Земли то спорные. Или Иванко, змий, по тихому. Договорились же обо всем,
крест целовали, а оно вона как. Поставят крепость, и опять вражда пойдет с
новгородцами. Нужно папеньке отписать.
- Княже, я разузнал через бояр, Иванко и сам не знает - что за люди.
- Хорош посадник Великого Новагорода, точно - никаких крепостей нет?
- Нету. И людей по ночам не бывает. Днем рубят и пилят, а потом уходят
и дерева утаскивают. Куда - неведомо.
- Раз стройки нет, то и дела нет. То лес - новагорода, вот пусть у
Иванко голова о сем и болит. Хотя... пошли туда человечка, пусть своим
глазом посмотрит.
- Уже, княже. Фому Доброщинича с тремя воями. Два дни тому назад.
- Фому? Добрый десятник. Как возвернется, дай знать.
* * *
- Па-а-аберегись! - крикнул красноармеец, заваливая на дальнем участке
огромную сосну.
В этот момент из кустов, куда падало дерево, выскочили двое и порскнули
в сторону.
- Стой, стрелять буду! - засмеялся красноармеец.
Но пара и не думала убегать. На обоих поверх кожаных поддоспешников
были одеты калантари, кожаные штаны, сапоги. Перепоясаны ремнями, слева
висели мечи в ножнах, справа - шлемы с высокими шишаками.
Максим Викторов, заметив вооруженную пару, направился к красноармейцу,
заодно махнув рукой мехводу, освоившему Беларусь, что в той стороне готово
очередное бревно для транспортировки. "На ловца и зверь бежит" - подумал он,
вспомнив слова Шибалина на послеобеденном совещании. По дороге Максим достал
наган, лихо крутанул его в руке и засунул обратно в кобуру, но застегивать
клапан не стал.
- Здравы будьте. - поприветствовал один из воинов подошедшего сержанта.
- И вам не болеть. - ответил Максим, внимательно наблюдая за
незнакомцами. - Кто будете, куда идете?
- Фомой зовут. - ответил воин.
- А тот Ерема? - усмехнулся Максим.
- Почему Ерема? - удивился Фома. - Афанасий.
- А меня - Максим. Будем знакомы.
- Будем. - согласился Фома.
- Присядем? - сержант кивнул на сваленное дерево и уселся сам. - В
ногах правды нет.
Воины задумались над сказанным, но ничего не ответив, сели рядом.
Максим достал сигарету, прикурил. Оба с любопытством посмотрели,
переглянулись и опять промолчали.
- Так, слушаю. Какая судьба к нам занесла?
Воины забеспокоились, видя, что на них едет железное чудище - трактор
"Беларусь", но Максим рукой сделал отмашку, мол, забирай пока другие бревна,
дай поговорить. Трактор развернулся и покатил на другую сторону делянки.
- В Новагород идем. С другом. - наконец выдал Фома. - Шум услышали
непонятный, решили посмотреть.
- Ясно. Откуда идете?
- Из Нова Торга.
- Из Торжка, что ль?
- Не, с Нова Торга. Сам то с Новагорода?
- Почему? - удивился Максим. - Родом из Перми, а сюда попал из под
Бреста.
Фома задумался, потом ответил:
- Не знаю таких городов. Новый Торг ты Торжком назвал. Город из двух
частей - Новый Торг или Верхнее городище и Торжок - Нижнее городище. В Новом
Торге - князь, Всеволод Ярославович, сын Ярослава Всеволодовича великого
князя киевского. А Торжок - под посадником Иванко, присланный Новогородом.
Уж почитай 20 лет прошло, как город князь Ярослав поделил, но только
новогородцы по прежнему считают Новый Торг и Торжок - за единое целое.
- Ага! Значит Всеволод Ярославович - тверской князь?
- Какой тверской? Всеволод Ярославович - князь Нова Торга!
- А в Твери кто? - спросил недоумевающий Максим.
- В какой Твери? - удивился Фома.
- В устье реки Тверцы? - Максима стала раздражать непонятливость
собеседника.
- Нет там никакого города. Село есть, большое. По реке - Тверью кличут,
а города такого нет.
Рядом заработала бензопила, красноармеец ловко выпилил клин, затем с
другой стороны повел цепью, вгрызаясь в дерево. Несколько минут и огромная
елка повалилась в сторону. Максим внимательно наблюдал за реакцией
аборигенов. Помнится, дедок, собиравший ягоды, услышав рычание бензопилы,
нырнул в кусты и поспешил убраться восвояси. Эти сидели смирно. Некоторое
волнение отражалось на их лицах, но оба старались не показывать его.
- А что это? - спросил Фома, указывая на красноармейца, заглушившего
бензопилу и старательно обрубающего нижние ветки.
- Человек с топором. - ответил усмехающийся Максим.
- Не, я про то, чем он ель свалил.
- А... Так бы и сказал. Это бензопила, называется "Партнер". На ней
специальная цепь с зубьями, ее мотор крутит. Тот мотор работает не от
колдовства какого, а от бензина. Жидкость такая горючая. Она внутри горит,
дым получается, который эту цепь и крутит. Так понятно?
Фома еле заметно кивнул головой, напряженно наблюдая, как подъехал
трактор, красноармеец на крюк накинул трос, обмотанный вокруг ствола и
трактор поволок бревно куда-то вглубь делянки.
- А эта синяя, где человек сидит?
- То же самое. Только мотор побольше и крутит не цепь, а колеса.
- Лес то Новогородский. - заметил молчавший до сих пор Афанасий.
- Да? Не знал. Что, могут претензии выкатить?
- Чего?
- Новгородцы, говорю, за лес будут куда-нибудь жаловаться? Или денег
просить?
- Не. - помотал головой Фома. - Земля спорная. Хотя, посадник может
денег потребовать. Он жадный. Вы на продажу аль строиться будете?
- Строимся. Только не здесь, в другом месте.
- Далеко? - спросил Фома.
- Ой, далеко. - задумчиво проговорил Максим.
- Так если далеко, зачем тут рубить?
- Там, где строимся - леса нет. Совсем. А расстояние, вон железка, ей
все равно куда тащить, далеко иль близко. Чай не лошадь, не устает.
Фома окинул взглядом трактор, тащивший очередное бревно, посмотрел на
красноармейца, опять запустившего бензопилу и примеривающегося к следующей
елке, взглянул на пни.
- Ладно, прощевайте. Бог в помощь. Пойдем мы. - сказал Фома, дергая за
рукав Афанасия.
- Пока. Заходите, если что. - ответил Максим вставая.
Окрестности Минска 2 июля 1941 года.
Гейц Гудериан рано утром прибыл в 5-й пулеметный батальон, который
обеспечивал фланги 17-й танковой и 29-й мотодивизии, для выяснения
обстановки на фронте вокруг окруженных частей Красной Армии. Выслушав мнения
офицеров о противнике, сделал текущие распоряжения и сразу же выехал к
генералу Лемельзену, дабы приказать ему и находившемуся у него командиру
29-й мотодивизии - держать кольцо окружения замкнутым. Оттуда - в 17-ю
танковую дивизию генерала Риттера фон Вебера. И только к полудню смог
добраться до своего нового командного пункта у деревни Синило.
Передохнуть, однако не удалось. Едва генерал показался в штабе, как
адъютант сообщил о ЧП, произошедшем в 17-й танковой дивизии - части, в
нарушение приказа держать оборону от попыток прорыва кольца, продолжили
движение на Борисов.
- Немедленно сообщить об этом факте командованию 4 армии. -
распорядился Гудериан. - И запрос в 17 дивизию о причинах не подчинения!
- Яволь! - щелкнул адъютант каблуками и убежал выполнять.
Фельдмаршал фон Клюге был вне себя от бешенства - сначала Гот, затем
Гудериан не только не выполняют его, фельдмаршала, приказы, но пытаются
вести свои игры, хотят стать победителями! Не иначе, копают яму для своего
старого командира!
- Обоих под суд! Немедленно пусть явятся сюда в Минск и дадут
объяснения!
К моменту появления Гудериана в Минске недоразумение выяснилось - до
частей просто не дошел приказ остаться на участке фронта вокруг окруженной
группировки и потому они продолжили выполнение прежнего.
Узнав истинную причину, фельдмаршал немного успокоился. Он то всерьез
полагал, что имеет дело с генеральской фрондой.
На обратном пути радист командирского танка получил сообщение об
успешной атаке русскими диверсантами переправы на Березине у Борисова.
Сообщение было передано из 47-го танкового корпуса. Гудериан задумался. За
день он сильно вымотался, хотелось завтра немного отдохнуть, однако теперь
придется сильно корректировать планы. Эта диверсия ломала все наработки и не
оставляла ни одной свободной минуты. Тогда послезавтра нужно опять мотаться
по войскам, отдавая новые распоряжения по переброске войск. Нехорошее
предчувствие кольнуло его, но откуда ждать беды - непонятно. Гейнц
задумался, потом решил - ничего, справимся.
Москва, 2 июля 1941 года
Перед отбоем Саша с Шибалиным съездили на "Патриоте" к порталу 41 года
и провели радиосвязь с Москвой. Шибалин сбросил информацию по сегодняшним
операциям и стал ждать ответа. Минут через 15 ответ пришел открытым текстом:
"Срочно явиться с материалами в известное место". Еще 10 минут ушло, чтобы
привезти все папки к порталу. Саша активировал окно в московскую усадьбу.
Дежурный лейтенант НКГБ был в курсе, попросил немного подождать - с минуты
на минуту должен появиться Судоплатов. А пока Саша и Шибалин перетаскивали
стопки документов из "Патриота" и вываливали их на стол, все так же стоящий
в комнате.
Разгрузились, Судоплатова все еще не было. Дежурный предложил чай,
Шибалин кивнул. Саша подумал - вроде поужинали плотно, но тоже согласился.
Аккурат к чаю появился и Павел Анатольевич вместе с Николай Петровичем. Едва
поздоровавшись Судоплатов объявил:
- От лица Верховного командования за уничтожение мостов через Березину
и Друть объявляю благодарность.
- Служу Советскому Союзу! - на автомате выпалил Шибалин.
- Спасибо. - произнес Саня.
Судоплатов усмехнулся:
- Вам спасибо. Да, читал ваш Устав. Очень ценная вещь, его сейчас
готовят к принятию. У нас пока в ходу форма "Служу трудовому народу". И
вообще, ценной информации столько! Огромное спасибо за технику и
обслуживающий персонал. Ребятки, что вы нам передали, неплохие, слегка
запутались под чужим влиянием, но мы их поправим. Единственное - краска в
печатных устройствах кончились. Приходится с экрана переписывать.
Саша задумался:
- Так, помнится, там 2055 паккард был и струйник эпсоновский. Не
вопрос, картриджи подкину.
- И мосты - большое дело! Мы вчера пытались их разбомбить, самолеты и
людей потеряли, результата не достигли. - окинул взором документы, уложенные
стопками на столе. - За это, само собой, отдельное спасибо. Задача
появилась, не знаю, сможете ее одолеть? Для начала проверить село Синило,
что в 10 километрах юго-восточнее Минска. Там расположен штаб Гудериана.
Сегодня быстрый Гейнц мотался по войскам, завтра весь день будет в этом
Синило, а вот послезавтра поедет в Смолевичи, Червень, Слободку. Маршрут
известен, неизвестно лишь время. Желательно Гейнца отбить и живьем доставить
в Москву. Информация, конечно, условная - из его мемуаров, может и
измениться, но тем не менее, такой шанс.
- Это как? - удивился Шибалин. - Через портал он помрет.
- Помрет, однозначно. - подтвердил Саша.
- Знаю. - согласился Павел Анатольевич. - На время операции к вам в
подчинение переходит отряд Семена Залогина, радиограмма ему уже передана,
отряд сейчас выдвигается к штабу 2-й танковой группы немцев. Координаты
вашей с ними точки встречи уточним утром. Пока предложение такое - отбить
Гудериана по дороге на Смолевичи или когда он поедет дальше, затем спрятать
в лесу у Семена, а ночью его заберет наш самолет.
- Немцы просто так Гудериана не отдадут, могут и войсковую операцию
провести. - заметил Шибалин.
- Могут. - согласился Судоплатов. - Сможете поддержать отход Залогина?
- Попробуем. Мало только нас, в смысле тех, кто может в 41 год
выходить. Может быть из этих кого задействовать? - указал Шибалин на стопки
документов на столе. - Пока они в вашем времени? Мы предварительные списки
набросали - отдельно танкистов, летчиков, пехоту - кто не по своей воле в
плен попал, отдельно предателей. Причем, танки у нас есть - управлять
некому.
- А успеете? Освободить, вооружить, поставить задачу, да еще марш без
малого на 70 километров? Да еще по тылам у немцев! - спросил Судоплатов.
- Подумаем сегодня. Завтра утром радируем план, который сможем
разработать.
- Хорошо. Теперь по поводу немецких эшелонов. Мысль очень интересная,
передали специалистам. Правда, всю технологию не раскрывали, просто
сообщили, что есть некоторое средство, парализующее машинистов. Задача - как
остановить поезд, не повреждая его. Результат сообщим. И последний вопрос -
у Николая Петровича.
Фролов отставил пустой стакан с подстаканником.
- Саша, мне нужно переговорить с двумя своими приятелями в 1993 году.
- Будете их сюда звать?
- Ты угадал. Они оба на пенсии и там никому не нужны, здесь же
пригодятся и послужат Родине.
- Пожалуйста.
Попрощались с Судоплатовым и втроем перешли в силур.
Неизвестно где, 3 июля силурийского периода палеозойской эры
Едва рассвело, до завтрака, Шибалин поднял Сашу, запихнул сонного в
УАЗик, отвез к порталу 41 года. После небольшого радиообмена с Москвой,
бегло осмотрели трассу, где предстояла акция. Утешительного было мало -
открытое пространство и много солдат с техникой и без передвигалось по
дороге. Это сейчас, утром, а что будет днем?
Когда закончили, к ним подошел бодрый Фролов. Втроем съездили к окну
1993 года. Саша хотел задействовать ближайший телефон-автомат, но случился
облом - жетоны, специально приобретенные для обзвона офицеров - закончились.
- Какой сегодня день недели? - спросил Фролов.
Саня запустил программу "Вечный календарь":
- 3 июля 1993 года - суббота.
- Ждать открытия магазинов некогда, а давай попробуем в мою холостяцкую
квартиру проникнуть. Оттуда и позвоню. - предложил Фролов. - Заодно
кое-какие вещи заберу, собирался то впопыхах.
- А где это? Портал достанет? - испугался Саня, припомнив, что он сам
расписывал перед Фроловым, что дальше Динамо "окно" никак не открывается.
- Не волнуйся, в зоне действия. Если ты не соврал. В Филях.
Портал открылся штатно, но Саня, наблюдая реакцию Фролова,
преднамеренно "моргнул" пару раз, как бы подтверждая свои слова.
- Все же моргает. - сказал он, вытягивая телефон в силурийскую
реальность. - Далековато от устойчивой зоны.
Фролов сделал три звонка, с кем и о чем договаривался, было неясно -
Шибалин и Саня отошли в сторону, чтоб не мешать. Положив трубку Николай
Петрович попросил вернуть телефон на место, забрать какие-то коробки из
шкафа и антресолей. Когда вещи были уложены в "Патриот", портал закрылся и
все расселись в машине, Фролов сообщил.
- Пока вызвал для разговора, ибо не по телефону такие вещи... В 16:00
приятели соберутся на даче, там и поговорим обстоятельно. Можно устроить?
Дача на Ленинградке.
- Вполне. - согласился Саша.
Вернулись в столовую. Саня заметил зевающего Дмитрия, тот только-только
проснулся и пришел за утренним кофе.
- Димон, ты сегодня опять у татарского "окна" будешь дежурить?
- Пока не знаю, вроде бревен много заготовили. А что?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг