9. «Галактика». Принятие решения.
– Итак, господа офицеры и советники Управления «Галактики», хочу
продемонстрировать вам результаты проведенной нашими разведчиками проверки
данных господина Секретаря, в масштабе модели адмирала Хайда, – начал
совещание сам Викторов.
Над тем местом, где ранее висела картинка смоделированной учеными точки
скопления вражеского флота, появилось новое изображение. При первом же
взгляде на проекцию можно было уверенно сказать, что в ней выстроены точно
такие же, как на модели Секретаря – Хайда, фигурки кораблей, базовых модулей
и порталов, однако их количество значительно увеличилось. Окружающие
звездные скопления теперь без всякого сомнения можно было идентифицировать
как входящие в Крабовидную туманность. Офицеры с интересом рассматривали
проекцию, медленно поворачивая ее в плоскости эклиптики планеты, укрывшись
за которой проводил съемку разведчик.
– Что это за планета? – спросил Ли, и Хайд, как наиболее сведущий в
подобных делах, ответил:
– Ая, сельскохозяйственная колония «крабов». Они, как известно, не
слишком жалуют синтезированные продукты. С этой планеты Столица получает до
семидесяти процентов растительной пищи. Спутниковые и военные системы
развиты очень слабо, и потому ее орбита идеальное место для наблюдательного
пункта. Вражеский плацдарм как на ладони, а разведка в надежной тени. Вы же
сами видите. Звездная система, в которой находится Ая, расположена совсем
рядом с плацдармом – два миллиона километров.
– Этот маршрут подхода к плацдарму предложили вы? – словно невзначай
поинтересовался Сыромятин.
– Нет, биомехи рассчитали его самостоятельно, – не чувствуя в вопросе
подвоха, ответил Хайд. – А почему вы спросили, генерал? Ведь это ваши
корабли и об этом следует спрашивать вас, а не меня.
– Вот именно, – согласился Сыромятин. – Тогда откуда вам известно, кто
выбрал маршрут?
– Я что–то не пойму, – признался Хайд. – Вы к чему–то клоните? Вас
что–то тревожит?
– Пока нет, – ответил генерал и откинулся да спинку кресла.
– Нет так нет, – успокоился Хайд. – Точка наблюдения выбрана очень
грамотно, а данные совпадают с моделью. Так что, я думаю, мы можем говорить
о положительном результате проведенной разведки и сделать два далеко идущих
вывода. Во–первых, баргонцы готовят вторжение, а во–вторых, «крабы» им в
этом помогают. Исходя из этих предпосылок, я предлагаю начать операцию
против Баргона немедленно!
– А я предлагаю сначала повнимательнее изучить полученные разведданные
и проверить их еще раз, – возразил Сыромятин, скрещивая руки на груди.
– Теперь я совсем ничего не понимаю! – возмутился Хайд. – Чем вас не
устраивают эти данные?
– Дайте максимальное увеличение, господин Адмирал, – вместо ответа
попросил Сыромятин.
Хайд нахмурился, а Ли подвинулся к голограмме поближе, словно от этого
увеличение становилось еще большим. Викторов отреагировал на просьбу
Сыромятина без промедления, и через пару секунд перед глазами участников
совещания плацдарм предстал во всех подробностях.
– Хорошо подготовились, – первым прокомментировал увиденное Ли. –
Сплошные биомехи. Никаких обозов или тяжелых кораблей... Настоящая ударная
группа.
– Настоящая ударная группа, – повторил за ним Сыромятин. – А где же
танкеры с топливом? Где корабли–ретрансляторы для корректировки действий?
Где оружейные транспорты? Где, наконец, катера конвоя порталов?
– Действительно, – признал Ли. – Но зачем им вообще порталы, если здесь
все как один – «прыгуны»?
– Что вы скажете в ответ на наши сомнения, адмирал Хайд? – обратился
Сыромятин к командующему Ударным флотом. – Разве ударная группа может
состоять из одних биомехов?
– Вы ищете угрозу там, где ее нет! – парировал Хайд. – Однако не
желаете замечать очевидного, и причины этого мне непонятны. Порталы, которые
пока еще только монтируются вокруг плацдарма, как раз и предназначены для
переброски сначала на него, а затем в атакуемое пространство и танкеров, и
крейсеров с линкорами. Их пока нет в кадре, но это говорит о том, что у нас
еще осталось время, а следовательно, и надежда на победу. Их тылы и тяжелые
корабли на момент съемки не подтянулись к рубежу атаки! Вот и вся разгадка
тревожащей вас тайны. Удовлетворены?
– Почти, – нехотя согласился Сыромятин. – Однако по–прежнему считаю,
что динамическое наблюдение сейчас является более разумным, чем немедленный
удар. Посудите сами. Поскольку в точке сосредоточения пока не собрались все
силы врага, мы не можем гарантировать, что это опасное гнездо будет
уничтожено раз и навсегда или в тыл нам не выйдут оставшиеся части этой
армии, прибывающие в плановом порядке. Далее, чем больше сил баргонцы
перебросят на плацдарм, тем слабее станет их группировка у самого Баргона.
Даже если армия в системе планеты Ая окажется нам не по зубам, мы всегда
сможем вынудить баргонцев сдаться, когда захватим ослабленную столицу их
Империи. И мы уже решили, что сделаем это одновременно с ударом по
плацдарму. Но получается, что разумнее всего будет выждать момент и ударить,
только когда ситуация созреет.
– Я не во всем согласен с генералом Сыромятиным, но его идея
заслуживает внимания, – поддержал разведчика Ли. – Спешка в военных
действиях недопустима.
– Пассивно наблюдая, мы можем потерять инициативу, – упрямо возразил
Хайд. – Я настаиваю на немедленном ударе. Разведданные ясно говорят о том,
что подавляющее большинство баргонских биомехов сосредоточено на плацдарме.
Тяжелые корабли Баргона для нас не помеха, где бы они ни расположились – в
группировке обороны столицы Империи или рядом с «прыгунами». Затягивая
решение вопроса о нанесении удара, мы вредим самим себе!
– Три часа, необходимые для проверки разведданных, никакой роли в
судьбе вопроса о нападении на Баргон не сыграют, – возразил Сыромятин. –
Однако предлагаю вам еще раз вдуматься в созвучие этой фразы: «Нападение на
Баргон»! Это вам не усмирение сепаратистов на окраине Млечного Пути! Это
полномасштабная война между двумя галактиками! И вы хотите начать ее на
основе поверхностных разведданных?!
– Разведданные подтверждены дважды, что вам надо еще?! – Хайд в сердцах
махнул рукой. – Ваша нерешительность может оказаться пагубной не только для
Разведывательной армии, но и для всех Вооруженных сил Галактики!
– Потому я и командую Разведывательной армией, что знаю ремесло
разведчика лучше всех остальных, в том числе и вас, адмирал, – спокойно,
хотя и заносчиво, ответил Сыромятин. – Если вам от этого станет легче, то
поясню, что ждать осталось даже не три, а только два с половиной часа. Я уже
послал третью группу разведчиков в район плацдарма. Неужели вы настолько
амбициозны, чтобы настаивать на начале операции, не дождавшись их
возвращения?
– Это бессмысленная трата времени! – упрямо заявил Хайд. – Ставлю
вопрос на голосование!
– Я против, – спокойно сказал Сыромятин. – А это означает, что все
остальные могут со спокойной совестью скрыть свое мнение, дабы их не осудили
потомки, если вы окажетесь не правы. В отсутствие Начальника решение может
быть принято только единогласно, так что до встречи через два с половиной
часа, господа.
Генерал встал и, уверенно шагая по мягкому ковру, вышел из
стратегического центра.
– Это возмутительно! – зеленея от негодования, прошипел ему вслед
адмирал Хайд. – Нельзя ли вернуть Начальника?
Он поднял глаза к потолку, и безмолвствовавший на протяжении всего
совещания Викторов ответил:
– К сожалению, нет. Игорь Сергеевич сейчас в баргонском пространстве и
потому соблюдает полное радиомолчание. Закон есть закон, и нам придется
поступить так, как настаивает Сыромятин.
– А что думаете по этому поводу вы, господин Адмирал? – нервно потирая
руки, спросил Хайд. – Почему вы его не переубедили?!
– Потому, что он прав, – неожиданно ответил Викторов, – и нам лучше
всего дождаться окончания нового рейда разведывательных биомехов...
Сыромятин был уже на половине пути в свой кабинет, но продолжал слушать
разговор в стратегическом центре через особое устройство. Хайд был отныне в
его «черном списке» подозреваемым номер один. Под вторым номером значился
хитрейший Спиваков, так ловко инсценировавший покушение на себя и сбежавший
от ответственности в космос. Теперь, что бы ни произошло, у Игоря было
железное алиби. Последним стоял Викторов, как ни кощунственно это звучало. К
Адмиралу у Сыромятина были две серьезные претензии. Первая – содействие
Спивакову в отправке в нелепый рейд, а вторая – увлечение биомеханическим
переоборудованием флота. Даже в его последней фразе о том, что придется
ждать возвращения разведки, отражалась полнейшая уверенность Викторова в
превосходстве биомехов над обычными кораблями. "...Ждать возвращения
разведывательных биомехов». Как бы не так! Сыромятин невольно усмехнулся. В
новый рейд он отправил четыре электронных корабля дальней разведки, и
никакой биомеханики на них не было отродясь...
Уже на подходе к кабинету генерал решил, что не менее прочих достоин
занять место в «черном списке» и Секретарь, так искренне распинавшийся по
поводу надежности своего шпиона и его липовых данных. Впрочем, данные
подтверждали главное – предательство «крабов», и потому изменение звездного
фона в сообщении «источника» действительно могло оказаться только одним из
конспиративных приемов. Без применения шифровки данных отправлять такие
важные сведения было бы крайне опасно. В доведенной до совершенства
прозрачности информационных потоков содержалось неоспоримое достоинство –
они были предельно доступны каждому человеку или инородному мыслящему
существу, однако для секретных данных такая окружающая среда была как
царская водка для металла. Системы защиты, пароли и прочая хитроумная
дребедень растворялись под натиском любопытных умов за считанные секунды...
Вне подозрений пока оставался только генерал Ли. «Надолго ли?" –
подумал Сыромятин и внутренне пожурил себя за невольный каламбур.
В кабинете генерала уже дожидалось послание с Марса. Он удивленно
разрешил проекцию, и над полом выросло немного подрагивающее изображение
того самого майора, с которым Сыромятин беседовал пару часов назад. Ветеран
был чем–то встревожен, и больше всего это выражалось в его отношении к
любимой трубке. Он почти изгрыз ее мундштук.
– Говорите, – приказал генерал, и Гордеев опустил руки по швам. При
этом из трубки вылетел одинокий огонек и тонкая струйка пепла. Майор коротко
махнул свободной рукой и развеял последний сизый дымок, словно он мог
помешать четкости гиперсвязи.
– Господин командующий, в Резервном флоте сложилась чрезвычайная
ситуация. Сразу после вашего отлета к нам на базу прибыл контр–адмирал
Основного флота, вернее, не совсем прибыл, но... в общем он приказал вывести
из ангаров всех приписанных к базе биомехов. Мы подняли их на орбиту, он
провел смотр и, поблагодарив нас за службу, улетел.
– Не вижу ничего странного, – ответил Сыромятин. – Сейчас весь личный
состав Объединенных штабов мобилизован на проведение подобных инспекций. Или
вы решили, что раз прилетал я, то больше проверок не требуется?
– Нет, господин командующий, я о другом, – майор замялся.
– Постойте, а что значит – контр–адмирал прибыл, но не совсем? – вдруг
спохватился Сыромятин.
– Он не садился на планету, приказ мы получили с борта его корабля.
Пока мы выводили биомехов на орбиту, он ждал недалеко от Фобоса.
– Сейчас все очень торопятся, майор, так что в этом тоже нет ничего
необычного, – разочарованно произнес генерал. – Если у вас все...
– Никак нет, господин командующий, это не все, – голос майора наконец
обрел уверенность. – После инспекции ни один биомех не реагирует на команды
экипажей.
– Вот как?! – Сыромятин от удивления чуть не сел. – После инспекции?
Они что, почувствовали приближение схватки и от страха заболели?
– Не уверен, – майор пожал плечами. – Я решил, что вам об этом следует
знать в первую очередь.
– Верное решение, – согласился Сыромятин. – А что–то необычное внутри
кораблей или вокруг вы не обнаружили?
– Это трудно передать словами, господин генерал, – майор задумался. –
Словно какое–то напряжение скопилось, особенно в биомодулях... не знаю, как
выразить это поточнее, но нечто такое чувствуется.
– Ждите меня у кораблей, майор, – приняв решение, сказал Сыромятин. – И
больше никаких смотров, это мой приказ!
– Есть, господин командующий! – бодро ответил майор и выключил связь.
Генерал тяжело вздохнул и вызвал адъютанта.
– Летим обратно на Марс, – приказал он офицеру. – Приготовь биомеха.
– Стоит ли? – не совсем по уставу возразил андроид.
– Стоит, – спокойно ответил Сыромятин. – Нам, возможно, понадобится
существо, способное общаться с марсианским «зверьем» на их языке. Возьми
корабль прямо с верфи. Там они обычно еще ничем не заражены, так что риск
минимален.
– Я хотел указать на некоторую странность полученного вами сообщения, –
начал было андроид, но Сыромятин его перебил:
– Давай обсудим это по дороге!
Офицер молча поклонился и вышел.
Едва он скрылся в служебном портале, как из–за угла коридора появился
офицер, похожий на него, словно близнец. Немного постояв у двери в кабинет,
андроид толкнул ее и, прямо с порога, доложил о том, что корабль готов.
Спустя четверть часа Сыромятин поднялся на борт новенького биомеха и
вылетел в сторону Марса через старейший космический портал человечества...
В воздухе стратегического центра витало почти ощутимое напряжение и
нервозность. Прошло уже три часа, но никаких данных о результатах последней
разведки Управление «Галактики» так и не получило. Не было в зале и самого
Сыромятина. Адмирал Хайд нервно прошелся вокруг стола и запросил у
оперативного дежурного сведения о месте пребывания командующего разведкой.
Дежурный только беспомощно развел руками и доложил, что последний раз вымпел
генерала был поднят на прыжковом биомехе, который, несмотря на свои особые
летные возможности, воспользовался стационарным порталом и вылетел на Марс.
Выходной портал красной планеты молчал как рыба. Никаких сведений о прибытии
генеральского «прыгуна» в его памяти не было.
– Что за корабль использовал Сыромятин? – допытывался Хайд у дежурного,
перепуганного натиском такого высокого начальства.
– Биомех «Парашютист», учетный номер 1893245АХ345, вызван с Ио, прямо
с ремонтной базы, – доложил офицер. – Заявку оформлял адъютант командующего
офицер Галл.
– Он вызвал для полета совершенно новый корабль? – Хайд удивленно
посмотрел на Ли. – Что это за фокусы?
– Разведчики все немного параноики, – пожимая плечами, ответил
десантник.
– Разрешите доложить, господин адмирал, – робко вмешался дежурный. –
«Парашютист» стоял в доках не на переоборудовании, а на плановом ремонте
двигателей. Он биомеханизирован два года назад.
– Хотя бы так, – Хайд кивнул. – Не хватало нам остаться еще и без
командующего разведкой...
– Господь с вами, – Ли махнул в сторону адмирала обеими руками. – Что
за похоронные мысли?
– Куда же он подевался? – Хайд указал на пустующее кресло Сыромятина.
– Черт! – раздалось вдруг со всех сторон.
Офицеры настороженно задрали головы кверху. Гражданские участники
совещания, во главе с Секретарем, подошли поближе и тоже замерли в ожидании.
– Господа, – опять со всех сторон донесся тот же баритон, но теперь
возглас был не настолько резким, и все узнали голос Викторова, – я получил
два весьма серьезных сообщения. Во–первых, наших разведчиков обнаружил
противник. Генерал Сыромятин почему–то отправил в рейд четыре электронных, а
не биомеханических корабля, и в результате три из них были уничтожены боевым
охранением плацдарма, а последний вернулся со значительными повреждениями и
с опозданием на сорок минут. Никаких снимков он сделать, естественно, не
успел, однако визуально пилоты убедились, что плацдарм существует на самом
деле и, по утверждению одного из них, к вражеским биомехам начали
присоединяться линкоры.
– Надо немедленно выступать! – нисколько не смущаясь тем, что
перебивает самого Викторова, крикнул Хайд. – Где этот упрямый осел
Сыромятин?!
– В этом суть второго сообщения, – остановил его Адмирал. – Две минуты
назад из портала Ио были выброшены обломки корабля. Первичная идентификация
указывает на то, что это части биомодуля прыжкового корабля «Парашютист»...
– Действительно – черт! – тихо согласился с недавним высказыванием
Викторова генерал Ли. – Диверсия?
– Возможно, – ответил Викторов. – Я уже отдал приказ военной
прокуратуре Основного флота о возбуждении дела. Формально, до того как
следователи вынесут свой вердикт, мы не можем считать генерала Сыромятина
погибшим, но время работает против нас, а потому решение о начале
наступления я предлагаю принять тем составом, что есть в данную минуту.
– Наконец–то, – с нескрываемым облегчением сказал Хайд. – Я «за»!
– Кто против? – поинтересовался Викторов, но ответом ему была только
полная тишина. – Единогласно...
