(Из прощального слова радиоведущей Лилии Болотной в эфире "FM - голубая
волна")
6) КОРР: - Павел Петрович, вы окончательно решили бороться за
выдвижение вашей кандидатуры на следующий срок. Уверены ли вы в своей
победе?
МЭР: - Я надеюсь на победу, хотя решающее слово принадлежит,
естественно, избирателям - жителям нашего замечательного города.
КОРР: - Но Ольга Ивановна Шушакова, считавшаяся вашим основным
оппонентом, сняла свою кандидатуру...
МЭР: - Мне очень жаль, что у нее произошла такая ситуация - госпожа
Шушакова могла бы стать достойным соперником. Но ее можно понять -
действительно, нынешней ситуации Ольги Ивановны не позавидуешь.
КОРР: - Вот об этом и хотелось бы немного вас порасспросить. В ходе
следствия начинает выясняться, что Шушаковский банк не только служил
прикрытием для так называемой "группы князя Григория", но и допускал
серьезные финансовые злоупотребления.
МЭР: - Да, очень возможная ситуация. И я хочу в связи с этой ситуацией
напомнить о своем заявлении недельной давности о том, что муниципальное
руководство готово перенять имущество банка в свою собственность. При этой
ситуации, и я это подчеркиваю, если не будет доказана сопричастность
нынешней главы банка к злоупотреблениям ее покойного батюшки, то интересы
Ольги Ивановны будут по возможности учтены.
КОРР: - А вы еще не знаете о последнем заявлении, с которым выступил
представитель Президента в нашем регионе? Тогда позвольте мне зачитать: "Не
для того мы проводили сложное расследование, рисковали нашими лучшими
людьми, чтобы банковское имущество от одних мошенников перешло к другим".
МЭР: - Пи-пи-пи... Извините, сорвалось. Конечно, я уважаю господина
представителя, но что он имеет в виду под словами "мы" и "наши" - вы не в
курсе?
КОРР: - Ну, это ж ни для кого не секрет, из каких структур пришел
господин представитель.
МЭР: - Да, ну и ситуация. Против этих не попрешь. Придется делиться. То
есть я хотел сказать - делиться ответственностью между местной властью и
федеральным центром.
КОРР: - А теперь, Павел Петрович, если вы не против, то поговорим о
более приятных вещах. Например, о культуре.
МЭР: - О-о, ну, культура - это наша постоянная забота. Могу
похвастаться - я уже отдал распоряжение дирекции Дома культуры, чтобы
расширить помещения театральной студии за счет клуба, где ошивались эти
мошенники. Тут вот про меня говорят, что я ничего не смыслю в искусстве, но
это же полная чушь! И вообще, томик стихов Донцовой - моя настольная книга.
Живопись люблю. Могу часами глазеть на картины Глазунова, особенно на
"Джоконду". А когда ситуация с городским хозяйством совсем "достанет",
ставлю "Лунную сонату" Игоря Крутого и тоже часами готов слушать. А уж что
касается склюп... склеп... склептуры, то...
КОРР: - Спасибо, спасибо, Павел Петрович, о творчестве великого
Церетели мы поговорим в нашем следующем интервью. Но, к сожалению,
отведенное время прямого эфира подходит к концу, как и первый срок нашего
мэра господина Вершинина...
МЭР: - До встречи, понимаете, на выборах.
(Из интервью с мэром по городскому телевидению)
7) "Не будучи специалистом в области изящных искусств, я не буду
говорить об изящных искусствах, а вместо этого скажу пару слов о спектакле
"Ревизор" в Доме культуры. Премьера прошла с огромным успехом, причем особо
запомнился экс-инспектор Г.М. Рыжиков в голи Городничего, а также
выразительный "рамштайновский" мундир д-ра Гибнера, в коем актер Г.Б. Мюллер
устроил блистательный хеппенинг в вестибюле, сопровождающийся
поползновениями к каннибализму. Благодаря оному зрители не сомкнули глаз все
второе отделение, дабы не оказаться ненароком съеденными. Но что запомнилось
более всего - так это отменнейшие пирожки с яблоками, коими достопочтенную
публику потчевали в буфете, за что особый решпект господам кулинарам и
администрации ДК. (Отмечу, предварительно заключив сие в круглые скобочки,
что после спектакля я встретил герра доктора в буфете, где он усиленно
поглощал вышеупомянутые пирожки, даже не обращая должного внимания на
аппетитных буфетчиц, которые, кажется, были бы отнюдь не против того, чтобы
подвергнуться каннибалическому вниманию со стороны импозантного иноземца).
Завершая словесные экзерциции, должен отметить, что они по преимуществу
относятся к примитивному бытовому людоедству, воспетому столь же
примитивными тевтонскими менестрелями из "Рамштайна", а вот настоящее
исконно-посконное людоедство "а-ля рюс" началось лишь в тот день, когда
компетентные органы объявили об отчуждении так называемого Шушаковского
банка от его наследственной владелицы. И об этом я надеюсь поговорить в
следующей статье, хотя не исключаю, что мне придется ее надиктовывать по
мобильной связи из чьего-либо-нибудь желудка"
(Максим Ястребов, из аналитической статьи "От нас уехал ревизор" в
стенгазете "Известия водопроводно-канализационного хозяйства")
***
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
КОНЕЦ ВУРДАЛАКА
Тело Григория дернулось, как от удара током, и стало извиваться, словно
мертвая змея, отвратительно дергая руками и ногами. Мертвые глаза князя
вращались, вылезая из орбит, и вдруг он вспыхнул, охваченный адским
пламенем. Дубов с Беовульфом отпрянули назад, оттащив Гренделя за задние
лапы. Вонючий серный дым пополз по зале, застилая свет факелов.
- И после смерти он еще смердит, - мрачно пошутил Беовульф и похлопал
Гренделя по волчьей морде. - Эй, Грендель, ты как? Живой? Очухивайся, все
кончилось!
- Я его загрыз? - тихо прошептал приходящий в себя волк человеческим
голосом.
- Ты его загрыз, гада, - торжественно отвечал Беовульф. - Ну, правда, я
тебе немножечко помог.
- Мы его загрызли, - блаженно оскалился Грендель и снова лишился
чувств.
(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Дверь в преисподнюю")
***
Зимою холодной шла шайка людей,
Шла шайка людей и не знала путей...
Разумеется, не зимою, и отнюдь не шайка, а вооруженный отряд из той
самой группы, что помогала Надежде арестовать князя Григория и его, здесь
это слово уместно, шайку. Но не всю - как мы помним, барон Альберт "под
шумок" сбежал по водосточной трубе, и теперь сотрудники спецслужб шли за
ним, так как имелись сведения, что барон скрывается за городом, в лесной
землянке.
Роль Ивана Сусанина исполнял Аркадий Краснов - старший брат Володи
Краснова, писавшего автору "Холма демонов". На всякий случай командир отряда
вел Краснова-старшего, приковав к себе наручниками, что, конечно, не
вызывало у Аркадия никакого восторга:
- Да тише ты, не дергай так!
- Какие мы нежные, - ухмыльнулся командир. - Забыл, что ли, как со
своими дружками корреспондента "замочил"?
- Я, между прочим, сам к вам с повинной пришел! - взвился Аркадий. - А
вы меня с порога - и в наручники!
- А ты что, хотел, чтобы мы с тобой целоваться кинулись? - не остался
командир в долгу. - Чистосердечное признание суд учтет. А также помощь
следствию. Но ежели ты нас будешь за нос водить, то до суда просто не
дотянешь.
Некоторое время шли молча, пока не попали на изрытую окопами полянку.
Аркадий вздрогнул - именно здесь воевода Селифан впервые дал знать
доблестным воинам, что им предстоит убить изменника. Остальное вспоминалось,
будто в страшном бреду - как они втроем заманили Гробослава на заброшенную
стройку, как каждый по нескольку раз вонзил в него нож...
- Ну, чего встал?! - прикрикнул командир. - Говори, куда дальше.
Аркадий не очень уверенно махнул куда-то в сторону, где между еловых
зарослей начиналась чуть заметная тропинка. Сам он видел вурдалачью землянку
всего раз, да и то издали.
- Ну, тогда шагом марш, - велел командир. Остальные гуськом потянулись
следом, стараясь меньше касаться веток, мокрых от недавнего дождя. - И
шумите потише - Надежда Федоровна предупреждала, что барон Альберт очень
хитер и опасен.
- Он что, и впрямь барон, или это кликуха такая? - негромко спросил
спецназовец, шедший вслед за командиром и Аркадием.
- Его подлинное имя до сих пор не установлено, - нехотя отвечал
командир. - Надежда Федоровна предполагает, что он не местный.
- Удивляюсь, что Надежда Федоровна сама не пошла его брать, - заметил
тот, что шел четвертым.
- Надежда Федоровна сказала, что с Альбертом мы и сами справимся, -
объяснил командир. - Она сегодня допрашивает обвиняемых, завтра свидетелей,
а послезавтра собирается в Москву. Не век же ей в этом городишке сидеть!
(Из того, как спецназовцы даже в разговорах между собой именовали
Заметельскую не иначе как по имени-отчеству, было видно, что Надежда
Федоровна пользуется у них самым высоким уважением, даже несмотря на свои
молодые годы).
Но вскоре "разговорчики в строю" сами собою примолкли - тропинка вывела
охотников за вурдалаками к небольшому оврагу, на краю которого приютилась
убогая землянка. Да и заметна она была только благодаря тонкой струйке дыма,
идущей, казалось бы, почти из земли.
Однако, взяв штурмом по всем правилам боевого искусства сие последнее
вурдалачье пристанище, спецназовцы не обнаружили там ни барона Альберта, ни
кого бы то ни было еще. Лишь возле печки с почти догоревшими дровами на
лавке лежал сложенный вдвое листок. На нем четким почерком было написано:
"Верно все-таки говорят - в одну реку два раза не войдешь. Особено если
эта река засорена всякими бездарными писаками: слыша звон, да не зная,
откуда он, берутся судить о нас, творящих мировой порядок.
Да, я возвратился, чтобы установить его, исходя из новых условий, но
неужто вы, жалкие людишки, могли всерьез подумать, что этот бездарный
подражатель Гришка Семенов и впрямь - Князь Григорий?
Увы, я должен был до поры до времени носить личину барона Альберта,
"чернильной души", как его обозвала бесталанная Лизавета. Таковы были
условия моего возвращения, и я их принял. Но что-то не сработало - и пускай
эти всезнайки Василий и Надежда льстят себя уверенностью, будто именно их
потуги сорвали мои великие замыслы. Но я еще вернусь. Не знаю, где, когда и
в каком облике, но вернусь непременно.
Это все, что я должен заявить, прежде чем вновь буду предан адскому
пламени".
***
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
ЧУДЕС НЕ БЫВАЕТ
Кинув взгляд на пролив, адмирал метрах в десяти от себя увидел Кисси.
Ее головка грациозно покачивалась в такт музыке. Евтихий Федорович аккуратно
положил скрипку на траву и, отломив кусок белого батона, кинул Кисси. Та
ловко его поймала.
- Эх, Кисси, знала бы ты, как это противно - менять внешность, имя,
скрываться от всех, чтобы не попасть на мушку каким-то негодяям, истинным
ничтожествам, - вновь вздохнул адмирал. - И единственный человек, с которым
я мог бы поговорить начистоту, ничего не тая, далеко отсюда. В Москве. -
Рябинин бросил Кисси еще ломтик и вновь, прикрыв глаза, нежно запиликал на
скрипке.
Когда адмирал вновь глянул в сторону пролива, скрипка чуть не выпала у
него из рук. На берегу стояла и улыбалась Евтихию Федоровичу обнаженная
молодая женщина, каждая черточка которой была до боли ему знакома. У ее ног
лежала мокрая зеленоватая шкура Кисси.
----------------------------------
- Надя, неужели это вы?! - вскрикнул адмирал. Действительно, на берегу
стояла ни кто иная, как московская журналистка Надежда Чаликова - та самая,
которая составила адмиралу протекцию при устройстве на "Инессу".
- Да, это я, - улыбнулась Чаликова, присаживаясь рядом с адмиралом. -
Надежда Чаликова, она же - Кисси, грозная обитательница Кислого моря.
- Но для чего этот маскарад? - удивился адмирал. - Ну, со мной-то все
понятно: детектив Дубов должен считаться погибшим, чтобы не стать жертвой
нового покушения. Но вам-то это зачем, да еще в столь экстравагантной форме?
- A что, действительно недурно? Я нарочно приняла такой облик, чтобы
быть поближе к месту действия и в то же время считаться как бы вне игры.
(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Искусство наступать на швабру")
***
Василий Щепочкин привык добросовестно выполнять любую работу, любое
дело - будь то страхование жизни и имущества граждан, или частное
расследование, или, например, отопление обширного здания 1-ой городской
гимназии. Хотя отчего же "например"? Именно этим Вася теперь и занимался.
Вернее, занимался не самим отоплением, так как в конце августа в этом еще не
было необходимости, а осваивался на новом для себя месте.
В кочегарке Щепочкин был не один - тут же находился без недели
десятиклассник этой же школы Михаил Сидоров. Нейрохирургам московского
госпиталя, куда Миша был переправлен с подачи Надежды Заметельской, удалось
не только "поставить его на ноги", но и не допустить необратимых последствий
в работе мозга. Так что Миша вновь был тем же "не в меру любознательным
мальчонкой", как его охарактеризовал князь Григорий и каким мы помним его из
первых глав нашего повествования. Лишь в глубине глаз порой мелькала тень
какого-то неосознанного страха.
Но Миша держался молодцом. И более того, был занят весьма полезным
делом: составлял что-то вроде беллетризированного описания "Дела князя
Григория" и теперь пытался восстановить ту часть событий, которую пропустил,
будучи выключен из них самым брутальным способом. Но, к сожалению,
большинство участников дела были по разным причинам недоступны и не могли
изложить Мише своего видения событий. Ди-джей Гроб лежал в гробу. Барон
Альберт числился бесследно исчезнувшим. Григорий Алексеич Семенов, полковник
Селиванов, бывший инспектор Рыжиков и прочие заговорщики находились за
решеткой и теперь давали показания не Михаилу Сидорову, а выездной сессии
Верховного суда. (Миша в качестве потерпевшего побывал на одном из
заседаний, где мог поглядеть в глаза своему убийце). Володя Краснов из
параллельного класса, как не замешанный непосредственно в преступлениях,
оставался на свободе, но к откровенностям склонен не был, хоть и по иным
причинам, чем несколько месяцев назад. Надежда Федоровна Заметельская
находилась в Москве, Герхард Бернгардович Мюллер в Штутгарте, а Каширский,
он же Федор Петрович Рогожкин - в родном городе N. Зато Василий Щепочкин
охотно согласился помочь Мише и теперь сочетал приятное с полезным: наводил
порядок в котельной и увлеченно рассказывал обо всем, что знал и помнил:
- ...И тут Анна Сергеевна как выхватит плетку да как грохнет о пол: "По
делу говорите, барон, нечего тут рассусоливать!" Я этого, правда, сам не
видел, только слышал, потому что в шкафу сидел...
Его слушатель, примостившись возле какого-то агрегата, старательно
записывал, положив тетрадь на коленки, едва прикрытые джинсами,
переделанными в "бриджи". Из рассказа Василия выходило, что роль Анны
Сергеевны во всей этой невероятной истории была куда более важной и
значительной, чем Миша поначалу себе представлял, и он уже подумывал, как бы
"расколоть" учительницу на эксклюзивное интервью, когда начнется учебный
год.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг