заметив, что Анна Сергеевна его почти не слушает, Каширский с подозрением
спросил: - А зачем вам, извините, понадобилось Управление заграничных дел?
- Не ваше собачье дело, - нехотя оторвалась Глухарева от своих
мыслей. - И вообще, ждите меня здесь и не шляйтесь куда попало.
Оставив изумленного Каширского посреди улицы, Анна Сергеевна
решительным шагом направилась к серому зданию.
Вернулась госпожа Глухарева почти через час. Ни слова ни говоря, она
прошествовала в ближайшую харчевню под огромной вывеской со свиньей,
держащей во рту бутылку вина. Каширский растерянно следовал за своей
сообщницей.
Усевшись за стол, Анна Сергеевна извлекла из сумки и горделиво брякнула
об стол небольшим, но увесистым мешочком.
- Золото? - шепотом ужаснулся "человек науки". - Откуда?..
- Эй, гарсон, или как тебя там! - крикнула Анна Сергеевна. - Жрать
неси!
- Вас, битте? - вразвалочку подошел к ней официант в не совсем свежем
наряде. - А-а, жрать? - уважительно переспросил он, украдкой скосив взор на
мешочек. - Айн момент, фройляйн!
- Вы спрашиваете, золотишко откуда? - хмыкнула Анна Сергеевна,
усаживаясь за стол. - Очень просто - родину продала.
- Какую родину? - изумился Каширский.
- Ясное дело, не советскую, - буркнула Глухарева. - Да ставь сюда и
неси побольше, - велела она "гарсону". - Историю знаете?
- Вообще-то история - это не совсем моя научная специализация, -
уклончиво отвечал Каширский, наблюдая, как стол наполняется всяческими
яствами. - Но будучи, так сказать, ученым широкого профиля, где-то в общих
чертах, конечно, знаком и с историей...
- Ливонскую войну помните? - перебила Анна Сергеевна, приступая к
трапезе.
- Ну да, что-то где-то слышал, - не очень уверенно откликнулся
Каширский. - Это, кажется, из эпохи Иоанна Грозного?
- Вот именно, - Глухарева шмякнула к себе в тарелку огромный кус мяса и
добавила квашеной капусты. - А я пошла в министерство иностранных дел, или
как оно тут зовется, и рассказала все, что вспомнила из учебника. А что не
вспомнила, на месте додумала.
- Что додумали? - все никак не мог "врубиться" господин Каширский.
- Что, что! То, что Московский царь Иван вот-вот собирается двинуть на
Ливонию все свои полки, чтобы взять Ригу и прорубить себе окно в Европу. А
для правдоподобия сообщила, сколько у него войск, сколько лошадей, сколько
пушек и всего прочего. Да вы ешьте, я сегодня щедрая!
Каширский принялся накладывать себе в тарелку, но вдруг остановился и
пристально поглядел на Анну Сергеевну:
- Простите, Анна Сергеевна, но вы, кажется, что-то перепутали. Мы с
вами оказались не в прошлом, а в настоящем, хотя и параллельном. И я не
уверен, что в нем существует Иван Грозный, да и Московское царство в таком
виде, как...
- Зато заплатили не скупо, - ухмыльнулась Глухарева, указав на
мешочек. - И обещали добавить, если вы, как всегда, все дело на завалите.
- Я? - искренне удивился Каширский.
- Вы, вы, - сварливо подтвердила Анна Сергеевна. - Я им сказала, что не
сегодня-завтра в Ригу проездом заявится князь Курбский, который бежит из
Москвы в Польшу, а он знает о коварных кознях царя Ивана куда больше.
- Какой еще Курбский? - ужаснулся Каширский. - Он же давно умер!
- Но вы-то живы, - возразила Анна Сергеевна. - Изобразить Курбского -
хоть на это у вас ума хватит?
Каширский не был уверен, что сможет достоверно сыграть опального князя
Курбского, но, еще раз глянув на мешочек с золотом и на ломящийся от кушаний
стол, со вздохом согласился.
***
До Городища путники добрались как раз к закату. Василий ловко спрыгнул
с телеги и помог спуститься Наде.
- Ну, Чумичка, прощай, - сказала Чаликова, обнимая колдуна. - Главное,
лихом не поминай.
- Да ладно уж, ненадолго расстаемся, - добродушно проворчал Чумичка
- Не знаю, конечно, как там все сложится, но лично я сюда возвращаться
не стал бы, - задумчиво проговорил Дубов. - Разве что особые
обстоятельства?..
За этими разговорами Надя и Вася скинули с себя "маскировочную" ветошь
и аккуратно сложили ее на телегу, оставшись в летней одежде из "нашего"
мира.
Еще раз простившись с Чумичкой - сердечно и немногословно -
путешественники начали привычное восхождение на Холм. А почти от самого
подножия столбов Надежда поглядела вниз - Чумичка стоял, опершись на край
телеги, и глядел им вослед. Помахав рукой, Надя решительно прошла между
столбов. Василий не оборачиваясь шагнул следом.
Первым, что они увидали, миновав столбы, оказался доктор Серапионыч,
который сидел на булыжнике и читал газету столь естественно, будто у себя
дома или на лавочке в Вермутском парке. Украдкой заглянув в газету, Чаликова
с облегчением убедилась, что она датируется нынешним днем и годом, а не
двадцатью годами назад или, чего доброго, вперед.
- Доктор, а вы что здесь делаете? - удивился Дубов.
- Вас поджидаю, - Серапионыч сложил газету и встал с камня. - Решил вот
лично убедиться, что вы не заблудились во времени и пространстве. Ну как,
выполнили, что хотели?
Вспоминать о событиях дня Надежде очень не хотелось, поэтому она
ответила кратко, в стиле газетных заголовков:
- Преступники понесли заслуженное наказание, Херклафф съел Путяту, а в
городе началось черт-те что.
- Подробности после, - Василий перекинул чаликовский саквояж из правой
руки в левую. - Пойдемте, что ли? На автобус бы не опоздать.
- А что Васятка? - спросила Надя.
- В городе, отсыпается - откликнулся Серапионыч. - Ему ведь за
последнюю неделю и поспать толком не удалось... Осторожно, Наденька, здесь
камешек, вы об него в прошлый раз чуть не споткнулись. Ну, когда в следующую
экспедицию?
- Думаю, что эта - последняя, - вздохнул Дубов, хотя убежденности в его
голосе доктор не уловил. - Может быть, единственное - когда Васятку будем
провожать, если он, конечно, не пожелает остаться в нашем мире. Но учтите,
Наденька - это я сделаю сам, без вас.
- Почему без меня? - Надежда на миг остановилась и пристально
посмотрела на Василия.
- Потому что едва вы увидите очередную несправедливость, а вы ее
непременно увидите, то сразу же броситесь ее исправлять. А к чему это обычно
приводит - сами знаете.
- Так вы что, предлагаете просто проходить мимо?
- Да нет, речь о другом. Правильно ли мы вообще поступаем, вмешиваясь в
дела параллельного мира? - Почувствовав, что Надежда собирается его
перебить, Василий заговорил быстрее: - И все-таки - давайте забудем, что
существует такой Царь-Город и все, что там происходит! Поверьте, так будет
лучше - и для них, и для нас.
Василий чуть замедлил шаг и глянул на спутников - он и хотел, чтобы они
с ним согласились, и в глубине души боялся, что согласятся.
Недолгое молчание прервал доктор Серапионыч:
- Что ж, Василий Николаич, по-моему, вы правы.
- Владлен Серапионыч, вы это произнесли так, будто хотели сказать:
"Василий Николаич, по-моему, вы не правы", - заметил Дубов.
Тут уж не выдержала Надя:
- Что за глупые разговоры - правы, не правы. Если бы этот мир жил сам
по себе, по своим законам развития, без вмешательства извне, то я еще могла
бы еще остаться сторонней наблюдательницей. Но вы посмотрите, что там
творится: Глухарева и Каширский, люди из нашего мира, совершают всякие
пакости, служа самым темным силам. Так называемые наемники, гнуснейшее
отребье наших же "бандформирований", переправляются туда и творят полный
беспредел. Но это еще цветочки. Какие-то, - здесь Надя в сердцах употребила
такое словечко, от которого даже Дубов и Серапионыч слегка покраснели, -
тащат туда нашу взрывчатку и наши отравляющие газы! Я уж не говорю про этого
гэбульника, или кто он там был на самом деле, Михаила Федоровича, который
самим Путятой вертел, как хотел! И вы предлагаете стоять в сторонке и ни во
что не вмешиваться?
- Ну а что вы, Наденька, можете предложить взамен? - тихо спросил
доктор. - Привести других наемников, в противовес тем, кого вы называете
отребьем? А для борьбы с кагебистами задействовать агентов ЦРУ?
- Я не знаю, что делать, - как-то сникла Надежда. - Но вижу одно:
страна безудержно катится в самую гнусную диктатуру, доносы, тотальный
страх, расстрелы, Гулаг и тридцать седьмой год!
- Наденька, это вы о Кислоярском царстве? - как бы мимоходом спросил
Дубов.
- Да нет, извините, это я так, о своем, - вздохнула московская
журналистка.
- Мне кажется, Надя, вы сгущаете краски, - попытался было возразить
Василий, но неожиданно Чаликову поддержал Серапионыч:
- Знаете, я, конечно, сам тридцатые годы не застал, но в молодости
лично знавал многих свидетелей той эпохи. И то, что я наблюдал в
Царь-Городе, напоминает годы эдак тридцать четвертый, тридцать пятый... Нет,
вроде бы в массовом порядке еще не сажали и не расстреливали, но страх уже
крепко засел в людях. Вроде бы никто ничего не запрещает, но все знают, что
можно говорить, а о чем лучше помолчать. Это трудно объяснить на словах, но
вы меня понимаете.
- Вот-вот, а отравление князя Борислава вкупе со взрывом на Сорочьей -
это убийство Кирова и поджог Рейхстага в одном флаконе, - усмехнулся
Василий.
Трудно сказать, до чего дошла бы эта дискуссия, но ее пришлось
прекратить - спустившись с городища и миновав широкую поляну, путники
достигли автобусной остановки. Там стояли несколько человек, главным образом
дачники из садового кооператива "Жаворонки".
- Здравствуйте, Ольга Ильинична, - приветливо сказал доктор,
пристроившись рядом с одной из пассажирок, представительною дамой с ведром
крыжовника.
- Владлен Серапионыч! - чуть вздрогнув, обернулась дама. - Наденька,
Василий Николаич! Откуда вы взялись?
- Да из моей хибарки, - непринужденно соврал доктор. - Засиделись за
чаем, а потом в обход городища - и сюда. Всё боялись, что опоздаем.
- Минуты через три должен подъехать, - глянув на часики, заметила Ольга
Ильинична. Как уже читатель, наверное, догадался, это была та самая
писательница Заплатина, которой Серапионыч вчера двадцать лет назад
"напророчил" большое литературное будущее.
- Ольга Ильинична, а вы радио не слушали? - продолжал Серапионыч.
- Нет. А что?
- Ну, тогда присядьте на лавочку, а то упадете. Вас, уважаемая Ольга
Ильинична, за роман "Камасутра для Мики-Мауса" выдвигают на Нобелевскую
премию по литературе.
Заплатина уже поняла, что доктор над ней по привычке подшучивает, и
охотно включилась в игру:
- Владлен Серапионыч, а вы ничего не перепутали? Насколько я помню,
"Камасутру" написала не я, а Даша Донцова.
- А-а, ну, значит, на Нобелевку выдвигают мадам Донцову. Тоже весьма,
весьма достойная кандидатура...
Но тут подъехал автобус - отнюдь не раритетный "Львов", а чуть менее
допотопный "Икарус" - и все пассажиры загрузились в него, а Серапионыч даже
помог Ольге Ильиничне затащить туда ведро крыжовника.
***
Теперь мы должны ненадолго приостановить наше повествование,
стремительно летящее к концу, дабы представить некоторые объяснения
уважаемым читателям, у коих наверняка уже начало рябить в глазах от
многочисленных самозванцев и двойников царя Путяты, явившихся в Царь-Городе
сразу после съедения законного Государя (или, как выразился бы незабвенный
М.Е. Салтыков-Щедрин, после его "административного исчезновения").
Если с первыми двумя лже-Путятами - скоморохом Антипом и людоедом
Херклаффом - все более-менее ясно, то для того, чтобы объяснить подоплеку
появления третьего самозванца, нам, пожалуй, придется слегка углубиться в
события недавнего прошлого. А заодно постараемся дать ответы и на другие
вопросы, неизбежно возникшие по ходу повествования.
Начнем как бы немного издалека. В славном городе Кислоярске проживал
некто Михаил Федорович Комаровский - сначала агент-осведомитель, а затем
штатный сотрудник районного отделения Комитета госбезопасности. За долгие
годы службы в этой уважаемой организации он приобрел огромный опыт работы,
не говоря уже о профессиональных навыках. Но увы - масштабы небольшого
городка не давали ему перспектив карьерного роста, а на работу в область, не
говоря уже о столице, Михаила Федоровича отчего-то не приглашали. С распадом
же СССР он и вовсе остался не у дел - молодая, но гордая Кислоярская
республика отказалась от многоопытных старых чекистов, а перебираться
куда-то "наудачу" ему не хотелось. Нет, конечно же, Михаил Федорович не
бедствовал - московское начальство его не забывало и иногда подкидывало
разные мелкие поручения, перепадала и другая работка, о которой он
предпочитал не распространяться даже в разговорах с друзьями - но все это
было не то. Михаилу Федоровичу страсть как хотелось такого дела, в котором
он мог бы раскрыть все свои недюжинные таланты, пустить в ход весь
многолетний опыт.
И случай не замедлил явиться. Как-то раз, выполняя то, что мы очень
обтекаемо обозначили "другою работкой", Михаилу Федоровичу пришлось иметь
дело с Анной Сергеевной Глухаревой. Заинтересовавшись столь колоритным
человеческим экземпляром, Михаил Федорович решил за нею проследить - то ли
от нечего делать, то ли чтобы не терять навыков агента наружного наблюдения.
И очень скоро наружное наблюдение за Анной Сергеевной привело Михаила
Федоровича сначала на Горохово городище, а затем и в Царь-Город. Первым его
побуждением было сообщить об удивительном открытии московскому начальству,
однако, пробыв в параллельном мире несколько дней, Михаил Федорович
переменил решение. Даже беглого взгляда на Царь-Город и его обитателей было
достаточно, чтобы понять, что существенного различия между двумя мирами нет,
а человеческая природа повсюду одинакова. К тому же первое появление Михаила
Федоровича в Царь-Городе пришлось как раз на те годы правления царя
Дормидонта, которые были отмечены разбродом и шатанием и как следствие -
невиданным разгулом мздоимства и казнокрадства.
И Михаил Федорович решил: раз на родине мои способности оказались
невостребованными, то приложу их здесь, а заодно и помогу подданным
Кислоярского царя вернуть в страну порядок и процветание. То есть руководили
им те же благие намерения, которые несколькими годами раньше привели в
Царь-Город недоучившегося студента Толю Веревкина - отличались лишь цели, да
и, пожалуй, методы.
Вскоре Михаил Федорович скромно поселился в неприметной хатке на
окраине Царь-Города, а неподалеку от него - несколько верных людей, взятых
им с собой. Все это были опытные особисты, такие же, как и Михаил Федорович,
оставшиеся не у дел или неудовлетворенные служебным положением.
***
Когда автобус остановился возле "пригородной" платформы Кислоярского
автовокзала, Серапионыч пригласил Надю и Василия к себе:
- Посидим, побеседуем в узком кругу. Александра Иваныча, как водится,
помянем...
- А Васятка где, у вас? - спросил Дубов.
- Нет-нет, у вашей хозяйки, у Софьи Ивановны, - ответил доктор. -
Кстати, строго между нами: я ему добавил в чай одну сотую миллиграмма своего
эликсира для успокаивающего и снотворного воздействия. Васятке теперь это
необходимо, тем более что он знает все про отца Александра.
- Значит, вы все-таки проговорились! - возмутилась Чаликова.
- Нет-нет, Наденька, он сам обо всем догадался, - вздохнул
Серапионыч. - Мне только осталось подтвердить. Да вообще-то я с самого
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг