Елизавета Абаринова-Кожухова
БЕРЕГИСЬ ВУРДАЛАКА
***
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ТАЙНАЯ ЗЕМЛЯНКА
- Ну, прощай, князь, - злорадно пробормотал волк. Сделав правой
передней лапой какой-то быстрый жест, он превратился обратно в царевну.
Краем покрывала царевна утерла лицо и со злорадной ухмылкой в последний
раз посмотрела на князя, лежащего в луже крови.
Как ни в чем не бывало выйдя из княжеской опочивальни, Татьяна
Дормидонтовна оглянулась - нет ли кого в полутемном длинном коридоре - и,
безошибочно выбрав ключ, заперла массивную стальную дверь, за которой на
собственном ложе возлежал с перегрызенным горлом князь Григорий Первый
Адольфович Лукашеску, граф Цепеш, владетель Белопущенский и прочая и прочая
и прочая, так и не прибавивший к своим титулам еще один - царя Кислоярского.
(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Холм демонов")
***
Тесная землянка была полна народу. Вернее сказать, народу было не так
уж много - не более пяти-шести - но и эти пятеро-шестеро едва в ней
умещались.
Возле небольшой самодельной печурки сидел некто высокий и худощавый, в
длинном плаще с капюшоном, закрывавшим большую часть лица, так что в
полутьме, изредка озаряемой вспышками, можно было разглядеть только его усы
и кончик носа.
Все выжидающе молчали. Господин в плаще вздохнул, подкинул в печь
сыроватую ветку, медленно сдвинул с головы капюшон, и окружающие смогли
увидеть его чуть вытянутое лицо с властно сжатыми губами, сильно выдающимся
вперед носом, высоким лбом и усами, закрывавшими уголки рта. Остатки
рыжевато-седоватых волос были зачесаны назад, прикрывая обширную плешь.
- Князь! - вскричал сидевший рядом с ним. - Князь Григорий!
- Князь Григорий! - с изумлением подхватили остальные. - Живой! Не
может быть!..
Тот, кого называли князем Григорием, властно поднял руку, и возгласы
смолкли.
- Да, я князь Григорий, и я живой, - заговорил он негромким, чуть
скрипучим голосом. - Владыка Тьмы приотворил для меня двери из Преисподней,
чтобы я смог вернуться и завершить недоделанное.
Князь Григорий замолк. Остальные тоже почтительно молчали, словно
переваривая услышанное.
Когда услышанное было, по мнению князя Григория, переварено, он решил
продолжить свою речь.
- Да уж, дорогие мои господа упыри и вурдалаки, не на высоте вы
оказались, ох как не на высоте, - чуть насмешливо говорил он, буравя всех
вместе и каждого в отдельности маленькими хищными глазками. - Я оставил вам
государство у таком порядке, о каком и сам не мог даже мечтать, а вы что?
Даже года не смогли власть удержать! И какие же вы после этого вурдалаки?
Тьфу на вас!
"Господа упыри и вурдалаки" пристыженно безмолвствовали, низко опустив
лица - князь Григорий был кругом прав.
Насладившись уничижением своих нерадивых соратников, князь Григорий
продолжал чуть веселее:
- Ну да ладно уж, что с вас, бестолочей, возьмешь? Если начистоту
говорить, то я сам больше вашего виноват. Слишком много на себя брал, а усех
вас за детей малых держал. А вы, как без батьки остались, так и пошли кто у
лес, а кто и по дрова. Но теперь усе будет иначе. Согласны вы начать
сызнова?
- Согласны, князь! Ты единый наша надёжа и опора! - загалдели все, кто
был в землянке.
- У таком разе, слушайте. А ты, барон Альберт, пиши.
Сосед князя Григория поспешно достал из сумы чернильницу, гусиное перо
и листок бумаги и, кое-как примостившись, приготовился записывать.
Тот, кого князь назвал бароном Альбертом, был на этом сборище главным.
Естественно, до появления князя Григория. Барон во всем старался походить на
своего повелителя - носил такие же усы, а волосы точно так же зачесывал на
плешь. Но на этом сходство заканчивалось - увы, не обладал исполнительный
барон Альберт тем неуловимым обаянием сильной личности, которое делало князя
Григория по-своему привлекательным даже для его злейших врагов.
- Значит, так, - приступил князь Григорий к делу. - У-первых, я должен
знать обо всем, что и где происходит. Записал?
- Про-ис-ходит, - повторил Альберт, прилежно записывая услышанное. -
Всё, записал.
- Очень хорошо, что записал, потому как это у первую голову тебя
касается. Поелику ты был главой моего Тайного приказа, то сбор сведений
поручается тебе лично.
- Рад стараться, - почтительно пискнул Альберт.
- Погоди радоваться, душа чернильная, - отмахнулся князь. - Ты скажи
лучше, усе ли наши люди на своих местах, ждут ли они возвращения прежних
времен?
- Люди на местах, а чего они ждут, того я доподлинно не ведаю, - честно
сознался Альберт. - Но ты, князь, не изволь беспокоиться - ежели что, быстро
порядок наведу.
- Будем надеяться, - князь скупо улыбнулся, обнажив в углах рта
небольшие, но острые клыки. - Я в твои делишки соваться не буду, но ежели
что - лично передо мной головою своей глупой ответишь... Теперь у-вторых.
Свои люди на местах - это нужное дело, но без воинства, как ни крути, не
обойтись. - Князь кинул пристальный взор на низенького подслепаватого
вурдалака, скромно сидевшего напротив барона Альберта. - Чего ж ты молчишь,
бывший мой воевода Селифан? Скажи что-нибудь!
Селифан горестно прокашлялся:
- А чего тут скажешь, князь? Как свергли нашу власть, так и разбежалось
воинство кто куда. Но я точно знаю - многие хоть сейчас готовы вернуться и
встать за наше общее вурдалачье дело.
- Ну, тогда тебе и стяг в руки, - подхватил князь. - Даю тебе год
сроку... Нет, пол-года, чтобы восстановить нашу доблестную рать у прежней
готовности. Сумеешь?
- Раз надо - сделаем, - кратко, по-военному отчеканил Селифан.
- Вот это настоящий разговор, - одобрил князь Григорий. - Теперь
у-третьих. Я знаю, что мой народ всегда любил меня, а усякие шалапуты его на
меня науськивали. Теперь настала пора напомнить народу об его князе
Григории. Но прежде, как я сам объявлюсь, надобно их подготовить, чтобы у
штаны не наделали. От радости.
- Как это - подготовить? - Альберт, все время усердно заносивший слова
князя на скрижали, даже оторвался от своей писанины и нечаянно посадил на
листок огромную кляксу.
- А то мне вас учить, - ухмыльнулся князь Григорий. - Эй, Гробослав, не
прячься с глаз моих, я тебя вижу!
- Чего тебе надобно, княже? - прогудел мрачного вида вурдалак, сидевший
в самом темном углу землянки.
- Сам знаешь, чего, - со злобной усмешкой ответил князь. - Того, в чем
тебе нету равных. Пусти слушок, будто жив князь Григорий и что скоро все
вернется взад на круги свои. То есть своя. Ты, главное дело, не усё сразу
вываливай, а постепенно. А то упрямь народу от счастья дурно сделается!
- Да уж знаем, не впервой, - пробурчал Гробослав.
- Вот и прекрасно, - подытожил князь Григорий. - Главное, что я с вами,
вы со мною, а до власти четыре шага. Так что пущай народ потерпит - без меня
он будет жить плохо, но недолго.
- А с тобой? - раздался чей-то голос.
- А со мной - тоже плохо, - не стал скрывать князь. - Но зато совсем
недолго. Да, кстати! Есть такие дела, в которых мы, вурдалаки, не можем
обойтись без человеческой помощи. Думаю, барон Альберт, ты знаешь, о ком я
говорю.
- О ком я го-во-рю, - старательно записал Альберт.
- Да хватит тебе бумагу марать, - прикрикнул князь. - Скажи лучше,
можешь ли привесть ко мне Анну Сергеевну?
Барон озабоченно почесал плешь:
- Попытаться можно, князь. Знаю только, что уважаемая Анна Сергеевна
теперь как бы не принадлежит к нашему миру, и связаться с нею будет не так
просто.
- Я не спрашиваю, так просто или не так просто, - с нетерпением перебил
князь Григорий. - Я спрашиваю, возможно ли вообще?
- Думаю, что да, - не очень твердо ответил барон.
- В таком случае, доставь ее ко мне. А заодно и этого бездельника
Каширского.
- Постараюсь, - кивнул барон и поставил еще одну кляксу.
- А теперь мы подымем чары за успех нашего грядущего похода! -
провозгласил князь Григорий и извлек из-под плаща крупную бутыль с красной
жидкостью. Откуда-то появились не совсем чистые чарки, и князь щедро налил
каждому по полной. - Ну, за победу!
- За Родину, за князя Григория! - выкрикнул воевода Селифан и первым
опрокинул в себя содержимое чарки. Остальные незамедлительно последовали его
примеру, кроме одного упыря, самого пожилого и матерого, который осушил
чарку медленно, цедя и смакуя каждый глоток.
- Хорошая кровушка, - похвалил он, вылизав чару до последней
капельки. - И видно, что выдержка не меньше ста годов.
- Бери выше - все двести, - удовлетворенно посмеиваясь, проурчал князь
Григорий. - Из старых запасоу. А ежели точнее - кровушка моего высокородного
тестя, сиречь князя Ивана Шушка.
- Ух ты! - восхитился вурдалак помоложе. - А я слыхивал, будто кровь
высокородных особ голубого цвета!
- А она и есть голубая, погляди внимательнее, - и князь Григорий
плеснул юноше еще пол чарки.
- Точно, голубая! - восхищенно выдохнул вурдалак, хотя жидкость была
ярко-красной.
***
ГЛАВА ВТОРАЯ
НЕ БУДИТЕ СПЯЩУЮ АННУ СЕРГЕЕВНУ
Альберт искоса глянул на Гробослава, пытаясь определить, говорит ли он
всерьез или со скрытой издевкой, но тут не выдержала Анна Сергеевна.
- Да что вы тут, - далее она подпустила несколько не совсем цензурных
выражений, - всякой фигней занимаетесь! Да если вы не дадите войск, то я
такое учиню, что все вы, трам-тарарам, в гробу перекувыркнетесь!
В возбуждении чувств Анна Сергеевна схватила со стола баронскую кружку
и залпом выпила. Гробослав, который пришел раньше всех и успел подлить туда
некоего отравного зелья, даже привстал на стуле, ожидая быстрой, но
мучительной смерти, однако Анна Сергеевна лишь встряхнула белокурой головкой
и как ни в чем не бывало опустилась в кресло. Видимо, на нее яд
воздействовал как успокоительное.
(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Дверь в преисподнюю")
***
Многие знают, каково это - подыматься рано утром, когда так хочется еще
немного поспать.
По роду занятий Анне Сергеевне приходилось вставать в шесть утра, но с
недавних пор ровно за пол часа до будильника ее будил телефонный звонок. Это
происходило почти каждое утро, и если даже телефон молчал, то Анна Сергеевна
все равно просыпалась в половине шестого и уже не могла заснуть. Из-за того,
что ее лишали предутреннего сна, Анна Сергеевна весь день ходила
одновременно и сонная, и раздраженная, но втайне сознавалась себе, что уже
ждет утреннего звонка, и если его не было, то чувствовала себя еще более
опустошенной.
В первые дни человек на том конце провода молчал и, выждав минуту, клал
трубку, а через неделю заговорил. Но заговорил такое, что Анна Сергеевна
решительно не могла понять, о чем, собственно, идет речь. При этом все ее
попытки выяснить, чего от нее хотят, оставались без ответа. Знакомые
советовали ей прибегнуть к помощи милиции, чтобы раз и навсегда прекратить
это телефонное хулиганство, но Анна Сергеевна предпочитала без особой нужды
не вступать в сношения с государственными органами, и в милицию не
обращалась, надеясь разобраться сама.
В это утро Анна Сергеевна, как всегда, ждала звонка, и даже заранее
включила торшер. Но телефон молчал. Подождав до без двадцати пяти шесть,
Анна Сергеевна погасила торшер в надежде если и не поспать, то хотя бы
подремать до шести часов, но тут раздался звонок.
- Да! - рявкнула Анна Сергеевна, нащупав в темноте трубку.
- Госпожа Глухарева? - раздался привычный вежливый голос, довольно
высокий, который мог принадлежать и мужчине, и женщине, и даже ребенку.
- Погодите минутку, - попросила Анна Сергеевна. Сегодняшний звонок она
решила встретить во всеоружии, одолжив у соседей магнитофон и телефонный
аппарат с громкоговорителем.
Анна Сергеевна зажгла свет и включила все эти достижения техники:
- Слушаю вас. И вообще - или скажите, кто вы и что вам нужно, или
перестаньте хулиганить. А то вам не поздоровится!
- Ну ладно, - решились на том конце провода. - Вы правы, Анна
Сергеевна, пора переходить к делу. А дело в том, что известная вам
высокопочтенная особа нуждается в вашей помощи и велела передать, что в
долгу не останется.
- Какая особа? Что за услуги? - тут же с напором стала расспрашивать
Анна Сергеевна.
- Ну, вы понимаете, что это разговор, мягко говоря, не совсем
телефонный, - зажурчал голос в динамике. - Могу только сказать, что ваша
помощь нужна по ту сторону известного вам городища.
- Я должна подумать, - сказала Анна Сергеевна, пропустив мимо ушей
последние слова.
- Да-да, разумеется, - засуетился ее собеседник. - Надеюсь, недели вам
хватит? Поверьте, если бы не особые обстоятельства, то мы не стали бы вас
тревожить!
- Ладно, позвоните через неделю, - милостиво разрешила госпожа
Глухарева, невольно включаясь в не совсем понятную игру. - Но не звоните
больше по утрам, дьявол вас побери!
- Миль пардон, мадемуазель, я не предполагал, что это будет вам столь
неприятно, - рассыпался в извинениях невидимый собеседник. - Больше такое не
повторится, уверяю вас!
Из динамика раздались короткие гудки. Анна Сергеевна положила трубку,
выключила запись, прокрутила пленку чуть назад и поставила на
воспроизведение.
- А ведь я узнала голос! - воскликнула Анна Сергеевна, прослушав
запись. - Ну, теперь он у меня получит, артист недоделанный!
Анна Сергеевна выключила магнитофон и глянула на часы - они показывали
без десяти шесть. Ложиться уже не имело смысла, и Анна Сергеевна, накинув
халат поверх темного ночного белья, поплелась на кухню готовить завтрак.
***
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ГРОБ ДЛЯ ОЛИГАРХА
- ...так покойся же, боярин Василий, с миром, - вещал дворецкий. И со
слезами завершил: - И суждено душе нетленной В веках скитаться по Вселенной.
(Очевидно, сочиняя погребальное напутствие, Грендель все-таки не
удержался от того, чтобы вставить туда парочку своих гениальных строчек).
Промокнувши глаза платочком, дворецкий отошел в сторону, а его место
занял квартет плакальщиц-кикимор, Кузькиных знакомых. Обступив гроб, они
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг