Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
Александр АБРАМОВ

                       ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА ЛЕСНОЙ УЛИЦЕ


    1. Дождь
    Сначала  пришел  ветер.  Пришел неторопливо и властно, перевернул во дворе
баки  с  мусором,  поднял  в  воздух  и понес смятые вчерашние и позавчерашние
газеты,  выбил  стекла  в  гараже  и,  если бы смог, наверно, выгнал бы оттуда
инвалидный "Запорожец", старый "Москвичек" и две "Волги" цвета самой реки.

    Ветер  пришел  и  ушел - так же неожиданно и странно. И тогда пошел дождь.
Нет,  не  пошел  -  не  то слово: упал на землю, ударился о ее сухую корку и о
корку  асфальта, встал стеной между мною и остальным миром. Стена была ощутимо
твердой,  и  мне  стоило  немало усилий убедить себя в том, что ощутимость эта
обманчива, нереальна, как нереален тропический ливень в Москве.

    А  что,  собственно,  знал  я  о тропических ливнях? Нет-нет, я не бывал в
тропиках, я даже до Поти не доезжал.

    А   дождь   висел  предо  мной,  именно  висел,  иначе  как  же  объяснить
поразительное:   он  не  нес  с  собой  привычного  ощущения  стремительности,
движения,  переливов  и всплесков. Если говорить точно: дождь молча висел. Ну,
сбросили  откуда-то сверху непрозрачную тяжелую занавеску, загородили мой дом,
завесили  - от дворовой суеты, от криков детворы, от лая ненавистных управдому
собак,  которые  нагло топтали "общественные травонасаждения". Их тоже отрезал
от  меня дождь: он начинался сразу от балкона-лоджии, и сквозь его серую массу
ничего не проглядывалось.

    Конечно,  бред,  бред  все это! Перемахни через балкон - всего лишь первый
этаж,  -  нырни  сквозь  стену  дождя,  не  бойся  замочить  рубашку и джинсы,
опровергни фантастику: это только дождь, дождь - и ничего больше!

    Но  странная  штука:  я  боялся  шагнуть  сквозь открытую дверь на балкон,
боялся протянуть в дождь руку и не понимал причин этого страха.

    - Ну  что  же  ты,  -  сказал  я себе, - не трусь, парень, ведь это только
дождь, и ничего больше...

    Слабая  попытка  самовнушения неожиданно помогла: я ступил на бетонный пол
лоджии  и подставил ладонь под дождь. То есть это я решил, что подставил. А по
правде  говоря,  окунул.  Как  можно  окунуть  руку  в пруд, в молоко, в туман
наконец...  И  она пропала, как отрезанная. Я испугался и отдернул ее. С рукой
ничего  не  случилось.  Я рассмеялся натянуто и тут только заметил, что рука -
сухая.  Даже  капли  не  осталось  на коже: дождь впустил ее и легко отпустил,
наглядно    продемонстрировав   школьный   опыт   на   тему   "несмачиваемость
поверхности".

    Суетливые  годы  моей  теперешней журналистской профессии, оказывается, не
убили  во  мне  духа экспериментаторства, рожденного прежней профессией. Я еще
раз  "окунул"  руку  в  дождь и получил полное подтверждение опыта номер один.
Проделав серию таких несложных опытов, я сел на табуретку, забытую на балконе,
и попытался систематизировать увиденное.

    Итак,  первое и несомненное: странному дождю предшествовал вполне обычный,
может  быть  чересчур  сильный, ветер. Так начинались миллиарды дождей, и ни у
кого  это  удивления не вызывало. Как, впрочем, и у меня. Несомненно и второе:
сначала  дождь  был  и  вправду  дождем  -  ливневым, бушующим, незнакомым, но
все-таки  дождем.  А  третье...  Третье,  пятое  и  так  далее в моем сознании
укладывались  плохо.  Сначала  звуки:  они  пропали  сразу и напрочь - все без
исключения,  как  будто  дождь  был звуконепроницаем. Так не бывает, это ясно.
Потом  видимость:  каким  бы тропическим-супертропическим ни был ливень, но уж
кусты  у  балкона я бы увидел. Ну не все кусты - хотя бы смутный силуэт их. И,
наконец, это не было водой...

    И это "наконец" меня совсем подкосило. Я сидел на табуретке и бессмысленно
смотрел  в  серую  стену.  Стена висела неподвижно и страшно. Или, если хотите
точнее,  стояла  неподвижно.  Как, впрочем, и полагается вести себя порядочной
стене.

    Я  встал  и  пошел  через  комнату к двери, вышел на площадку и позвонил в
соседнюю  квартиру.  Моим  соседом  был  пожилой и щуплый композитор, который,
конечно,  не  мог  бы помочь мне разобраться в ситуации. Но он-то мне и не был
нужен.  А  рассчитывал  я  на  его сына-студента, который заканчивал физфак и,
по-моему, кое-что смыслил в разных естественных науках.

    Сын  сидел  дома один и слушал магнитофонных бардов. Барды выли под гитару
всякие  слова, предназначенные хватать слушателя за душу. Но моя душа в данный
момент была занята другим.

    - Ты  в  окно  смотрел?  - спросил я студента, которого маньяк папа назвал
Иоганном, вероятно, в честь великого органиста из собора святого Фомы.

    - Смотрел, - сказал Иоганн, в просторечии Ганя.

    - И что же ты там видел?

    - Дождь идет, - равнодушно сказал Иоганн-Ганя. - А что?

    Меня просто поразила безграничная нелюбопытность молодости.

    - Протри глаза, физик! - гневно сказал я. - Какой же это дождь?

    - Что  же  это,  по-вашему?  -  обиделся  нелюбопытный Ганя. - Может быть,
салют? Или звездопад?

    Нехитрое  остроумие,  абсолютно  не подходящее к моменту, вконец разозлило
меня. Я отстранил Ганю, прошел в комнату с бардами и указал на окно:

    - Любуйся, физик...

    - Как здоровье? - спросил грубый физик.

    Я  посмотрел  в  окно и подумал, что здоровье мое явно пошаливает, чтоб не
сказать  больше:  за  Ганиным  окном  шел обыкновенный - даже не тропический -
дождь.  Он  был  несильным  и теплым, потому что мальчишки носились босиком по
лужам на асфальте, а их матери не обращали на это никакого внимания.

    Я рванулся назад к себе, вбежал в комнату и замер на пороге: плотная стена
по-прежнему  висела за балконом. И не было за ней ни мальчишек, ни их матерей,
ни  воинственных  криков - только серая неподвижная масса. Впрочем, она уже не
была  только серой и неподвижной. Что-то в ней переливалось, сверкало, будто в
стене водопада, освещенной солнцем.

    Сзади  меня  кто-то  удивленно  присвистнул. Я обернулся: Ганя завороженно
смотрел на стену, потом подошел к ней и, как я сам раньше, окунул в нее руку.

    И тут же выдернул с криком:

    - Током бьет!

    Я усомнился:

    - А не врешь? Я пробовал - ничего...

    - Попробуйте еще раз.

    Я  послушался  совета  и  тоже  отдернул руку: било несильно, но ощутимо -
вольт на тридцать-сорок.

    - Что это? - спросил Ганя.

    - Дождь, - ответил я.

    - Нет, серьезно?

    - Я вполне серьезен. Ты давно дома?

    - С час, наверно. А что?

    - Дождь  пошел  минут  пятнадцать  назад,  а перед ним по двору прогулялся
ветер...

    - Точно,  -  подтвердил Ганя, - прямо ураган какой-то. И сам дождь сначала
полил как из ведра...

    Ганя  учился  "на  физика",  и  ему  можно было простить этот литературный
штамп. Я спросил только:

    - Сначала как из ведра, а потом утих?

    - Почти сразу.

    - А у меня наоборот: не стих, а превратился в стенку.

    - Так не бывает, - протянул Ганя-реалист.

    Я обозлился:

    - Не  бывает.  Верно.  А мы сейчас спим или галлюцинируем. Чему тебя учат,
физик?

    Ганя не отвечал, молча смотрел за окно. Сейчас он напоминал собаку-ищейку,
которая  только  принюхивается: где след? Тонкий вздернутый нос его, казалось,
еще заострился, а голубые глаза "выкатились" шариками.

    - Слушайте, - сказал он, - а давайте-ка перелезем через барьер.

    - Током ударит.

    - Верно...  - Ганя задумался. - Смотрите: у вас окна выходят на запад, а у
нас  на  восток.  У  вас  феномен стенки наблюдается, а у нас нет... - И вдруг
заорал: - Парадное!

    Дверь  подъезда выходила туда же, куда и мои окна. По теории, ни войти, ни
выйти из нее сейчас никто не мог.

    Но  теории  далеко  не  всегда  подтверждались практикой. Истина, конечно,
банальная,  но ведь и банальную истину никто не отменял. Толкая друг друга, мы
выскочили  на  площадку,  сбежали по ступенькам и затормозили у выхода, где на
стуле  восседала  с  вязаньем  лифтерша  тетя  Варя и смотрела на улицу сквозь
открытую  дверь  подъезда.  А  видела  она  все  тот  же  двор, тот же гараж с
амбарными замками на воротах, тех же мальчишек, гоняющих босиком по лужам, тот
же  дождь,  который  неспешно  моросил,  булькал пузырями на асфальте. Короче,
видела  тетя Варя то же, что и мы: ни тебе "стены мрака", ни тебе "занавески с
током".   Все   обыденно,   привычно:   гуляйте   по   лужам,   дорогие  члены
жилкооператива!

    - Дождь-то какой хороший, - сказала тетя Варя. - К грибам дело...

    - Уж  и  хороший...  -  провокационно  усомнился  Ганя.  - Это он сейчас к
грибам, а пять минут назад какой потоп лил!

    Тетя Варя удивленно на него посмотрела, спросила сварливо:

    - И где же это ты потоп видел?

    - За окном, - сказал Ганя, - где ж еще...

    - Над  отцом  смейся, - обиделась тетя Варя. - Он тебе посмеется ремнем по
заду. Тогда про потоп и ври...

    Я решил вывесить белый флаг примирения.

    - Поздно  его  ремнем-то.  Не  исправишь  уже... - Я вздохнул лицемерно: -
Теперь ему одна дорожка - в науку.

    Ганя хихикнул и пошел под дождь. Я вышел следом и сказал наставительно:

    - Старших надо уважать. Ты понял, физик?

    - Нет,  -  отмахнулся  Ганя.  -  Я  другое понял: мы с вами стали жертвами
наведенной галлюцинации. Смотрите.

    Я посмотрел. И увидел два окна моей квартиры, облупленный заборчик лоджии,
за стеклом на подоконнике стопу старых рукописей.

    - Или стенки не было, - подытожил Ганя, - или она рассосалась. Третьего не
дано.

    Безапелляционность   Гани   меня   почему-то   расстроила:   мне  хотелось
"третьего",  которого  "не  дано".  Странное  все-таки  существо  человек: все
устроилось,  все  само  собой  разрешилось, никаких тайн, никакой фантастики -
живи  спокойно.  Ан  нет, обидно: как так "никаких тайн"? Только что была, сам
щупал,  а теперь исчезла? Не выйдет, граждане, подайте мне сюда мою тайну, а я
уж в ней разберусь.

    Я  перелез  через  невысокий  штакетник и подошел прямо по газону к своему
балкону.  Может  быть,  я  хотел  влезть на балкон, может, еще что-нибудь - не
знаю, не спрашивайте. Только протянул руку, пытаясь ухватиться за барьер, и...
наткнулся  на  стену.  То  есть  это я потом понял, что на стену, а тогда лишь
почувствовал,  что  мне  что-то мешает. Как будто перед моими окнами вровень с
торцом  дома выросла не видимая глазом преграда. Ну, стена, если хотите. Кулак
ударялся об это "невидимое", упруго уходил в него на сантиметр-два, а дальше -
стон, что-то не пускает.

    Я  пошел  вдоль балкона, "прощупывая" стену. Она начиналась от угла дома и
тянулась  до подъезда: Неведомое все-таки существовало и затрагивало почему-то
только  окна  моей  квартиры. Впрочем, верхнюю границу стены я не искал: может
быть,  она  поднималась  до второго этажа, или до третьего, или до десятого. В
конце концов, это уж забота живущих сверху...

    - Вот  так штука! - В голосе Гани не было ни удивления, ни страха. Скорее,
восторг, восхищение: надо же, так повезло, такой феномен подвернулся!

    А  то,  что  этот,  с  позволения сказать, феномен оградил мою квартиру от
остального  мира,  так то мелочи жизни, стерпится - слюбится, человек ко всему
привыкает,  да  и, может, ненадолго сие. Последнее, кстати, и примиряло меня с
"феноменом".

    - Вот  что,  -  сказал  серьезно  Ганя,  -  пошли  к вам, разработаем план
эксперимента. К делу надо подойти строго научно...

    Человек  легко  мирится с неизбежным. В моем случае неизбежным была стенка
и,  стало  быть, "строго научный эксперимент" под руководством Гани. Поэтому я
смирился и пошел за ним.

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг