Выстрел Вернера попал в цель. Именно об этом я думал и передумывал, именно
это и волновало меня, угнетало и мучило.
- Будь проклят этот контакт! - почти закричал я. - Если он и состоялся, то
во что выродился? В мошенническую авантюру дельцов, жуликов и убийц. В
торговую монополию Стона, Спинелли и Плучека. Сейчас одного убили, так его
место занял другой. В Леймонте уже работает крупнейшая в мире фабрика по
огранке и шлифовке алмазов. На европейские рынки уже выброшены сотни тысяч
драгоценных камней, почти вдвое снизивших прежние цены. И снижение, обратите
внимание, пока безубыточно. "Контакт"! Еще тонны бриллиантов, может быть даже
крупных, как сахарные головы. Новый Клондайк в четвертом измерении. Вы
говорите: открытие эйнштейновского масштаба! Так пусть попробует вмешаться
наука. Интересно, как? Симпозиумы, конгрессы, призывы к совести продажных
мошенников? Ведь вход-то в кристаллический мешок не в социалистической стране,
а в нашем свободном капиталистическом мире! На территории частного, да-да,
частного землевладения! И ни один наш суд не позволит нарушить священное право
частной собственности. Тут уж ничто не поможет - ни академии наук, ни
парламенты, ни ЮНЕСКО. Только выкупить вход у Стона, а если он его не продаст?
Судить Стона, а за что? Мой дом - моя крепость, мой сундук, на нем и сижу.
Даже вмешательство правительства, если оно рискнет конфисковать частное
землевладение, ни к чему не приведет, кроме государственной монополии на
алмазные россыпи. Такая же торговлишка, только другие купцы - вот вам и
результат встречи двух разумов! Да еще неизвестно, признает ли наша наука за
одним из них право на разум?
Вернер опять ни разу не перебил меня, пока не погас полыхавший во мне
костер. Тогда он сказал тихо, но побудительно:
- Я человек науки и могу подходить к этому лишь в интересах науки. Сейчас
послеполуденные часы - можно ли наблюдать вход в это время?
- Можно проверить.
- Тогда идем.
И, сбросив халат, тощий, щуплый, в очках, побежал, странно выворачивая
ноги, как балерина в первой позиции. Я знал: Вернеру ломали кости в Штудгофе,
и ему предстояло ковылять так до конца жизни. Но когда он влез на водительское
место в своем "фольксвагене", я все-таки спросил:
- Сами водите?
- Сам. Руки они пощадили. Вероятно, рассчитывали, что еще пригодятся.
Ехал он медленно, со старческой осторожностью, не вызывая пристального
внимания регулировщиков. Через полчаса мы были уже на месте. Кладбищенская
ограда вокруг столба была не замкнута, калитка настежь так и осталась после
нашего путешествия в Неведомое. И только самый столб от имени заботливых
леймонтских ведьм по-прежнему пророчески предупреждал:
НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ!
ОПАСНОСТЬ!
ИМЕННО ЗДЕСЬ ИСЧЕЗАЮТ ЛЮДИ!
Сезам закрывается. Берни Янг
- Стоп, - сказал я Вернеру, - вылезаем. Видите этот прозрачный дымок у
столба?
Вернер недоуменно покачал головой:
- Ничего не вижу. Выжженная трава да пыль.
- А вы присмотритесь внимательнее. Прищурьтесь при этом. Вон, у самого
подножия, где еще кора не состругана. Видите? Крохотный столбик то ли пыли, то
ли дыма, наполовину развеянного ветром.
Вернер прищурился, шагнул вправо, потом влево, присел на корточки и
проговорил неуверенно:
- Что-то маячит. Скорее пыль на ветру, чем дымок. Да столбик-то узенький.
Как же вы пролезете?
Я засмеялся.
- Сейчас увидите.
Прошел в открытую калитку, ступил ногой в самый центр пылевого столбика,
словно пытаясь прижать его носком ботинка, и сразу же очутился в тусклом,
непрозрачном коридоре. Левое плечо и рука тотчас ощутили колючий парализующий
поток, и я прижался вправо, к упругой невидимой "стенке". Постоял, должно
быть, с минуту, ни о чем не думая, с трудом повернулся и выскочил на свет
божий.
Вернер глядел на меня с древним реликтовым удивлением, какое поражало
библейских людей, когда они видели колесницу Ильи-пророка или превращение жены
Лота в соляной столб.
- Ничего не понимаю. Вы же буквально провалились сквозь землю. Попробуйте
еще раз, я подойду ближе.
- Ладно, - сказал я, - только не слишком близко. Еще вас втянет. И ради
бога не вздумайте последовать за мной - сразу оцепенеете.
Я шагнул вперед и сразу же, как и минуту назад, уперся в тугую воздушную
"стенку". На мгновение мелькнула мысль: а что, если пройти по коридору в
алмазный кокон, повторив уже пережитый опыт? Что подумает Вернер, ожидая меня
и сходя с ума от неизвестности? А если я вдруг останусь там бок о бок с
Нидзевецким? Ведь контакт двух разумов осуществлялся едва ли в интересах
человечества.
Я снова вышел к столбу при полном ликовании Вернера.
- К черту! - закричал он. - Я проделаю это сам, - и нырнул в ту же
невидимую межпространственную щель.
Я едва успел ухватить его за пиджак. На какую-то секунду я увидел вдруг
то, что уже никогда не увижу до смерти. В прозрачном солнечном воздухе возле
проклятого столба, извещающего о таинственном исчезновении людей, исчезло
вдруг девять десятых Вернера и только рвалась у меня из рук будто отрезанная
часть его спины в сером выцветшем пиджаке с острыми, выпирающими лопатками.
Еще секунда, и я его вынул по частям из пустоты, из воздуха, сначала плечи и
затылок, потом голову и руки и, наконец, вывернутые в первой балетной позиции
ноги.
Он грохнулся на землю в какой-то неестественной позе и простонал.
- Что с вами? - испугался я.
- Он-немела... вся левая часть... как п-параличная... - выговаривал он, с
трудом шевеля языком.
- Я говорил вам - не лезьте! - рассердился я. - Вы нормальный человек, с
левым сердцем. А это дорога для ненормальных. Контакт для правосердечников. Не
понимаю, почему они не переместили эти идиотские воздушные потоки?
- Значит, не могли.
Вернер уже сидел, опершись руками о травяные бугорки и вытянув вперед свои
худые, выворотные ноги.
- Значит, разум их не всемогущ и не всеведущ. Не подымайте его уж так
высоко над человеческим, - продолжал он, - просто он действует, как и мы
грешные, методом проб и ошибок. Придется воззвать ко всем ученым планеты: есть
ли среди них люди с правосторонним сердцем?
- Едва ли Стон пустит сюда ваших ученых. Мне кажется, он совсем не
заинтересован в гласности.
Вернер задумался.
- Такое открытие нельзя замалчивать, - сказал он. - Это преступление
против науки. Мы, в конце концов, можем обратиться в ООН.
- Не будьте наивны, Вернер, - сказал я с сердцем. - ООН может вмешаться в
вооруженный конфликт, но не сможет войти в дом без разрешения хозяина. Частная
собственность, профессор, ничего не поделаешь. А задушить Стона могут только
международные картели, миллиарды против его миллионов, да и сделают они это не
ради науки.
Так мы и сидели с Вернером на шоссейной обочине, глотая пыль из-под колес
проезжавших автомобилей. Ни один из них не остановился, даже хода не замедлил:
"ведьмин столб" стал вроде рекламного щита, предлагающего вам застраховать
свою жизнь - самый трудный и неблагодарный вид рекламируемого товара. А зачем
ее страховать, подумалось мне. Во имя благополучия Гвоздя и Стона, во имя их
дальнейших благоприобретений за счет живой, пусть незнакомой нам, но жизни и,
может быть, все-таки жизни разумной. А что, если я сейчас пройду по этому
коридору в алмазный кокон и скажу им все, что тиранит душу со дня первой нашей
встречи с Неведомым? Может, они поймут. Ведь они хотели, чтобы и мы что-то
поняли, но мы ничего не уразумели в беготне цветных значков и пятен, как в
рекламных анонсах на Больших леймонтских бульварах. Ну, мы не поняли, а они?
Ведь не для нашей потехи извлекли они у нас все сознательное и подсознательное
и смоделировали четыре человеческие жизни так, как нам и не снилось. А если
так, вдруг они и сейчас поймут все, что мне хочется им сказать, поймут
правильно и захлопнут намертво эту соблазняющую только дикарей калитку в
Неведомое. А что, если в самом деле выйдет, если удастся, то чего же я медлю
здесь на вытоптанной траве у дурацкого столба, на котором даже не повесишь
никого из проклятой шайки...
Я молча поднялся и шагнул к столбу. Дымок у его основания еще клубился
тоненькой мутноватой спиралькой. Я обернулся к Вернеру и сказал:
- Мне пришла в голову одна идея, профессор. Подождите минут двадцать. Я
скоро вернусь.
- Куда вы? - встрепенулся Вернер. - Какая идея? Что вы еще придумали?
- Скажу им все, что говорил вам. Пусть принимают меры, если поймут.
- Так вы же еще не знаете, разумны ли они. С кем же вы будете говорить?
- С самим собой. Если это разум, он поймет. Услышит, или прочтет, или
воспримет своим каким-то особым способом, в сущности, совсем не сложную мысль.
Вроде той, какая изложена на этом столбе.
Вернер держался за него одной рукой, другой загораживая мне путь. Губы его
дрожали.
- Это донкихотство, Янг. Я не пущу вас. Поступок, недостойный нормального
человека.
- А то, что творится вокруг, нормально, по-вашему? - спросил я, легко
отстраняя Вернера. - Не мешайте, профессор. Я иду.
Коридор я прошел быстрее, чем раньше, - не было Этты, которая связывала.
Переступал, прижимаясь грудью у пружинящей "стенки", и почти не попадал в зону
парализующего потока. Привычного уже онемения я даже и не почувствовал, когда
глазам открылось таинство сказочной игры самосветящихся кристаллов. Казалось,
они мгновенно меняли цвет и форму, словно струились, скручивались и
расплывались, как взбесившееся электричество, запертое в скалистые берега
более крупных кристаллических форм. Впрочем, я недолго любовался этой
сверкающей геометрией. Шагнув вперед, я закричал исступленно и неудержимо - не
крик, а сумасшедший бег таких же сумасшедших, истерических, что-то
выкрикивающих мыслей:
- Услышьте меня или, вернее, поймите вот так, как вы умеете это делать,
вскройте мозг, как консервную банку... Вы, конечно, не знаете, что такое
консервная банка, но понимаете, что можно вскрыть мозг... вы уже делали это, и
не со мной одним... А вскрыв его, вы услышите, что я хочу вам сказать...
закройте калитку... мы называем этот проход в ваше пространство калиткой в
Неведомое, нам, конечно, неведомое, потому что, кроме меня, никто не понял,
что вы - это жизнь, это разум, качественно иной, чем наш, может быть даже его
превосходящий... Тогда поймите, что с нами рано, еще рано вести обмен
информацией... здесь у нас мелкий, душный, собственнический мир хищных
инстинктов, жадности, коварства, подлости, античеловеческой, антигуманической
псевдосвободы... Конечно, есть места на Земле, и много таких мест, где люди
могут жить и живут по-человечески, действительно свободно и счастливо, но вы
открыли свой вход не там, а у нас, где правят деньги, деньги и деньги, где
даже ваши частицы, которые нам удалось унести с собой, продаются и покупаются,
как украшения для толстосумов, их жен и возлюбленных... Я не знаю, поймете ли
вы все это, но именно эти немногие у нас владеют миром, забирая все лучшее,
все самое красивое и ценное, отнимая его у тех, кто создает эту красоту и
ценность... Вот почему я кричу, прошу, умоляю вас закрыть проход... Еще не
настало время - время для встречи разумов, не те люди придут к вам, какие
должны прийти... Может быть, через сто-двести лет - как бы вам объяснить
это?.. У нас десятичная система отсчета, а год-это период обращения Земли
вокруг Солнца, Землей же мы называем нашу и вашу планету - так вот, через сто
лет, быть может и раньше, я надеюсь, и у нас на Земле будет всеобщее торжество
разума, свободного от зла и невежества... Простите, говорю, может быть,
слишком выспренне и не научно, хотя, вероятно, наши науки и чужды вам, но мне
очень хочется, чтобы вы меня поняли и закрыли эту чудесную калитку в
Неведомое... Простите, поймите и не судите меня строго - я только хочу все,
как честнее и лучше...
У меня перехватывало дыхание и срывался голос - я кричал уже, не слыша
себя и едва ли соображая то, что выкрикиваю. Последнее, что я заметил, был уже
не многоцветный, а прозрачный сияющий мир вокруг, какой-то очень спокойный и
чистый, от чего спокойнее и чище стало на душе, и я вдруг умолк, понимая, что
говорить уже было не нужно. Позади висело, как спиралька пыли - хотя в
хрустально-прозрачном воздухе, конечно, не было ни пылинки, - смутное пятно
выхода, и я отступил в него, как уходишь из ярко освещенной комнаты в темную,
не отрывая глаз от плывущего за выходом сияния.
Коридор я прошел уже не помню как и, вероятно не очень тщательно оберегая
себя, так что левая сторона здорово онемела. Вышел, споткнулся и упал прямо к
ногам белого, как бумага, Вернера.
- Живы? - только и вымолвил он.
- Жив, - выдохнул я.
- И все сказали?
- И все сказал.
- Что же будет?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг