партии "джентльменов" у него не было ни состояния, ни положения, вот он и
попробовал основать третью, еще правее. Крупным собственникам обещал снижение
налогов, мелким - расширение торговли и земельных угодий, бродягам и неимущим
- свободное освоение новых земель. Наша страна, как вы знаете, огромна и
необжита, но все новое, что вы откроете и захватите, будь то земля или участки
рыбачьих и охотничьих промыслов, вы обязаны оплатить государству - это доход и
прибыль казны. Мердок требует отмены закона. Никаких доходов казне! На
открываемых новых землях каждый может захватить столько, сколько сумеет
обработать и обжить. По идее неплохо. Но аграрный воротила может захватить в
тысячи раз больше, чем обыкновенный фермер. А ликвидация сената и единоличная
диктатура Мердока освободят его от любых обещаний.
- На что же он рассчитывает?
- На сенатские выборы. Но по нашим законам кандидатов может выставить
только легализованная партия. Юридически такой партии у него нет. Билль о ее
легализации провален. А для военного путча у него еще мало силенок.
- Господи, как скучно!-восклицает белокурая соседка Мартина.-Вы все о
политике... Мистер Мартин слушает, а я скучаю.
Мартин мгновенно находится:
- Может быть, мы с вами пока посидим на палубе?
- Конечно, погуляйте,-поддерживает его сенатор,-а мы с Ано продолжим наш
разговор.
Мартин с племянницей Стила уходят. Мы в столовой уже одни. Только где-то
позади официанты убирают посуду, а на двух отдаленных столиках запоздавшие
попивают вино.
- Не удивляйтесь, сенатор,- перехожу я к критическому объяснению.- Я мог
бы сказать еще смелее: не удивляйтесь, Джемс. Я не сын Жоржа Ано. Я тот же
самый Ано, который боролся бок о бок с тобой. Я могу напомнить тебе все
подробности наших встреч. Ты же знаешь, откуда мы тогда пришли? И сейчас мы
оттуда же - с Земли.
Сказать, что сенатор удивлен, значит ничего не сказать; он потрясен до
немоты.
- Но ведь прошло уже пятьдесят лет, а вы... вы все тот же,-шепчет он.
- На Земле другое время, Стил. Другое его течение. У вас проходит год, у
нас месяц. Да и этот подсчет приблизителен. И как далеко от вас Земля, мы не
знаем.
- Значит, еще одна космическая катастрофа? Я долго думаю прежде чем
ответить Если даже наши ученые не в состоянии объяснить происходящее, то нам
со
Случилось. Необъяснимое? Абсолютно. Значит, успокоимся и гадать не будем.
Рассказанное Стилу останется со Стилом, а мы с Мартином будем жить и работать,
пока в этом есть необходимость.
- Надолго к нам?
- Кто знает, с какой целью мы опять переброшены. Полагаю, что предстоят
события, в которых нам придется участвовать. Вот почему я заинтересовался
политикой. Мне нужно узнать, как изменился ваш мир. Уже то, что мы видели в
Сильвервилле, говорит о многом.
- Сильвервилль-это окраина, Ано.
- Тогда и его не было.
- Многого не было. И нефти и серебряных рудников. И не ловили тунца в
океане. Не разводили скота. Не было ни боен. ни холодильника.-Стил задумчиво
перебирает пальцами и вдруг сжимает их в кулак.-Сейчас мы уже старики, третье
поколение переживает зрелость, а четвертое начинает растить детей. Кого
интересует сейчас легенда о прародительнице Земле, от которой мы якобы
оторвались? Только авторов школьных учебников.
Я вспоминаю наш первый разговор пятьдесят лет назад по здешнему счету. "Вы
говорите по-английски и по-французски. А слыхали о таких государствах, как
Англия и Франция?" "Нет". "А о частях света, о материках и океанах?" Джемс и
Люк, его брат, непонимающе смотрели на нас. "А вы в школе учились?"
"Конечно",- хором ответили оба. "Есть такой предмет - география",- сказал я.
"Нет такого предмета",- перебил Люк. "Что-то было.-остановил его брат,- что-то
рассказывали нам о мире, где мы живем. Кажется, это называлось географией,
потом ее запретили".
- Значит, воскресили все-таки географию?-спрашиваю я не без ехидства.
- Давно. На стапелях Ойлера строятся морские суда. Уже удалось обойти
вдоль берегов весь наш континент. А вот к границам его по суше еще не
добрались. На севере и северо-востоке непроходимые леса. Природа меняется
медленно, не то что люди.
- Странно у вас теперь одеваются,- говорю я.- Даже мне пришлось сменить
шкуру.
- Каприз моды. Разве у вас она не изменчива? Лет двадцать назад какой-то
художник изобразил людей в цветных камзолах и шляпах с высоким верхом. С тех
пор и пошло. А молодежь у нас предпочитает незамысловатые штаны и куртки. Ну,
а мастеровым и фермерам просто нельзя иначе.
- Фермерам?-переспрашиваю я.-Когда-то их называли "дикими"?
- "Диких" давно уже нет. Они прародители нашего сельского хозяйства. Кто
сейчас кормит Город? Фермеры и ранчмены. Не заводы, а земля.
И Стил подтвердил то, что мы с Мартином уже давно поняли. "Облака"
уничтожили искусственное снабжение Города. Технический управляющий центр
просто исчез неизвестно куда, от продовольственного контикуума остались лишь
скотоводческая ферма и склад семенного зерна. Пришлось сразу же ввести
продовольственные карточки, а "дикие" стали первыми поставщиками хлеба, рыбы и
мяса. Но и они не смогли предотвратить беды: начался голод. Тотчас же был
обнародован закон, поощрявший охоту и рыболовство, а также обработку земельных
участков в новооткрытых районах. Тысячи людей устремились из Города на Реку и
в прилегающие леса. Одно за другим возникали фермерские хозяйства и
скотоводческие ранчо, конные заводы и рыбные промыслы. Грандиозно вырос
меновой рынок, где меняли на продукты все что угодно. Город оживал...
Вечером у себя в каюте я повторяю Мартину рассказ Стила.
-Ну а мы при чем? Зачем мы здесь?-спрашивает Мартин.
Дверь открывается без стука - а может, и был стук, да мы не слышали - и в
каюту входит уже знакомый мне Тур Мердок. Он в том же костюме, только без
цилиндра.
- На последний вопрос могу ответить я,- говорит он.- Вы кричали так
громко, что было слышно сквозь полуоткрытую дверь. Вы здесь, джентльмены, для
того, чтобы помочь мне, ну а я для того, чтобы помочь вам.
Мы с Мартином не находим слов для ответа. Мы просто ждем, глупо моргая
глазами. А Мердок продолжает:
- Кто вы, я знаю. Прочел ваши имена в регистрационной книге для
пассажиров, кроме того, с мсье Ано я познакомился лично, а мистер Мартин видел
меня в салуне Вильсона, когда выходил из игорного зала. Вы записались как
путешественники, ну а я бы чуть-чуть поправил: скажем, искатели приключений.
Вас это не обижает, надеюсь? Ведь путь с грузового причала к верхней палубе
"Гекльберри Финна" не так уж короток, чтобы рядовой путешественник проделал бы
его за два дня. Так вот, у меня к вам, джентльмены, два предложения.
- Что же вы предлагаете?-спрашиваю я.
- На будущее? Участие в моих делах за достойное вознаграждение.
- В каких делах?-перебиваю я.-Может быть, в тех. для которых используется
джентльмен по имени Пасква?
Мердок улыбается, ничуть не смущенный.
- У Пасквы свои обязанности и свой круг знакомых. А вас я видел в обществе
сенатора Стила. И разговор, судя по всему, был деловым и добрым. Вот это меня
и привлекает.
- Могу ли узнать, почему, мистер Мердок?
-- Вполне, мсье Ано. Чем скорее вы или мистер Мартин войдете в круг
интересов сенатора, тем нужнее вы будете для меня.
- Подумаем,-говорю я.
- Теперь о предложении на эту ночь. Не ложитесь спать или по крайней мере
не раздевайтесь. Если услышите шум на палубе или даже выстрелы, не выходите из
каюты. И учтите, что ни вам, ни сенатору Стилу ничто не грозит.
- А кому грозит?-спрашивает Мартин. Он явно недоволен и не хочет скрывать
этого.
Но Мердок по-прежнему улыбается.
- До встречи ночью.
Глава IV
НАПАДЕНИЕ
Минуту или две мы не произносим ни слова: так необычна только что
сыгранная мизансцена.
Наконец, Мартин спрашивает, тупо глядя в одну точку: - Ты понял
что-нибудь?
- А что же тут не понять? Вое ясно. Мердок предлагает нам агентуру.
Вероятно, разведывательную.
- Ну, а ты что сказал? "Подумаем"?!
- А почему бы и не подумать? Ведь мы же собираемся работать со Стилом.
- И предавать его интересы? Я не узнаю тебя, Юри.
- Не торопись. Связь с Мердоком еще не предательство. Может, и Стилу будет
небезвыгодной эта связь.
- Не понимаю такой игры.
- А мы должны быть в эпицентре этой игры. Нельзя же познать нынешний "рай
без памяти", работая загонщиком скота или грузчиком.
Мартин ходит из угла в угол. Он явно нервничает.
- Почему мы должны отсиживаться в каюте, когда на палубе начнется
стрельба?
- А у тебя есть оружие?
Мне вдруг становится ясным намек Мердока.
- Перестрелка будет с охранниками у кормового люка,-поясняю я.
Мартин явно не понимает: вижу по его глазам. Ему очень хочется узнать,
почему именно у кормового люка.
- Да потому, что в этот люк загружали серебряные слитки. Помнишь? Какой же
ты, к черту, репортер, если этого не заметил. А заметил, так сделай вывод.
Самый ценный металл в Городе - серебро. Вероятно, основа его денежной системы.
Золота пока на планете не обнаружено, А если так, то именно серебряные слитки
и могут быть целью потенциальных грабителей. Не пароходную же публику
потрошить: много риска и добыча невелика. Серебра же в трюме две тонны, не
меньше. Могу допустить, что банда уже на пароходе, учитывая, что Мердок знает
об этом. Сам он, конечно, в стороне: нельзя пачкать репутацию главы будущей
партии. Но для роли закулисного организатора ограбления наш джентльмен,
несомненно, подходит. Его партии нужны средства, а когда легальных не хватает,
прибегают к нелегальным.
- Гангстер,-говорит Мартин.
- Возможно.
- Что же делать?
- Ждать.
Мартин взбирается на верхнюю койку и ни о чем уже больше не спрашивает. Я
же мысленно перебираю в памяти все случившееся за день. Самое существенное -
появление Мердока и то, что за ним последует. Но ведь все это лишь производные
от встречи со Стилом. Его рассказ заполнил белые пятна в картине неузнаваемо
изменившегося Города-государства.
Свои традиции, свое житье-бытье, свои моды, свой путь к знаниям. Пятьдесят
лет назад ни истории, ни географии не было, сейчас же к истории обращаются не
только школьники, но и политики. А географию дописывают местные Колумбы и
Магелланы. И в экономике, должно быть, та же картина. Как в конце
девятнадцатого века. Соображай, Анохин, раздумывай. Промышленности здешней ты
еще не знаешь, но она есть, если газопровод построили. И миллионеры уже есть -
значит, кончился период первоначального накопления. Вышли на сцену, как у нас
говорят в учебниках, помещики и капиталисты. Ну, а рабочий класс? Неужели все
еще дремлют в допрудоновской темноте? Ведь книжки-то наводящие я им подбросил,
попали же они кому-то в руки. Ну, половину скорее всего не поняли - не то
время. Но политэкономия - а я тогда вузовский учебник отдал,- она-то, наверно,
пригодилась. Правительство Томпсона, может быть, и не все в ней одобрило, но
учебник переиздало, хотя, думается, потом его наверняка запретили. А ведь до
кого-нибудь она обязательно дошла и кое-чему научила. Коммунистов, судя по
рассказу Стила, в стране еще нет, но не может же его партия, столь
разношерстная, сохранять во всем трогательное единомыслие. Должны же быть у
популистов свои левые, способные правильно оценить производственные отношения
в стране.
Тут я снова возвращаюсь к визиту Мердока в нашу каюту. Зачем ему наша
близость к сенатору - понятно: агентурная информация о кулуарной возне в
сенате. Вероятно, такая информация у него уже есть Но вдруг нам удастся
копнуть еще глубже? С тигриной хваткой человек, что и говорить. Знает, если на
выборах опять победят популисты, никаких надежд на легализацию партии у него
нет. А вдруг будут? Неоднородна ведь партия Стила, есть в ней многие, которых,
наверно, не пугает Мердок. Не на них ли он и рассчитывает? Да и на Стила с
нашей помощью поднажать можно. Этой-то тактике мы и должны противопоставить
свою. Если уж помогать, то не Мердоку и даже, быть может, не Стилу, а кому -
мы это еще увидим. Пока же молчок. Ждем, когда стрелять начнут.
А выстрелов так и не слышно. Только шаги по коридору. Частые, тяжелые
шаги. Потом тишина, пароход почему-то замедляет ход, и я вижу в предрассветной
полутьме за окном каюты приближающуюся черную стену леса на берегу. Значит,
подходим к причалу. Но где?
- Кажется, останавливаемся,-говорит Мартин.
Пароход действительно причаливает к пристани. Вот тут-то и раздаются
первые выстрелы. Несколько сразу, потом один за другим, как будто кто-то рядом
открывает десятки бутылок шампанского. Перестрелка, как я и думал, доносится с
кормовой палубы.
Кто-то осторожно стучит в дверь.
Входит Мердок в сером пальто-крылатке.
- Ну вот и все, джентльмены,-говорит он.
- А что случилось?
- Какие-то пьяницы затеяли перестрелку на палубе. Их усмирили.
- Вы же знали об этом.
-- Предполагал,-пожимает плечами Мердок.
- А где же мы сейчас?
- На полпути от Вудвилля. На лесной пристани.
- Но ведь ее нет в маршруте.
- Должно быть, недавно построили.
- Специально, чтобы выгрузить серебро?-Я не могу скрыть, пожалуй, опасной
иронии.
Но Мердок по-прежнему невозмутим.
- Вы сообразительны, месье Ано,-говорит он.-Только не всегда следует
показывать это другим.
Он приоткрывает дверь, чтобы уйти, и добавляет:
- К сожалению, должен вас огорчить, джентльмены. Пароход не пойдет в
Вудвилль.
- А куда?
- Обратно.
- Но у парохода свой маршрут.
- Он изменен.
- Понятно,-говорю я.-- Кто-то заинтересованный старается выиграть время. А
вы, конечно, сходите здесь?
- Увы, я вынужден, как и все пассажиры, отплыть обратно. Приходится
подчиняться необходимости.
- Но у сенатора другие намерения,- дерзко вмешивается Мартин.
- Это учтено. У сенатора поместье поблизости, вверх по реке. Ему охотно
предоставят лодку и гребцов, чтобы вернуться домой.
- Зачем гребцов?-протестует Мартин.-Мы с Ано охотно сядем за ввела.
Я, видимо, недооценивал Мартина: он оказался сообразительнее.
И вот мы на борту лодки, достаточно вместительной и ходкой, чтобы
преодолеть неторопливое течение Реки, которую здесь по-прежнему так и называют
Рекой - без имени. Она памятна нам еще с прошлого посещения.
Сенатор Стил с Минни, укутанные в одеяла, сидят на корме, так и не поняв,
в сущности, того, что случилось. Я не рискнул рассказать им о визите Мердока и
о государственном серебре, выгруженном на специально построенной пристани.
Видимо, операция была давно задумана и подготовлена, капитана купили, а
пароход вернули в Сильвервилль, чтобы выиграть время. Любопытно, что лодку
спускали на воду не матросы, а полуковбои-полуфермеры в темных коротких
куртках широкополых шляпах.
- Погляди внимательно,- шепнул мне тогда Мартин.
- На что?
- На повязки.
- Какие повязки?
- На рукавах.
Действительно, у каждого на рукаве блестела повязка из позументной тесьмы
не то золотого, не то серебряного цвета. "Знак принадлежности к партии
"реставраторов",-сообразил я. В причастности Мердока к экспроприации можно
было не сомневаться. Охранников подавили, матросов загнали в кубрик,
выскочивших пассажиров - в каюты, а серебро, вероятно, уже начали выгружать на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг