пустую бутылку из-под пива, которая валялась около обшарпанной ножки кресла.
Все, что ему было нужно сейчас, - выпить и уснуть. Может, уйдет эта странная
боль, всплывавшая откуда-то изнутри. Хотелось плюнуть на все, напиться и
забыться. Но Проводник пересилил себя и пошлепал в спальню за одеждой. Шефа
злить не стоило. Назвался груздем - полезай в кузов. Деньги - вот что такое
Шеф. Большие деньги, спокойная жизнь... Дима фыркнул себе под нос.
Спокойная! Черт, да если Шеф обозлится на него, то и дня не протянуть!
Незаменимых нет. Придется ехать и плясать перед начальством на задних
лапках.
Проводник вернулся в коридор и начал одеваться. Надо было еще забрать
машину со стоянки и купить какой-нибудь воды. Во рту была жуткая засуха, как
в пустыне.
* * *
Свернув с проспекта, Дима нырнул на своей девятке в переулочек и через
минуту был уже у знакомой девятиэтажки. Старый дом с кусками отваливающейся
штукатурки не вызывал ничего, кроме чувства отвращения. Зачем Шеф снял
квартиру в этом доме? Для конспирации, что ли?
Дима развернул машину, целя к первому подъезду. Там уже стоял черный
джип-коробка, машина Петра. Он любил такие машины - громоздкие и дорогие,
крутые, по его выражению. Дмитрию же было как-то все равно - возит его
железная тележка, ну и плевать, как она выглядит.
Дмитрий припарковался рядом с джипом, вылез из машины, поставил ее на
сигнализацию и двинулся к дому. Квартира, которую снял Шеф для редких встреч
вне офиса, находилась на третьем этаже. Предстояло подняться пешком по
лестнице, перешагивая через кучки кошачьего дерьма, и Дмитрий недовольно
поморщился. Он уже здесь бывал, и ничего, кроме чувства брезгливости и
отвращения, этот подъезд у него не вызывал.
Проводник зашел в подъезд - так и есть. Сразу же наткнулся на следы
пребывания в нем большой собаки. А может, и человека.
Дмитрий перешагнул подозрительную кучку и стал подниматься по лестнице.
Облезлые стены, на полу размокшие и раздавленные бычки - все это было ему
знакомо. Шеф не первый раз назначал ему тут встречу.
Поднимаясь по лестнице, Дмитрий обратил внимание, что на стене
появилась новая надпись: Золотухин - жид. Рядом была нарисована
шестиконечная звезда. Надпись была старательно выведена черным маркером, а
звезда прорисована с каллиграфической точностью. Чувствовалась опытная рука
инженера-чертежника. Соседи, видать, поссорились, - подумал Дмитрий, проходя
мимо надписи.
На третьем этаже, у окна, маялся бездельем здоровенный пацан в кожаной
куртке. Коротко стриженный, с перстнем на пальце, он больше напоминал
уличного отморозка, чем профессионального охранника. Мясо, - подумал
Дмитрий. Таких пускают в первых рядах, когда жалко опытных людей.
Охранник посматривал по сторонам, изучая надписи на стенах, и Дмитрий
подумал, что вскоре многострадальные стены украсит еще одна гениальная
строчка.
Дима прошел мимо охранника нарочито медленно, не торопясь, коротко
кивнув. Тот скользнул взглядом по фигуре Проводника, задержался на лице,
прищурился, словно что-то вспоминая... и наконец кивнул в ответ. Работа
мысли была вся на лице. Казалось, под стриженой макушкой ворочаются не
мысли, а валуны.
Дверь в квартиру была самая обыкновенная, обитая черным дерматином, вся
утыканная декоративными гвоздями с широкими шляпками. В центре торчал
глазок.
Дмитрий позвонил, и дверь тотчас распахнулась - его ждали. В маленькой
прихожей его встретил еще один охранник - уже из личной гвардии Шефа. Такой
же шкаф, что и тот, у окна, такая же стрижка. Но глаза у охранника были
другие - умные, цепкие, холодные. Этот был из профи - с высшим образованием
и военной академией за плечами.
- Дмитрий, - сказал охранник, - вас ждут.
И он кивнул в сторону комнаты. Из-за плотно прикрытой двери раздавались
приглушенные голоса. Дмитрий протиснулся мимо охранника, сзади хлопнула,
закрываясь, входная дверь.
В гостиной на широком кожаном диване сидели Шеф и Петр. Перед ними
стоял маленький столик на колесиках, на котором расположилась тарелка с
ломтями красной рыбы, бутылка армянского коньяка и три рюмки. Больше ничего
в гостиной не было - только голые стены, оклеенные газетами десятилетней
давности, да люстра с одним треснувшим стеклянным плафоном.
Шеф с Петром оживленно беседовали вполголоса, бутылка коньяка была уже
на треть пуста.
- Вот и смотри, Петя, - говорил Шеф, видимо продолжая разговор, - вот в
такой квартирке я и жил. Ну в точности как моя. Прямо ностальгия какая-то.
Дмитрий шагнул вперед, и Шеф обернулся на звук шагов.
- Дима, - бодро сказал он и взмахнул рукой, - присоединяйся, давно тебя
ждем.
Проводник подошел к столику, плеснул в чистую рюмку коньяку и выпил
залпом. На босса он не смотрел - сегодня тот был ему противен более, чем
обычно. По-жабьи сплюснутая голова, рот до ушей, маленькие поросячьи глазки
и бородавка на подбородке с торчащим жестким волоском.
Господи, операцию пластическую себе бы сделал, что ли, - подумал Дима,
подцепляя пальцами кус рыбы, - ведь есть же деньги у буржуя...
- Привет, - сказал Петр, - ты чего так долго?
Дмитрий кивнул ему, но не ответил - прожевывал рыбу, оказавшуюся
довольно жесткой горбушей.
- Ну, как ты себя чувствуешь? - спросил Шеф, наблюдая, как Дмитрий
наливает себе вторую рюмку.
- Плохо, Василь Палыч, - отозвался Дмитрий, - плохо.
- Что, - сказал Шеф, - опять месяц пить будешь?
- Буду, - ответил Дима и залпом выпил коньяк. Василий Павлович поднялся
с дивана, который жалобно скрипнул, и подошел к окну
- Дима, - сказал он тихо, - что ты как маленький? Привыкнуть бы пора,
третий год уже...
- Да все будет в порядке, Василий Павлович, - воскликнул Петр с
наигранным весельем. Он улыбался во весь рот, но глаза его были холодные,
колючие. Где-то в глубине проглядывала льдинка страха, которую Дмитрий
раньше не замечал.
- Ну, стиль работы у него такой, - продолжал Петр, поднимаясь с
дивана, - хорошо поработал, хорошо отдохнул. Ведь мы хорошо поработали?
- Отлично сработали, - согласился Шеф.
Он вытащил из кармана серебряный портсигар с позолотой - громоздкую
аляповатую вещь, дорогую и некрасивую, как все игрушки. Василий Павлович
извлек из этой драгоценной коробочки маленькую черную сигару - сигариллу и
постучал ею о золоченую крышку портсигара.
- Ну, вот вы поговорите тут о том, что такое хорошо и что такое
плохо, - сказал он, - а я пойду подымлю немного.
Василий Павлович рывком открыл ведущую на балкон дверь и прикрыл ее за
собой.
Петр подхватил свою рюмку, налил себе коньяку и подошел вплотную к
Дмитрию.
- Слушай, - сказал он громким шепотом, - ты погоди пока с отдыхом, а?
Завтра делаем одно дельце и гуляй себе...
- Хватит, - сказал Дима, - отстань. Я себя такой сволочью чувствую...
Внутри было гадко. То ли коньяк плохо лег на Очаковское, то ли рыба
была несвежей...
- Послушай, - снова зашептал Петр, буквально впиваясь взглядом в
Проводника, - я знаю, плохо тебе, плохо. Отдохнуть надо значит. Но тут
дельце-то плевое. Попугать надо пару фраеров, что бабло зажали. Просто
пугнуть, ничего такого серьезного!
Дмитрий не ответил. Он стоял, опустив голову, крутил в руках рюмку и
рассматривал пустую тарелку из-под рыбы. Его немного мутило.
Петр выпил коньяк и тоже покосился на опустевшую тарелку. Рыбы больше
не было. Тогда Петр вопросительно посмотрел на Диму, который все молчал.
Петр знал, что сейчас ему тяжело, - на Проводника накатил тяжелейший
депрессняк. И ближайший месяц Дмитрий будет накачиваться спиртным, стараясь
забыть последние ощущения от смерти своего клиента. Он каждый раз тяжело
переживал очередной заказ, а Петр ходил за ним по пятам и всячески
поддерживал. Такая работа была у Петра'- следить за состоянием Проводника.
- Дим, - наконец сказал он, - слушай, завтра ведь только картинку
покажи - и все. Ну ведь это тебе раз плюнуть, десять минут и дело в шляпе.
Десять минут, и после этого тебя месяц никто не тронет. И деньги будут.
Хочешь, сделаем тебе путевку куда-нибудь, на месяцок, а? На Канары там
какие-нибудь, на Сейшелы? Десять минут, одна картиночка, и ты в отпуске. Ну
Дим, чего скажешь?
Проводник мрачно смотрел в пустую тарелку. Десять минут? Одна картинка?
Вроде все просто. Дмитрию вспомнился вчерашний милиционер. Ведь то же самое
сделал, походя, пять минут картинка, и ведь запросто так. А тут за такую
ерунду и деньги и на Канары. Хотя, какие, к черту, Канары! Закрыться на
месяц в квартире и упиться до зеленых чертей, чтобы не видеть эти мерзкие
рожи, не вспоминать о том, что идешь на коротком поводке...
Дима кинул взгляд на балкон. Василий Павлович Серпиков, весьма
упитанный мужчина с отвратительной внешностью. Шеф частного охранного
агентства, ворочающий большими деньгами и делами.
Еще его называли Серп. Правда, называли редко и далеко не все. Большой
человек. Его хозяин.
Дима сжал зубы. Связался с деньгами, связался с делами - плати.
Работай, делай что говорят, не возникай и не капризничай. Тогда все будет в
порядке. Некоторое время. За все надо платить. Дмитрий резко повернулся к
Петру, напугав его так, что тот отшатнулся.
- Хорошо, - бросил он коротко и зло.
- Отлично, - Петр снова расплылся в улыбке, но его глаза по-прежнему
выдавали страх, - все будет путем! И деньжат будет столько же, как за вчера!
Дима бросил рюмку на диван и шагнул к двери, но Петр ухватил его за
рукав и кивнул в сторону балкона. Улыбка исчезла с его лица, он укоризненно
покачал головой.
- Василий Палыч! - крикнул Дмитрий, - у нас все хорошо, до свидания!
Шеф обернулся и небрежно кивнул головой, снова отвернулся, затягиваясь
своей сигарой.
Дима резко повернулся, выдернув руку из пальцев Петра, и распахнул
дверь.
- Дим, я к тебе вечером заеду, - сказал ему в спину Петр, - ты только
не пей, ладно?
Дмитрий не ответил. Он шагнул в коридор, протиснулся мимо охранника,
статуей застывшего в прихожей, и вышел на площадку, хлопнув дверью.
Петр посмотрел на закрывшуюся дверь, щелкнул пальцами.
- Во зараза, - протянул он, - ведь доиграется. Потом он повернулся,
взял со столика бутылку, подхватил рюмку Шефа и заспешил к балкону, на ходу
прикидывая, как бы выпросить премиальные на завтра. Очень хотелось новый
джип.
* * *
В машине было душно. Хотя вечернее солнце было не таким горячим, как
полуденное, но машину оно прогревало - будь здоров. Дмитрий открыл окно, и в
салон потекли звуки улицы - шум машин, топот бесчисленных ног, обрывки
разговоров. Но вместе с шумом в машину скользнула и гарь от проехавшего мимо
КамАЗа, и Дмитрий поспешно закрыл окно. Он уже в сотый раз за сегодняшний
вечер пожалел, что не поставил кондиционер в своей девятке.
Он достал из пачки предпоследнюю сигарету и принялся задумчиво мять ее
пальцами. Курить не очень-то и хотелось, но время тянулось жутко медленно, и
заняться было нечем. Сигарета мягко шуршала под пальцами, Дмитрий не спешил
прикуривать - к духоте в салоне добавился еще и резкий запах дизельного
перегара. Во рту стало горько, на языке появился противный масляный вкус, и
курить расхотелось совсем.
Проводник с раздражением бросил сигарету на пассажирское сиденье и,
прибавив звук магнитолы, откинулся на спинку. Его не покидало странное
чувство раздражения и обиды на весь мир. Весь день, начиная с утра, он
раздражался по мелочам, все его бесило - и реклама на радио, и тупые водилы,
и Петр, позвонивший во время бритья... Все. А еще где-то в глубине зрел
страх. Дмитрий знал, что пока это только маленький росточек, маленький и
хилый. Но скоро этот страх должен был проснуться, выплеснуться, и тогда
оставалось только бежать, бежать прочь сломя голову, подальше от этого места
и от самого себя. Он знал, откуда появился этот росток, знал. В последний
месяц его одолевали странные мысли, не дававшие порой спокойно уснуть. Он
думал о том, о чем никогда раньше не задумывался. О том, кто он. Зачем он. И
откуда взялся его дар и главное - зачем он ему был дан. От этих мыслей
холодело в животе, а по спине пробегали мурашки. Хотелось плакать. Тогда
Дима вставал среди ночи и выпивал стакан водки. Залпом, без закуски - как
лекарство. И ложился спать.
Автоматически, не сознавая, что он делает, Дмитрий вытащил из пачки
последнюю сигарету и закурил, глубоко затягиваясь горьким дымом. Ему было не
по себе. Особенно после вчерашнего разговора с Петром.
Остаток вчерашнего дня прошел для Дмитрия крайне неприятно. Он просто
сидел дома, уставившись в телевизор, бездумно щелкая пультом и переключаясь
с одной идиотской картинки на другую. При этом он боролся со страстным
желанием пойти купить водки и ужраться в сосиску. Но не пошел. Назвался
груздем - полезай в кузов. Вечером должен был заехать Петр и обрисовать план
завтрашней операции. Поэтому Дмитрий продолжал тупо смотреть телевизор,
щелкая кнопками и строя страшные физиономии героиням мексиканских сериалов.
Петр появился в десятом часу. Он принес с собой десяток бутылочек пива
Миллер и хорошо прокопченного леща. Дмитрий встретил его довольно
прохладно - в последнее время Прицел действовал ему на нервы своими
разговорами о джипах и длинноногих блондинках. Кроме того, в Петре
проснулась какая-то болезненная тяга к деньгам. Он хотел их много и сразу.
Похоже, он уже хотел денег не для покупки нового джипа, а просто потому, что
это деньги. Дмитрия такое отношение к жизни бесило. Он пытался как-то
сказать Петру об этом, но тот так удивленно вытаращился на своего приятеля,
что Дмитрий больше не заводил подобных разговоров.
Когда Петр ввалился в квартиру, позвякивая кожаной сумкой с пивом,
Дмитрий не стал его звать в комнату, и они расположились на кухне. Пока
хозяин разделывал леща, Петр перешел к делу.
Некоторое время назад Шеф оказал одной фирме кое-какие услуги. Какие -
Петр не уточнил, но намекнул, что они были весьма дорогостоящими. Фирма,
несмотря на свои обещания, не расплатилась. Ее хозяин элементарно зажал
деньги, и Шеф хотел его пугнуть, не прибегая к обычным угрозам.
Дмитрий, разложив распотрошенного леща на старом журнале, спросил,
каков план операции. Петр отвинтил крышку Миллера и, потягивая пиво,
рассказал, что глава фирмы должен встретиться с секретарем Шефа в парке. Там
им предстоит еще разок обсудить, так сказать, денежное положение. Если они
не придут к соглашению, то тогда Петр, находящийся поблизости от
собеседников, передает мысленный образ должника Дмитрию, который должен, по
идее Шефа, напугать жертву до мокрых подштанников. Сам же Проводник будет
находиться на краю парка и особо не светиться. Операция была самая обычная,
такое бывало уже не раз, поэтому у Дмитрия возник только один вопрос.
- Где будет встреча? - спросил он.
- В Парке Горького, - ответил Петр, - вернее в Нескучном саду.
- В Нескучнике? - поразился Дмитрий, - да вы что? Там же куча народа
всегда, идиоты какие-то бегают с деревянными мечами...
- Почему идиоты, - обиделся Петр, - и потом, там сейчас особо и не
бегают. Затихло уже все.
- Все равно это очень людное место. Не нравится мне это.
- Ну, мы же не стрелять собираемся, - Петр потянулся за лещом, - тем
более тебе-то чего. Ну посидишь полчасика на лавочке, потом уйдешь. Тебя, да
и меня, вообще никто не увидит. Все чисто, как всегда.
- А Шеф, его секретарь?
- Это, братец, уже не наши проблемы. Ты вообще себе голову не забивай,
сделаем дело - и сваливай. Деньги, как всегда, будут в банке, на карточке.
Заберешь деньжат, съезди куда-нибудь, развейся. Я под твой мандраж у Шефа
выпросил премию. Тебе - чтоб тебя уломать, и себе - за то, что уламываю. Так
что денег будет больше, чем в прошлый раз.
Петр заглотнул аппетитный кусок леща и принялся его жевать, запивая
пивом. Дмитрий же кивнул и решил, что много знать - вредно.
Петр, одолев пару бутылок, принялся рассказывать об Астрале и о своих
приключениях в нем. Но Дмитрию было не интересно. У него эти рассказы
вызывали странное чувство брезгливости. Точно такое же он испытал, когда
посетил, по совету, кстати, Петра, Интернет-чат. Понаблюдав за тем, как
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг