Всю неделю в силуре ударными темпами шло строительство железной дороги,
красноармейцев, едва освоивших вождение танка, пересаживали на бульдозер, с
него на самосвал или грузовик, опять на танк, но уже другого типа, и снова
на бульдозер. Не обходилось без поломок и мелких аварий. То сцепление
сожгут, то гусеница слетит, то свечи зальют. Немецкие механики не успевали
чинить поломавшуюся технику, впрочем, офицеры заставляли немцев не самим
ремонтировать, а только указывать виновникам поломок - что и как делать.
Такую методику - чехарду с техникой, придумал Саня. Точнее, не
придумал, а вычитал где-то в Интернете. Мол, человеческая память так
устроена, что сколько бы ты в нее не вкладывал, много или мало - все равно
некоторый процент информации будет пропущен, забыт или не понят. Бороться с
этим можно лишь одним способом - вводом избыточной информации, причем в
условиях прессинга и все последующие знания должны использовать предыдущие
навыки. Пусть тот самый процент будет забыт, зато велика вероятность, что
человек пропустит ненужную, избыточную часть, а базовая будет вбита в
подкорку ускоренными темпами. Руководство сначала скептически отнеслось к
идее, но другого варианта все равно нет. По стандартным правилам на освоение
автомобиля нужны 2 месяца, где ж их взять? Вот Шибалин и махнул рукой, мол,
пробуй. Попытка, не пытка. Хуже все равно не будет.
Толи помогла методика, толи красноармейцы старались из всех сил, но к
концу недели все ученики довольно сносно водили и танки, и грузовики.
Разумеется, асами вождения они не стали, но удержать тяжелую машину на
дороге, подкатить задом и опрокинуть кузов на строго заданный участок,
развернуться на танке и проехать с нужной скоростью в заданном направлении
по ровной местности - научились все, без исключения.
Те, кто не попал в водители, под присмотром ВДВ-шников 93 года
осваивали воинские навыки - бегали кроссы, стреляли из разных видов оружия,
тренировались в рукопашном бою. А пленные артиллеристы таскали шпалы на
выровненный участок, укладывали рельсы, разравнивали щебень. Впрочем, на
самой дороге было задействовано не так много народу, как ожидали колонисты.
Почти все было механизировано: щебень в самосвалы грузил экскаватор, возили
ученики, попутно осваивая навыки вождения, площадку разравнивал бульдозер.
Ручной работы оставался минимум.
Лейтенант, летчик со сбитого СБ, Юрий Филатов, попавший в силур из
первой колонны военнопленных, скептически отнесся к параплану и дельтаплану,
тем не менее, прочитал инструкции и начал осваивать дельт, а параплан -
молоденький красноармеец 18 лет - Михаил Ерисов, попавший сюда вместе с
Филатовым. Им всячески помогали дети поселенцев - Павлик Задорный, сын Марии
Михайловны и Вовка Серпилин, сын Геннадия. Любопытно, что Михаил освоил
параплан быстрее профессионального летчика и при свежем морском ветре
умудрялся очень быстро взлетать и набрать приличную высоту.
Рельсы и шпалы, лежащие на обочинах, Саня утаскивал по ночам с немецких
разъездов и станций. Открывал портал, цеплял тросом всю стопку и трактором
затаскивал или опрокидывал к себе - как получится. Со шпалами было проще -
они короткие, сложены высоким "колодцем", а рельсы чаще всего лежали
"неправильно", поперек портала, поэтому приходилось открывать "окно" в
некотором удалении, чтобы оставалось пространство для разворота, выскакивать
наружу цеплять трос и бежать обратно. Это был самый опасный момент. На двух
станциях непонятный разворот и самопроизвольное уползание рельс засекали
немецкие патрули, тут же открывавшие огонь. К счастью, в обоих случаях
моменты выхода "трелевщиков" патрули не видели, потому помогавшие
десантники - Осадчий с Васильевым успевали все сделать и вернуться в силур,
патрули же, реагировавшие на скрежет металла, находились сзади портала и не
видели само "окно", а только исчезающие в никуда рельсы, сопровождаемые
глухим шумом тракторного дизеля.
Снимать рельсы с самих путей, не пришлось. Как ни странно, тут помогло
задание Москвы - прервать железнодорожное сообщение. Днем Осадчий с
Васильевым минировали и взрывали пути, вечером к испорченному участку немцы
подвозили новые рельсы, но если их не успевали сразу же поставить и
закрепить, то ночью Саня рельсы утаскивал. К концу недели немцы догадались
не развозить рельсы по испорченным участкам, а накапливать на станциях и
охранять усиленным нарядом. Впрочем, к тому моменту дорога в силуре была
вчерне готова.
Диверсии за три дня принесли десять навернувшихся эшелонов: в первый
день четыре, потом три и еще три. И все это на большом протяжении от Гродно
до Борисова и от Бреста до Бобруйска - большего, к сожалению, получить никак
не удавалось - пока найдешь удобный участок, установишь мину, прячась от
патрулей и опасаясь ошибок при постановке на боевой взвод, аккуратно
замаскировать. Затем нужно дождаться поезда, подорвать, оценить и заснять
последствия. Тем более немцы усилили бдительность, периодически проверяя
подходы к закрытым участкам дорог и мостов. А на четвертый день и вовсе
случился облом - по всем дорогам были выставлены оцепления из местных
жителей, с редкими включениями немцев. Теоретически, ни Васильеву, ни
Осадчему оцепление не мешало. Выбрав небольшой мостик через какой-то ручей,
заминировали и грохнули под проходящим эшелоном. В ответ немцы расстреляли
всех участников оцепления, находившихся вблизи аварийного участка. Ребята
сильно переживали, что из-за них погибли ни в чем не повинные люди. Тогда
Шибалин предложил другую тактику. Часть красноармейцев, осваивающих
противотанковое ружье, по очереди укладывались перед порталом, открытым
недалеко от железки, отстреливались по паровозу. Если есть попадания -
паровоз, окутанный клубами пара, пролетал некоторое расстояние и
останавливался. Зачет сдан. Перед окном ложится следующий, портал
открывается в новом месте, далеко от предыдущего. При промахе портал всего
лишь сдвигался на новую точку и красноармеец повторял упражнение по той же
цели. И хотя сам эшелон оставался на рельсах в целости и сохранности,
количество убитых паровозов поражало, да и все движение тормозилось всерьез
и надолго - нужно найти новый паровоз, пригнать к стоящему составу и
оттащить на ближайшую станцию. С паровозами же у немцев становилось туго.
Ведь только один отстрелявшийся за день взвод уничтожал не менее тридцати
штук. На очереди второй и третий взводы. Шибалин всерьез опасался, что
бойцам Афанасьева, когда в конце недели произойдет плановая смена личного
состава, может элементарно не хватить паровозов для тренировок. Все это
сильно осложнило жизнь немцам. Поезда еле тащились, поскольку впереди ползла
дрезина с саперами, а по обочинам скакали кавалеристы, высматривающие
охотников. Чтобы хоть как-то ускорить движение, немцы запускали эшелоны
пачками, один за другим - типа, пока путь проверен, нужно прогнать максимум
грузов. Но это приводило с одной стороны - к перегрузу и пробкам на
небольших станциях - прибывающие подряд пять-шесть эшелонов просто на ней не
умещали, с другой - постоянные аварии: эшелоны то и дело "догоняли" друг
друга, и не всегда дело заканчивалось легким касанием. К тому же советской
авиации было много проще работать по скоплениям, чем по отдельным составам.
Фролов каждое утро мотался между окнами, что-то согласовывал, уточнял,
пояснял. В середине недели он скачал у Сани все видеокадры по террору на
железной дороге, ведь съемка шла автоматически. А в конце недели принес
флэшку с кинохроникой, которую начали крутить во всех кинотеатрах СССР перед
показом художественных фильмов. В хронику попали самые захватывающие кадры
кувыркающихся немецких эшелонов, причем диктор прямо объяснял, что это
работа сводного партизанского отряда под руководством двух подполковников
"Ш" и "А", действующего в Белоруссии. Самое любопытное, что Гитлер объявил
награду в несколько тысяч рейхмарок за головы этих подполковников.
И вот, 15 июля пошел первый состав из 93 в 41 год. Ради такого
ответственного момента даже всеобщий любимец - Серега вышел из лазарета и
приковылял к общей толпе встречающих. Пути у портала имели небольшой люфт
вправо-влево, как у железнодорожной стрелки и управлялись стрелочным же
механизмом с противовесом. После открытия "окна" рельсы на той и другой
стороне сопрягали по линии и фиксировали выдвижными боковыми накладками -
путь готов. Небольшой маневровый тепловозик протолкнул десять товарных
вагонов в силур, сам остановился в полуметре от границы. Из тепловоза
выскочил машинист, подошел к сцепке и отцепил вагоны, показывая жестом, мол
забирайте, но сам я туда не поеду.
Первый и последний вагоны прицепили тросами к бульдозерам, ползущим
рядом с путями, и весь состав медленно покатился к окну 41 года. По указанию
Фролова, Саня открыл портал в странном длинном закрытом ангаре, оцепленном
НКВД-шниками.
- Тара возвратная. - пояснил Николай Петрович. - Через часик вагоны
разгрузят и их нужно будет затолкать обратно в 93 год. Пора нам свой
маневровый тепловозик завести. А то неудобно тракторами поезда таскать.
Что лежало в запечатанных вагонах, колонисты так и не узнали.
После обнародования разрешения на перевод семей, к Шибалину потянулись
просители, доказывая, что их семьи находятся вот тут, недалеко. Однако,
одному из первых повезло кладовщику - старшине Василию Завьялову. Его семья,
хоть и находилась чуть в стороне от основной зоны действия отряда, но в
пределах досягаемости портала. Жена с двумя детьми-подростками 13 и 15 лет
проживала в небольшой деревне, на границе Украины с Белоруссией, в стороне
от дорог. Немцы несколько раз наведывались в эту деревню, но надолго не
задерживались. Был, правда, в деревне свой предатель - полицай, но он чаще
находился в нетрезво-невменяемом состоянии и потому никакой угрозы не
представлял.
Василий Завьялов, переживал рядом с "окном", подсказывал бойцам - где
чей дом, куда идти и что делать. Его предложение отстрелять предателя, чтоб
не таиться по огородам, отмели как неконструктивное.
- Ну грохнем мы его, - рассуждал Васильев. - А завтра придут немцы и
расстреляют всю деревню. Оно тебе надо? Или сразу всех сюда тащить? А если
кто не захочет, потом домой никогда не вернется, и будет всю оставшуюся
жизнь нас проклинать.
Вечером Осадчий с Васильевым еще раз осмотрели территорию, не найдя
ничего опасного, вынырнули рядом с домом. Алексей Васильев постучался и
вошел в дом, Александр остался контролировать подступы на улице. Алексей
передал Таисии Завьяловой записку от мужа, пояснил, что семью нужно
эвакуировать в безопасное место, посему - пусть собирается. Во время
недолгих сборов в дом забежала молоденькая соседка за какой-то мелкой
хозяйственной надобностью, дальняя родственница то ли самого Василия, то ли
его жены. Александр условным стуком в окно успел упредить Алексея, что идет
не опасный гость, и потому тот не стал прятаться. Увидав вооруженного
мужчину, молодая женщина сначала испугалась, потом сообразила, что это
свои - Таисия паковала вещи в узлы, дети помогали собираться. И тут же
пристала к Алексею: я знаю, что вы партизаны, потому возьмите меня с собой.
Дескать, здесь под немцами жить невозможно. И поведала невеселую историю -
только сыграла свадьбу, началась война. Через три дня молодого мужа забрали
в армию, еще через три вернулся сосед, который уходил вместе с ее мужем и
сообщил, что эшелон с призывниками, не успев отъехать от станции, попал под
бомбежку немцами. Народу много погибло, в том числе и ее муж, практически у
соседа на руках, да и сам сосед получил ранение в руку, вот и вернулся
домой. А тут и немцы пришли. Что дальше делать и как жить - она не знает.
Таисия подтвердила слова родственницы.
- Нам не жалко, - ответил Алексей. - Только пойдешь прямо так,
возвращаться домой и собирать вещи некогда, сейчас выходим. Не переживай, у
нас все есть.
Неизвестно где, 17 июля силурийского периода палеозойской эры
Утром, по уже начавшей складываться традиции, на базу в сопровождении
Дмитрия, пришел Фролов, как всегда веселый и довольный жизнью. Пообщался с
агентами Лаврентия Павловича, в 21 веке, оттуда - к окну в 93 год. Принял
очередной состав, пообщался с кем то из своих приятелей. Вернулся в штаб сам
не свой:
- Подполковник Шибалин, объявляй тревогу. Мне нужен лейтенант
Госбезопасности Викторов и с ним два взвода бойцов в полной боевой для
работы в 93 году.
- Что случилось? - встревожился Шибалин.
- Вчера пять фур, которые везли оборудование для 41 года - угнала
какая-то банда. Мой сослуживец сопровождал груз на машине, но когда
произошло нападение, решил не связываться, там было около пятнадцати
вооруженных бандитов на четырех внедорожниках. Выкинули шоферов, отвели их в
лес, примотали к деревьям и покатили сами. Хорошо, хоть, не убили. Он
проследил: машины отогнали в деревушку одну, на отшибе, если сегодня груз не
вернем, ночью могут угнать за границу. Там Латвия рядом. Границу толком не
оборудовали, полно проселков, по которым шныряют контрабандисты.
- Может, сначала прихватим кого из бандюков? Поспрашиваем? Прежде, чем
деревню штурмом брать.
Фролов задумался.
- В принципе, можно. Но только тихо, чтобы остальные ничего не знали.
Пропал и пропал человек.
Вызванный в штаб Викторов, как только уяснил ситуацию, предложил не
дергать бойцов повзводно, а собрать команду поменьше, но из тех людей, с
возможностями которых он успел познакомится в ходе тренировок. Шибалин, и,
главное, Фролов, согласились с его мнением. Пока команда собиралась и
экипировалась, Максим на мониторе познакомился с предстоящим местом акции.
Большой хутор в стороне от дорог, почти весь в окружении леса. Место и
без того темное, да еще небо обложено тучами, начал моросить мелкий затяжной
дождь. Два больших жилых дома, три огромных сарая, больше похожих на ангары.
Все окружено высоким забором, во дворе бегают две мокрых немецких овчарки.
Нашлись и фуры, стоящие за сараями, под кронами полувековых раскидистых
берез, одновременно служащих подпорками для забора. Сараи представляли собой
склады со всяким барахлом в коробках, тюках, ящиках. Саня открыл окно, дав
возможность осмотреть содержимое "в живую". Здесь вперемежку лежали и
автозапчасти и крупы с макаронами, рулоны тканей и детали станков.
- На дороге, сволочи, грабят и сюда свозят. - сказал Максим,
приподнимая крышку одного из ящиков.
- Ассортимент, кстати сказать, не самый шикарный. - заметил Геннадий. -
Особого ширпотреба не наблюдается.
- Все правильно. - ответил Фролов. - Ширпотреб уже в Латвии, а здесь
то, что с ходу не продашь. Вот и лежит до лучших времен.
Собаки, почуяв чужих, прибежали к осматриваемому сараю и принялись
облаивать запертую дверь. Из дома вышел мужичок средних лет, в накинутом
сверху плаще. Сначала выглянул за забор, покрутил головой. Не обнаружив
ничего подозрительного, пошел к сараю. Собаки немного успокоились, но
продолжали рычать в сторону двери второго сарая. Мужик подергал замок,
осмотрел дверь. Не найдя и ничего подозрительного, цыкнул на собак и
повернул к дому.
- Что там? - из двери дома высунулась голова другого мужика.
- Ничего. - ответил первый. Чего разбрехались - не понятно. На дороге
никого, замки и двери целы.
- Ты с обратной стороны посмотри, может там дырку кто сделал и в сарай
залез?
- Ладно, гляну. Кошка разве, больше никто не полезет.
- У нас кошек нет. - изрекла голова и скрылась в доме.
Первый мужичок развернулся, поскользнулся в грязи, чуть не упал,
выругался и пошел обследовать сараи с тыла.
- Берем? - спросил Максим.
- Бери. - ответил Геннадий. - Ты видел, как мы немцев у лагеря
работали? Вот так же пробуй, ремнем.
Саня "вел" портал в притык к жертве. Максим дождался, когда мужичок
повернется спиной, приготовил ремень. В нужный момент Геннадий рывком открыл
дверь, Максим накинул петлю и выдернул бандюка из привычной ему реальности.
Собаки, наконец то, увидели свою цель и смело бросились в открывшийся проем,
а Геннадий, наоборот, замешкался с закрытием. Итог - лежащий на силурийской
земле человек, а на нем две собачьих тушки.
- Собачек привязать бы нужно, а то покусают еще кого. - сказал Саня,
закрывая портал.
- Вот ты и займись. - ответил Фролов, затем положил руку на плечо
Викторова. - Максим, ты уже взрослый мальчик, пора тебе осваивать азы своей
специальности.
Геннадий усмехнулся:
- Экспресс допрос в полевых условиях?
- Изучал? А, ну да, ты же тоже из органов.
- Николай Петрович, у меня все же немного другая специализация, потому
сию дисциплину преподавали по сокращенному курсу и без практических занятий.
- Гена, так в чем дело? Вот лежит человек, через полчаса он оклемается
и из него нужно будет вытряхнуть все, что знает. Ибо от полноты информации
будут зависеть жизни наших бойцов.
- Не, Николай Петрович, в другой раз. Кроме того, мне больше нравится
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг