, основное население гетто составляли женщины, старики
и дети,
Под вечер, выполняя приказ командования, на центральную площадь Залогин
вывел всех пойманных гестаповцев, полицаев, работников сельхозкомендатуры и
городской управы, включая самого бургомистра - бывшего преподавателя
физкультуры педтехникума Недельки и начальника полиции Сорокина. При
скоплении местных жителей зачитали приговор полевого трибунала, который
буквально за полчаса до начала действа успел организовать вездесущий Фролов.
Всех изменников приговорили к повешенью, а оккупантов - к расстрелу.
Приговор тут же привели в исполнение. Местные жители, здраво рассудив, чем
может закончиться для них эта казнь, после ухода партизан, сочли за лучшее в
ближайшее время уйти в леса или записаться к партизанам. Особо ушлые,
прознавшие через друзей и знакомых, что у Залогина есть выход в некую
потустороннюю реальность, где молочные реки и кисельные берега, пытались
пробиться к командиру "на пару слов", "с важным сообщением", "мне нужно - у
меня была договоренность", "я от Завьялова Василия Николаевича". А Семен
отправлял их к Шибалину, который в первую очередь интересовался
специальностью просящего. Врачи, учителя, инженеры, автомеханики, мастера
высокой квалификации, шофера и трактористы - шли вне очереди. Им Шибалин
давал два часа на сборы и указывал куда подойти с семьей и вещами и чтоб все
было в строгой тайне - иначе в последний момент завернут. Остальных
передавал Сарнову и Серпилину - понравится человек - пусть берут, не
понравится, скажут - нет никакого портала, обманули тебя твои приятели.
К полуночи в дорогу выступил основной состав Армии. Часть пути они
должны были проехать на автомобилях по дороге - догнать авангард, а дальше
обычным ходом через белорусские леса, на восток.
Арьергард должен был собрать посты и дозоры с окрестных деревень и
сняться ближе к утру. Большую часть пути арьергард планировал пройти
автоколонной. Таким образов Армия Залогина намеревалась за ночь оторваться
от возможных преследователей километров на 100-120, а потом не на долго
раствориться в лесах, чтобы вынырнуть в другом месте и опять творить
возмездие над изменниками и оккупантами.
Неизвестно где, 18 августа силурийского периода палеозойской эры
На силурийской базе праздновали победу. Колония опять удвоилась. В
первую очередь - пополнение из полутора тысяч красноармейцев и командиров,
правда, почти все - больные, истощенные и раненые, взятые как из самого
лагеря, так и эвакуированные после боев арьергарда и в самом городе. В том
числе полста немецких авиатехников. Это не считая гражданских из Офлага и
Лепеля. Почему не считая? Да потому что их тут же прибрал Афанасьев. У него
в Торжке разворачивался такой фронт высокотехнологичных работ, что грамотные
шли на вес золота. Опять же обустроиться гражданским с детьми и семьями в
Торжке проще, чем в силурийской пустыне. Хотя, подавляющая часть раненых
тоже по излечении переберется в Торжок. Тут в Силуре то и делать особо
нечего. Разве - использовать как хранилище особо ценных и взрывоопасных
предметов. Да пленных держать, чтоб не разбежались. Как база - да, но жить
удобнее в мире людей.
А Василий Завьялов - бывший старшина, а ныне главный силурийский
кладовщик, не мог не нарадоваться: три эшелона с военной техникой,
амуницией, боеприпасом и сопутствующим снаряжением! Причем не немецкого, а
советского. Двадцать пять разобранных Юнкерсов - отдельно корпус, отдельно
крылья, зато все с исправными моторами. Столько же новых в заводской
упаковке авиадвигателей и прочих комплектующих для ремонта. Дизельные
электрогенераторы, полный комплект инструмента и оборудования для
авиамастерских и ангаров. Трофейные авто, мотоциклы, бронетранспортеры даже
считать не стал. Окинул взором пополнение автопарка и написал в своей
тетрадочке на все скопом цифру "сто"! Это без учета пары магистральных и
маневрового паровозов, которые тут же прихватил бывший пенсионер, а ныне
начальник силурийских железных дорог Роман Владимирович Плетнев.
Вокруг табуна из пятисот лошадей, да не крестьянских кляч, а здоровых
немецких и советских строевых, приученных тащить артиллерию, Завьялов ходил
несколько часов. А на вдвое большее стадо коров, да столько же свиней и
всякого мелкого рогатого скота внимания почти и не обратил. Все равно
отдавать: как пришли, так и ушли. Они и пробыли то всего ничего - полдня, а
сожрали всю траву, что четыре месяца росла и чуть до огорода не добрались.
Вот тогда досталось бы ему от Марии Михайловны. Не, коров с козами не жалко,
пусть Афанасьев забирает. Но лошади! Строевые! Однако все равно отдавать
надо. Пусть у Афанасьева голова с кормами болит. Легок на помине, уже
примчался. Не иначе Димка его притащил. Ведь это он траву то сажал. Но
лошади! Не, пару-тройку все же нужно оставить. Фураж тоже прихватили, не так
чтоб много, но месяц-два пятерке лошадей хватит. А там овса прикупим в
будущем. Или у тех же немцев сопрем... - размышлял Завьялов, пытаясь
задавить собственную жабу.
С поголовьем коров и табуном лошадей, скопившихся в Лепеле, помогло
наличие тупиковой железки - немцы согнали сюда колхозные стада, а
эвакуировать пока некуда - путь на Оршу перекрыт, вот и отстаивались в
ожидании лучших времен. Разумеется, кое-что немцы подъели и раздали своим
приспешникам, но гарнизон в городе небольшой, а местность вокруг сельская.
Много коровок со свиньями набралось. А чтобы скотинка дожила до нужного
момента и не особо потеряла в весе, был реквизирован заготовленный
колхозниками фураж. Залогинцы все скопом и умыкнули. Тащить то недалеко.
Вернуть скотину в Советский Союз по любому нельзя - помрут на возврате
в 41 год, да и не настаивали особо в СССР, понимая, что силурянам тоже
кушать надо. Плохо только, что тут их кормить нечем - нормальной травы нет.
А к Афанасьеву - можно. Зато подполковник то как обрадовался. Это ж не
древнерусские мелкие задохлики и коняшки, чуть выше пони. Это нормальные
лошади и удойное мясо-молочное стадо. С одной козы можно за день получить
столько молока, сколько местная корова дает, а советская буренка для Торжка
и вовсе запредельные цифры наливает. Обрадовался и сразу загорелся
строительством коровника, конезавода - это стадо на развод. К ним нужно
добавить свинарник, кормовую ферму, маслобойку, сыроварню, цех по
производству тушенки. А что? Тушенка же на ура идет - что для
мореплавателей, что для дружин в походах. Во сто крат лучше применяемой тут
солонины. Тару для консервов можно и на стекольном заводе изготовить, люди
есть и свободного места полно. Не беда, что пока лесом занято, леса уже
лесопилка начала перерабатывать. В перспективе целлюлозно-бумажную фабрику
стоит открыть. Тогда даже кусты и ветки в переработку пойдут и бумага в
цене. А прямо сейчас начать скупать сено, полбу. У Димона с Сашкой заказать
овес, силос, сенаж, комбикорма и чем там еще буренок кормят? Сельчан в 13
век перевели много: есть и агрономы, и зоотехники.
И никаких единоличников, сразу большие фермы разворачивать, ибо на них
производительность в разы выше. Тот же "колхоз", единственное - само слово
нужно бы убрать. В глазах советских крестьян дискредитировало оно себя. Ну и
внешне чтоб как-то по другому выглядело. С Сашей и Дмитрием нужно
посоветоваться. Но это позже, ближе к весне.
Торжок, 1 сентября 1237 года (вересень 6746 год)
1 сентября в Торжке праздновали начало нового 6746 года. К этой дате
приурочили сразу два знаменательных события: стекольный завод вышел на
полную мощность и открылась первая средняя школа.
У стекольщиков при первых пробных пусках дело никак не ладилось: был
слишком высок процент брака - либо стенки стаканов с одного края чрезмерно
тонки, с другого наоборот, либо форма кривовата, либо размеры бутылок не
соответствовали. Главный стекольщик, выдернутый Фроловым из 93 года, якобы
из Гусь-Хрустального, утверждал, что отладка займет не более двух недель, в
крайнем случае - месяц, хотя Афанасьев сомневался в его словах. Но после
прихода в конце августа инженеров с дореволюционным образованием,
освобожденных в Офлаге, дело реально стронулось с места: брак уменьшился,
ассортимент дополнился хрустальными фужерами. К тому же на заводе запустили
цех листового стекла небольшой ширины, к настройке оборудования которого
гусь-хрустальный "умелец" и вовсе не знал, как подступиться, а также
художественный цех: цветные статуэтки, вазы, сувениры. Вот и запустили
производство в две смены.
Школа была отменной - два трехэтажных здания, соединенных навесным
коридором на уровне второго этажа. Тут, помимо классов, были актовый и
физкультурный залы, столовая, небольшой кинозал, столярная и слесарная
мастерские. Первое здание отводилось для начальной школы - с 1 по 4 класс,
второе - для средней с 5 по 10. Разумеется, все местные подростки, невзирая
на возраст, попали в начальную школу, а школьники из 41 года - могли и
"перепрыгнуть" через класс: уровень сельских детей и городских сильно
разнился, да еще с учителями напряженка, вот и комплектовали не по возрасту,
а по знаниям. С тетрадями, ручками и карандашами был полный порядок, а с
учебниками - облом. Нет, по математике, физике, химии - были комплекты для
любого класса, беда с гуманитарными науками. Учителя из 41 года, почитав
учебники литературы, истории, географии, обществоведения - признали
неудовлетворительными все, что выпущено в конце 20 и начале 21 веков. А
учебников издания тридцатых и сороковых годов, по которым они готовы были
учить, - не было. Впрочем, многие говорили, что и это не годится. Зачем
детям в 13 веке нужна история последующих веков, которых может и не быть? А
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг