Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
	- Спасибо, Валерка, научил уму-разуму. Как вариант - застолбим. На
будущее. А пока поглядим за развитием событий.
	- Сам пойдешь?
	- Угадал.
	- А отлупят?..
	- Ну уж, обязательно отлупят...
	- А что? Запросто. Может, все-таки я с тобой?
	- Спасибо, Валер, перебьюсь сегодня.
	- Ну, перебейся... - Засмеялся: иносказательное буквально прозвучало. -
Позвони вечерком.
	...Как в воду с обрыва: схватил трубку, набрал Настин номер. И все
дурацкие опасения показались мелкими и придуманными, когда услыхал чуть
капризное:
	- Наконец-то! Я уж и ждать устала...
	- Настенька, я хочу тебя видеть! - Сам не заметил, что на "ты" ее назвал.
- В "Россию" сходим, в кафе посидим...
	- Я буду у Пушкина через час.
	Задуманная программа начата по плану. Чем-то закончится?..
	Пока смотрели фильм, а потом сидели в "Московском", Игорь все время
пытался сравнивать Настю с Лидой. Не потому, что Лида ему понравилась - ничего
подобного, такого даже в мыслях не объявилось, - просто он проверял то секундное
впечатление, которое возникло у него, когда Лида впервые вошла в комнату. Тогда
он подумал, что она удивительно похожа на Настю. Потом разуверился в этом.
Сейчас, сидя за столиком кафе, в упор уставился на Настю, как голопузый вестник
Пеликана - на него самого, на Игоря.
	Настя даже спросила, на миг оторвавшись от мороженого:
	- Что ты во мне углядел?
	Чуть было не ляпнул машинально: ничего не углядел. Но сообразил вовремя,
что буквальный смысл прозвучит обидно. Ругнул себя за невнимательность, сказал
грубовато:
	- Будто сама не знаешь...
	- Честно - не знаю.
	Язык стал тяжелым, неповоротливым. От мороженого, что ли? Своего рода
анестезия...
	- Красивая ты очень...
	- Вот и соврал! - почему-то обрадовалась Насстя. - Я себя знаю и не
обольщаюсь на свой счет.
	А может, она хотела, чтобы ее разубеждали?
	- Нет, красивая, очень красивая! - упрямо настаивал Игорь. - Не верь
зеркалу.
	Двусмысленное вышло предложение. Значит, лучше зеркалу не верить, но можно
и поверить: что-то такое оно отражает. Настя, к счастью, двусмысленности не
заметила или не захотела заметить.
	- Конечно, тебе верить приятнее...
	И все же есть у нее что-то общее с Лидой. Даже не "что-то" - многое.
Глаза, их выражение, особенно когда она улыбается, и сама улыбка, и ямочки на
щеках. И волосы - обе блондинки... Но разве оно удивительно -это сходство? Ведь
он увидел Лиду такой, какой хотел. А хотел увидеть похожей на Настю, об иной
девушке не помышлял. И то, что Лида потом оказалась другой, так это естественно.
Настя - здесь, Лида-там. Лида - человек из чужой памяти, хотя и пропущенной
через миооощущение Игоря. через его фантазию.
	Да и вообще: разве было бы что-нибудь там в пресловутой чужой памяти, если
бы на Игорева фантазия?..
	Странное дело, ему впервые за все время путешествий в прошлое хотелось
рассказать о нем. Ну, просто распирало. Одно останавливало: не поверит Настя. Да
и кто поверит в фантасмагорию, в чудо, в антинаучную фантастику? И то ли не мог
он больше держать в себе все это, то ли Настя слишком располагала к
откровенности, тем более - к давно желаемой, но решил попробовать, почву
прощупать. Не впрямую, конечно, не в лоб, не всю правду чохом. Потихонечку,
полегонечку. Иносказательно. Просто - о прошлом. Издалека.
	- Ты куда после школы?
	- На филфак, наверно. А ты?
	- Соседями будем. На исторический.
	- Давно решил?
	- Пожалуй, давно. С детства книги по русской истории любил. Раньше Смутным
временем интересовался, помнишь, было такое после смерти Ивана Грозного, а
теперь в недальнее прошлое путешествую.
	Слово сказано!
	- Куда именно?
	- В гражданскую, в восемнадцатый год.
	- Почему именно в восемнадцатый?
	- Понимаешь, какая штука. Дед у меня, он в девятьсот первом родился, в
конце лета восемнадцатого года шел пешком из Ростова-на-Дону в Москву...
	- Зачем?
	- Застрял он в Ростове. Его родители отправили парня к родственникам -
сестра прабабки там, кажется, жила, семья ее, - а тут революция, война началась.
Ну, он и сбежал от родственников...
	- Как сбежал?
	- Как сбегают? Ногами. Ночью, когда все спали, налегке. И пошел по Руси-
матушке. Тыща километров как отдай.
	Ужаснулась:
	- Война ведь!
	- Верно. Рискованно было идти. Могли и шлепнуть. Но повезло. Дошел целым и
невредимым.
	- Ой, как интересно! Красные, белые... А он-то сам как настроен был?
	Игорь усмехнулся: что сказать про деда? Видимо, правду.
	- Никак, наверно. Мальчишка, плохо ориентировался в политике. Но когда
дошел, стал красным, это наверняка.
	Про деда - все правильно, иным он и не мог быть: дитя своего времени,
только своего, а в то время семнадцатилетний парень из среднебуржуазной семьи
нечасто имел какие-то устоявшиеся политические взгляды. Но дед дедом, а речь-то
о нем, об Игоре... Ладно, начал не о себе, так и продолжу не о себе. Пока.
Дальше видно будет.
	- Он тебе сам рассказывал?
	- Он умер задолго до моего рождения.
	- Откуда же ты все знаешь?
	- Бабушка, отец... Они про деда многое знали. - Игорь старался отвечать не
впрямую, уклончиво, переводил акцент; - Дед у меня - герой-удалец. В финскую
воевал, Великую Отечественную до конца прошел, полковником конец войны встретил.
А потом демобилизовался, до смерти в газете работал.
	- Журналист? Тоже Бородин фамилия?
	- Нет, он не писал, не вспоминай. Он выпускающим работал, в типографии. А
писать мечтал. Даже пробовал чего-то. Царапал в тетрадке перышком. И заметь,
именно о гражданской войне, наверно, и меня заразил.
	- Ты же его не знал, не застал.
	- Он меня генетически заразил...
	Посмеялись. Настя попросила:
	- Ты бы мне рассказал обо всем этом подробно, а?
	- О чем именно?
	- О путешествии деда. Ты о нем подробно знаешь?
	Усмехнулся: куда уж подробнее...
	- Хорошо, будет время - расскажу.
	- Завтра? Идет?..
	Ты этого хотел, Игорек? Поведать Насте о хождении по времени, в
подробностях поведать, ничего не упустить, не забыть. Ни старика Леднева, ни
Пеликана, ни Лиду, ни ее тетку, ни даже босого мальчишку-вестника. Только не о
себе придется говорить. О деде. А какая разница: тоже мальчик из хорошей семьи,
тоже Бородин, тоже семнадцатилетний. Пускай о деде. Лишь бы выговориться...

	12

	Ясное дело, договорились завтра созвониться. Поутру, не откладывая в
долгий ящик. На часах - десять тридцать пять. Двор темен и тих. Интересно: ждут
ли его вежливые ребята?.. Интересно - не то слово. Шел, не глядя по сторонам,
еле-еле сдерживая желание побежать. Вон они, ящики...
	- Эй, Игорь, подойди сюда, дружок!
	Ждут!
	Ну уж черта с два он к ним подойдет!.. Убыстрил шаги, почти побежал,
молча, никак на окрик не реагируя.
	Стоп!
	- Ты куда это разбежался? Не слышал - зовут?
	Двое в куртках перед ним. И как назло - никого во дворе. Вымер он, что ли?
Может, закричать?..
	- Давай-давай двигай. Мы два раза не повторяем.
	Эти куда грубее, чем их вожак. Вежливости не обучены. Взяли под локотки и
повели к ящикам.
	- Руки прочь! - Красивая фраза, но глупая. Игорь дернулся, сбросил руки
"конвоиров", но ведь пошел к ящикам, сам пошел, как... корова на убой.
	Придумал сравнение и про себя усмехнулся; пошляк ты, братец! Идешь по
морде получать, а все же пыжишься, как бы "покрасивше" о себе выразиться...
	Двое отконвоировали, трое поджидают. Итого - пятеро. Знакомые все лица.
Вот и вожачок их. Сидит на ящике, развалился, на другой ящик оперся...
Интересно, что они делают, когда из магазина пустую тару вывозят?
	- Что жэ ты, Игорь? Ай-яй-яй...
	Тон соболезнующий, того и гляди расплачется юноша, модный свитер слезами
омочит.
	- А что я?
	- Я тебя предупреждал: забудь о Насте. Предупреждал или нет?
	- Ну, предупреждал.
	- А ты не послушался. Нехорошо...
	Издевается, сволочь, остроумие свое показывает.
	- Кому нехорошо?
	- Будет? Боюсь, что тебе.
	Странное ощущение: Игорь одновременно трусил и злился. Два малосовместимых
чувства, ибо злость на противника должна рождать желание если не нападать, то уж
защищать себя. Но ощущая эту злость, Игорь пытался хорохориться, страшась тем не
менее нечаянным словом или действием перейти ту грань, за которой
дипломатические переговоры окончатся. Страшился он ее перейти и не понимал - не
хотел понимать! - что ребята-дипломаты ведут переговоры, только следуя
неписаному протоколу подобных встреч "на высоком уровне", а на самом деле ими
все давно решено...
	- Ты о себе лучше подумай.
	- Странно...- Вожак обернулся к приятелям, театрально требуя разделить с
ним изумление. - Игорь, кажется, хамит...
	- Хамит, хамит, - немедленно подтвердил один из приятелей и засмеялся
довольно.
	- Обидно, - сказал вожак, встал и, не замахиваясь, коротко ударил Игоря в
солнечное сплетение.
	Игорь открыл рот, попытался вдохнуть, не смог и резко согнулся пополам,
присел на корточки. Было страшно: воздух не попадал в легкие, останавливался
где-то на полпути, и к боли в животе добавлялась кружащая голову пустота в
груди.
	Вежливые ребята стояли над ним, молча смотрели, как он старается дышать,
судорожно открывает и закрывает рот. Рыба.
	- Плохо Игорю,- сказал вожак.
	Возможно, он и раньше что-то говорил, но Игорь не слышал его. А сейчас
услыхал, голос прорвался, как сквозь вату. И дышать стало легче.
	- Как бы хуже не было,- добавил кто-то из парней.
	- Сволочи! - Игорь почувствовал, что он вот-вот заплачет. Это было совсем
уж стыдно.
	- Он опять хамит, - грустно произнес вожак, глядя, как поднимается Игорь.
- Он ничего не понял.
	Игорь понимал одно: сейчас вожак снова ударит, и надо бы ударить первым,
пока тот не ждет нападения, стоит, раскрывшись. Понимал и... ничего не мог с
собой поделать.
	И вдруг - это уж попахивало мистикой! - раздался такой знакомый голос:
	- Ба-а! Какие люди!
	Пащешко! Он-то откуда?..
	Обернулся. Так и есть - Валерка. Улыбается во весь рот, будто невесть что
развеселое углядел. И рядом с ним - другой парень. Тот, напротив, довольно
мрачно на все посматривает.
	- Игорь, тебе не кажется, что ты заставляешь себя ждать? - Это опять
Пащэнко.
	Надо бы отвечать, но Игорь не знал что, не мог ничего выдавить. А Пащенко,
оказывается, и не требовалось ответа. Он и вопрос задал риторический.
	Теперь он обращался к своему мрачному спутнику:
	- Они, Алик, явно чего-то не поделили. Ты не находишь?
	Алик тоже промолчал, предоставляя Валерке право вести спектакль в
одиночку. А того хлебом не корми - дай поговорить.
	- Извините, парни, извините, но доделите в другой раз. Нам Игорь очень
нужен, ему через полчаса из Организации Объединенных Наций звонить будут. Сам
генеральный секретарь. Надо поспешать. Еще раз изнините.
	Он подхватил Игоря под руку и потащил прочь от ящиков. Алик пошел сзади,
поминутно оборачиваясь, прикрывая тылы.
	- Эй, длинный, ты бы не лез в наши дела! А то и тебе кое-что обломится...
- неожиданно опомнился кто-то из компании.
	Не вожак - тот помалкивал.
	- Премного благодарен, - паясничал Пащенко, полуобернувшись, однако не
притормаживая, целеустремленно руля к воротам. - Всю жизнь мечтал. Обломите, что
обещали, и передайте Насте. А уж она меня разыщет. Через Игоря. - И захохотал
нарочито по-дурацки, взвизгивая и ухая.
	А когда отсмеялся, то в разговор вступил вожак. Он сказал негромко, но
Игорь услышал:
	- Тебе сегодня повезло, Игорь. Но предупреждение остается в силе. Помни о
нем.
	- Он помнит, - продолжал на прощание дурачиться Валерка. - У него память,
как у молодого. Адье, ребятишки, ариведерчи Рома...
	Они вышли из подворотни на Кутузовский проспект, и Игорь опять, как и в
прошлый раз, был ошарашен и светом, и шумом, и многолюдьем.
	- Ну ладно, мне пора. Чао! - Алик помахал рукой и пошел по тротуару, легко
обгоняя прохожих.
	- Ты извини, время не рассчитал, - сказал Пащенко. - Позвонил Насте, ее
мама доложила: мол, в десять будет. Ну, я и накинул полчаса на провожанье, вот
чуть-чуть и опоздал к кульминации... Сильно тебе врезали?
	- Пустяки... - Игорю опять хотелось плакать. Ну что ты скажешь, прямо
девица сентиментальная! - Спасибо тебе.
	- Сочтемся славой.
	- Я не ожидал удара, а он в поддых...
	- Ладно-ладно. - Пащенко видел, что Игорь пытается оправдать себя, и не
хотел терпеть унижений друга. - В суде объяснения писать будешь. А я тебе не
Фемида с весами, у меня оба глаза вперед смотрят. И как ты думаешь, что они
видят?
	- Что? - Игорь не сдержался - улыбнулся.
	- Они видят замечательно пустое маршрутное такси, которое пулей домчит нас
до площади имени Феликса Эдмундовича. Понеслись!
	И они понеслись.
	Потом, уже лежа в постели, собирая - пользуясь цитатой из любимого Игорем
Блока - "воспоминанья и дела" минувшего дня, Игорь думал: почему "вежливые
ребята" испугались? Их же пятеро, а против них - только двое, ибо себя Игорь
считать не имел права. Испугались двоих? Вряд ли. Хотели бы - отлупили бы и
Валерку и Алика самым лучшим образом. А ведь отступили... Может, шума боялись?
Пожалуй, так. Тихие интеллигентные мальчики, не хулиганят, маленьких не обижают,
со старшими не задираются. И вдруг драка. Пятеро против двоих. Тут и искать
виновных не надо: кого больше, те и виноваты. Могла получиться осечка: вышли бы
они из отработанного образа на виду у сбежавшихся на шум жителей дома. А этого
им, ох, как не хочется!..
	Тут телефон затрезвонил. Он у Игоря прямо на полу обретался, у кровати.
Взял трубку. Настя.
	- Игорь, что случилось?
	- А что случилось?
	- Мне Наташка звонила.
	Трепло Валерка!
	- Ну и что она говорит?
	- Что тебе угрожали. Из-за меня. Даже ножом пугали. Так?
	- Ну так...
	- А ты не струсил? Валерка сказал, что он специально сегодня ко мне во

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг