-Понятно - сказал Осипов, - а у меня вот... Жена. Двое таких парней как
ты. Ну, разве помладше чуть.
Он помрачнел и снова перевел взгляд на экран. В кабине становилось
жарко. Я прислонился спиной к железной стене и вытянул ноги так, чтобы не
задеть капитан-лейтенанта. Тот не отрывал взгляда от бешеной пляски цифр и
даже не шевелился. Я тоже стал смотреть на монитор, но цветные хороводы
нагоняли на меня сон, словно гипнотизировали. Сквозь темноту проступило
зеленое поле. Я почувствовал на своем лице жаркое дуновение летнего ветра,
еще чуть-чуть и я снова нырну в зеленое море травы...
-Вот что Сергей - сказал Осипов и я вздрогнул, просыпаясь. - Если ты
выберешься, а я нет, ну знаешь...
Он замялся и замолчал.
-Даже не знаю, как сказать. Фу ты черт! Никогда не попадал в такие
переделки.
Я помотал головой, чтобы отогнать сон и постарался прислушаться к тому,
что говорил капитан лейтенант.
-Ну, знаешь, - снова начал он и полез во внутренний карман
кителя. -Вот.
Он достал простую записную книжку и карандаш. Обычный простой карандаш,
которого я не видел уже лет десять.
Капитан-лейтенант стал что-то быстро черкать в книжечке, потом
аккуратно выдрал листочек и протянул его мне.
-Понимаешь, - сказал он смущенно, - традиция такая есть. Когда авария в
космосе, и люде не знают, кто выберется, а кто нет, они обмениваются
адресами, чтобы оставшиеся могли навестить родных. Рассказать им как все
было.
Я внимательно смотрел на Кирилла Александровича. Вид у него был
смущенный. Такой, словно его, взрослого мужчину, застигли за чем-то
ребяческим, бесполезным и глупым.
-Традиция такая - снова повторил он, - знаешь, я никогда не попадал в
такие ситуации... Когда надо обмениваться адресами.
Я молча взял листок и спрятал в нагрудный карман лабораторного халата.
Осипов криво улыбнулся мне, - словно усмехнулся. Я потянулся вперед и взял у
него из руки книжечку, а потом и карандаш. Кирилл Александрович выпрямился,
и взгляд его стал серьезным. В его глазах появилась уверенность в том, что
все идет как надо.
Размашисто начеркав на первом попавшимся чистом листе свой адрес, я
отдал записную книжку обратно. Осипов бережно спрятал ее во внутренний
карман кителя. Карандаш я автоматически сунул в свой карман, а он позабыл
его спросить.
Капитан-лейтенант улыбнулся мне снова, на этот раз ободряюще, и
повернулся к монитору. Похоже, это слежение за мерцающим экраном вселяло в
него некую уверенность. Или надежду.
Я откинулся назад, оперся спиной о железную стену и закрыл глаза. Зря
все это, с адресами то. Если уж придется.... Так наверно вместе. Либо
выберемся, либо нет. Хотя какое тут. Если и прилетят за нами, то не меньше
чем через пару лет. Но пусть. Вроде так даже какое-то странное спокойствие
появилось. Вроде как есть какая-то надежда на товарища. Вот только какая, в
чем?
Дышать становилось все труднее, внутри корабля почти не осталось
кислорода. Волной накатывала паника. Хотелось вскочить и бежать прочь, куда
глаза глядят, подальше от этого места. Но я сдержался. Крепче вжался в стену
и стал дышать как можно реже, считая вдохи и выдохи. При этом, чтобы
отвлечься я представлял себе, как из моего выдоха рождается огромный мыльный
пузырь, зеленовато-желтый. Он чуть поднимается вверх и уноситься прочь, в
темноту. На десятом пузыре, из темноты вынырнуло зеленое поле. Оно рванулось
мне в лицо, и я обнаружил что лежу в траве, в волосах у меня запутался репей
а на правом запястье сидит огромная бабочка капустница, лениво взмахивая
крыльями. Приподняв голову, я осмотрелся. До дома было недалеко, я почти
пришел. Поднимаясь на ноги, я почувствовал, как меня зовет дом. Мой дом -
смесь звуков, запахов, цветов. Ряд картин бегущих в никуда. Мой милый дом, я
скоро вернусь.
***
На этот раз я очнулся оттого, что стало нечем дышать. В моем сне мне не
хватило одного шага до конца поля, до его края, за которым начинался дом. И
вдруг стало нечем дышать, горло пронзила острая боль. Я судорожно вцепился
обеими руками себе в горло и очнулся.
В кабине было совсем темно. Пол под ногами ходил ходуном, где-то в
железных шкафах брякали незакрепленные предметы. Весь свет теперь исходил
только от монитора. По нему по-прежнему с сумасшедшей скоростью бежали ряды
букв и чисел. Осипов сидел рядом с монитором, положив руки на клавиатуру, и
всматривался в экран. Рот у него был широко открыт, как у рыбы, которую
ловкий рыбак вытянул с большой глубины. Капитан-лейтенант снял китель и
теперь сидел в расстегнутой рубашке.
Я подполз к нему, потому что не было сил встать, и тронул за лодыжку.
Он медленно оглянулся, его рот сложился в бледное подобие улыбки.
-Скоро - едва слышно прохрипел он. - Садимся. Уже.
Я перевернулся на спину и тоже широко открыл рот. Так было легче
дышать, хотя легкие уже бессмысленно перекачивали углекислый газ, пытаясь
выдрать из него оставшиеся крупинки кислорода.
-Садимся. - Снова прохрипел Осипов, но я даже не глянул на него.
Руки на клавиатуре - это все была картинка. Ничего уже не мог сделать
капитан-лейтенант, он мог только следить за скачущими значками. Чтобы внести
изменения в программу, надо было остановить модуль, остановить программу.
Внести изменения и снова ее запустить. В процессе буквального падения на
планету, это было невозможно.
-Держись - слово пришло откуда-то сверху, и я весь сжался в ожидании
удара.
И он не заставил себя долго ждать.
Мир просто выключился, как картинка видеофона. И этот черный экран
подпрыгнул, раз, другой.... И замер на месте.
-Сели - прошептал Кирилл Александрович - сели!
В этот момент зажегся свет. Полный, не аварийный. Это включилась
программа предусматривающая разгрузку модуля.
Боль резанула глаза, привыкшие к темноте, и тут же отступила. Дышать!
Нет ничего лучше чем дышать! Боль - ерунда! Но главный инстинкт гнал куда-то
вперед, вперед, прочь отсюда.
-Двери - прошептал я в свою очередь - как?
В ответ Осипов лишь захрустел клавишами. Видимо, программа все-таки
позволяла открыть двери изнутри.
-Ну, - сказал Осипов между двумя жадными вдохами, - молись если есть
кому. Выходим.
Я даже приподнялся на локте, чтобы это видеть. Сейчас. Сейчас. В
затуманенном мозгу жилкой бился сигнал. Опасность. Если открыть двери -
смерть. Если не открыть - верная смерть. Запечатанные в железной банке,
человеческие консервы...
-Открывай, - закричал я, - открывай!
В дальнем торце модуля дрогнула круглая дверь. Совалась с места и
скользнула в перегородку.
Нам в лицо ударил свет. Настоящий, горячий солнечный свет. Он
растекался по моему лицу словно вода... Я слепо потянулся вперед и тут в
посадочный модуль ворвался воздух. Настоящий, горячий воздух. Я вскочил на
ноги и рванулся вперед, к двери. За спиной что-то кричал капитан-лейтенант,
что-то предупредительно-истеричное, но я не слушал его. Ведь это был горячий
настоящий воздух моего дома, напоенный запахом сотни трав.
Я шагнул из дверцы наружу и замер - передо мной расстилалось поле
травы. Но - красное поле, не зеленое. Но оно нестерпимо напоминало дом.
Солнце нависло над полем огненным шаром. Воздух был горяч и сладок...
Где-то сзади зашелся в кашле Осипов, я еще слышал его. Я вдохнул полной
грудью горячий ветер красного поля и замер. Дышать было нельзя. Невозможно!
И тогда я перестал дышать.
Красное море травы расстилалось впереди. Ласковые лучи солнца гладили
мою кожу. Ветер игрался волосами. Я был дома. Ну, почти дома, мне оставалось
только сделать шаг...
Ведь что такое дом? Это не здание, это не место. Это нельзя оградить
забором или решеткой. Дом - это то, что ты любишь больше всего на свете, это
то что ты считаешь своим, и главное то - что считает своим тебя. Дом, это
то, что любишь ты. И то, что любит тебя. Всего то... Я любил это место это
поле травы это тепло. Я потянулся к этому солнцу со всей своей любовью, я
потянулся ко всему этому красному миру! Я звал его домом! Я его любил! И он
ответил мне.
Воздух хлынул в мои легкие, и я с наслаждением вдохнул запахи красной
травы. Я впитывал воздух всем телом. Я пришел домой. Мой дом теперь здесь. Я
люблю его, и он любит меня!
За спиной, что-то еще хрипел капитан-лейтенант. Он не смог полюбить
этот мир, не смог открыться ему и назвать своим домом. И мир не смог
полюбить его в ответ. Хотя очень старался.
Я услышал как трещит моя одежда распадаясь под давлением нового тела. Я
не мог больше умещаться в этом маленьком мешочке из ткани. Мои мощные
хитиновые руки и ноги прорывали ткань, сбрасывали ее с себя словно остатки
кокона. Я напрягся - рывок! Огромный скачок унес меня в дебри красной травы.
На секунду я замер, обернулся...
Большая банка спускаемого модуля замерла посреди красного поля. У входа
в банку лежали обрывки одежды. И еще - человек. Он почти выполз их модуля,
лишь его рука осталась внутри, исчезала в железном чреве банки. Его лицо
показалось мне странно знакомым, словно мы уже встречались где-то мельком. Я
смотрел на этого человека и тот тысячами отражался в моих фасеточных глазах.
Но он не шевелился и, пожав плечами я сделал новый прыжок в то место где
трава была погуще и так сладко пахла. Я вернулся домой.
04,08,2001
-----------------------------------------------------------------------
(C) Copyright Афанасьев Роман Сергеевич (gringrin@rambler.ru)
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 04.06.2007 16:38
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг