- Затем, что вы толковый специалист, - объяснил Семенов. - Да не
беспокойтесь, друг мой, с вашим руководством я уже договорился, и как только
пожелаете, то сможете вернуться к себе в Штутгарт на прежнюю должность...
Хотя я бы на вашем месте домой особо не торопился. Ну вот кто вы у себя на
родине? - продолжал искушать будущий управляющий. - Обычный клерк, каких
много. Ну, может быть, лет через десять сделаетесь каким-нибудь
столоначальником, а там, глядишь, и до пенсии недалеко. А здесь... Да вы
сами видите! - Семенов заговорщически прищурился. - А девушки у нас - вашим
не чета. И вообще, Герхард Бернгардович, ежели вы не согласитесь, что
девушки нашего города - самые красивые в мире, то вы мой злейший враг. Да
вот взгляните - разве это не прелесть?
Последние слова относились к Любочке - секретарше покойного Ивана
Владимировича, перешедшей "по наследству" к Григорию Алексеичу. Она уже с
минуту стояла возле столика и, улыбаясь, слушала, как Семенов уговаривал
господина Мюллера остаться.
- Григорий Алексеич, только что принесли почту, - Любочка положила
перед шефом стопку писем, а одно послание подала Мюллеру: - Это для вас,
Гер... Хер... Бер...
Так и не выговорив трудного имени, Любочка отошла от столика, звонко
цокая туфельками на высоких каблучках.
- Да вот хоть Любочка - чем не невеста? - говорил Григорий Алексеич,
покамест потенциальный жених распечатывал конверт. - И умница, и красавица,
а что про нее гуторят, будто с Иваном Владимировичем шуры-муры крутила, то
вы не верьте, это все из зависти... Ах, что с вами, Герхард Бернгардович?
Мюллер резко выскочил из-за стола и, прикрывая рот, побежал прочь из
буфета.
- Неужто варениками, бедняга, объелся? - озабоченно вздохнул Семенов. -
Вот уж верно говорят: что одним здорово, то другим - смерть.
Через несколько минут господин Мюллер вернулся. Бледный и тяжело дыша,
он плюхнулся за столик напротив господина Семенова и молча пододвинул к нему
письмо.
Григорий Алексеич негромко, но с выражением зачитал:
- "Многоуважаемый Герхард Бернгардович! Извещаем Вас, что котлетки
по-киевски, которыми Вы вчера обедали, были изготовлены из человеческого
мяса. Впредь будьте более разборчивы в еде. С наилучшими пожеланиями, Ваш
искренний доброжелатель". - Григорий Алексеич рассмеялся и положил послание
на стол. - Да ну что вы, Герхард Бернгардович, не берите в голову. Есть у
нас тут в банке шутники, меня тоже сколько раз по-всякому разыгрывали, и
ничего - жив-здоров. Главное, воспринимайте все это с юмором.
- Дас ист отшень глюпий шутка, - проворчал Мюллер, понемногу приходя в
себя.
- Да уж, шутка не из удачных, - согласился Григорий Алексеич. - Думаю,
что доморощенный юморист решил вас "подколоть" тем, что один ваш
соотечественник съел другого человека, причем с его же согласия.
- Мне есть стыдно, что он мой сооче... что у меня и он айн фатерлянд! -
не без пафоса заявил Герхард Бернгардович.
- Ну не волнуйтесь вы так, - принялся успокаивать Григорий Алексеич. -
Мне так же само бывает неловко, когда я слушаю в новостях о том, что
происходит в моей стране. Так что забудьте об этой глупой записке, и если
что-то похожее получите, то выбрасывайте в мусорник, не глядя.
- А самый большой шутка в это дело, что обышно их бин вегетериан, то
есть не кушат мясо, - доверительно сообщил Герхард Бернгардович, вновь
принимаясь за вареники. - Просто фчера Вадик мне уговориль покушат эти...
как их, киевски котлеттен. Сказаль, как будто дас ист фирменный блюд в ваш
буфет. И вот что означайт один раз нарушайть установленный орднунг!
- Да-да, порядок лучше не нарушать, - посочувствовал Григорий Алексеич.
И вдруг, чуть подавшись в сторону сотрапезника, понизил голос: - Герхард
Бернгардович, а может быть, ваше вегетерианство - это подсознательное
бегство от неких тайных желаний?
- В какой смысле, Григори Алексеевитш? - недоуменно глянул на него
Мюллер.
- Неужели вам никогда не хотелось полакомиться свежим человеческим
мясцом? - продолжал Григорий Алексеевич не то почти в шутку, не то почти
всерьез. - И лучше всего - человека, близкого вам. Например, молодой
девушки, которая вам очень нравится?
- А-а-а, фройляйн Люботшка! - радостно закивал Герхард Бернгардович. Он
понял, что Григорий Алексеич, подобно неизвестному шутнику, тоже его
разыгрывает, и решил поддержать игру. - Отшен аппетитный девушка, это есть
правда.
- Нет-нет, Любочка мне самому нужна, - поспешно перебил Семенов. - Как
секретарша, не более того. Но если бы к вам пришла другая девушка и сказала:
"Герхард Бернгардович, давайте займемся любовью, а потом вы меня расчлените
и съедите". Или нет, это слишком просто. Лучше так - давайте бросим жребий,
и кому выпадет, тот зажарит и съест другого. Неужели вы отказались бы?
Господин Мюллер доел последний вареник, аккуратно вылизал кусочком
хлеба оставшуюся сметану:
- Данке шон, херр Григори Алексеитш, я очень оценить ваше чуфство
хумор.
Григорий Алексеич успокаивающе положил ладонь на руку собеседника:
- Простите, Герхард Бернгардович, я не знал, что с вами о таких вещах
шутить нехорошо. Обещаю, что с моей стороны подобных шуток больше не
будет. - Мюллер молча кивнул. - Кстати, мое предложение насчет поста
советника - это не шутка!
- Я буду подумать, - сдержанно ответил Герхард Бернгардович, вставая
из-за стола.
Григорий Алексеевич задумчиво посмотрел в стакан с остатками чая,
перечитал забытую Мюллером "людоедскую" анонимку, усмехнулся и, вложив ее
обратно в конверт, небрежно сунул в карман.
***
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
СГОВОР
В коридоре на Дубова чуть не налетела Анна Сергеевна.
- Здравствуйте, Василий Николаич! - скривив губки, деланно обрадовалась
она.
- Добрый день, Анна Сергеевна, - как ни в чем не бывало поздоровался
детектив. Теофил деликатно прошел вперед и дожидался боярина Василия в конце
коридора.
- Явились, чтобы вредить мне? - сощурившись, продолжала Анна Сергеевна.
Дубов вздохнул:
- Вы сами себе вредите и своими действиями, и всем образом жизни. А я
сюда явился в поисках истины и справедливости!
- Слова, слова... - покачала головой Глухарева. - А я вам предлагаю
действовать заодно - у меня уже есть парочку заманчивых делишек на примете!
- Этого не будет никогда, Анна Сергеевна, - тихо, но непреклонно
ответил Дубов. A госпожа Глухарева уже решительно запускала руку за корсаж.
- Если вы отвергаете меня, - с пафосом говорила она, откупоривая
скляночку с прозрачной жидкостью, - то и жизнь мне ни к чему! - C этими
словами Анна Сергеевна основательно приложилась к бутылочке и, крякнув,
вытерла рукавом рот. - Ах, я умираю! - решительно заявила она.
- Ну и на здоровье, - улыбнулся Дубов.
Анна Сергеевна начала плавно оседать, томно закатывая глаза и издавая
предсмертные стоны. Василий галантно подхватил даму одной рукой, другой же
незаметно ущипнул ее.
- Ах вы противный! - взвилась лже-покойница, и тут же, изогнувшись, как
кошка, прошипела: - Значит, война?
- Между нами другие отношения просто невозможны, - усмехнулся
Василий. - Извините, Анна Сергеевна, если у вас ко мне все, то я должен
спешить - меня ждет Его Высочество.
Анна Сергеевна посторонилась, и Дубов поспешил вслед за Теофилом. Но
даже затылком он ощущал полный холодной ненависти взгляд госпожи Глухаревой.
- Вздорная женщина, - заметил Теофил. - Его Величество Александр такую
и на порог не пустил бы.
(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Дверь в преисподнюю")
***
Анна Сергеевна брела домой из школы, едва разбирая дорогу. Ее угнетали
даже не столько собственные неприятности, сколько то, что она, сама того не
желая, впутала в них совершенно непричастных людей. Слегка утешало лишь
последнее сообщение из больницы, что здоровье Миши Сидорова медленно, но
верно идет на поправку.
Зато накануне вечером снова зазвонил телефон, и тот же голос, который
Анна Сергеевна месяц назад приняла за Мишин, осведомился, готова ли Анна
Сергеевна выполнить возложенное на нее почетное поручение. Несомненно, речь
шла о предстоящем убийстве Дубова-Щепочкина.
И хотя сообщение об этом звонке Вася воспринял со своими обычными
прибауточками, Глухарева поняла, что он встревожился не на шутку. И даже не
столько за себя, сколько за нее.
Когда Анна Сергеевна, вся в невеселых раздумьях, шла по малолюдному
переулку, кто-то ее негромко позвал по имени-отчеству. Глухарева
оглянулась - в подворотне ее поджидал барон Альберт.
Анна Сергеевна предполагала, что встреча с бароном состоится в самое
ближайшее время. И означать она могла одно - от общих разговоров о
готовности к действию вурдалаки переходили к практическому выполнению.
Вернее, к уточнению деталей: где, когда и каким способом Анна Сергеевна
Глухарева должна "замочить" частного сыщика Василия Дубова.
Вообще-то Анна Сергеевна ожидала, что Альберт, как и в прошлый раз,
пожалует к ней на дом. "Светиться" с ней на улице, пусть и столь малолюдной,
его могли заставить лишь некие особые обстоятельства.
- Вы уж извините, милейший барон, что я сегодня без кожаной одежды и
прочего садо-мазохического антуража, - ухмыльнулась Анна Сергеевна,
мгновенно входя в роль. - Сами понимаете, конспирация. Но плетка при мне, не
беспокойтесь!
Анна Сергеевна сделала вид, будто лезет в сумку за плеткой, чем вызвала
на лице Альберта непритворный ужас:
- Нет-нет, не надо. У меня к вам один вопрос. И от вашего ответа,
уважаемая Анна Сегреевна, зависят дальнейшие распоряжения Его Злодейства
князя Григория.
- Ближе к делу! - прикрикнула Анна Сергеевна, будто плеткой хлестанула.
- Тише, пожалуйста, нас ведь услышат! - взмолился барон Альберт. - Речь
пойдет об известном вам лице...
- О Дубове, что ли? - Анна Сергеевна словно и не слышала призыва
говорить потише.
Поняв, что госпоже Глухаревой на конспирацию плевать с высокой башни,
Альберт, боязливо озираясь, увлек ее в подворотню:
- Анна Сергеевна, вам было поручено, гм, так сказать, произвести
некоторые действия над известной особой, а вы вместо этого вступаете с
означенною особой в некие не совсем понятные сношения...
Этого разговора Анна Сергеевна ждала - и она, и Василий Щепочкин
предполагали, что за ними наблюдают, а следовательно, людям князя Григория
известно и об их встречах.
Анна Сергеевна надменно посмотрела на Альберта:
- Замочить? Это всегда успеется. Дубов - ценный кадр, он еще нам
пригодится. Я решила перетянуть его на нашу сторону.
- Но князь Григорий...
- Князь Григорий сам еще мне спасибо скажет.
- Да, разумеется, но...
- И потом, это даже в книге написано, - как бы не замечая баронских
возражений, столь же самоуверенно продолжала Глухарева. - "Дверь в
преисподнюю", часть третья, "Золотая стрела", глава первая. Место действия -
Новая Ютландия, королевский дворец.
- Анна Сегреевна, книгу и я читал, - с трудом вклинился Альберт. - Но,
насколько я помню, ваши попытки ничем хорошим так и не кончились.
- А теперь я его уже почти уговорила, - пробурчала Анна Сергеевна. -
Так и передайте вашему пахану. То есть, пардон, Его Злодейству.
- Передам, конечно, - осторожно ответил барон. - Хотя, право, не знаю,
даст ли он добро на такую самодеятельность...
- Не даст - замочу, - отрезала Анна Сергеевна, не уточняя, кого она
"замочит": сыщика Дубова, барона Альберта, или князя Григория. - У вас все?
- Все, Анна Сергеевна, - растерянно пролепетал Альберт.
- А у меня не все, - вспомнила Глухарева. - Могу вас обрадовать: к нам
едет Каширский.
Однако барон Альберт особой радости не выразил:
- На что мне этот бездельник?
- Зато установки дает - будь здоров, - хмыкнула госпожа Глухарева. - А
без установок я "мочить" не согласна, так и доложите вашему боссу!
- Ладно, доложу, - нехотя пообещал Альберт.
- Тогда счастливо оставаться. - Анна Сергеевна высокомерно кивнула
барону и, не оглядываясь, поспешила прочь, оставив сообщника в подворотне и
в самых растерянных чувствах.
***
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
СЛЕДСТВИЕ СО ВЗЛОМОМ
После бурного интервью у товарища Разбойникова и не совсем приятного
общения с соседями по гостиничному коридору Надежде требовался отдых с
горячим душем. Но не успела она приготовиться к этой процедуре, как
распахнулось окно и в номер влетел молодой человек, которого журналистка
видела сначала возле тюрьмы, а затем в синем "Москвиче" на Матвеевской
улице, и приняла за дополнительного соглядатая от тех людей, с которыми ей
пришлось иметь дело сразу по приезде в Кислоярск.
Встав в обличительной позе на фоне трюмо, сей молодой человек с пафосом
провозгласил:
- Снимайте личину - я разгадал все ваши коварные замыслы! Ваша карта
бита, товарищ соучастница!
- Чего вам от меня еще надо? - устало произнесла Чаликова. - Я все
сделала и все передала...
- Ага! Значит, вы передали! - радостно вскричал непрошеный гость. Но
тут у него из кармана пиджака раздались некие непонятные звуки. Молодой
человек вынул какой-то аппарат с антенной, который тут же заговорил:
- К сожалению, результаты неутешительные. Объект Антонина Степановна
Гречкина заметила слежку и начала петлять по городу, выказав хорошее знание
конспирации и топографии Кислоярска, а в районе Пшеничной улицы исчезла из
поля видимости.
- Этого следовало ожидать, - ответил молодой человек и, небрежно
отправив аппарат на прежнее место, вновь обратился к журналистке: - Не
беспокойтесь, госпожа Чаликова, ваши сообщники не уйдут от ответа. A теперь
сознавайтесь, что вы делали у Разбойникова!
- Да кто вы, собственно, такой?! - только теперь пришла в себя от столь
бурного налета Надежда Чаликова.
- Вы хотите знать, кто я? - гордо приосанился гость. - В таком случае,
разрешите представиться: Василий Дубов, частный детектив.
(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Искусство наступать на швабру")
***
По темному коридору городского Дома культуры медленно крался человек в
длинном плаще с накинутым на голову капюшоном. Отсчитав пятую дверь справа,
он остановился, вытащил из кармана электрический фонарик и, прикрывая его
рукой, посветил. На листке из ученической тетрадки в клеточку, прикрепленной
к двери четырьмя кнопками, значилось: "Литературно-ролевой клуб имени
Елизаветы Абариновой-Кожуховой".
Человек удовлетворенно кивнул и, задрав полы плаща, извлек связку
ключей, более похожих на отмычки. Одну из них он приладил к замочной
скважине и осторожно попытался повернуть. Дверь поддавалась медленно, но
верно.
Как, вероятно, читатель уже догадался, этим человеком в плаще был ни
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг