походившими на крестьянские серпы.
Колдун вздрогнул и захрипел. Из рваных ран на его теле ручьями текла
кровь, но он все еще был жив.
-Фаомар! - отчаянно крикнул Сигмон, понимая, что все кончено. - Фаомар!
Демон повернул к курьеру милое девичье личико. Алые губы искривила злая
улыбка и раздвоенный, как у гада, язык ощупал воздух.
-Подожди, - сказала тварь. - Твой черед еще не пришел. У меня есть одно
незаконченное дело...
Демон резко нагнулся и вцепился когтями в живот колдуна. Фаомар
запрокинул голову, захрипел и судорожно забил ногами по столу. Чудовище
вырвало из живота колдуна кусок мяса и вцепилось в него длинными клыками.
Сигмон застонал и опустил голову, стараясь сдержать тошноту,
поднявшуюся из желудка душной волной. Демон же, как нарочно, поглощая плоть
Фаомара, урчал и шумно чавкал. У курьера снова закружилась голова, во рту
разлилась горечь. От страшной мысли, что следующим блюдом нежити станет он
сам, сделалось еще хуже и Сигмона стошнило желчью.
Отплевываясь, он ощутил странный толчок: каменный под коленями едва
ощутимо вздрогнул. Сигмон подумал, что ему показалось, но потом дрогнула и
стена, боднув его в спину как норовистый теленок. Курьер вскинул голову.
Тварь по-прежнему сидела над телом мага и насыщалась его плотью. Рука
Фаомара свешивалась со стола, по ней бежал ручек крови: под столом собралась
уже приличная лужа. Тан шумно сглотнул, решив, что начинает сходить с ума,
но в тот же момент понял что происходит.
Колдун умер. Его магия ушла вместе с ним и дом, построенный с ее
помощью, начал разрушаться. Все, что наколдовал Фаомар, должно было умереть
вместе с ним. Сигмон с надеждой глянул на тварь, но она и не думала
исчезать - видимо кровь курьера и плоть мага позволили ей окрепнуть и
удержаться в этом мире. Похоже, желание демона исполнилось, и он обрел
настоящее тело.
Новый толчок, едва уловимый, снова пришелся в спину. Сигмон повернул
голову и заметил, что железный браслет на его запястье потускнел, покрылся
патиной - словно состарился в один миг. Не веря глазам, Сигмон дернул рукой,
и металл блестящей трухой осыпался на пол. Колдовство мага, сковавшее его,
уходило.
Курьер бросил быстрый взгляд на чудовище. Оно продолжало насыщаться,
зарывшись лицом в живот колдуна, и даже не смотрело в сторону пленника.
Сигмон неслышно вздохнул и одним рывком освободил вторую руку. Тварь ничего
не заметила.
Ему сразу стало лучше, в голове прояснилось, сердце кузнечным молотом
бухало в ребра, а в висках стучала кровь. Курьер пошевелился и убедился в
том, что тело прекрасно его слушается. Даже мышцы не затекли. Похоже, колдун
просто не успел наслать на него очередное ослабляющее заклятье.
Тварь довольно заурчала, курьер вздрогнул, но чудовище так и не
оторвалось от страшной трапезы. Сигмон прикусил губу. Теперь он свободен, но
что в том проку, когда выход загораживает смертоносная тварь, одолевшая
колдуна? Даже если бы у него было оружие... Оружие! Сигмон повернул голову и
прищурился, стараясь рассмотреть, - куда делось оружие с деревянной стойки.
Сразу же на глаза попался один из мечей: он лежал ближе остальных, в паре
шагов от ног Сигмона и призывно поблескивал клинком. Это был полуторник с
длинным и узким клинком, созданный для фехтования, для мастера клинка.
Наметанный глаз курьера отметил и узор на гарде в виде птичьих лап, и
оголовье с блестящим камнем, и синеватый отблеск лезвия... Похоже, меч был
настоящим боевым оружием, без лишних украшений. Во всяком случае, выглядел
он как один из старых эльфийских мечей, выкованных в незапамятные времена -
во время войны рас, а то и раньше. И если это было правдой, то лучшего
оружия не сыскать во всем королевстве.
Сигмону захотелось взять его в руки, так сильно захотелось, что у него
даже зачесалась правая ладонь. Очень жаждал ощутить в руках приятную тяжесть
оружия. Если взять меч, то можно будет хотя бы попробовать прорваться к
двери.
Осторожно повернувшись, курьер взглянул на тварь. Она по-прежнему была
занята едой. Тогда Сигмон тихо встал на четвереньки, и, не отводя взгляда от
жующего чудовища, пополз к мечу. Он надеялся, что ему удастся тихонько
подобрать клинок, напасть на демона со спины и одним хорошим ударом снести с
плеч его мерзкую башку. Нужно было только добраться до демона раньше, чем он
почует неладное. Один удар, только один хороший удар - о большем курьер и не
мечтал.
До меча было недалеко, всего три шага, может четыре. Но сейчас Сигмону
казалось, что до него все три лиги. Обливаясь холодным потом, курьер полз
вперед, замирая каждый раз, когда тварь начинала чавкать. Он не отводил
взгляда от затылка демона, все еще сохранявшего облик Лаури, и полз. Он
знал - остался только один шанс из тысячи. Только один.
Когда до меча оставался один шаг, Сигмон решил, что у него все
получиться. Иначе и быть не могло. Тварь должна умереть, ее нельзя выпускать
в большой мир, никак нельзя. Демона нужно уничтожить, размазать по стенам,
разрубить на куски - лишь бы это зло не вышло из подвала.
Пол вздрогнул, стены затряслись и где-то далеко внутри дома, раздался
звон разбитой посуды. Тварь перестала жевать и подняла голову, принюхиваясь.
Сигмон замер, проклиная так не вовремя вздрогнувший дом. До меча оставалось
совсем немного - руку протянуть и только. Но он не шевелился, боялся, что
чудовище его почует и тогда...
Тварь повернула голову, заглянула себе за спину, как умеет только сова,
и уставилась на курьера. С лица молодой девушки, вымазанного кровью, на него
смотрели черные и круглые, как у крысы, глаза. Долгую секунду никто из них
не шевелился. Мир замер. А потом лицо твари стало вытягиваться, превращаясь
в черную морду зверя и Сигмон прыгнул к мечу.
Рукоять, оплетенная шершавой кожей, удобно легла в руку, словно под нее
и делали. Распрямляясь, Сигмон взмахнул мечом, снизу вверх, наугад - и
попал. Подскочившая тварь взвизгнула, шарахнулась в сторону. Курьер успел
развернуться и отступил к стене, выставил клинок перед собой и приготовился
защищаться.
Тварь стояла в трех шагах от него, раскинув когтистые лапы, словно
хотела обнять жертву, но не нападала. Сквозь призрачную пелену фантомного
тела Лаури просвечивала темная бугристая шкура. По ней снизу вверх шла
длинная рана, сочившаяся бурой жижей. Сигмон приободрился, - похоже, тварь
была не такой уж крепкой, какой казалась на первый взгляд. Он перехватил
рукоять меча обеими руками и выпрямил спину, приняв защитную стойку. Меч,
конечно, отличался от кавалерийской сабли, но это даже к лучшему. Сигмон с
детства не расставался с мечтой о двуручном клинке рыцаря и, попав в армию,
не упускал случая потренироваться в работе с ним. Этим видом оружия он
владел даже лучше, чем саблей.
Вытянутая морда твари вздрогнула, и вновь прекратилась в личико Лаури.
Остались только клыки - длинные и белые клыки, раздвигавшие алые губы.
-Ты будешь умирать медленно, - сказала тварь. - Очень медленно.
-Посмотрим, - бросил Сигмон. - Ты получила тело. Хорошо. Теперь это
тело можно изрубить в куски.
Лицо Лаури поблекло, уступая место чудовищной пасти волка. Демон цокнул
когтями задних лап об пол и стал обходить жертву по кругу. Сигмон
поворачивался следом, старясь держаться так, чтобы лезвие меча указывало
точно на голову чудовища. Он был готов отразить атаку, но тварь все не
нападала. Успев отведать клинка, она теперь не спешила и выбирала удобный
момент.
Сигмон напряг мышцы, проверяя, как слушается тело. Слушалось - отлично.
Заклятия Фаомара сгинули без следа, и курьер чувствовал себя даже лучше, чем
до заключения. Он чувствовал в себе такую силу, что казалось, смог бы
разорвать тварь голыми руками. Но доверять этому ощущению не стоило. Сигмон
знал - нельзя переоценивать себя и недооценивать противника. Поэтому он тоже
выжидал, выбирая удобный момент для атаки.
Дом снова вздрогнул и пол под ногами скакнул как норовистая лошадь.
Сигмон покачнулся, сделал шаг в сторону, и тварь прыгнула. Курьер припал на
колено, взмахнул мечом, подрубая демону ноги, но тот перескочил клинок и
очутился за спиной. Сигмон ударил мечом назад, кувыркнулся, уходя от удара,
вскочил на ноги и широким взмахом меча отогнал тварь.
Теперь демон атаковал непрерывно. Он бросался на курьера справа, слева,
прыгал с потолка, крутился волчком, но Сигмон не давал ему приблизиться. Он
стриг мечом воздух, вкладывая в удары всю ненависть и боль, накопившуюся за
последние дни. Ярость управляла клинком, и Сигмон двигался быстро, очень
быстро. Так же, как и тварь.
Пол бился в судорогах, теперь сотрясения не прекращались ни на миг. Дом
колдуна разваливался на части, стены шли трещинами, и гул при этом стоял как
при сходе горной лавины. С потолка сыпались гнилые щепки, из стен
вываливались куски камня, но ни Сигмон, ни демон не замечали этого. Они были
слишком заняты - друг другом.
Меч действительно был хорош. Отлично сбалансированный он легко
отзывался на малейшее движение пальцев Сигмона, позволяя плести сверкающую
паутину, что не давала демону подойти ближе. Курьер пытался атаковать и сам,
но тварь была быстра, очень быстра. И когда, после очередного выпада, Сигмон
замешкался, она вскочила на потолок и прыгнула сверху. Он успел только
выставить меч перед собой, острием вперед, и наклонить голову. Тварь
напоролась на клинок всем телом, завизжала и ударила курьера в грудь обеими
лапами.
Удар был так силен, что Сигмона отбросило в дальний угол подвала, к
кровостоку. Он ударился спиной о стену, упал на пол, но так не выпустил из
рук меч. Тварь прыгнула следом, нависла над курьером, и он рванулся в
сторону, кувырком уходя от удара. Но когти скользнули по спине, толкнули, и
Сигмона бросило вперед, на обломки деревянной стойки. Он кувыркнулся, встал
на одно колено и успел занести меч. Тварь уже нависла над ним, вскинула
когтистые лапы, готовясь рвать податливое человеческое тело... Но она не
успела ничего сделать. На этот раз удар попал в цель - точно в середину
мохнатого бедра. Нога демона подломилась, он покачнулся, взмахнул лапами и
Сигмон встал, нанося удар снизу верх.
Меч оказался настоящим. Клинок старой эльфийской работы развалил демона
на две части, располосовал его от паха до макушки, и половины тела,
взорвавшиеся потоками бурой жижи, разлетелись в стороны.
Сигмон отступил на шаг и опустил клинок. Останки твари еще содрогались,
шевелились, как два раздавленных жука. Когтистые лапы царапали пол, оставляя
в камнях глубокие зарубки. Сигмон поднял руку и провел по груди, вспомнив,
что получил удар в грудь. Крови не было. Покачав головой, он глубоко
вздохнул и убедился, что ребра целы. Все было в порядке. Тогда он взялся за
меч обеими руками и принялся за дело.
Остановился курьер только тогда, когда от твари остались сотни мелких
кусочков, и нельзя было разобрать, - где голова, где лапы, где туловище.
Брезгливо оглядев получившееся крошево, Сигмон подошел к стене, взял один из
факелов и бросил его в бурое месиво. Не обращая внимания на щепки,
сыпавшиеся потолка, вернулся к столу. Отвернувшись от разодранного на куски
тела колдуна, он взял со стола пару уцелевших колб, вернулся к останкам
твари и бросил колбы прямо на факел. Взметнувшееся пламя лизнуло потолок,
куски демона вспыхнули синим огнем и курьер шарахнулся в сторону. Он вскинул
руку, защищая лицо от огня, и стал смотреть, как пламя с треском пожирает
то, что осталось от демона. Он был готов смотреть на это вечно. Ярость и
гнев отступали, таяли в пламени вместе с тварью, и Сигмону стало легче.
Теперь в душе оставалась только боль.
Очнулся он от удара по плечу. Вздрогнув, он поднял глаза и увидел, что
потолок ходит ходуном. Теперь из него вываливались целые доски, - одна из
них и хлопнула его по плечу. Дом колдуна разваливался на части и похоже,
должен был вот-вот рухнуть. Больше медлить было нельзя. Симон повернулся,
плюнул в синий огонь и бросился к двери.
Дом колдуна напоминал оживший кошмар: столбом стояла пыль, из стен
вываливались камни, пол бился в предсмертных судорогах. В темноте метались
ожившие тени, и казалось, что дом наполнен призраками, сошедшими с ума. Но
Сигмон, прошедший через кошмары Фаомара, не чувствовал страха. Прикрывая
лицо ладонью, он шел по коридорам, шел к выходу, туда, откуда лился густой
рекой холодный ночной воздух. Пробираясь сквозь завалы камней, перепрыгивая
через трещины в полу, он старался идти быстро. Чувствовал - осталось
немного. Дом держался, из последних сил, словно давая возможность гостю
отомстить за своего хозяина, но его силы были не бесконечны.
Впереди, в конце коридора, мелькнул светлый проем и курьер бросился к
нему. Дом вздрогнул, и сверху потоком хлынули доски, камни, куски
штукатурки... Больно ударило по плечу, но это только подстегнуло, заставило
перейти на бег. У самой двери Сигмон споткнулся. Он упал на колени, пополз
вперед и тут же позади него обрушилось каменное перекрытие, наглухо завалив
коридор. В спину дохнуло жаром, как из плавильной печи и Сигмон закричал. Он
полз вперед, чувствуя, как расступается под ногами пол, и никак не мог
встать на ноги. У самого порога он замешкался, пытаясь перебраться через
большой камень, и тут же пол ушел из-под ног. Проваливаясь в бездну, Сигмон
закричал, и вдруг получил сильный удар в спину.
Он вылетел в открытую дверь, прокатился по каменным ступеням и с
треском вломился в кусты сирени. Барахтаясь в путанице ветвей, он испуганно
вскрикнул, - показалось, что ослеп. Но, разглядев в темноте собственную
руку, понял, что на дворе ночь - только и всего.
Обернувшись, он увидел, как из черной пасти двери вырвался язык
пламени, рассыпавшийся ворохом искр по каменным ступеням. Сигмон испуганно
подтянул под себя ноги. Дом проседал в себя, проваливался под землю, а на
его развалинах уже плясало ослепительное пламя. Жар от него шел нешуточный и
Сигмон понял, что скоро запылает и сад. Он встал и, покачиваясь на ходу, как
пьяный, побрел прочь.
Через ограду он перебрался с трудом - силы его оставили. Он потратил их
на сражение с чудовищем и теперь был слаб, как новорожденный. И все же, он
шел, полз, карабкался, стремясь убраться прочь от этого проклятого места.
Тяжело перевалившись через забор, Сигмон упал на дорогу у самых ворот.
Конечно, никакого коня здесь уже не было. Курьер слабо выругался, выплюнул
пыль, набившуюся в рот, и, ухватившись за железные прутья ворот, поднялся на
ноги.
В саду бушевал огонь. Кусты у порога дома пылали как факелы, и огонь с
них переползал на деревья. Луна заливала сад призрачным белым светом, и
Сигмону казалось, что горят не деревья, а люди, вскинувшие к ночному небу
тонкие руки. Он щелкнул пальцами, отгоняя зло, отвернулся и побрел по
дороге, освещенной алым заревом. Позади с грохотом обрушился дом, пылающие
куски кровли разлетелись по саду, но тан даже не оглянулся. Он шел вперед, в
темноту, едва перебирая ногами. Он ничего не слышал и едва дышал. Меч,
намертво зажатый в правой руке, он тащил за собой, и клинок выписывал
острием волнистую линию в дорожной пыли. В голове было пусто, перед глазами
плыли сине-зеленые пятна, и все происходящее казалось продолжением кошмара.
Сигмон хотел только одно - убраться подальше от этого страшного места.
***
Утром, когда бледное зарево пожара слилось с первыми лучами солнца, его
нашли крестьяне. Встревоженные всполохами огня, заметными даже в деревне,
они все-таки собрались с духом, вооружились, и вышли на дорогу. Их терпение
кончилось и на этот раз, они были полны решимости разобраться в том, что
происходит, и узнать чем еще колдун может навредить деревне. Шли с опаской,
медленно, чуть ли не на ощупь - не спешили лезть в пасть колдуну. Хотя они и
вышли затемно, но еле плелись, не решаясь признаться друг другу, что боятся
темноты. Но когда небо просветлело, они приободрились и пошли быстрее.
Едва миновав поля, они наткнулись на человека. Он полз прямо по дороге,
сжимая в правой руке длинный меч с узким клинком. Весь в пыли, в саже, в
запачканной рубахе, босой, с обгоревшими волосами, он больше походил на
ожившего мертвеца, чем на человека. Он выбрасывал вперед левую руку, черную
от грязи, опирался на локоть и подтягивал следом тело, елозя коленями по
пыльной дороге. И так - раз за разом. Было нечто жуткое в его неумолимом
движении вперед, нечто такое, что заставило крестьян отступить назад и
поднять дубины.
Поттон, возглавлявший толпу, первым узнал курьера. Прошел ровно месяц с
того дня, как погибла его дочь и пропал гость, но староста верил, что они
еще встретятся с Сигмоном. Вернувший конь убедил крестьян, что военный не
сбежал, как думали поначалу, а сгинул в логове колдуна. На помощь не пошли:
Поттон, обозленный на гостя, - не велел. Лишь отправили новое письмо в Меран
и перестали ночами выходить из домов - на том и успокоились. На письмо, как
и следовало ожидать, никто не отозвался.
Наткнувшись на курьера, староста обрадовался. Он не смел даже надеется
на то, что пропавший гость одолел колдуна. И все же при виде живого курьера,
сжимавшего оружие, Поттон скрестил пальцы на удачу.
Когда Сигмона подняли и перевернули, он потерял сознание. Курьер был
закопчен, как углежог, его одежда превратилась в лохмотья - разорванные,
прожженные и смердящие как будто побывали в отхожем месте. И все же, жизнь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг