каменной оболочкой земли... Теперь уже мало найдётся учёных геологов,
придерживающихся старой теории об огненно-жидкой внутренности земли. Сейчас
почти не вызывает споров мнение, что весь земной шар состоит из нескольких
шаров, как бы вложенных друг в друга. По этой теории каждая из
концентрических оболочек имеет различный химический состав, физическое
состояние и мощность. Более или менее хорошо мы знаем только то, что
относится к внешней, поверхностной оболочке, на которой мы живём и толщина
которой не превышает ста -- ста двадцати километров. Но радиус земли равен
шести тысячам трёмстам семидесяти восьми километрам. По сравнению с ним эта
первая оболочка совершенно ничтожна и может быть скорее названа просто
плёнкою. Оболочка состоит из известных нам минералов, и в среднем её
удельный вес равен двум и семи десятым, то есть она в два и семь десятых
раза тяжелее воды. Между тем нам давно известно, что удельный вес всей Земли
в целом равен пяти и пяти десятым. Это значит, что земля в целом в два раза
плотнее своей верхней, тонкой оболочки. Отсюда можно сделать вывод, что в
глубинах земли содержатся гораздо более тяжёлые вещества, чем в этой
внешней, каменной оболочке. И действительно, благодаря новейшим методам
исследования науке удалось кое-что понять в этих таинственных, недосягаемых
пока для человека глубинах земного шара. Особенно помогло изучение путей и
быстроты распространения сейсмических волн, вызываемых землетрясениями.
Вообще, из девяноста двух простейших химических элементов, из которых
построен земной шар, лишь очень немногие находятся в земле в больших
количествах.
-- А впереди идёт кислород! -- воскликнул Володя. -- Сорок семь
процентов веса всей Земли.
-- Совершенно верно, -- подтвердил Мареев. -- А за кислородом идёт
кремний -- двадцать восемь процентов, который вместе с кислородом образует
очень часто встречающийся в природе минерал -- кварц; дальше идут
алюминий -- девять, железо -- четыре и пять десятых, кальций -- три и пять
десятых -- из него главным образом построены известняки, натрий -- два и
восемь, магний -- два и девять десятых и калий -- два и пять десятых
процента. Остальные элементы входят в состав земли в незначительных
количествах -- от одного процента до миллионных и миллиардных долей
процента.
-- Никита Евсеевич, что же получается? Кислород с кремнием вместе
образуют семьдесят пять процентов всей массы земли?
-- Да, Володя! Три четверти нашей планеты состоят из этих двух
элементов... А если добавить к ним ещё шесть других, перечисленных мною,
элементов, то получится замечательная картина: вся земная природа на
девяносто девять процентов построена из этих восьми химических элементов.
Соединяясь между собой в самых разнообразных комбинациях, они образуют всё
богатое разнообразие окружающих нас минералов и продуктов жизни на земле!
Теперь уже более или менее твёрдо установлено, что ближе к центру земли
вещество её становится тяжелее и плотнее и всё больше преобладают тяжёлые
элементы. Первой оболочкой нашей планеты является атмосфера, состоящая из
лёгких газов -- азота, кислорода, водорода, углекислоты и некоторых других,
менее важных. Вторая, каменная оболочка, которая принадлежит уже собственно
самому телу земли, -- это литосфера, от греческого слова "литос" -- камень.
Она состоит главным образом из кремния (по-латыни -- силициум) и алюминия, и
поэтому её иногда сокращённо называют "Сиаль". Следующая за ней внутренняя
оболочка -- барисфера -- состоит из более тяжёлых магнезиальных пород
(кремния, то есть силиция, и магния); её иначе называют "Сима". Это вторая
оболочка начинается на глубине ста двадцати километров и тянется до глубины
тысячи двухсот, считая от поверхности. Некоторые учёные полагают, что "Сима"
иногда залегает почти у самой поверхности, например под дном Тихого океана.
Температура в толщах этой оболочки превышает тысячу градусов, а давление
достигает от двадцати до ста тысяч атмосфер. При этих условиях вещество
оболочки находится в совершенно особом, вязкожидком -- магматическом --
состоянии. Ещё ниже, начиная с глубины тысяча двести километров от
поверхности, лежит промежуточный слой, состоящий главным образом из силиция,
магния, никеля и железа (по-латыни -- феррум). Этот слой называют
"Нифесима". Мощность его -- тысяча семьсот километров, удельный вес --
шесть, и находится он под огромным давлением в полтора миллиона атмосфер.
Под таким давлением, несмотря на высокую температуру, вещество в этом слое
находится в твёрдом, стекловидном виде. Под этой оболочкой залегает огромное
центральное ядро земного шара. Оно состоит почти целиком из самых тяжёлых
металлов, вероятнее всего из никеля и железа, и по этим основным его
называют "Нифе". Радиус центрального ядра составляет приблизительно три
тысячи пятьсот километров, или больше половины радиуса всего земного шара.
Вещество ядра испытывает колоссальное давление вышележащих оболочек --
несколько миллионов атмосфер, -- и его температура настолько высока -- от
трёх до шести тысяч градусов...
-- Так мало! -- удивился Володя. -- Я думал, гораздо больше.
-- Какая же, по-твоему, там должна была бы быть температура?
-- Ну... не знаю, сколько... -- замялся Володя, -- но всё-таки больше...
Так ведь можно, кажется, подсчитать, Никита Евсеевич! Ну, конечно! Вот
посмотрите!
С пылающими щёками, возбуждённый и радостный, Володя схватил карандаш и
бумагу и быстро стал подсчитывать, рассуждая вслух:
-- Геотермический градиент -- один градус Цельсия через каждые тридцать
три метра... А радиус земли -- шесть тысяч... Шесть тысяч... Я не помню
точно, Никита Евсеевич, сколько вы сказали?
Мареев не мог удержаться от улыбки. Он похлопал Володю по плечу и
сказал:
-- Большой радиус земли равен шести тысячам тремстам семидесяти восьми
километрам.
Волнение Володи достигло высшей степени: карандаш плясал у него в руке,
цифры шли вкривь и вкось.
-- Значит, радиус земли равняется шести миллионам трёмстам семидесяти
восьми тысячам метров... Делим эту величину на геотермический градиент... На
тридцать три метра... Получается... получается... Смотрите, смотрите, Никита
Евсеевич! Получается, что в центре земли температура около двухсот тысяч
градусов! Вот здорово!
Володя с изумлением посмотрел на Мареева, сам озадаченный этими
результатами.
-- Я, вероятно, ошибся, -- смущённо проговорил он, с недоверием
посматривая на колонку цифр. -- Неужели может быть такая температура?
-- Ах ты, пылкий математик! -- рассмеялся Мареев. -- Считал-то ты верно,
а вывод получил несуразный! И ты это сам чувствуешь. Ведь если бы
температура земного ядра достигала полутораста -- двухсот тысяч градусов, то
всё его вещество превратилось бы в раскалённый газ. Этот газ развил бы
изнутри земли такое гигантское давление, что её каменная кора разлетелась бы
в пыль, а сама земля превратилась бы в раскалённую газообразную туманность
или звезду. Вот этот расчёт и ещё другие соображения показали, что
геотермический градиент чем дальше в глубину, тем больше должен
увеличиваться, и температура должна возрастать с глубиной всё медленнее. Но
и при температуре от трёх до шести тысяч градусов вещество земного ядра
должно находиться в состоянии очень плотной перегретой жидкости или газа.
Некоторые же учёные, как, например, знаменитый английский учёный лорд
Кельвин или наш геохимик академик Ферсман, считают, что это ядро должно быть
в твёрдом состоянии. Но находится вещество ядра в твёрдом, жидком или
газообразном состоянии -- во всех случаях его удельный вес равен примерно
десяти, то есть в полтора раза выше стали.
-- Понимаю, Никита Евсеевич... -- сказал Володя. Потом, помолчав,
спросил: -- Но как же держится наша твёрдая каменная оболочка -- вы её
назвали Си... Сиалюминий, кажется...
-- Просто, Сиаль.
-- Да, Сиаль... Как же Сиаль держится на жидкой, расплавленной Симе?
Ведь он должен был бы провалиться и потонуть в ней.
-- Прежде всего, Володя, ты не должен представлять себе, что вещество
Симы, хотя и жидкое, находится в таком же состоянии, как вода или даже
расплавленный металл. Вещество Симы находится под таким огромным давлением,
что, несмотря на высокую температуру, оно имеет вид густой, вязкой или, как
говорят, пластической массы: что-то вроде замазки или скульптурной глины.
Лишь в некоторых местах, где по разным причинам давление ослабевает, эта
пластическая масса под влиянием высокой температуры расширяется и
приобретает вид настоящей магмы -- лавы, которая способна течь и изливаться,
как густая жидкость. Там-то и образуются обширные бассейны магмы, с которых
начался наш разговор. Кроме того, не забывай, что Сима состоит из более
тяжёлых элементов, чем Сиаль, что её удельный вес выше. Поэтому Сиаль должен
просто плавать в Симе -- как дерево в воде или железо в ртути. И он
действительно плавает в Симе, как плавают гигантские ледяные горы, айсберги,
в северных морях...
-- То есть, как же это плавает? -- изумился Володя. -- Движется?
-- Да, мой дорогой, -- усмехнулся Мареев, -- находится в движении.
-- Ну, как же всё-таки?.. Такая огромная твёрдая масса... Ведь это же
оболочка... кругом земли! Куда же ему двигаться, этому Сиалю?
-- Теперь ты понимаешь, как трудно было людям свыкнуться с такой
теорией, которая переворачивает вверх дном все привычные, установившиеся
понятия? Твёрдая, прочная, незыблемая земля, оказывается, уходит у нас
из-под ног, в буквальном смысле слова! Путешествует по земному шару со всеми
своими морями, реками, горами, со странами, городами и населяющими их
людьми!
-- Как же это происходит? -- нетерпеливо приставал Володя к Марееву. --
Ну, расскажите, Никита Евсеевич! Ведь это же страшно интересно!
-- Послушай, Володя, -- вмешалась Малевская, с шумом захлопывая
вахтенный журнал, -- ты забыл, что тебе давно пора ужинать и спать... Теорию
Вегенера ты сможешь узнать и завтра.
-- Ну, Нина! Ну, милая! -- чуть не заплакал Володя. -- Я совсем не
голоден и не хочу спать. Ну, хоть ещё полчаса... ну, четверть часа... --
торговался он, видя её неумолимое лицо. -- Никита Евсеевич, вы мне это
скоренько расскажете? Правда? Это же страшно интересно!
-- Ладно уж, Нина, -- рассмеялся Мареев. -- Ведь что ни говори -- тебя
герой просит! Уважить надо.
Малевская безнадёжно махнула рукой и скрылась в люке шаровой каюты.
Мареев подождал, пока затихли её шаги, и сказал:
-- Да... с чего же начать? Мы говорили, что Сиаль плавает в пластическом
вязкожидком веществе Симы. Прежде всего вспомни, что земля вращается вокруг
своей оси. Это её суточное движение имеет огромное влияние на поведение и
состояние всего вещества земного шара. При вращении земли колоссальные
центробежные силы увлекают пластическое вещество Симы на восток. Сиаль не
прочно скреплён с Симой и может скользить по ней, отставая в сторону запада.
В то же время солнце и луна силой своего притяжения вызывают на земном шаре
приливы и отливы не только в жидкой массе океанов и морей, но и в
пластической массе Симы. Конечно, они совершенно незаметны для нас, но
развиваемая при этом сила настолько огромна, что она также тормозит движение
Сиаля на восток вместе с Симой. Как бы эти силы ни были незаметны, но они
действуют постоянно, в течение миллионов лет, и с огромной, неослабевающей
мощью. В результате различные участки Сиаля приходят в движение. Что же
получается? Слой Сиаля не на всей поверхности земного шара одинаков. В одних
местах он тоньше, слабее, в других его толщи огромны и мощны. В наиболее
слабых местах Сиаль в конце концов, после длительного периода, поддаётся
воздействию огромных сил и или разрывается, или постепенно растягивается,
утоньшается, а его основные массы постепенно отделяются друг от друга. Так
образовались Тихий и Атлантический океаны -- в результате разрыва Сиаля под
действием сил, о которых я тебе рассказал. Очертания берегов Атлантического
океана и до сих пор ещё сохраняют совершенно ясные следы их прежнего
единства. Если ты сравнишь на географической карте восточные берега Северной
и Южной Америки с западными берегами Европы и Африки, то ты увидишь их
удивительное соответствие: для каждой большой выемки в одних берегах ты
найдёшь соответствующий выступ в других. Восточный берег Гренландии, которую
можно рассматривать как часть Северной Америки, войдёт в углубление
западного берега Европы, огромный западный выступ Африки как раз поместится
между большими массами обеих Америк, а углом выдающийся восточный берег
Южной Америки точно поместится в угловую впадину Западной Африки.
-- Действительно! -- проговорил совершенно поражённый Володя. -- Как я
этого до сих пор сам не заметил! Ведь это же так ясно...
-- Но, -- продолжал Мареев, -- это лишь одно из многих доказательств
того, что когда-то, ещё в каменноугольный период, Европа, Азия, Африка и обе
Америки составляли один огромный материк, окружённый одним океаном. Но в
конце этого периода произошёл разрыв и обе Америки стали отодвигаться на
запад от Европы и Африки. Образовавшаяся расщелина заполнилась мировым
океаном. Расщелина в течение миллионов лет незаметно, но неуклонно росла,
расширялась, два огромных материка всё больше расползались, расходились, и к
началу нашего, четвертичного периода, то есть всего несколько сот тысяч лет
назад, расщелина получила почти законченные очертания нынешнего
Атлантического океана.
-- Вот здорово! А как же Тихий океан?
-- А Тихий океан -- это остаток древнего мирового океана. Если дном
Атлантического океана является утоньшённый, растянутый слой Сиаля, то дно
почти всего Тихого океана представляет обнажённую Симу. По мере того как
материк Америки скользил по Симе на запад, к восточным берегам материка
Азии, мировой океан между ними всё больше суживался, пока не принял размеры
и очертания современного Тихого океана. В этом движении на запад материк
Америки встречал, конечно, огромное сопротивление со стороны вещества Симы.
И вот тут произошло замечательное и легко объяснимое этой теорией явление:
образовалась колоссальная цепь гор, тянущаяся без перерыва по самому берегу
Тихого океана, вдоль обеих Америк, начиная с крайнего севера до самой южной
оконечности их. Преодолевая сопротивление своему движению на запад, материк
Америки нажимал на свои собственные западные берега, давил и сминал их в
длинные продольные складки. Вот таким образом образовались Кордильеры в
Северной и Анды в Южной Америке. С самым обыкновенным листом бумаги ты
сможешь повторить эту историю. Если ты его в развёрнутом виде будешь двигать
по столу, пока он не упрётся в стенку, и будешь продолжать на него напирать,
то край листа у самой стенки начнёт сминаться и образовывать такие же
продольные складки, которые ты можешь считать за Анды и Кордильеры. Эта
остроумная теория...
-- Теория Вегенера, -- заметил Володя.
-- Да, Вегенера... Но откуда ты это знаешь? -- удивился Мареев.
-- Я это знал ещё до того, как вы мне рассказали о ней.
-- Как же так? -- искренно удивился Мареев. -- Кто тебе говорил о
Вегенере?
Глядя на него прищуренными, смеющимися глазами, Володя с минуту помедлил
и ответил:
-- Неужели вы забыли, Никита Евсеевич? Ведь Нина всего полчаса назад
сказала, что я успею и завтра узнать про теорию Вегенера. Ну, я и запомнил
это.
Мареев рассмеялся.
-- Никита Евсеевич, а сейчас Америка тоже движется?
-- Движется... Вегенер сам несколько раз пытался проверить свою теорию.
Он, например, ездил в Гренландию, чтобы там из года в год измерять разность
географических долгот между Европой и Америкой. Ясных и точных результатов
он не получил, а во время своей последней экспедиции он там погиб. Но
подобные же исследования велись в других местах. После смерти Вегенера
профессор Эскланген доложил Парижской академии наук, что в результате более
чем десятилетних исследований установлено смещение долгот Америки в среднем
на полтора метра в год.
Володя не удержался и шумно выразил свой восторг. Он вскочил со стула и
захлопал в ладоши:
-- Молодец Вегенер! Вот это здорово!
-- Ты всё о Вегенере?! -- послышался голос Малевской, спускавшейся из
шаровой каюты. -- Я вижу, что ты хочешь и Володю сделать фанатиком этой
идеи. А о всех возражениях против неё ты ему, небось, не говорил?..
По-моему, это неправильно...
-- А что, разве Вегенер не прав? -- насторожился Володя, переводя глаза
от Мареева к Малевской.
-- Сейчас трудно сказать -- прав он или не прав. Во всяком случае,
многие крупные учёные не согласны с теорией Вегенера, но наука, вероятно,
скоро окончательно рассудит этот спор. А теперь, -- решительно закончила
Малевская, -- ужинать и спать! Живо!
Через полчаса Володя мирно спал в своём гамаке. Шаровая каюта
погрузилась в синий полумрак, и только над лабораторным столиком Малевской,
совсем низко, сиял конус яркого света, в котором золотились свисавшие пряди
её волос.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг