- Ну, давай, Кондрат, все тоже самое, только в быстром темпе. По
взрослому.
Подошедшие князь с сотником, молча смотрели на действия лейтенанта и его
помощника. Во время выстрелов князь отворачивался, а сотник зажимал уши.
- Рот нужно открывать. - прокричал ему лейтенант.
- Что? - переспросил Юрий.
- Когда стреляем - рот, говорю, открывай. И лучше вовсе его не закрывай.
А то барабанные перепонки в ушах могут лопнуть. Тогда оглохнешь.
Князь, а за ним и сотник, разинули рты, да так и отошли подальше.
Кондрат тоже на всякий случай разинул рот во всю ширь. Алексей засмеялся.
- До ушей открывать не надо, чуть-чуть вполне достаточно, только чтоб
воздух туда проходил. Эх! Своим то не сказал... Хотя, наверно, Костя с
Русланом и так знают. У них то еще хуже, можно сказать в закрытом помещении.
Защитники крепости вскоре разобрались, что самая страшная для них - та
пушка, что на пригорке. И что в момент заряжания, а это приличный кусок
времени, можно появляться на башне без особого ущерба, а как только пушка
оказывалась заряженной - тут же прятались. Поэтому сразу после выстрела они
выскакивали всей кучей и осыпали таран горящими стрелами. Пытались добить и
до Алексея. Впрочем, заранее политые водой бревна не зажигались, а до второй
пушки было слишком далеко. Стрелы падали с недолетом метров на десять. И
тогда лейтенант изменил тактику. Он держал длительные паузы, стреляя лишь в
тот момент, когда голова самого нетерпеливого появлялась на башне и был
виден его взведенный лук. В результате полностью парализовал стрелков. А вот
у Кости с Русланом дело продвигалось плоховато. Свинцовые ядра круглыми
дырками изрешетили ворота, но тем не менее, те стояли, как и прежде.
- Ну кто так стреляет? - переживал лейтенант. - Говорил же я - по засову
нужно целиться, по петлям. А эти лупят в белый свет, как в копеечку...
Самому, что ль к ним сходить?
Видимо, пушкари в таране и сами сообразили, что нужно делать. Их
выстрелы стали не столь частыми, зато повысилась меткость - с куском бруса
вылетела верхняя левая петля, а засов был перебит еще раньше и створка
ворот, скособочившись, повисла на нижней петле. К Алексею подошел князь. Он
по прежнему держал настежь открытым рот.
- Сейчас, - сказал он, - Ворота рухнут и пойдем на штурм.
- Какой штурм? - отмахнулся лейтенант. - Тебе людей не жалко? Там
наверняка они уже баррикаду соорудили. Куда ты спешишь? Подожди еще немного,
расчистим, тогда штурмуй, сколько влезет.
В этот момент створка окончательно рухнула, и за ней, как и предполагал
Алексей, обнажилась свалка из бревен, саней, повозок, какой-то мебели и чуть
ли не собачьих будок. Защитники, предчувствуя скорое падение ворот,
загромоздили проход всем, что попалось под руку.
- Ну вот, что я тебе говорил? Лучше пошли кого-нибудь к тарану, пусть
скажет Руслану, чтобы с ядер на зажигалки переходили. А я прикрою, лучников
с башни сгоню.
- Добро. - сказал князь и отошел.
Гонец, из опытных воинов, зигзагами быстро побежал к пушкарям. Алексей
не стрелял, держа вражеских лучников в укрытии. Сообщение передали и из
тарана пошла стрельба смоляными тряпками и веревками, налипающими на остатки
ворот, башню и баррикаду под ней. Тряпки вспыхивали, от него загоралось
дерево и вскоре башня запылала во всю силу. Защитники суетились за
баррикадой, пытались тушить, растаскивая завалы и поливая их водой. В этот
момент обе пушки ударили картечью в створ. Горящие головешки разметало по
крепости, а башня полыхнула еще сильнее.
Понимая, что ворота уже не отстоять, защитники рискнули на последний
отчаянный шаг: под сотню тяжело вооруженных всадников, с ног до головы
закованных в броню, ринулись сквозь пламя на таран, намереваясь, если не
захватить, то хотя бы уничтожить его. Из тарана в упор ударил картечный
выстрел, сразу разметавший добрую половину колонны. И почти сразу с боку по
тем, кто еще остался в седле врезал картечью Алексей. Сотня перестала
существовать.
- Все, - сказал Алексей Юрию. - Вот теперь можно штурмовать. Только,
похоже, там уже воевать некому. Думаю, сопротивления не будет.
Юрий махнул рукой, рядом с ним заиграла труба, призывая к атаке и
рязанцы рысью устремились к воротам. Алексей заметил, что из тарана, вместе
с дружинниками Юрия, выскочил Руслан с автоматом в руках и тоже поспешил в
крепость. А вот Кости что-то было не видать. Лейтенанта кольнула мысль - не
случилось ли что с шофером? Может шальная стрела зацепила? Или еще что. Но
как только он направился к тарану, увидел и своего подчиненного живым и
невредимым. Константин замешкался, не в силах бросить пушку с оставшимся
боеприпасом. Вышел из тарана, посмотрел вслед атакующим, перевел взгляд на
спешащего к нему лейтенанта и остался на месте:
- Товарищ лейтенант, вот ты как чувствовал, с этими ведрами. Пушка то
раскалилась так, что рукой не дотронешься. Только той водой и спасались -
поливали ствол. Там даже лафет тлеть начал.
- Надо же... А я воду вам сосватал только на случай поджога этой избы.
Впредь будем знать. Век живи, век учись. А моя вроде не сильно горячая была.
Впрочем, мы и стреляли гораздо реже.
* * *
На пиру после боя князь посадил милиционеров недалеко от себя. Не рядом,
конечно, там сидели особо приближенные сотник и воевода, но достаточно
близко. В отличие от предыдущего, на этот раз столы ломились от изобилия -
жареная и пареная говядина, бараньи ноги, запеченные целиком крупные
поросята и осетры, с ними соседствовали ведра и викии с красными и белыми
винами, сразу за лавками на полу - бочки с хмельными медами. Посуда сплошь
серебряная: блюда, братины, кубки, чары. Десятники поднимали в заздравных
тостах турьи рога, окованные серебром. Алексей обратил внимание, что Юрий
всех привечал, но сам вино почти не пил. Лишь пригубит слегка, а то и вовсе
губы смочит. Зато дружинники отрывались по полной. Кое-кто уже завалился под
стол. Алексей, глядя на князя, тоже старался не пить особ не пить, хотя вино
было неплохое. Напоминало сухое грузинское Цинандали. А Руслан с Костей
трескали вино со всеми подряд.
Много здравниц было и в адрес пушкарей: то один, то другой дружинник
подходили к Алексею, Руслану и Косте, желая выпить с ними. Тем более, что
пример подал сам князь, подняв кубок в честь Алексея и его товарищей:
- Шутка ли? - произнес князь, - Одолели такую крепость и при этом, с
приходом новых дружинников, при штурме не то что потеряли ни одного воя, а
даже раненых не было?
- Раненых да, а вот контуженные были. По нашей вине. - ответил Алексей.
- Да, было. У двоих, что были в таране из ушей кровь пошла. - князь
поднял палец. - А потому что рот нужно было открывать. Это даже я знаю!
- Ты князь, тебе положено все знать. - подтвердил рядом сидящий и сильно
захмелевший сотник.
Дружинники засмеялись.
- Княже, - продолжил лейтенант. - В этот раз победа была потому, что
противник не знал, как против пушек воевать. Ну кто ж под выстрел колонной
ходит? А вот если бы они вроссыпь шли, да с обеих боков и еще короткими
перебежками, могли бы и добежать до тарана. А вот тогда неизвестно как все
повернулось бы - там же целая изба, ни повернуть, ни отскочить. И в бок она
стрельнуть не может. Потому, нам тоже урок - как воевать в новых условиях.
Что необходимо укрытие вокруг пушек - мысль интересная, но оно должно быть
попросторней, а само укрытие полегче. И врага ни в коем случае близко к
пушкам не подпускать. На такой случай тоже есть конструкция, не таран,
гуляй-поле называется. Из легких щитов и телег. Будет время, обсудим новую
тактику.
- Обсудим. - согласился князь. - Алексей, давно хотел спросить, что это
у вас всех такое на плечах? Тряпичное? От меча не спасет, на украшение тоже
не похоже - какие-то блеклые звездочки, ни камней самоцветных, ни нитей
золотых.
- Княже, это называется погоны. Они указывают на воинское звание. Вот,
например, у Кости - простой погон без полос и лычек, это значит - простой
рядовой воин. Дружинник по вашему. У Руслана - широкая лычка, это погон
сержанта, старший дружинник. Означает, что Руслан может командовать
отделением, то есть десятком воинов. Десятник по вашему. А у меня погоны
офицерские, один просвет и две звездочки. Если бы была одна звездочка -
младший лейтенант, а три - старший. Означает, что я могу командовать
взводом - это три ваших десятка - почти полусотня, или ротой - три взвода
или ваша сотня. То есть, сотник. Если б у меня на погоне было два просвета и
звездочки побольше, то это уже старшие офицеры - майоры, полковники.
Соответственно - командование батальоном или полком, по вашему тысячник.
Выше идут генералы, там другой погон, из позолоченных нитей - они ведут
дивизии, корпуса и армии. На ваши звания перевести, получатся воеводы и
темники.
- Глупость. - подытожил князь. - По твоему погону враг сразу командиров
увидит и выбьет, зачем показывать врагам кто есть кто? А свои и так должны
знать. В лицо.
- В лицо, это когда вся армия - две сотни. А когда миллионы? - и увидев
непонимание в глазах князя, расшифровал, - Миллион - это тысяча тысяч? Тьму
знаешь? Миллион - это сто таких войск.
- А разве есть на свете такие армии? - удивился князь.
- Конечно есть. Это всего то десяток наших армий. - подумал и добавил. -
Правда, не здесь, не в этой реальности. Тебе, княже, никогда не доведется
такую армию увидеть.
- Ну и слава Богу. - перекрестился Юрий. - Значит в той дружине ты был
сотником? Ну быть посему, будешь главным над всеми огневыми пороками. Этими
двумя, и теми, что еще появятся. А Руслана и Константина назначаю
десятниками. Будете обучать моих дружинников огневому бою.
- Обучим. Стрелять - дело не хитрое. Вот порох изготовить, посложнее
будет.
- Порох? - переспросил князь и сделал кому жест рукой. - Некоторые из
ваших снарядов мои вои нашли и собрали. А что такое порох?
К князю подбежал дружинник, державший в руках три свинцовых лепешки,
которые ранее были ядрами. Алексей взял одну, рассмотрел.
- Да, сильно побилось. Не, это ядро. Можно делать из железа, но лучше из
свинца. С ядрами, думаю, проблем не будет. А вот порох - то, что заставляет
это ядро лететь вперед... Состоит он, если не ошибаюсь, из селитры, угля и
серы. Опять, серу и уголь добыть можно. А из чего селитру делают - я не
знаю. Вот Стас или Женя может и знают, ну те, оружейники наши, что в Городце
остались.
- В секрете держат? - спросил князь. - А если расспросить как следует?
- Да ну, какой секрет. Думаю, они и так расскажут. Тут вопрос - из чего
делать? Если не из чего, то как быть? Этот порох, что мы сегодня сожгли,
Женя делал из селитры, привезенной с собой. Сам видел. Стандартные
магазинные упаковки. У нас то она продается. А сам ее не делал, нет. Не знаю
почему. Может сложно, а может тут сырья нужного пока нету. Опять же, думаю,
не случайно он ее с собой захватил. Вот уголь в порохе - местный, хоть и
хитрым образом Женя его в печке жег, но не тащил же с собой? Это как с
соляркой для машины. Сделать то можно, но не сразу. Только когда масло
найдем в нужном количестве.
- Ладно, это тоже обсудим. Потом. - многозначительно сказал князь и ушел
на свое место.
"Оп-па" - подумал Алексей, - "Кажется, ребята попали..."
А пир, меж тем, продолжался.
* * *
[фрагмент отсутствует]
- Василий, и вы, святые отцы, что можете сказать про пришлых?
- Присматриваюсь, княже. - начал дьяк доклад. - Не замечал, чтоб
таились. Но чудные. Слова все наши говорят, а произносят совсем по другому,
не привычно.
- По вере вроде наши, православные. - добавил Пантелемон. - Но на образа
в доме не крестятся и поклоны не бьют, хотя в церковь ходят исправно, свечки
ставят. Чаще Господу нашему, Иисусу Христу, реже пресвятой Богородице. А
угодников и святых не жалуют. И вепрятину со свининой едят, как
православные, а кониной брезгуют.
- Посты не соблюдают, даже великий перед светлой пасхой, отшучиваются,
дескать мы в походе, нам можно. - вклинился Ксенофонт. - И самый молодой,
рекомый Валентином, до чужих баб большой охотник.
- Ну до баб - не велик грех, - оборвал его Юрий, - А вот конина с
вепрятиной - знак особый. Значит, не из степи. И не хазарской веры.
Оружейные секреты не таят?
- Который Евгений, это самый их знаток в оружейном деле, - продолжил
отчитываться дьяк. - Постоянно зовет меня, как начинает огневое зелье
готовить, называемое порох. Я сам те порошки смешиваю, и уголь для пороха
готовлю. Его сначала особым образом нажечь нужно. Потом истолочь. Серу сам
не делал, но видел, как Евгений делает. Из белых каменьев вытапливает. За
теми камнями мы вместе на Волгу плавали, как лед сошел. Место знаю.
- А селитру? Алексей говорил, что самый большой секрет пороха в
селитре.
- А вот селитру Евгений пока при мне ни разу не делал. Он ее уже
готовую из таких больших кулей достает. Думаю, пока те кули не закончатся -
сам делать не будет.
- Может украсть те кули? Ну не украсть, а спрятать или испортить -
намочить? И посмотреть, что он делать будет? - предложил Юрий.
- А если он не умеет? И останемся без пороха? Нет, я сначала лучше в
лоб спрошу про селитру.
- Добро. С самоходной подводой как?
- Ею Валентин ведает. Мы вот с отцами Ксенофонтом и Пантелемоном всю ее
облазили, колеса смазывали и прочие железяки под кузовом. Очень сложная
механика. Там такие колесики в колесиках... подшипниками прозываются. Вот их
тоже смазывали. Полагаю, ни один из наших кузнецов их отковать не сможет. А
их там несчитано. Сорок сороков. А перед кабиной, где все управление, еще
одна механика. Главная. Валентин называл ее то мотором, то дизелем. Что
внутри скрыто - непонятно.
- Ездили куда?
Дьяк и монахи дружно закивали головами.
- Один раз ездили, да. За околицу. Этой подводой поле пахали. У них
плуг такой хитрый, сразу с тремя плугами, вот им. Лошадь не утянет. Даже
если три сразу запрячь, потому что пашет глубоко - на локоть, да тремя
сразу. А тут очень быстро все сделали. Поздно утром вышли, а до обеда все и
вспахали. Очень быстро. Смерду с сохой на то поле дня два понадобилось бы.
Потом Валентин машину обратно поставил и больше за все время никуда не
ездил. Они ведь сначала хотели без подводы, какими-то веревками пахать. Но
не получилось. Вот тут то и поругались между собой. Молодой, который
Валентин, все кричал, что дескать горючки нет, и что солярку на ерунду
тратят. А Женя ему, мол дам я тебе горючку, как только масло добудем. Потом
главный их вмешался, который Станислав, и только тогда на машине пахать
стали. Валентин, правда, потом еще снимал какой-то тяжелый короб, заносил в
дом и веревки медные к ней привязывал, а на следующий день опять все
поставил, как было. И все, больше к ней никто и не подходил.
- Мнится мне, - вмешался Ксенофонт, - Что молчун ихний, рекомый Кокорь,
не православный, а язычник. Ведь и прозвище не из святцев, а истинное имя
православное не называет. Может и нету у него имени?
Остальные испуганно посмотрели на отца Ксенофонта и перекрестились.
- Что так? В церковь не ходит? Или идолам поклоняется? - спросил князь.
- Нет, и в церковь ходит, и идолов сам не видел, но как то он по
другому себя в церкви ведет. Не знаю, как объяснить. Когда на иконы смотрит,
и вообще в церкви, нет в его взгляде благолепия. Мнится мне, он язычник.
- А остальные? - заинтересовался князь.
- Остальные, тоже иногда ведут себя как безбожники, но когда в храм
входят - преображаются, а этот нет. Что в храме, что на улице, все едино.
- Интересное наблюдение. - князь задумался, - Очень интересное. Тогда я
тоже кое-что скажу, думаю, вам это знать надобно. Мы когда Затишье на меч
взяли и добычу поделили по честному, отложили сотнику Алексею долю на его
пушкарей и оставшихся здесь оружейников. И послал я одного воя, чтоб
послушал, как они меж собой делиться будут. Честен ли мой новый сотник?
Оказалось, честен. Но кто-то его десятников, Костя или Руслан - по голосу не
разобрать, посетовал, что, дескать, опять Масквачи за счет нас, Астраханцев,
жируются. Выходит, они из разных мест. Осталось узнать, где стоят те города
Масквач и Астраханец.
Дьяк и монахи задумались.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг