- "Эмка" - это "М-22" - новый и лучший вид бронебойной гранаты, против
которой не выстоит ни один танк, который, конечно, может ползать. "Емкой"
я, к слову, прикончил того исполинского сквирла, который еще через пару
секунд тебе бы башку отстриг. Помнишь?
- Как не помнить, - серьезно сказал Володя. - Спасибо.
- Да что спасибо? - отмахнулся Зубцов. - Оба маяк чинили, так что
никаких спасибо. Ясно? Ну так вот, - по-деловому продолжил полковник, - там
такая хитрость вышла тогда: маяк-то должен был как от простых сквирлов, так
и от таранных защищать, вот профессор твой и перевел звуковую волну, ну,
которая гудит, чтобы мы не стремились, на ту частоту, что против таранного,
вручную, пока на заводах новый тип маяка не выковали. Понял?
- Да, - кивнул Владимир, заметивший ударение, поставленное полковником
в слове "сквирлов" на последнем слоге, на букве "6". Это уже был свой,
военный сленг, как "компас" у моряков и "волки" у уголовников.
- Ну так вот, - продолжил свой рассказ полковник, положив и себе на
тарелку немного салатика, - представляешь, маяк неделю вещал только для
обычных сквирлов, ну, как и раньше, а вместо звука воющего гнал волну
звуковую на тварей таранных, чтобы они его не своротили. А мы, стало быть,
никаких ЗВУКОВ не слышали - тишина. Так вот веришь - от тишины этой у нас,
у всего отряда, такая бессонница развилась, у меня тоже, что днем мы как
мухи сонные ползали. Представляешь? Дня через три, правда, обвыклись
немного, а то я уж собирался было академика просить обратно маяк настроить,
чтоб гудел, ну, а против таранных, которым на это гудение наорать с
колокольни, выставить у маяка троих ребят с гранатометами. Ничего, на
третью ночь уже спали нормально, даже без гудения этого. А вот обрати
внимание, - сказал полковник, - у новой модели маяка сирена уже по-новому
гудит, чтоб люди знали, что к такому маяку даже таранная тварь подойти не
посмеет. Ни у кого такого академика нет, только у нас, - хвастливо добавил
в конце Зубцов с видом мальчишки, бахвалящегося охотничьим ножом перед
сверстниками. - К слову, - начал было вновь Зубцов, прожевав еще одну ложку
помидоров с майонезом, - когда эту сирену врубили, в первую ночь...
Зубцов осекся на полуслове, и ложка в его руке, словно отяжелев,
плавно опустилась обратно в тарелку. Он побледнел, и на опрокинутом лице
его явственно проступил испуг. Он глядел в окно, и Владимир, последовав за
его взглядом, увидел, как армейский "газик", точь-в-точь такой же, как тот,
на котором он сегодня сам прибыл в лагерь, подруливает прямо к калитке. Уже
можно было разглядеть, кто сидит рядом с водителем. Это была женщина.
***
Зубцов с видимым трудом дожевал салат, словно это было неизведанное
экзотическое блюдо, которое надо было скушать из уважения к угощавшему
вождю племени, и, забыв, похоже, про Владимира, заставил себя подняться со
стула. К площадке перед домом командира уже стягивались офицеры, вид у
которых сейчас был особенно хитрый и загадочный. Дверца машины открылась,
из нее вышла Лайна. С первого взгляда на нее было видно, что она весьма
симпатична, если не красива. Но вид у силлурианского офицера был, надо
сказать, весьма инопланетный. Она была одета в обтягивающие кожаные штаны и
куртку... нежно-розового, как щеки на морозе, цвета, подчеркивавшего
заметную полноту ее в остальном безупречной фигуры. Короткая стрижка
пепельных волос могла бы сойти за мужскую, лицо же Лайны было широколобым,
с сильными, красивыми чертами и выражением решительной и властной
самоуверенности. Оно не несло на себе и малейших следов косметики, которая
вполне могла бы сделать его более чем просто привлекательным. Сейчас же оно
смотрелось бесцветным и будничным, особенно потому, что губы Лайны были
бескровными, будто от холода.
Впрочем, внимание бойцов было приковано в первую очередь к такому
непривычному, если не сказать неуместному на войне, розовому комбинезону,
имевшему, по меткому выражению одного из наблюдавших за развитием событий
вояк, "цвет распаренной задницы". Костюм словно специально подчеркивал, что
инструктор был именно женщиной, и Зубцов, увидев одеяние своей полноватой к
тому же инструкторши, просто-таки затрясся от ярости и покраснел. Затем он
словно на секунду увидел все еще сидевшего на стуле Володю, да и то лишь
для того, чтобы, процедив сквозь зубы: "Вот, значит, послал-таки мне Бог
курицу!" - вновь забыть о его существовании.
Наконец, собравшись внутренне, как для рукопашной, и одернув камуфляж,
полковник решительно подошел к входной двери и, широко распахнув ее - вот,
мол, какой я мачо, - спустился, гулко топая по хлипкому крылечку, к
калиточке. Всем своим видом полковник показывал, что здесь место для
настоящих мужчин, средь которых он был главным. Лайна со сдержанной
полуулыбкой смотрела на Зубцова, а когда он подошел-таки, улыбнулась и
представилась:
- Мое имя Лайна Ан Загвар Дило; друзья и сослуживцы называют меня
Лайна.
- Полковник Зубцов, - представился Юрий Васильевич. - Не думаю, что
тут подходящее место для женщин, - тут же добавил он, словно боясь, что
иначе инструкторша отберет у него все полномочия и вдобавок завладеет его
званием и наградами.
Лайна, казалось, была готова к подобному развитию событий и,
улыбнувшись и обращаясь не столько к Зубцову, сколько к обширной,
исключительно мужской аудитории, сказала:
- Я вижу, что земные мужчины в чем-то излишне жалеют, а в чем-то
недооценивают своих женщин. Впрочем, не мне судить, насколько справедливо
ваше отношение к землянкам, но я сразу же хотела отметить, что каждая
планета имеет свои собственные традиции, с которыми должны считаться
союзники. Поэтому я сразу хочу сказать всем присутствующим, - и Лайна с
улыбкой и эффектным широким жестом руки, обернувшись, обвела взглядом
напряженно следящих за развитием событий бойцов, - что не думаю, что
окажусь более изнеженной или женственной, ведь у вас эти слова - синонимы,
чем большинство из вас. Поверьте, - голос Лайны сделался даже излишне
проникновенным каким-то, что ли, - что в наших многовековых традициях нет
никакой разницы между женщинами и мужчинами, когда дело касается защиты
нашего мира от захватчиков. Так что я прошу, более чем прошу всех вас, - и
Лайна, отважно выдержав паузу, на протяжении которой ее взгляд бесстрашно
заглядывал в глаза иронично настроенных офицеров отряда, заранее
относившихся к приезду инструктора как к цирковому представлению, -
относиться ко мне как к мужчине. Если у вас есть какие-либо нормы, которые
должен сдать новобранец, попробуйте протестировать меня. Не думаю, что я во
многом уступлю даже самым лучшим из вас.
Зубцов, недовольный тем, что инструкторша перехватила у него даже
инициативу разговора, недоверчиво спросил у девушки, придирчиво окинув
взглядом ее облаченную в розовое фигуру:
- Вы, мадам, имеете в виду даже рукопашный бой?
- Разумеется, - улыбнулась Лайна. - Скажите, - хитро взглянув на
Зубцова и громко, чтобы слышали все, сказала она, - вы к кому-нибудь еще из
ваших бойцов обращаетесь "мадам"?
Зубцов, чувствуя, что краснеет от ловко поставленного вопроса,
взял-таки себя в руки и высокомерно ответил:
- Нет. И если вы настаиваете на проверке вашей боеготовности, я хотел
бы, чтобы вы продемонстрировали, на что способны в схватке без оружия. Вы
не боитесь замарать свою розовую курточку?
- Не больше, чем ваши солдаты боятся испачкать свою униформу.
Приступим? - спросила девушка, кокетливо уперев руку в бок.
Зубцов, опасавшийся, что инструкторша решила, что он лично опустится
до драки с бабой, поспешно окинул взглядом так кстати собравшихся здесь
ребят и остановил выбор на Ринате Боброве, здоровенном амбале, к тому же
владевшем приемами айкидо, что было очень кстати в случае, если Лайна решит
использовать какие-нибудь подобные методы ведения боя.
Ринат, не раз участвовавший в публичных состязаниях - он дважды брал
бронзу на чемпионате России по айкидо, а также считался грозным и опасным
противником в боях без правил, - не заставил себя просить дважды; он сжал
кулаки и, подняв правую руку вверх, издал устрашающий клич. Ему было
приятно, что все-таки именно его Зубцов пригласил отстаивать честь Земли.
Он открыл калиточку и подошел к полковнику. Зубцову сразу заметно
полегчало, когда он увидел рядом с собой такого опытного бойца, как Ринат.
Полковник не был хорошим оратором, в отличие от Лайны, и был уверен, что
рукопашная схватка расставит все по своим местам. Лайна окинула будущего
противника внимательным взглядом. Бритый детина с массивным, выдающимся
вперед подбородком был выше ее на голову, камуфляжная куртка при всей своей
просторности не скрывала рельефность его бицепсов. Парень улыбался во весь
рот, демонстрируя здоровые крупные зубы, явно уверенный в победе. Лайне не
понравилась манера, в которой он двигался, - он великолепно владел своим
огромным, тяжелым телом, его походка была легкой и бесшумной, а дыхание -
идеально согласованным с шагами. Этот, подумала Лайна, действительно мог
оказаться ей не по зубам. Судя по всему, он владел одним из так называемых
восточных единоборств и не собирался идти в легкоотразимую лобовую атаку.
Его взгляд был жестким и опасным, парень явно умел генерировать огромные
количества ярости, вот и теперь они уже переполняли его изнутри. Интересно,
а насколько он знаком с прямой энергетической атакой, подумалось Лайне, и
она, собрав психическую энергию, легким хлопком, через взгляд, толкнула
детинушку в лоб. Ринат, ощутивший непонятное сотрясение в мозгу, будто его
мягко ударила невидимая рука, непонимающе потряс головой, что позволило ему
вернуться к своему обычному состоянию. А Лайна в результате пробной атаки
уже знала его слабое место и придумала, как ей воспользоваться имевшимся
преимуществом.
- Эй, инструктор, - сказал между тем Зубцов, - покажите, на что вы
способны.
Лайна, не дав схватке начаться, сделала шаг в сторону Рината и,
протянув ему свою ладонь, попросила земного воина:
- Пожалуйста, дай мне руку.
Ринат, решивший, что так принято на Силлуре перед началом боя,
обхватил пальцами кисть Лайны, ожидая, впрочем, возможного подвоха.
Но рукопожатие не было принято на Силлуре перед началом боя. Напротив,
всякий, знакомый с силлурианской техникой, никогда не позволил бы руке
противника так долго - секунды три - ощущать пожатие его руки. Кисть Лайны,
по эзотерическим правилам школы, была полностью расслаблена - иначе она не
смогла бы перенести свое сознание в глубь тела противника. А он-то открывал
свое устройство Лайне с доверчивостью трехлетнего ребенка, показывающего
взрослому коллекцию марок. С первой же секунды контакта Лайна
почувствовала, что ее шансы на победу резко возросли - она неплохо владела
методикой, почти неприменимой в реальной схватке, но весьма зрелищной в
качестве фокуса, пригодного, чтобы заставить прочих считаться со своей
персоной. Лайне лишь оставалось решить, куда именно она направит кипучую
энергию этого действительно слишком серьезного для нее в настоящем бою
противника. Она чувствовала его энергетические потоки, как могучие реки,
протекающие где-то далеко, словно по равнине, а где-то подступающие почти
вплотную к жизненно важным центрам, словно к хрустальным городам, стоящим в
низинах и отделенным от рек узенькими дамбами. К концу второй секунды
контакта она уже наметила цель - ее противник, кажется имел склонность к
астматическим и эпилептоидным проявлениям - там поток силы будто нависал
над центром города. Лайна даже увидела картинку, словно полноводная река
протекает по мосту над многолюдной улицей. То, что планировала устроить
силлурианка, было не опасно для здоровья ее противника, напротив, это был
один из самых распространенных на Силлуре целительских приемов, даже
входивших в обязательную для всех школьную программу. Подобная агрессия
неизбежно вызывала обострение болезни, но после организм даже лучше защищал
свои жизненные центры от собственных потоков силы. Конечно, в школах не
учили, как провернуть подобную операцию за считанные секунды, а вот в
спецподразделениях этому посвящали долгие часы тренировок. Только
исключительно одаренный человек способен сделать нечто значимое в организме
противника своей собственной энергией - на деле же надо просто найти самое
слабое место и спровоцировать реакцию, к которой организм склонен и без
вмешательства. Если бы Ринат обладал железным здоровьем или прежде лечился
бы у силлурианских целителей, Лайна не смогла бы добиться сколько-нибудь
заметного результата, потому-то этим приемчикам уделялось такое большое
внимание в подразделении по работе со слаборазвитыми мирами, откуда Силлур
и направил инструкторов на Землю. В течение третьей секунды контакта, когда
Ринат начал подозревать (какая наивность, всего лишь только подозревать!),
что Лайна затеяла что-то недоброе и словно копается у него в мозгу, Лайна,
собрав свои просочившиеся в земного богатыря силы в тонкое, но мощное
металлическое долото, пробойник, таран, резким ударом сотрясла ветхий мост,
несущий многотонную реку над городом. Она ощутила, как струи энергии
землянина тут же устремились в образованное ею отверстие, катастрофически
расширяя его с каждым мгновением. Лайна, выскальзывая сознанием из
сокровенных структур противника, где она устроила столь успешную диверсию,
еще чуть-чуть - на большее сил не хватило - расширила отверстие, очистив
его слегка от набежавшей мути на дне реки. Ладонь Лайны втянула в себя
обратно все то, что девушка использовала для своего террористического акта
в тылу противника, и забрала руку с победной улыбкой, игравшей на устах. К
этому мгновению Ринат уже чувствовал, что с ним что-то не так. По его телу
бегали болезненные, зябкие мурашки, словно вспышки молний или
электричества. Мир на глазах менял окраску. Листья на деревьях из зеленых
сделались красноватыми, вокруг лица Лайны зыбко висел какой-то ореол,
словно она была святой. Бобров перевел взгляд на Зубцова, который - уж
это-то Ринат знал наверняка - святым не был. Но и вокруг Зубцова тоже было
оранжевое сияние, так что парень сообразил, что это с ним с самим что-то не
в порядке, и весьма основательно. Зубцов, решив, что Ринат ждет от него
команды к началу схватки, сказал недовольным из-за нерешительности лучшего
своего бойца голосом:
- Ну давайте, давайте, начинайте, чего смотрите, не на танцульках.
- Да все уже кончено, в общем-то... - пренебрежительно сказала Лайна,
вставая в боевую позицию, к слову, весьма похожую на симметричную стойку из
земного ушу, - хотя давай, покажи, на что ты теперь способен.
Ринат сделал шаг вперед, и ему показалось, что первое же движение
теперь, когда эта колдунья что-то в нем испортила, стало для него роковым.
Он вдруг напрягся всем телом, выпучил глаза и издал нечеловеческий,
какой-то звериный стон или вой. Зубцов и ребята сперва решили, что так он
пытается запугать силлурианку, а Владимир так и вовсе забеспокоился -
Ринат, для которого собственная судьба была одним сплошным поединком,
действительно смотрелся сейчас хуже, чем и просто пугающе. Однако сделав
шаг, тот разинул широко рот, будто намереваясь откусить девушке голову, как
исполинский сквирл, а потом, громко лязгнув зубами, замкнул челюсти и
схватился за горло обеими руками. Лайна, подумав, что сейчас самый
подходящий момент для закрепления своих авторских прав на приступ у
противника, театрально выставила руку ладонью вперед, так, чтобы ни у кого
не осталось сомнения в ее феноменальных способностях. Она знала, как
здорово подобная демонстрация действует на примитивные народы, не способные
в массе своей манипулировать потоками внутренней силы.
Что и говорить, смотрелось это более чем зрелищно. Словно колосс на
глиняных ногах, Ринат зашатался, прорычав, и из его рта вместе с обильной
пеной слетели трудноразличимые слова:
- Ведьма! Гнида! Испортила...
Перед глазами у Рината вовсю плясали языки пламени, небо почернело -
ему казалось, что всемогущая чародейка вообще устроила нечто вроде конца
света, - а если все это, подумалось Ринату, существует лишь в его сознании,
то он как минимум умирает.
Впрочем, со стороны это именно так и выглядело. Лайна сжала ладонь в
кулак, будто схватив за горло петуха, и в этот самый миг огромный десантник
в конвульсиях рухнул на землю, подняв при падении целое облако пыли, словно
Лайна его еще и испепелила напоследок. Офицеры ОМОНа, составлявшие костяк
зубцовского отряда, молча подошли поближе, чтобы лучше видеть развязку.
Полковник, испытывая к поверженному, корчащемуся у ног инопланетянки
отцовские чувства - ведь сам же парня подставил, что говорить, - сказал
Лайне примирительным тоном:
- Ну все, все, довольно. Нокаут, нокаут. Хватит.
Лайна кивнула и разжала руку, что, конечно, не оказало не малейшего
влияния на развернутый эпилептический приступ у Рината.
- С ним все будет хорошо, - уверенно сказала она. Сейчас надо было
успокоить землян, чтобы они не впали в другую крайность и не устроили над
ней самосуд. Она лишь теперь, поздновато немного, вспомнила из краткого
курса истории Земли, что за подобные штучки еще несколько столетий назад
тут можно было угодить живьем на костер. - Когда кончится приступ, он будет
здоровее, чем раньше.
Офицеры ждали реакции Зубцова, стоящего над выгибающимся, корчащимся
Ринатом, с хрипением загребающим пыль болезненно скрюченными пальцами рук.
Полковнику, что и говорить, понравился прием, продемонстрированный Лайной.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг