- Провал во времени, - предположил Серапионыч. И, припомнив некогда
столь почитываемую им советскую научную фантастику, мечтательно добавил: -
Ну там, аннигиляция времени и пространства, сдвиг в нуль-транспортации,
нарушилась связь времен...
- Нет-нет, я о другом, - продолжал Васятка, терпеливо выслушав
доктора. - Ведь вы же несколько раз проходили между столбов, но всегда
попадали в одно и то же место и время.
- Ну, так, - кивнула Чаликова, еще не понимая, к чему клонит Васятка.
- И я так думаю, что это не случайность, - уверенно заявил Васятка.
Подув на горячий чай, он осторожно сделал несколько глотков. - Отчего такое
произошло именно сегодня? Почему мы попали именно на двадцать лет назад, а
не на десять, пятнадцать или все сто?
- А ведь верно! - Серапионыч откусил кусок хлеба. - Как говорил поэт,
если звезды зажигают, значит, это кому-то нужно.
- Но кому и зачем? - тихо промолвила Чаликова.
- Мне кажется, кому-то понадобилось отправить вас в ваше прошлое, -
продолжал Васятка. - Однако это произошло как раз в то время, когда мы
переходили из "нашего" в "ваш" мир. Значит, и здесь существует какая-то
связь...
- А-а, кажется, до меня начинает доходить! - воскликнула Надежда. - Мы
должны вспомнить во-первых, всех, кто бывал и в том, и в другом мире, и
во-вторых, что они делали в начале - середине восьмидесятых годов. Только
таким путем у нас есть шанс нащупать хоть какую-то ниточку к разгадке.
- Хорошо бы так, - с сомнением вздохнул доктор. - Но вообще-то
попробовать можно. В таком случае начать следует с тех, кто участвовал в
предыдущих походах "за городище". - Серапионыч извлек "золотую ручку" и стал
записывать прямо на полях "Кислоярской газеты": - Дубов, вы, я, майор
Селезень, баронесса Хелен фон Ачкасофф. Еще кто-то?
- Еще Иван Покровский, - вспомнила Надя.
- Итого - шесть человек, - подытожил доктор. - Начнем с Василия
Николаича, ведь его деятельность в параллельном мире была наиболее активной.
Но двадцать лет назад он был примерно в том же возрасте, что теперь Васятка,
так что вряд ли это как-то связано с ним. - И доктор поставил рядом с именем
Дубова знак "минус", хотя совсем вычеркивать не стал.
- Меня смело зачеркивайте, - с грустью улыбнулась Чаликова. - Я в те
годы жила в Москве и даже понятия не имела, что есть такой город -
Кислоярск.
Серапионыч послушно вычеркнул Чаликову из списка, но так как ручка у
него была все-таки не шариковая, а перьевая, то с ее помощью можно было
писать с разной степенью нажима. И Надю доктор вычеркнул со слабым нажимом.
- А вот мою кандидатуру прошу взять на заметку, - сказал Серапионыч. И
пояснил: - Как раз во время своего первого пребывания в Царь-Городе я
сталкивался с таким явлением, как зомби. Это были покойники из нашего мира,
которых известный вам Каширский каким-то способом оживлял и переправлял в
параллельный мир. Там они послушно помогали ему совершать всякие злодейства,
вплоть до убийств. И вот я подумал - а не понадобилось ли Каширскому, или
кому-то еще, вербовать себе таких "помощничков" среди мертвецов
двадцатилетней давности? А я как раз руковожу заведением, где всегда можно
разжиться покойниками...
- Да, но вас-то, доктор, зачем нужно было отправлять в прошлое? -
перебила Надя. - Ведь там уже есть один Владлен Серапионыч, и тоже
заведующий моргом. Вот с ним бы и договаривались. Хотя после вашей
склянкотерапии, боюсь, это будет не так-то просто...
Доктор ничего не ответил, но поставил напротив себя жирный
вопросительный знак.
- Пойдем дальше. Кандидат исторических наук баронесса Хелен фон
Ачкасофф. Впрочем, в начале восьмидесятых она еще не была ни баронессой, ни
кандидатом.
- Кстати, госпожа Хелена всегда проявляла особый интерес ко всяким
тайнам, скрытым в былых временах, - оживилась Надя. Но тут же сама себе
возразила: - Хотя вообще-то она специализируется в более отдаленных эпохах,
чем закат советского застоя.
- Однако есть еще одно обстоятельство, - со своей стороны возразил
доктор, - о котором вы вряд ли знаете. В конце восьмидесятых годов в нашем
городском архиве случился пожар, и многие ценные документы сгорели. А Хелена
как раз тогда вела усиленные поиски по части краеведения и очень
кручинилась, что ее изыскания заходят в тупик как раз из-за сгоревших бумаг.
И как-то раз в шутку сказала, что будь у нее машина времени, то вернулась бы
на год назад и более плотно поработала в архиве. На что я ей возразил, что,
имея такую машину, она могла бы съездить хоть на сто, хоть на двести лет
назад и узнать, как все происходило на самом деле, а не из архивных
свидетельств. Им ведь тоже, знаете ли, не всегда можно верить.
- Все так, но ведь сейчас баронесса далеко от Кислоярска, на какой-то
конференции, - заметила Чаликова.
- Могла и вернуться, - пожал плечами Серапионыч и обозначил имя
баронессы, как и свое, знаком вопроса. - Ну, кто у нас следующий? Майор
Селезень. Он же честной отец Александр. Не знаю, как вы, Наденька, но я его
в этом раскладе никак не вижу. Дело в том, что в начале восьмидесятых
Александр Иваныч оказывал помощь дружественному народу Афганистана, а в
Кислоярске появился значительно позже.
Так как ни Чаликова, ни Васятка не возражали, доктор вычеркнул майора
Селезня из списка подозреваемых.
- Ну и номер последний - поэт Иван Покровский, - сказал Серапионыч. -
Который двадцать лет назад тоже был поэтом, но молодым. Хотя и сейчас не
старый. Насколько я понял из его рассказов, в Царь-Городе Иван Покровский
если и бывал, то только проездом, а в основном его приключения имели место в
Новой Ютландии. Да и как-то я не представляю себе этого служителя муз
впутанным в межвременные разборки...
Доктор уже занес ручку, чтобы вычеркнуть Покровского из списка, но
этому неожиданно воспротивилась Чаликова:
- Владлен Серапионыч, погодите. Ведь Иван Покровский - единственный
известный наследник тех баронов Покровских, что обитали в усадьбе Покровские
Ворота. И несколько лет назад усадьба была ему возвращена. А раньше в ней,
как вам лучше меня известно, находилось правление колхоза.
- Ну да, разумеется, - доктор подлил себе в кружку горячей воды из
чайника, - но какое это имеет отношение...
- Самое прямое! - воскликнула Чаликова. - Есть наследник - надо
возвращать. А нет наследника - нет и проблемы.
- Так что же, Надя, вы хотите сказать, что кто-то хочет в прошлом
избавиться от Ивана Покровского, чтобы в будущем не отдавать ему усадьбу? -
аж вскочил Серапионыч. - Но это же невозможно! Иван жив, я сам его неделю
назад видел, и не где-нибудь, а в Покровских Воротах, и разговаривал, как с
вами сейчас! Да если каждый начнет лазить в прошлое и вытворять там, что
захочет, так это ж вообще будет черт знает что!
- Ну не волнуйтесь, Владлен Серапионыч, это ж я так, в виде
предположения, - стала успокаивать Надежда. И вдруг вскочила еще резче, чем
доктор, едва не расплескав чай. - Я поняла, в чем дело - Рыжий!
- Погодите, Надежда, а Рыжий-то при чем? - удивился Васятка,
сосредоточенно молчавший, пока Надя и Серапионыч перебирали знакомых.
- Сейчас объясню. Рыжий - тоже человек из нашего мира. Когда-то его
звали Толей Веревкиным, он жил в Ленинграде и учился не то на историка, не
то на археолога. Их группа под руководством профессора Кунгурцева приезжала
сюда, чтобы проводить раскопки в окрестностях Кислоярска, и в частности - на
Гороховом городище. Однажды, оказавшись на Городище после захода солнца,
Веревкин случайно открыл существование параллельного мира, пробыл там
несколько дней, а затем окончательно туда ушел. Ну а чтобы его не искали,
устроил инсценировку, будто утонул, купаясь в Финском заливе под Питером.
- Ну да, вы уже мне как-то об этом рассказывали, - откликнулся доктор,
выслушав сбивчивый Надин рассказ. - И что же?
- А то, что это произошло как раз летом, во время археологической
практики. И как раз двадцать лет назад. Может, пока мы тут разговариваем,
Толя Веревкин переходит через Горохово городище! - Надя плюхнулась обратно
на табуретку.
Некоторое время все сидели молча, переваривая "информацию к
размышлению". Потом доктор глянул на настенные часы "Слава", висящие над
холодильником, и сказал:
- Давайте, друзья мои, пойдем спать. Я пока слазаю в чулан за
раскладушкой. А с утра на свежую голову разберемся.
- А если не разберемся? - тихо спросила Надежда.
- Тогда вечером вернемся на городище и пройдем между столбов. А дальше
видно будет, - сказал Серапионыч уже в дверях.
- Ну что же, Васятка, приберем со стола, - предложила Надя.
С этими словами она пустила воду и стала машинально споласкивать
посуду, отдавая ее вытирать Васятке. При этом мысли ее текли куда быстрее,
чем вода из крана:
"Легко сказать - вернемся и пройдем. А где уверенность, что мы не
попадем, например, во времена царя Степана? А вернувшись в "свою"
реальность, не окажемся в эпохе Наполеона или Ивана Грозного. Или, того
хлеще, угодим в какое-нибудь далекое будущее? А домой так и не вернемся..."
Однако делиться этими тревожными мыслями ни с Васяткой, ни с
Серапионычем Надя, разумеется, не стала.
***
Как обычно по вечерам, Михаил Федорович принимал доклад о событиях дня
от своего ближайшего подчиненного Глеба Святославовича.
Михаил Федорович и Глеб Святославович чем-то неуловимо походили друг на
друга - и внешность, и одежда, и повадки у обоих были таковы, что в любом
обществе, при любых обстоятельствах они всегда выглядели совершенно
естественно и, если можно так выразиться, умели заставить окружающих не
обращать на себя внимания. Такому нельзя было выучиться - это приобреталось
только многолетним опытом.
Михаил Федорович начал с того, что крепко пожал руку Глебу Святославичу
и торжественно вручил ему золотой кубок и небольшой, но увесистый мешочек
золотых монет:
- Извините, Глеб Святославич, что приходится поздравлять вас частным
порядком, без огласки. Но Государь знает о вашем усердии и обещал не
оставить в дальнейшем.
- Служу Царю и Отечеству! - вскочив со стула, отчеканил Глеб
Святославич.
- Да садитесь, садитесь, - с улыбкой проговорил Михаил Федорович. - Не
буду допытываться, как вам удалось справиться с заданием - но сделано было
на высшем уровне.
- Надо отдать должное Петровичу, - улыбнулся и Глеб Святославич. -
Он-то свое дело выполнил отменно - все время отвлекал на себя господина
Дубова и прочих, а у меня руки были настолько развязаны, что я даже мог себе
позволить такое, на что при других обстоятельствах никогда не решился бы.
- Скажите, а Петрович знал о той роли, которую ему приходилось
играть? - осторожно полюбопытствовал Михаил Федорович.
- Разумеется, нет, - хмыкнул Глеб Святославович. - И сыграл как нельзя
лучше. Именно потому все поверили, будто он блюдет царское добро, что он
действительно совершенно искренне блюл царское добро!
- Петрович-то блюл, за что ему честь и хвала, - задумчиво произнес
Михаил Федорович. - А вот наши дорогие гости проявили, прямо скажем,
неблагонадежие. Мало того, что сокровища пытались скрыть, так еще и решили
вывезти Мангазейские иконы.
- Да, так точно, - кивнул Глеб Сваятославич. - Но и эту попытку мы
пресекли.
- За что вам дополнительная благодарность от наших духовных властей, -
отметил Михаил Федорович. - Надеюсь, иноземцы не покинули Царь-Город?
Глеб Святославич привычно заглянул в бумаги:
- Василий Дубов, будучи в Господской слободке, посетил дом боярина
Андрея, только что отпущенного из-под стражи. - И добавил уже от себя: - И
не удивительно - один другого стоят... Затем он ненадолго зашел в терем
князя Святославского, а потом гулял по городу, заглядывая в разные лавки и
покупая всякие мелочи, после чего возвратился в терем Рыжего.
- А остальные?
- Госпожа Чаликова все время находилась и сейчас находится там же.
Лекарь Серапионыч вернулся туда чуть позже, после того как пользовал
захворавшую княгиню Длиннорукую, - зачитал Глеб Святославич.
- А вы уверены, что они не улизнули?
- Наблюдение за теремом Рыжего ведется очень плотное. Последним, кто
его покинул, был настоятель Храма Всех Святых отец Александр.
При имени отца Александра Михаил Федорович непроизвольно вздрогнул, и
это обстоятельство не укрылось от внимания его подчиненного. Да и вообще,
Глеб Святославич видел, что Михаил Федорович нынче как-то не по-всегдашнему
возбужден, и хотя пытается свое возбуждение скрыть, это ему не очень
удается.
Терпеливо выслушав отчет, Михаил Федорович не выдержал:
- Глеб Святославич, неужели вы ничего не слышали - ну, такого?..
- Нет, ничего. А что?
- Да так, ничего особеного. Ну ладно, ступайте, Глеб Святославович, вам
после вчерашнего нужно хорошенько отдохнуть. Выспитесь как следует, никуда
не спешите, в общем - возьмите себе настоящий полноценный выходной, вы его
заслужили. А послезавтра - снова в бой...
Когда Глеб Святославович покидал обиталище своего начальника, в дверях
его чуть не сбил с ног Лаврентий Иваныч. Он находился в необычайном
возбуждении, но, в отличие от Михаила Федоровича, даже не пытался с ним
совладать.
Михаил Федорович понял, что произошло нечто непредвиденное, однако виду
не подал:
- Добрый вечер, Лаврентий Иваныч. Вообще-то я вас не ждал, но раз уж
явились, то присаживайтесь.
Лаврентий Иваныч плюхнулся на стул:
- Ты еще не слышал?..
- И что я, по-твоему, должен был слышать? У меня здесь такая
звукоизоляция, что вообще ничего не слышно. А коли ты чего услышал, то
доложи. Но четко, спокойно, без лишних чувств.
Отдышавшись, Лаврентий Иваныч заговорил медленно, тщательно подбирая
слова, так как Глеб Святославович по-прежнему торчал в дверях:
- То, что должно было, не случилось. И все осталось, как было.
- Ничего не понял, - проворчал Михаил Федорович. - Уважаемый Глеб
Святославич, кажется, я вас уже отпустил домой?
- До свидания, - вежливо попрощался Глеб Святославич и нехотя вышел,
медленно затворив за собою дверь.
- Ну, в чем дело? - с тревогой спросил Михаил Федорович. - Говори
скорее!
- В чем, в чем, - почти выкрикнул Лаврентий Иваныч. - Механизм не
сработал, вот в чем! А теперь туда и не подобраться, там весь Сыскной
приказ, да еще и боярин Павел в придачу!
- М-да, опять произошел сбой, - совершенно спокойно проговорил Михаил
Федорович. - Пожалуй, ты был прав - в таких делах на технику лучше не
полагаться.
- Какой сбой?! - вскочил Лаврентий Иваныч, будто ошпаренный. - Какая, к
дьяволу, техника? Ты понимаешь, что это уже провал?!!
- Молчать! - вдруг гаркнул Михаил Федорович во весь голос, а для пущей
убедительности еще и грохнул кулаком по столу. - Смирно! Истерику тут,
понимаешь ли, устраиваете. - И, убедившись, что Лаврентий Иваныч понемногу
приходит в себя, начальник продолжал уже обычным голосом: - Причитаниями
делу не поможешь. Что случилось, то случилось. И надо не пороть горячку, а
думать о том, как использовать имеющиеся обстоятельства на пользу дела. На
пользу нашего дела, - подчеркнул Михаил Федорович. - Так что ступай домой
и...
- И жди ареста? - перебил Лаврентий Иваныч.
- Какого ареста? - искренне удивился Михаил Федорович. И добавил с
нескрываемым пренебрежением: - Да кому ты нужен? Ладно, иди и спи спокойно.
Оставшись один, Михаил Федорович заглянул было в отчет, который оставил
ему Глеб Святославич. Но вскоре с досадой отодвинул бумаги в сторону и,
подперев голову руками, крепко задумался. Конечно, последнее сообщение его
не обрадовало, но и впадать в панику следом за Лаврентием Иванычем он вовсе
не собирался. Аналитический мозг Михаила Федоровича уже "прокручивал" как
минимум три варианта дальнейших событий, и каждый из них имел "плюсов"
ничуть не меньше, чем "минусов".
***
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг