Владимир со слезами обхватил лицо Леи под ушками и затылком своими
вспотевшими ладонями и горячо поцеловал ее во влажные, покорно
расслабленные сейчас уста, радостно откликнувшиеся на ласку мужа. Владимир
понимал, что его анданорианка была совсем из другого мира и была не
виновата, что в ее голову пришло такое. И он знал, что, для того чтобы
прокормить ее, он вынужден будет пойти и на воровство, и на грабеж, и на
мародерство. "Но, Господи! - подумал Владимир. - Ведь должен же быть
какой-то иной выход!"
И тут, словно ответом на его мысли, раздалась пронзительная трель
звонка. Володя, повинуясь порыву, сгрузил застигнутую врасплох внезапным
визитом Лею в туалет, где она тут же заперлась, а сам ринулся к двери и
заглянул в "глазок". На пороге, с мрачной, как показалось Володе,
полуулыбкой, стоял полковник Зубцов.
Владимиру пришла в голову мысль, что, быть может, правильнее всего
было бы не открыть сейчас дверь. Но он уже заглянул в "глазок", и, стало
быть, вполне вероятно, что Зубцов увидел мелькание его тени сквозь узкое
отверстие. Владимир с сердечным трепетом отворил дверь и впустил Юрия
внутрь. Зубцов деловито пожал Володину руку, улыбаясь как-то слишком
по-доброму и в то же время немного официально.
- Ну, как поживаешь? - спросил полковник.
- Да так, помаленьку, - откликнулся Володя. - Это хорошо, - одобрил
Юрий. - Можно мне пройти в комнату?
У Владимира в сердце так и похолодело. Ему показалось, что Зубцов
хочет войти в комнату потому, что по-дозревает, что Владимир скрывает у
себя Лею. Владимир подумал, что ему очень повезло, что в данный момент его
жена была в туалете. Не в шкаф же ей прятаться, как в дурацких анекдотах
про любовников! Входя молча указал полковнику на дверь в свою комнату,
Зубцов же, снявший было плащ, вновь накинул его на плечи, сказав Владимиру:
- Что-то холодновато у тебя. Чего это ты, закаляться, что ли, вздумал?
- Да что-то вроде того, - промямлил Володя, чувствуя, как
омерзительная апатия наполняет его тело гадкой сонливостью. Словно, если он
теперь ляжет на кровать и закроет глаза, полковник пожелает ему "спокойной
ночи" и уйдет восвояси...
- Молодец, - одобрил Зубцов. - Это ты хорошо придумал. Ведь мало ли
чего нас дальше с тобой ждет, не правда ли?
Владимир в ответ лишь рассеянно кивнул. Зубцов заглянул в Володину
спальню, куда он, собственно, и был приглашен пройти, но вдруг,
повернувшись к Владимиру всем корпусом, сказал:
- А можно, я пройду в другую комнату? Что-то мне видик захотелось
посмотреть, я свой давно не включал.
Владимир отметил, что правую руку Зубцов держит в не по-хорошему
оттопыренном кармане плаща. Володя сглотнул сделавшуюся вдруг вязкой слюну
и сказал:
- Ну, конечно, проходи, располагайся.
Зубцов же пропустил Владимира вперед, будто в приступе необъяснимой
галантности. Владимир вошел первым, ощущая позвоночником нацеленное себе в
спину безжалостное дуло зубцовского пистолета. Или уже плазмомета?
Зубцов опустился на стул и, зевнув, попросил:
- Поставь мне, знаешь, что-нибудь трогательное... Советское... Из
классики. Знаешь, фильм такой хороший был "Чужой среди своих...". Там еще
актер этот играл, помнишь... Ну, есть он у тебя, фильм-то?
- Да нет... - будто задумавшись на мгновение, ответил Володя. - Нет у
меня такого...
- Ну тогда и не надо ничего, - словно повеселев, сказал Зубцов. -
Пойдем, что ли, на кухню тогда, угостишь меня чем-нибудь, идет? Как,
запасов-то хватает?
Владимир почувствовал, что разоблачен и балансирует на грани пропасти.
Он проводил Зубцова на кухню и сказал:
- Слушай, Юр, ты тут располагайся пока, а я забегу в туалет, идет?
- Конечно, Володь, - откликнулся полковник. - Ты тоже чувствуй себя
как дома - твоя же ведь квартира-то, правда?
Владимир понял, что Зубцов намекает ему на возможную, в случае его
расстрела, конфискацию жилья Сопротивлением. И у него хватило сил лишь
кивнуть в ответ. Владимир надеялся, что он выглядел убедительно. Он
ошибался - со стороны он смотрелся раздавлен-но и жалко. Володя подумал,
что Зубцов наверняка не уйдет, не осмотрев всю квартиру в поисках Леи, и
специально пошел в туалет, чтобы Зубцов не попытался открыть дверь, за
которой скрывалась обнаженная, беззащитная Лея. Про туалет же он сказал
вслух, в надежде, что Лея сообразит незаметно отпереться, когда он будет
открывать дверь. Слава Богу, у нее хватило ума это сделать. Владимир вошел
в туалет и увидел стоявшую в углу, возле бачка, Лею. "Одно дело прятать от
обыска пистолет, ну или там документ какой, - подумалось Владимиру, -
совсем другое - живого человека". И тут Володя встал над унитазом,
расстегнул ширинку и понял, что от нервного напряжения не в силах выдавить
из себя ни капли. Он бросил на Лею отчаянный взгляд, и девушка, державшаяся
молодцом, ответила ему серьезным, глубоким кивком головы. Она, чуток
посторонне Владимира, аккуратно села на унитаз, и через считанные секунды
приникшего к стене между уборной и кухней уха Зубцова достигли характерные
урчание и бульканье выгружающего порцию шлаков кишечника. Полковник, кивнув
самому себе, понял, что у него есть пара минут времени, и на цыпочках,
беззвучно и стремительно пройдя в большую комнату, отворил шкаф, сжимая
правой рукой плазмомет с повернутым предохранителем. Никого. Заглянул под
кровать, за занавеску и на балкон. Снова никого. Прокрался в Володину
спальню, обшарил углы, и там - опять пусто. Открыл антресоль в коридоре и
легко, несмотря на свою массивность, подтянулся, заглядывая внутрь. Шаром
покати. Воровато приоткрыл дверь в ванную комнату, заглянул за
полупрозрачную полиэтиленовую занавесочку с рыбками и дельфинчиками -
безрезультатно. После этого, услышав из туалета звук рвущейся бумаги,
тихонько прошел на прежнее место на кухне и натянул фирменную широкую
улыбку на привычные к ней губы. Владимир, который все это время сам
вслушивался, стоя у двери, во все перемещения полковника и достаточно точно
их вычислил, спустил воду, звякнул шпингалетом и, распахнув дверь, вышел.
- С облегчением тебя, - шутливо приветствовал его полковник.
Открытая дверь уборной на секунду скрыла часть коридора от орлиного
взора полковника, и быстроногая босая Лея, воспользовавшись моментом,
беззвучной белой тенью скользнула в ванную комнату и, привычная к холоду,
легла на дно чугунного эмалированного ложа.
- Я тут статистику собираю, - сказал он Владимиру, мывшему руки на
кухне, - сколько у кого из наших еды осталось от месячного пайка. Покажи-ка
мне остатки твоих запасов.
Владимир уже очевидно трясущимися - а он-то думал, что только в
триллерах и детективах такое бывает, - руками открыл полочку, на которой не
оставалось почти ничего.
- Э-эх! - протянул Зубцов. - И это все?
- Все, - сглотнул Владимир.
- Прожорливый ты какой, да? - полуутвердительно, с угасающей улыбкой
на губах спросил Зубцов. Взгляд его сделался чужим и деревянным.
- Да нет, - сообразив вдруг, торопливо откликнулся Владимир. -
Понимаешь, Юр, девчонка одна, моя знакомая, Катька Соловьева, ну... Она с
голода пропадала совсем, проституцией занялась... Я думал ей помочь,
пригласил к себе, - Володя импровизировал, по ходу дела выдумывая
душещипательную историю в духе Федора Михайловича, - она же разделась, и
я... В общем... - Володя замялся, впрочем, весьма натурально, пытаясь
описать словами не совершенный им поступок.
- В общем, - чуть даже участливо спросил его Зубцов, - лифчик,
трусики, платьице и книжечки душеспасительные к ней имеют отношение?
Владимир, очень кстати густо покраснев, сказал:
- Ну, в общем, да.
- А теперь, стало быть, ты ее, несчастную, кормишь... Так?
- Ну да... - переминаясь с ноги на ногу, продолжал врать Владимир.
- А она жрет, как слоняра, и не подавится. Верно? Владимир, словно
ничего не понимая, вскинул на Зубцова глаза и удивленно насупил брови.
- Жрет, а ей все мало, сколько ни давай, так? - уточнил полковник,
пристально глядя Володе в глаза.
Володя же смотрел на Зубцова так, словно видел его впервые. У него
явно открылось второе актерское дыхание - ведь обычно мастерство врать не
краснея не входило в число его умений.
- Да нет, она, бедняжка, как птичка кушает, - сказал он наконец после
паузы. - У нее просто трое братьев и мать-старушка. Она им таскает.
- А в постели-то она как, ничего? - с усмешкой спросил Зубцов.
Владимир сжал кулаки и сказал полковнику с плохо скрываемым гневом:
- Юрий Васильевич, сдается мне, что вы уже слишком далеко зашли.
Кажется, Сопротивление - не монашеский орден, и я не обязан вам отчетом о
своей личной жизни!
- Да тихо ты, тихо, дурачок. Не ерепенься, - негромко сказал Зубцов,
поднимаясь. - Я ж так, по-дружески. Ну не буду тебя объедать, не буду, раз
тебе и самому мало. Расслабься. Сбрось напряжение. Вот в туалет только
зайду и не буду тебя больше мучить. Идет?
Владимир пожал плечами, всем видом показывая, что чувствует себя
незаслуженно обиженным Зубцовым. Полковник аккуратно - осторожность эта не
укрылась от взгляда Владимира - открыл дверь ванной, где скрывалась за
занавесочкой на дне Лея, а потом сказал:
- Ох, перепутал... - отворил, так же опасливо и не вынимая руку из
кармана плаща, дверь уборной, прошел внутрь и заперся там.
Владимир, услышав, наконец, из туалета звон падающей струи, помог Лее
выпорхнуть - иначе не скажешь, так стремительно и бесшумно она покинула
помещение - из ванной, слава Богу, полы в квартире Владимира не были
скрипучими. Лишь только девушка скрылась в комнате, Зубцов открыл дверь
туалета и, пройдя в ванную комнату, принялся мыть руки, поглядывая в
зеркало на стоящего за его спиной Владимира. Он лишь на секунду вытащил из
кармана правую руку и затем сунул ее обратно. Потом вновь отодвинул штору с
веселыми рыбками и голубоватыми водорослями - у Володи похолодело в груди,
в который уж раз за сегодняшний день - и сказал Владимиру, подойдя к нему
вплотную и взяв его за шерстяную ниточку, вылезшую из свитера, двумя
пальцами:
- Знаешь, старик, а ведь ты у меня под подозрением. Первый, так
сказать, подозреваемый. У нас знаешь что случилось? Странная вещь. Ты нам
пистолетик-то плазменный в прошлый раз отдал, верно?
- Отдал, - тихо ответил Владимир, потерянно следя за вращавшейся
ниточкой.
- Верно. Отдал, - негромко сказал Зубцов. - А пистолетик-то, что ты
нам отдал, другой, понимаешь? Анданорец, которого ты взял, не простым
оказался - этот был чем-то вроде внутренней полиции, понимаешь? Это мы уж
наверняка выяснили. Ну и плазмометик ему по статусу другой полагался -
такой же на вид, а на деле - ох какой усовершенствованный. Сечешь?
- Да, - ответил Володя, не поднимая глаз.
- Ну вот, - сказал Зубцов, - чудится мне, что ты пистолетики-то
перепутал и мне не его оружие отдал, а его напарника. А может, и напарницы
- как ты думаешь, возможно ли такое?
Владимир понял, что глаза уже просто необходимо поднять, и сделал это.
И просто схлестнулся с Зубцовым взглядом и молчал.
- Ну вот, - продолжил полковник, уже сам слегка опустив взгляд, -
стало быть, если ты ее где-нибудь на хате содержишь, то у тебя трое суток,
чтоб нам ее отдать. Идет? И пистолетик тот, к слову, тоже. Понимаешь? Если
ты нам все это отдашь, то получишь награду, как договорились. Если нет, то
не мне тебе объяснять, что дальше. Я пока один обо всем этом деле знаю.
Если сделаешь все, как надо, ни одна собака больше ничего... Врубаешься?
- Но я... - начал было Владимир, но Зубцов с умоляющим видом поднес
палец к его губам.
- Знаю, - сказал он. - Катька Соловьева. Это я все понял, мы все это
проверим, не беспокойся. Но если вдруг захочешь мне что-нибудь сказать, -
тихонько добавил он, - свяжись со мною через эту вот рацию.
И Зубцов протянул Владимиру черную коробочку, на вид - обыкновенный и
совершенно бесполезный теперь сотовый телефон.
- Наша разработка, - сдержанно похвалился полковник. - Захочешь
что-нибудь мне сообщить, включи его. Пароль 2486. Если я буду в зоне
досягаемости, когда ты наберешь пароль, мне сразу же пойдет вызов. Понял?
- Ясно, - ответил Володя.
- Ну, а дальше, как обычно. Разговариваешь в нижние дырочки, слушаешь
из верхних.
Зубцов подошел к двери и открыл замок. Пожал, как показалось Володе,
тепло и дружески его руку и сказал:
- Ну, бывай, старик. Все ошибаются, все будет нормально. Без балды.
Так что я буду ждать звонка - идет? И, словно смутившись паузы, оба вновь,
неловко и с усмешкой, крепко пожали друг другу руки. Владимир захлопнул
дверь, услышал, как легко, по-мальчишески: полковник сбежал вниз, и,
дождавшись, когда шаги его; уже начали стихать в глубине колодца подъезда,
запер, дверь на цепочку и на все три возможных оборота. И лишь! после этого
прошел в комнату. Лея к тому моменту уже вылезла из шкафа и сидела на своей
кровати. Владимир встретился с нею глазами и увидел там такие похожие на
его собственные страх и отчаяние.
Глава 20
ПЛАЗМЕННЫЙ ПИСТОЛЕТ
- Так, значит, Стор имел отношение к тайной полиции, - задумчиво
протянула наконец Лея. - Мне всегда казалось, что он что-то скрывает от
меня, но я думала, что это нечто из его личной жизни.
Владимир опустошенно стоял, не в силах что-либо ответить Лее. Та нежно
коснулась пальцами его ладони, потом молча сняла со стула трусики и лифчик
и надела их. Володя отлично понимал, зачем она это сделала - так она
чувствовала себя хоть немного более защищенной.
- Вот, возьми купальник. Примерь, - сказал Володя и, вытащив из ящика
шкафа старый, но вполне сохранившийся фиолетовый совместный купальник своей
мамы, протянул его Лее. Та молча взяла и, переодевшись в него, посмотрела
на себя в зеркало.
- Спасибо, - сказала она Владимиру.
- Да не за что, - тоскливо ответил Владимир, хватаясь руками за лицо.
Еще семьдесят два часа, думал Володя, и его арестуют и будут допрашивать.
Кроме этой простой информации, в голову как-то ничего не лезло. Вот так и
крутилось, как на карусели в замедленном фильме, - через семьдесят два часа
его арестуют и будут пытать... Через семьдесят два часа... Арестуют...
Будут пытать...
Внезапно Володя почувствовал, как тихо подошедшая к нему Лея положила
ему на напряженный, зажатый затылок свою теплую, ласковую ладонь и сказала:
- Милый, ты молодец. У тебя великолепно все получилось. У тебя просто
талант разведчика. Я училась в разведшколе, и все-таки я бы так не смогла.
Ты на самом деле герой, правду говорю.
Владимир почувствовал, как незамысловатые слова комплиментов словно
растопили горький лед вокруг его сердца, и, взяв руку жены, он поцеловал ее
чуткие, не раз дарившие ему восторг блаженства пальчики с по-мужски
короткими розовыми ноготками. И лишь теперь понял, как смертельно, свинцово
он, оказывается, устал.
- Милый, тебе надо поспать, - нежными касаниями массируя мужу затылок
и шею, сказала Лея. - А я пока покопаюсь с плазменным пистолетом Стора. Я
ведь даже сама не заметила, что он какой-то другой модели, если, конечно,
Зубцов тебя не обманул.
И действительно, стоило Володе коснуться головой подушки, как он
мгновенно забылся, сам не заметив как.
***
- Володя, проснись скорее!
Володя с трудом разодрал, казалось, только-только слипшиеся глаза и
увидел Лею, ожесточенно трясущую его почти нечувствительное к
прикосновению, от наркоза сна, плечо.
- Ну проснись же ты!
- Милая, что ты... - обалдело произнес Владимир, ничего еще толком не
понимая. - Я здесь, я проснулся.
Владимир смотрел на Лею и не мог понять, что с ней произошло. Она
выглядела горячечно-возбужденной, глаза сияли, на лице играл нездоровый
румянец. Владимир сел и увидел нечто совсем уже удивительное. На столе
перед девушкой лежало нечто, напоминавшее плазматический пистолет не более,
чем распустившийся листок напоминает почку. Из рукояти пистолета выросла
тонкая пластина зеленоватого цвета, овальной формы, имевшая в самом широком
месте сантиметров 15 в диаметре. Внизу, из той же рукояти, торчала другая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг