начала понимал, что Васятку не обманешь.
- И как он?.. - не очень определенно спросила Чаликова.
- Вы, Надя, всех меряете по себе, - печально улыбнулся доктор. - Нет,
ну конечно, первым его порывом было скорее возвращаться в Царь-Город, и все
такое. Но когда я ему объяснил, хотя вообще-то мог и не объяснять, и так все
ясно, что Александру Иванычу уже не поможешь, а только сам пропадешь, то
Васятка согласился остаться. Хотя бы на какое-то время, пока все уляжется и
о нем забудут. Правда, не совсем понятно, как мы об этом узнаем...
- Есть способ, - понизил голос Василий, чуть скосив глаз в сторону
чаликовского саквояжа, где хранился "херклаффский" кристалл.
За этими разговорами путники и сами не заметили, как добрались до
серапионычевского дома. В подъезде они столкнулись с дамой, выносящей
мусорное ведро.
- Наталья Николаевна! - обрадовалась Чаликова, узнав
соседку-учительницу, которая за двадцать лет, прошедших со вчерашнего дня,
почти совсем не постарела.
- Это моя гостья, Надежда Чаликова, - пояснил доктор. - По-моему, я вас
как-то уже знакомил?
- Нет, не припомню, - ответила Наталья Николаевна, крепко пожимая Наде
руку, - но очень рада познакомиться. Здравствуйте, Василий Николаич.
И Наталья Николаевна неспешно прошествовала к мусорным контейнерам.
- Эта женщина обладает поистине феноменальной памятью, - вполголоса
произнес Серапионыч, когда они поднимались по лестнице. - Не сомневаюсь, что
она вас узнала.
- Двадцать лет спустя? - изумилась Надежда.
- Если что, Наденька, вы - дочка той учительницы, которая приезжала ко
мне в гости с Севера, - предупредил Серапионыч.
- А Васятка? - спросил Дубов, в душе слегка посмеиваясь над
осторожностью доктора. - Может быть, клон с того мальчика, что гостил у вас
вместе с Надей?
- Чего-нибудь придумаем. - Серапионыч отпер двери. - Прошу.
На сей раз в холодильнике и в кухонном шкафу у доктора нашлись более
вкусные кушанья, чем "Завтрак туриста", а в баре - отнюдь не медицинский
спирт, а бутылочка "Киндзмараули". Выпив пару рюмочек, Надя немного
"оттаяла" и даже нашла в себе силы вкратце рассказать Серапионычу обо всех
событиях минувшего дня. А после третьей раскрыла саквояж и извлекла оттуда
кристалл:
- Хочу проверить, действует ли он только в параллельном мире, или у нас
тоже. Владлен Серапионыч, скажите не задумываясь, кого бы вы хотели увидеть.
- Ну, хоть Наталью Николаевну, - не задумываясь, сказал доктор.
Надя поставила кристалл на журнальный столик большой гранью кверху, и
тут же там изобразилась соседка - она сидела на стареньком кресле в скромно
обставленной комнате и читала "Учебник математики для средней школы".
- Удивительный человек, - заметил доктор. - Уже лет десять на пенсии, а
в курсе всех педагогических новшеств.
- Видимо, бывших учителей не бывает, как бывших шпионов, - пошутила
Надя. - Ну, за кем еще пошпионим?
- За дядей Колей, - предложил Дубов. Но поскольку кристалл на это никак
не отозвался, то Василий уточнил: - За инспектором Лиственницыным.
Наталья Николаевна тут же уступила место Лиственнницыну - несмотря на
поздний час, он находился в своем служебном кабинете, причем не один:
напротив инспектора ерзал на стуле поэт Щербина, облик которого
свидетельствовал, что вещий сон Серапионыча относительно его дальнейшей
участи сбылся, что называется, на все сто процентов.
- Как вы думаете, о чем они речь ведут? - поинтересовался доктор. - Или
здесь только изображение, а звука нет?
- Пожалуйста, включите звук, - вежливо обратился к кристаллу Василий. И
тут же откуда-то из глубин кристалла раздался не очень внятный, но вполне
различимый голос Лиственницына:
- Говорили же вам умные люди, что пьянство, да еще в сочетании с
азартными играми, до добра не доведет! И вот, пожалуйста, чем это
кончилось. - Инспектор пододвинул к себе протокол и с выражением зачитал: -
"Едя на пригородном поезде Кислоярск - Островоград, гражданин Щербина,
будучи в средней степени алкогольного опьянения, произвел дергание
тормозного устройства, в дальнейшем именуемого стоп-краном, что вызвало
спонтанное остановление поезда и упадок части пассажиров на пол. На
предварительном допросе гражданин Щербина мотивировал свои хулиганские
действия нижеследующе: "Прямо под стоп-краном была размещена реклама
игорного дома "Черная шавка" с надписью: "Дерни удачу за хвост - выиграй
Джек-Пот". Приняв стоп-кран за хвост удачи, я дернул за него, но вместо
Джека-Пота получил привод в милицию". - Инспектор отложил протокол в сторону
и устало глянул на Щербину: - Теперь я должен вас оштрафовать, а что толку?
Вы ведь все равно не заплатите, потому что нечем.
- Нет-нет, я заплачу, - залопотал Щербина. - Вот продам партию
рейтузов... Кстати, Николай Палыч, вам не нужны рейтузы?
- Нет, спасибо, - решительно отказался инспектор. - Да что толку, если
вы их даже и продадите. Все равно ведь выручку пропьете, или в Бинго
проиграете!
- Ну почему сразу проиграете? - оживился Щербина. - Должен же я хоть
раз выиграть!..
- А кстати, это не ваши стихи? - перебил Лиственницын и с выражением
зачитал по памяти:
- Проиграл зарплату в Бинго,
И бранится вся родня.
Лучше уж собака динго
Покусала бы меня!
- Вот до чего людей водка доводит, - вздохнула Чаликова.
- Если бы только водка, - возразил Дубов. - Тут и еще многое другое. Я
ведь давно знаком со Щербиной и многое мог бы порассказать...
- Все это, конечно, очень занятно, - перебил Серапионыч, - но что
будет, если такой кристалл попадет в руки преступников? Мое мнение - его
нужно куда-нибудь подальше запрятать. А еще лучше - отдать Чумичке.
- Так и сделаем, - легко согласился Дубов. Надя молча кивнула. -
Кстати, давайте посмотрим, что происходит в том мире.
- А это возможно? - засомневалась Надя.
- Заодно и проверим, - чуть улыбнулся Василий.
Изображение на большой грани замутилось, потом пошло черными и белыми
полосами. Еще через двадцать - двадцать пять секунд полосы стали постепенно
бледнеть и сделались почти прозрачными, а потом грань отразила полутемные
стогны Царь-Города. Насколько можно было понять, грабежи и бесчинства уже
прекратились, а по улицам патрулировали смешанные отряды из стрельцов и
людей в обычных кафтанах - что-то вроде народного ополчения или старого
доброго ДНД.
- Ну, слава Богу, что еще так, - с облегчением вздохнула Чаликова. -
Хоть какой-то порядок. Интересно, кто там теперь у власти?
И хотя Надя сказала это, обращаясь как бы и ко всем, и ни к кому,
кристалл тут же "вывел на экран" некое маловыразительное помещение, где за
столом восседали несколько человек, среди коих Дубов и его друзья тут же
узнали Путяту.
- Ч-что это значит? - дрожащим голосом проговорила Чаликова. - Его же
съели?..
- Ну, насколько я понял, господин Херклафф не только людоед, но и
колдун, - дельно заметил Серапионыч. - Сначала съел, а потом, так сказать,
восстановил съеденное.
Василий вглядывался в грань кристалла, но сходу удалось определить
только двоих - Рыжего и Патриарха Евлогия. Главный водопроводчик сидел с
каменным выражением лица и, казалось, был погружен в глубокие думы, а
Патриарх поглядывал на Путяту с какой-то, как показалось Дубову, боязливой
неприязнью.
Рядом с царем примостился неприметный с виду господин, на которого
Василий даже не обратил бы особого внимания, если бы не узнал в нем того
человека, что суетился на похоронах отца Александра и про которого Чумичка
говорил, что он - из той же шайки, глава которой покоился под развалинами
Храма на Сорочьей улице.
И лишь про пятого за столом Дубов мог с уверенностью сказать, что видит
его впервые. Это был человек средних лет с умными выразительными глазами и
слегка восточными чертами лица. Одет он был так, словно угодил на царское
совещание откуда-то из ночлежки или даже острога - на нем было рваное
нищенское рубище, прикрытое роскошной шубой, явно у кого-то одолженной. Но
несмотря на все это, остальные смотрели на странного оборванца с уважением и
даже немного заискивающе.
Речь шла о предметах скорее нравственного свойства.
- Почему дела у нас в стране идут через пень-колоду? - задавался
вопросом Путята. И сам же отвечал: - Потому что мало внимания уделяем
воспитанию наших подданных, мало приобщаем их к высокому искусству...
Господин Рыжий!
- А? Что? - вздрогнул Рыжий, оторвавшись от своих раздумий.
- Вы, кажется, последним из нас видели князя Святославского, -
продолжал царь. - Знаете, где он теперь? Мне он нужен.
- Боюсь, Государь, что теперь от Святославского много пользы не
будет, - все еще думая о чем-то своем, сказал Рыжий. - Его надо брать утром,
когда он опохмелится, но не успеет загулять по новой...
- Ну хорошо, утром так утром, - согласился Путята. - Глеб
Святославович, вы уж проследите, чтобы князь с утра не запил. А то знаю я
его!
- Проследим, Государь, не изволь беспокоиться, - откликнулся
"неприметный господин". - Разрешите полюбопытствовать, на что он вам так
срочно понадобился?
- Ну, я ж говорил, наша главная задача - привлечь народ к искусству.
Как вы думаете, ежели бы люди были бы приобщены к полету Высокого Духа, то
они учинили бы сегодняшние бесчинства?
- Еще как учинили бы! - ляпнул Рыжий.
- А вот и ошибаетесь! - с азартом подхватил Путята. - Все беды от того,
что нашим славным скоморохам негде давать представления. Великий Софокл на
базарной площади - это ж курам на смех. А для этого нужен такой дом, про
который бы сказали - вот он, истинный Храм Высоких Искусств!
- Чтобы такой выстроить, Государь, много средств нужно, - подал голос
незнакомец в шубе не по размеру. - А злата, как я понимаю, в царской казне
совсем не густо.
- Истину глаголешь, боярин Хворостовский, - закивал царь. - Посему до
той поры, покамест не построим, будем давать представления в храме Ампилия
Блаженного. А заодно переселим туда и князя Святославского со всем его
Потешным приказом.
- Что ты вещаешь, подлый нечестивец! - вскочил Евлогий. - Не позволю
Храм Божий сквернить!
- А кто тебя спрашивает, Ваше Высокопреосвященство, - пренебрежительно
бросил Путята. - Впрочем, если хочешь, то переезжай со своими попами в
Потешный приказ. А в Ампилии завтра же начнем готовить новую постановку.
- Государь, а удобно ли играть в Храме этого... как его, Софрокола? -
осторожно спросил Глеб Святославович.
- А кто вам сказал, что начинать будем с Софокла? - весело пожал
плечами царь. - Для почину попрошу князя Святославского поставить галльскую
комедь "Шлюшка Маруся и ее полюбовнички". А заодно и сам в ней сыграю.
- Кого? - изумился боярин Хворостовский.
- Марусю, вестимо! - радостно сообщил Путята.
Евлогий со всех сил грохнул по полу посохом:
- Будь ты проклят Богом и людьми, гнусный самозванец! Отряхаю прах с
ног моих и покидаю сие нечестивое сборище. А завтра всем скажу, кто ты есть
на самом деле!
И Его Высокопреосвященство с неожиданной прытью кинулся прочь.
- Говори, что хочешь, - крикнул ему вослед самозванец. - Кто тебе
поверит, когда ты сам же меня благословлял?!
- Государь, а не слишком ли вы круто с ним? - почтительно спросил Глеб
Святославович.
- Да, чего-то я малость погорячился, - самокритично согласился
"Государь". - Ну ладно, чтобы не выступал много, так уж и быть, разрешим ему
в те дни, когда не будет представлений, проводить в Ампилии его дурацкие
богослужения... Глеб Святославович, об чем бишь я толковал, когда ихнее
Преосвященство меня сбило с панталыку?
- О том, что вы собираетесь играть шлюшку Марусю, - напомнил Глеб
Святославович.
- Да-да-да, вот именно, - подхватил самозванец. - А в образе Марусиного
любовничка я вижу нашего почтенного градоначальничка, сиречь князя
Длиннорукого. Кстати, где он?
- В дороге, - сообщил Глеб Святославович. - Ты ж сам, Государь,
отправил князя послом в Ливонию, а на его место назначил господина Рыжего.
- Неужели? - Путята удивленно обернулся к Рыжему.
Рыжий молча извлек из-под кафтана царский указ и предъявил его Путяте.
- Да уж, после... после нынешнего происшествия что-то с памятью у меня
стало, - ничуть не смутился самозванец. - Так что будьте уж так любезны -
коли я еще чего позабуду, то напоминайте безо всякого стеснения!..
- Ну, что скажете? - Серапионыч оторвался от "экрана" и проницательно
глянул на друзей.
- Дело ясное, что дело темное, - рассеянно откликнулся Дубов.
- Из огня, да в полымя, - добавила Чаликова. - Ясно одно - Васятке в
этот гадюшник возвращаться никак нельзя.
- Я так думаю, что нам пока что надо бы проследить за развитием
событий, - в раздумии промолвил доктор, - а уж потом решим, стоит ли
вмешиваться. А то как бы еще хуже не вышло!
- Что ж, пожалуй, - не очень охотно согласилась Надя. Не то чтобы она
разделяла докторскую осторожность, но опыт последних дней наглядно
подтверждал его правоту. - Вася, а как вы считаете?
- Да-да, Наденька, я с вами полностью согласен, - невпопад ответил
Василий. Как только Надежда с Серапионычем затеяли обсуждение извечного
вопроса "Что делать?", Дубов наклонился к самому кристаллу и что-то чуть
слышно прошептал. Самозванец и его соратники тут же исчезли, и по грани
побежали полосы, которые сначала были черно-белыми, а потом незаметно начали
принимать различные цвета.
- Признайтесь, Вася, вы что-то задумали, - сказала Надежда, невольно
любуясь необычною цветовой гаммой. - Должно быть, попросили кристалл о
чем-то таком, на что он не способен.
- И я даже догадываюсь, о чем, - добавил доктор.
- Да, - кивнул Василий. - Знаете, я в последние дни ловлю себя на том,
что поступаю совершенно нерационально и нелогично. И ничего не могу с собой
поделать. Вернее, даже не столько не могу, сколько не хочу. Вот, например,
когда я решил задержаться в Царь-Городе. Да, конечно, устроить побег боярина
Андрея. Но главное-то для меня было в другом - отплатить Путяте за его
хамство. Хотя раньше я такие пустяки и в голову никогда не брал. А теперь...
Я прекрасно понимаю, что это невозможно, потому что невозможно. И тем не
менее попросил кристалл показать... показать Солнышко. Я знаю, что вы
скажете - что "того света" не существует, а если он и есть, то его нельзя
увидеть, даже через колдовской кристалл. Но ведь вы же видели Солнышко
вчера!
- Вчера двадцать лет назад, - мягко уточнила Надя. Ей было искренне
жаль Василия, а в голове мелькнула мысль: непременно надо завтра сходить на
почтамт и позвонить в Москву родителям и Егору, сказать, что помнит и любит
их.
Дубов оторвал взгляд от кристалла и посмотрел на часы:
- Уже три с половиной минуты. Подождем еще полторы, и если ничего не
будет - значит, увы.
Однако на исходе четвертой минуты полосы стали рассеиваться, и вскоре
грань кристалла показала некое помещение, более похожее на мастерскую
художника: стена была завешана картинами, некоторые стояли на полу
прислоненные к стенке, а посреди комнаты стоял мольберт с неоконченным
лесным пейзажем, над которым трудился человек в очень коротких джинсовых
шортах и шлепанцах на босу ногу. И хотя со спины его лица почти не было
видно, Василий изумленно прошептал:
- Это он...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг