Падение «Галактики» - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Книжная Полка

22. Баргон. Работа над ошибками.

Спустя три часа экипаж «Алии» снова сидел в приемном зале Императорского дворца и героически боролся с дремотой. Чуть ниже уровня пола шел допрос захваченного ими пленника. Присутствовать на допросе отказался даже Игорь. Свое равнодушие к судьбе Адмирала он объяснить не смог, но понятливый Ветер и не настаивал на участии Спивакова. Оставив диверсантов на попечение вежливой прислуги, генерал удалился в подвалы, и вот уже целый час организаторы захвата пребывали в неведении о том, что там происходит. И происходит ли вообще. Игорь, например, совсем не был уверен, что Викторов выложит баргонцам все свои планы на первой же минуте. С другой стороны, у Ветра не было времени на реверансы, а значит, с целью получения правдивых показаний, он должен был сразу же применить все известные науке средства и методы.

«Так что, – думалось Спивакову, – Адмирал наверняка заговорил, причем по существу».

Его гениальное предвидение было растоптано буквально через минуту после того, как зародилось. В зал вошел генерал Ветер и, выразительно взглянув на прислугу, приблизился к зевающей делегации. Лакеи быстренько растворились, и Ветер, уже не сдерживая эмоций, заявил:

– Ваш безумный проект оказался полным дерьмом... В общем, как я и предполагал, это не Викторов! Император смеялся над нами минут десять...

Игорь был готов услышать что угодно, но только не это. Однако на лице генерала не было ни малейших признаков улыбки или ироничной усмешки, и пилоту стало не по себе. Не Викторов? Тогда кто? Неужели хитрющий Адмирал успел внести в прибор слежения другие параметры? Когда? И где? Даже на Земле, в самом современном компьютерном центре, это заняло бы довольно долгое время. Ввести в поисковую систему все необходимые данные о рисунке биополей, сетчатки и прочих неповторимых признаках конкретного человека мог только специальный компьютер. Никакому бортовому киберпилоту на это не хватило бы ни ума, ни фантазии...

– Я могу поговорить с пленным? – поинтересовался Игорь.

– Сколько угодно, – раздраженно ответил генерал. – Только учтите, что это будет бесполезной тратой времени.

– Мы попали в цейтнот? – приходя в себя и от этого, как всегда, необоснованно наглея, парировал Спиваков.

– Попали вы, – поправил Ветер, – но теперь втянули и нас.

– Простите, ради бога! – зло сверкая глазами, крикнул Игорь и сделал вид, что готов упасть на колени.

Генерал немного опешил, а Спиваков воспользовался его замешательством и, закончив беседу, быстро пошел в направлении казематов.

Игорь почти физически ощущал, насколько тяжелым взглядом проводил его генерал, но это Спивакова не беспокоило. Было ясно, что стрелять пилоту в затылок баргонец все равно не станет...

Псевдо–Викторов сидел в неудобном кресле, уставившись немигающим взором на серую стену. Из его полуоткрытого рта на ворот форменной куртки сбегала струйка слюны. Дышал он судорожно, словно только что закончил безудержно рыдать, а его лежащие на подлокотниках пальцы отбивали монотонный ритм.

– Что это с ним? – спросил Игорь у собирающего инструменты человека в белом костюме.

– Мультики смотрит, – охотно ответил экзекутор.

– Галлюцинации? – догадался Спиваков.

– И да, и нет, – человек покачал головой. – С ним можно вполне адекватно поболтать, но та часть сознания, что отвечает за волю и принципы, сейчас занята просмотром сновидений наяву. Действие препарата основано на...

– Достаточно, – остановил Игорь медика.

– Как вам угодно, – равнодушно ответил тот и удалился.

– Как тебя зовут? – заглядывая в остановившиеся глаза пленника, спросил Спиваков.

– Иван, – с готовностью ответил тот.

– Иван Викторов? – уточнил Игорь.

– Сотников, – ответил офицер. – Старший помощник капитана крейсера «Адмирал Викторов»...

– Что?! – в мозгу Спивакова вдруг вспыхнул неугасимый факел прозрения, на который сверху тотчас обрушился целый ушат ледяной воды самобичевания.

Он понял, что был самым настоящим безмозглым ослом! Высокопоставленным, как подчеркнул Миша, но абсолютно бездарным аналитиком и руководителем! Слепцом, который не смог разглядеть намалеванной метровыми буквами подсказки! Самовлюбленным двоечником, который чрезвычайно гордился тем, что умеет сложить два и два, но так и не разобрался в проблеме умножения тех же чисел! Адмирал Викторов! Человек, которого никто никогда не видел! «Адмирал Викторов»! Человек, звание которого, по непонятным любому разумному существу причинам, писалось так же, как фамилия – с большой буквы! Просто Адмирал Викторов! Тот, кого беспрекословно слушались непокорные биомехи! Тот, кто никогда не ошибался на войне, строил новый флот, но совершенно не умел управлять Галактикой в мирное время. Потому, что был рожден не для этого!

Потому что так же, как его биомехи, был боевым кораблем!

Теперь на свои места вставало почти все – от начала до конца! Хотя нет... Пытаясь избавиться от внезапно нахлынувшей головной боли, Игорь потер виски. Оставалось как минимум два вопроса. Первый – откуда в мозгу Адмирала появилась крамольная идея установить в Галактике и сопредельных государствах власть биомехов? Второй – как ему удалось стать тем, кем он пока еще являлся? Главным Адмиралом всего флота Земли?! И, если на первый вопрос Игорь надеялся найти ответ в беседе с самим Викторовым, на второй могли ответить лишь офицеры флота. Те самые офицеры, которые, даже будучи командой загадочного крейсера, так и не задали себе вопрос, почему он так называется! Которые никогда не видели Адмирала живьем и в то же время совершенно не задумывались, – почему? Почему Викторов никогда не поднимался на борт своего флагмана? Почему даже капитану собственного корабля он отдавал приказы лишь через голофон? Почему, в конце концов, даже в этом случае в приемниках не было изображения, а шел один только звук? Вот тут, кстати, Викторов мог бы и постараться, состряпать какую–нибудь физиономию...

«Хотя зачем? Конспирация так конспирация. Ведь неуловимость и загадочная скрытность Адмирала объяснялась как раз той же уловкой, которую использовал я. Один – пилот круизного лайнера, другой – человек–невидимка... Но каков подлец?! Просто шедевр в своем роде!»

Игорь взволнованно прошелся по камере. Что–то надо было делать. Можно было порыться в архивах биолабораторий и выяснить, какой умник разрешил засунуть искусственный мозг в крейсер. Но что это могло дать? Да, это помогло бы выяснить, откуда он взялся, и вывело на чистую воду организаторов эксперимента... Судя по тому, как Викторов удалил с поля Сыромятина, Секретаря и самого Спивакова, из тех ребят вряд ли кто–то дожил до светлых дней... Нет, надо было снова штурмовать первоисточник. Ответить на все вопросы мог только сам Адмирал. Следовательно, группе предстояло вернуться на флагман!

Игорю было ужасно интересно, как отреагирует на его предложение Ветер...

Подведя при помощи этого сложного вопроса черту под размышлениями, он снова поднялся в зал и без предисловий выложил баргонцам свой новый план.

– Однажды мы уже понадеялись на ваши умозаключения, – резко ответил Игорю Ветер. – Вы даже подключили к выполнению миссии новейшие технологии. И где результат?

– Вопрос ко всем, участвовавшим в штурме адмиральского логова десантницам, например, к сержанту Белке, – ответил Игорь и обратился к девушке: – Ты помнишь обстановку той каюты, где мы захватили пленника?

– Да, – ответила она. – Вся в подушках...

– Нет, не кровать, а всю каюту, – невольно улыбнувшись, поправил он Белку.

– Чем–то напоминает декорации исторического фильма, – сказала девушка.

– И ты не заметила ничего странного? – продолжил допытываться Игорь.

– Не знаю, – Белка пожала плечами. – Расположена она необычно. Слишком далеко от рубки. Как правило, капитаны занимают помещения в нулевом секторе, а до этого нам пришлось пробиваться через три условных отсека...

– Если взглянуть на макет, – Спиваков попытался изобразить подобие корабля при помощи ладоней, – то сразу за капитанской каютой можно увидеть огромное пространство, совершенно не занятое никакой аппаратурой. У обычных крейсеров здесь расположена площадка для палубной авиации.

– Ну и что? – вмешался Ветер.

– Да то, что на флагмане нет никаких палубных истребителей, – пояснил Игорь. – Для охраны крейсера существует конвой. Но, если бы они были, разумно ли Адмиралу занимать каюту, примыкающую к опасной зоне?

– Но их же нет, – упрямо повторил Ветер.

– Дело не в этом, – ответил пилот. – Мой заветный прибор не напрасно указывал, что Викторов находится там. Только он был не в самой каюте, а за ее стеной. Вот в чем фокус! В отсеке для палубных истребителей. Понимаете?

– Секретный бункер? – начиная колебаться, спросил Ветер.

– Именно, – подтвердил Игорь и, чтобы не упустить инициативу, быстро поднял с дивана ту самую книгу, которую прикарманил во время героического штурма адмиральской каюты.

Он захватил ее с собой во дворец, чтобы скоротать время ожидания, а заодно – что уж греха таить? – утереть нос придворным снобам, которые еще в прошлый визит экипажа «Алии» пытались поддеть и Спивакова, и всю его чумазую команду тонкими замечаниями. Мотив глупейший, но как не раз говорил о себе сам Игорь, он был далек от совершенства. Дворцовых интриганов вид претендента в галактические лидеры, читающего настоящую древнюю книгу, сразил наповал. Не тем, насколько он их умнее, а тем, насколько богаче. Бумажный томик никудышного текста стоил целое состояние. Таким образом, Спиваков попутно настроил примерно сотню вельмож против себя, но с десяток наоборот – на весьма благожелательный лад. «Стрелял» он, конечно, вслепую, но кто–то из новых приятелей вполне мог иметь определенное влияние даже на самого Императора. Так что, насколько трюк с фолиантом был глуп, должно было показать время. Спиваков бережно смахнул с корешка книги несуществующую пыль и протянул ее генералу. – Возьмите...

Ветер осторожно принял из рук пилота ветхий томик и приоткрыл его на середине.

– Листайте, не стесняйтесь, – предложил Игорь. – Художественной ценности произведение не представляет. Только археологическую, да и то с оговорками.

– Античный детектив? – проявил недюжинные познания в литературоведении генерал.

– Не настолько он древний, – мягко возразил пилот. – Ничего не замечаете?

– Дорогая вещица, – Ветер взвесил книгу в руке. – Не каждому по карману.

– Нет, – Игорь поморщился – не то...

– Разрешите? – выйдя вперед, спросил Михаил.

Ветер смерил капитана суровым взглядом и протянул ему книжку. Землянин не стал ее перелистывать, а поднес к носу и понюхал. На лицах баргонцев сначала возникли улыбки, но уже через пару секунд они делали то же, что и Михаил.

– Этот... запах, – морщась, сказал Сон, – не забыть даже при полной амнезии.

– Потому, что он проникает в самые микроскопические трещины и даже в совершенно герметичные помещения, – выйдя вперед, подтвердила всезнающая Скала. – Но так и было задумано. Иначе биомасса не смогла бы эффективно выполнять все возложенные на нее функции.

– Вот–вот, – наслаждаясь произведенным на товарищей впечатлением, сказал Игорь и снова обернулся к боевому сержанту. – Так было что–нибудь странное в каюте, Белочка, или нет?

– Там был наглухо задраенный люк! – вдруг вспомнила девушка. – Точно! В задней стене! Я не обратила на него особого внимания потому, что он выглядел как постоянная заглушка. Словно после реконструкции в каюте решили оставить только один вход, а второй заварили навсегда.

– Оттуда и смердит, – заключил Игорь.

– Там спрятан мозг биомеха? – неуверенно спросил Сон.

– Там проживает Адмирал Викторов, – ответил Спиваков. – «Человек и пароход»...

По дороге к «Алие» все хранили гробовое молчание. Игорь не знал, о чем думает каждый, но был уверен, что ничьи мысли не были светлыми и радостными. До особого распоряжения Сон списал на берег большую часть команды, и теперь экипаж возвращался в почти пустой, и оттого немного мрачноватый, космический корабль, ставший для всех практически родным домом. Неприятные воспоминания о теперь уже утраченной угрожающей личности корабля почему–то вовсе не снижали его привлекательности. Возможно, дело было в том, что никакого другого пристанища космонавты не имели и были рады даже этому потрепанному корыту.

До корабля оставалось совсем немного, когда над просторным дворцовым космодромом протяжно застонала сирена воздушной тревоги. Ее вой был настолько душераздирающим, что Спиваков споткнулся на ровном месте.

– Игорь, назад! – крикнул Сон, разворачиваясь на полпути. – Это воздушная тревога, нас атакуют с орбиты!

– А я думал, это гимн Империи Баргона, – ответил землянин, морщась, как от зубной боли. – Кто атакует?

– Не знаю, но нам лучше поспешить в бункер! – прокричал Сон и подтолкнул его в сторону приземистого бетонного здания.

– Нам надо стартовать, а не прятаться! – возразил Игорь, пытаясь продолжить движение в сторону «Алии».

– Пока не будет отбита атака, забудь об этом! Мы можем не добежать до корабля, – возразил Сон и поволок Спивакова к укрытию.

– Нам некогда прятаться! – начиная сердиться, крикнул Игорь. – Мы должны указать «крабам» на флагман! Если мы не поможем Столице Семи Систем, Баргон будут бомбить круглосуточно и гораздо сильнее, чем сейчас!

– Откуда ты знаешь, как его будут бомбить сейчас? – возразил Сон. – Еще ничего не произошло.

– Тем более! – воскликнул Игорь. – Бежим на борт!

– Капитан прав, – дергая друга за рукав, сказал Михаил. – Пусть сначала прояснится ситуация.

Ситуация прояснилась прежде, чем Игорь успел возразить что–либо еще. В буквальном смысле прояснением назвать это было, конечно, нельзя, но зато теперь Спиваков сидел спокойно и не дергался. То, что применил противник, не было бомбами в привычном смысле слова. Их сюрпризы не несли разрушительных зарядов взрывчатки или ядерных устройств. Ведь такие примитивные атаки совершенно спокойно отражала стандартная система ПВО любой мало–мальски обеспеченной планеты. Агрессоры пошли гораздо дальше. Они применили то, против чего защиты пока никто не придумал. Удар был нанесен при помощи погодных установок «Торнадо». В результате их воздействия с востока на запад над площадью в несколько сотен квадратных километров двигался мрачный атмосферный фронт с тысячами закрученных и воткнутых в землю воронок, которые при ближайшем рассмотрении оказались самыми натуральными черными вихрями. С позиций застигнутого врасплох экипажа это выглядело как приближение гигантской тысяченожки, которая шла на заплетающихся конечностях из сильнейших торнадо. Ее серое брюхо то и дело рождало все новые щупальца, и они жадно тянулись к поверхности планеты. В просветах между лесом из вихревых спиралей можно было смутно рассмотреть взлетевшие на высоту птичьего полета вековые деревья, наземные машины, обломки зданий и различный мусор. Воздушные потоки вырывали из земли столбы и взламывали дорожное покрытие. Вышедшая из берегов река орошала вспаханные стихией участки, обрушиваясь на них сверху тяжелыми потоками. Грязь придавала нижней части черных вихрей странную зернистость, а их верхушки казались сложенными из безумной мусорной мозаики. Чем ближе подходил атмосферный фронт, тем понятнее становилось, насколько велика мощь катаклизма. Огромные обломки каменных стен и крыш, а также поднятые на непостижимую высоту, измятые наземные машины наполняли вихри смесью металла и бетонного крошева, словно пытаясь построить из торнадо потрескавшиеся колонны храма Ужаса. Игорь не видел того, что оставлял фронт после себя, но подозревал, что более эффективно подобную страшную работу не смогли бы выполнить даже ковровые бомбардировки. Передовые вихри перемалывали и подбрасывали в воздух все, что попадалось им на пути. Воронкообразные спирали взбесившегося воздуха в центре тучи придавали обломкам еще более неузнаваемый вид, а последние завихрения добивали их, размельчая в труху. Глубина фронта была не меньше километра, так что на один и тот же участок земли мог обрушиться с добрый десяток страшных вихрей. Игорь с большим сомнением посмотрел на потолок. Перехватив взгляд землянина, Сон постарался его успокоить.

– Бункер – цельная конструкция, Игорь. Крышу у нас не сорвет.

– Это смотря в каком смысле, – ответил Спиваков и продолжил любоваться стихией через толстое бронированное окошко.

– «Алию» потреплет как надо, – с сожалением проговорил Миша. – Ястреб там?

Сон встревожился. До корабля атмосферному фронту оставалось метров сто. Капитан включил голофон и спросил:

– Ястреб, ты пристегнулся?

– Шутишь, капитан? – удивленно отозвался пилот. – Что может сделать эта стая пылесосов космическому кораблю? На планете его вес под триста тонн!

– Ты не очень–то геройствуй, – строго одернул его Сон. – Саму «Алию» торнадо, может быть, и не поднимет, но засыплет тебя различными опасными предметами запросто. Пробить три жалкие обшивки при хорошем ускорении может даже телеграфный столб!

– Метеориты не пробивают, а столб пробьет? – с долей сарказма спросил Ястреб.

– В космосе, кроме обшивок, действует силовое поле, – по голосу капитана Игорь определил, что Сон сердится. – Сейчас включить его ты не можешь! Остается надеяться на броню, а в районе мостика она наиболее толстая. Выйдешь из рубки хоть на секунду – спишу на берег!

– Куда мне ходить? – обиженно ответил Ястреб. – Здесь самый приличный вид из окна...

Черный частокол вихрей скрыл от взглядов экипажа громоздкую тушу «Алии» и двинулся в сторону бункера. Игорь инстинктивно ухватился за привинченный к полу тяжелый металлический стол и замер в ожидании удара. Который не замедлил последовать. Весь бункер охватила странная мелкая «дрожь», а в ушах у людей зазвенели тысячи колокольчиков. Свист и вой ветра проникали даже сквозь толстые стены. От их кошмарной тональности шевелились волосы и хотелось забиться в самый дальний и темный угол. Поскольку бункер был круглым, углов в нем не было, но подобное желание от этого не пропадало. В бронированное стекло ударил какой–то тяжелый предмет, и даже невозмутимые андроиды невольно присели от неожиданности. Окно выдержало, но за первым последовало несколько более мощных ударов, и по зеленоватой поверхности прочнейшего стекла поползли предательские трещины. Сон подошел к рычагу механической защиты и навалился на него, пытаясь опустить на окно наружные бронированные створки. Из его затеи, конечно же, ничего не вышло. Створки или перекосило, или заклинило. Возможно, их направляющие забило песком. Сон негромко выругался и поискал глазами что–нибудь походящее на роль щита. Все прекрасно понимали, что если вылетит стекло, противостоять стихии не смогут никакие баррикады, но поиски отвлекали от мрачных мыслей, и космонавты подключились к работе. Отвинтив один из столов, они подтащили его ближе к окну и поставили на бок. Добившись таким образом минимального психологического эффекта, все снова настороженно прислушались. Видеть они ничего не могли. Телекамеры наблюдения были разбиты, а окно прикрыто столешницей. Космонавтам оставалось только слушать и строить выводы на основе догадок. Отвратительный скрежет, раздавшийся над юго–восточной частью бункера, Игорь отнес на счет какой–нибудь тяжелой металлической конструкции. Видимо, поднять ее урагану было не под силу, но передвинуть железку он смог. На некоторое время скрежет прекратился, но потом раздался снова. На этот раз с противоположной стороны от укрытия. В голове Спивакова промелькнула мысль об «Алие», но высказать такое жутковатое предположение вслух он не решился. Потом прямо над центром убежища раздался мощный взрыв. Возможно, это был не взрыв, а удар, но в любом случае бункер встряхнуло так, что половина офицеров попадала на пол. Как выяснилось – не напрасно. От удара стекло в наблюдательном окошке все–таки лопнуло, и через все помещение пронесся смертельный заряд из осколков и покореженного металлического стола.

Игорь непроизвольно прижал к себе Белку и резко отвернулся от окна. Ветер с силой толкнул его в спину, и пилот потерял равновесие. Белка успела сделать короткий шаг назад, и потому, вместо того чтобы упасть, они просто присели, опираясь о пол руками. Губы девушки словно случайно коснулись лица пилота, и Спиваков ощутил ее горячее дыхание. На какой–то миг он даже забыл об урагане, бушующем уже не только снаружи бункера, но и внутри. Игорь не спешил выпустить Белку из объятий или хотя бы отстраниться. Она не делала этого тоже. Их короткое бегство от прелестей реальной жизни в мир сладко замирающих сердец прервал новый удар торнадо.

Никто из экипажа не пострадал, но ворвавшийся внутрь убежища вихрь заставил всех срочно прижаться к стенам. Атака урагана имела два пути развития. Или, забив узкий оконный проем грязью, она должна была прекратиться, или вместо смотровой щели, под натиском ветра, могла образоваться приличная дыра. Во втором случае уже ничто не помешало бы стихии поддеть изнутри и крышу, и стены. Разрушение бункера в этом случае было неминуемо. Игорь снова повернулся к окну и со страхом посмотрел на врывающиеся внутрь убежища потоки грязи и обломков. Буквально через пять секунд после начала своего буйства ветер набил пристанище диверсантов песком, пылью и хламом. Однако напор стихии начал постепенно ослабевать, и через минуту дыру запечатал крупный каменный обломок. Гарантии, что его не сорвет и не унесет очередным вихрем, конечно, не было, но пока люди получили передышку и воспользовались ею, чтобы отползти от опасного участка стены подальше. Вой над крышей продолжался, и на бункер с прежней силой сыпались тяжелые удары. Финальным аккордом погодной бомбардировки был душераздирающий свист. С ним совпал и последний удар в центр крыши. Видимо, он пришелся в то самое место, которое пострадало от взрыва или удара, выбившего окно. Почти идеально круглый участок потолка, диаметром в пару метров, рухнул на гору мусора и кверху взметнулись тучи пыли. Космонавты невольно замерли в ожидании продолжения, но торнадо ревели уже не так уверенно и страшно. Игорь поднялся на ноги и первым отважился подойти к дыре. В просвете было видно что–то серое, с летающими в воздухе клочьями мусора и густыми клубами пыли. Назвать небом это «что–то» Спиваков не отважился, однако сила притяжения планеты и наступившее после прохождения фронта относительное безветрие достаточно быстро осадили пыль на землю. Когда вой торнадо стал значительно тише, офицеры рискнули выбраться наружу. Фронт продолжал двигаться на запад, сохраняя прежнюю силу и скорость. Второго подобного явления на востоке видно не было. Игорь немного успокоился и попытался рассмотреть, что творится на перепаханной вихрями территории космодрома. Картина получилась печальной, и печаль эта была двойной. Повсюду возвышались груды мусора невероятной высоты. Казалось, что пройти по ним было бы совершенно невозможно. Не уцелело ни одного здания или сооружения. Насколько хватал глаз, вокруг просто не было никаких строений. И это при том, что Баргон считался такой же планетой–городом, как Земля или Симарин. Если не считать заповедники и полярные зоны, каждый квадратный метр на нем был занят либо домами, либо дорогами, площадями, площадками и чем угодно еще, но непременно рукотворным. Теперь огромное пространство превратилось в подобие какого–то участка городской свалки времен наибольшей активности движения Гринпис.

Прежний вход в бункер был завален землей, и, указывая на этот примечательный факт, Игорь негромко сказал:

– Если бы не громкий финал, мы могли остаться в склепе навсегда.

– Где же «Алия»? – не реагируя на его реплику, спросил Сон и беспокойно завертел головой.

Это была та самая вторая печаль. Из–за перекрывших значительную часть обзора мусорных куч осмотреть местность было трудно, но там, где баргонцы оставили свой корабль, он явно не стоял. Игорь снова вспомнил жуткий скрежет металла по крыше и присел, смахивая толстый слой осевшей пыли с бетона. Борозды обнаружились довольно быстро. Судя по толщине и глубине, они вполне могли оказаться следами поползновений трехсоттонной красавицы. С большим трудом вскарабкавшись на гору грязи, оставленную стихией на запад от бункера, Спиваков окинул взглядом пространство позади теперь уже далекого фронта. Там клубы пыли оседали довольно медленно, и Игорь не видел, что осталось от императорского дворца. К пылевой завесе присоединился густой дым от возникших в нескольких местах пожаров. Черные дымовые шапки поднимались на приличную высоту и, уловив там воздушные потоки, неслись вслед вихревому фронту. Взгляд Игоря снова опустился к земле, и он неожиданно разглядел среди мусора десятки изувеченных человеческих тел. Для полного соответствия личным представлениям Спивакова о последствиях Армагеддона не хватало только вспышек молний и кружащего над мусором воронья. Молнии ушли вместе с сумасшедшей ордой торнадо, а вороны на Баргоне не водились...

– Вон там, – вдруг крикнула Белка. – Смотрите, у главного подъезда дворца!

– Там только гора обломков, – с сомнением произнес Михаил.

– Нет, – возразила девушка. – Это «Алия»!

– Тут метров двести будет, – скептически осматривая отделяющее экипаж от корабля пространство, заметил Сон. – Все ноги можно переломать.

– Ее протащило триста метров волоком и, если бы не крепкий фундамент дворца, то унесло бы еще дальше, – сказал, качая головой, Игорь. – Торнадо, которому под силу поднять триста тонн... Вам не страшно подумать, на что еще способны разумные корыта?

– Ты думаешь, нас бомбили биомехи? – спросил Михаил.

– Я знаю, что нас бомбили биомехи, – поправил Игорь капитана. – Установки климатической бомбардировки есть только у «Галактики», причем несут их обычно шесть биомехов из конвоя Викторова. Это специальная команда «Омикрон». Адмирал в свое время чрезвычайно гордился тем, что создал такое мощное штурмовое подразделение. Мы, помню, однажды крепко поругались с ним на эту тему.

– Кто кого убедил? – внимательно выслушав пояснения пилота, спросил Сон.

– А ты не видишь? – Игорь вздохнул и указал на далекий атмосферный фронт. – Обычно энергии для такой интенсивной бомбардировки хватает на четыре–пять часов. Если за это время ваши истребители не собьют биомехов с климатическим оружием, можете начинать строительство большой могильной плиты. Единой для всей планеты. Этот кошмар – результат прохода лишь одного из штурмовых биомехов. А их шесть. Соображаешь?

– Ты скажи это Ветру, – посоветовал Сон. – От того, соображаю я или нет, не изменится ровным счетом ничего.

– Ну, почему? – Игорь указал на торчащую из грязи «Алию». – Если старушка жива, мы можем ударить по агрессорам сами.

– Забудь, – Сон махнул рукой. – Против шести биомехов? Ни единого шанса!

– Тогда давай побыстрее проберемся к нашему «грязеходу» и сделаем, что собирались, – сказал Спиваков. – Наша цель – Викторов, и никакие происки его подручных не должны останавливать нас ни на минуту.

До «Алии» они добрались через добрых полчаса. Как Ястреб и предполагал, ничего особо страшного с кораблем не случилось, хотя сам пилот путешествие внутри обесточенного и в то же время движущегося космолета перенес без восторга.

Выслушав его короткий рассказ, Игорь пробрался к голофону и попытался связаться с Ветром. Генерал во время бомбежки укрылся в подвалах дворца, где в его распоряжении по–прежнему оставались не только средства связи, но и аппаратура для управления войсками. Выслушав разъяснения Спивакова о сути постигшего Баргон несчастья, Ветер отдал приказ группе какого–то полковника Ужа выйти на орбиту и во что бы то ни стало уничтожить вражеских биомехов. Следить за ходом этой операции Игорь не стал, поскольку имел не менее важную задачу.

Пока откапывали и приводили в порядок «Алию», ему следовало непременно связаться с «крабами» по гиперсвязи и растолковать им, что следует делать до прибытия его группы. Если бы после его объяснений союзники справились с задачей самостоятельно, то Игорю можно было и вовсе никуда не лететь...

– Вызываю отряд «РУТ, борт 1217», – произнес Игорь в голофон, когда связь с координационным центром защитников Столицы Семи Систем стала достаточно четкой.

– Борт в бою, – сурово отрезал координатор. – Что у вас?

– Информация о том, как можно победить биомехов, – ответил Спиваков. – Дайте мне борт полковника Кински!

– Кто вы? – удивленно спросил связист.

– Генерал армии Спиваков! – нахально соврал Игорь. – Краусс в курсе...

– А, господин Спиваков, – голос офицера потеплел. – Одну секунду...

Игорь от удивления даже забыл, как дышать. «Крабы» определенно знали о нем гораздо больше, чем положено. К тому же они явно пронюхали что–то, пока недоступное широкому кругу, и о Спивакове, и о «Галактике». Игорь твердо пообещал себе, что не отцепится от Краусса, пока тот не раскроет секрет своей осведомленности. Забыл он об этом клятвенном обещании сразу, как только дело дошло до беседы.

– Говори, – возбужденно бросил по гиперсвязи Краусс. – Времени, как понимаешь, у меня в обрез...

– Вы должны накрыть нейтронными лучами флагманскую группу, – сказал землянин.

– Легко сказать, – ответил Краусс. – К флагману не пробиться. Большинство биомехов сосредоточено как раз на том направлении.

– Пока не будет уничтожен Викторов, перевеса вы не добьетесь, – продолжал настаивать Игорь. – У меня есть доказательства, что он руководит и землянами, и биомехами. Их союз неслучаен.

– В конвое больше тысячи кораблей, и в основном они точно такие же, как флагман. Как мы вычислим корабль Викторова? – спросил Краусс.

– Экспериментальным путем, – ответил Игорь. – Бейте по всем подряд.

– Это твои солдаты, Спиваков. Земляне, – голос Краусса приобрел огорченный оттенок. – Ты советуешь пожертвовать их жизнями для уничтожения одного адмирала?

– Да, – признался пилот. – Советую. Потому что в противном случае придется жертвовать и вами, и всем остальным человечеством.

– Масштабно, – с усмешкой заметил Краусс.

– Ты напрасно иронизируешь, – огрызнулся Игорь. – Ситуация серьезна именно настолько, чтобы пойти на самые крайние меры. Пробивайте в позициях биомехов проход и атакуйте флагманский конвой. Другого выхода нет!

– Ты хорошо подумал? – с сомнением спросил «краб».

– Вполне, – отрезал Спиваков.

– Постой, Игорь, – вмешался в их диалог Михаил. – Если мы снова воспользуемся твоим прибором для обнаружения Адмирала и вынырнем прямо у флагмана, то союзники смогут вычислить его без лишних жертв...

– Твой капитан прав, – согласился Краусс. – Ты готов на подвиг во имя человечества? Не ценой чужих жизней, а за свой счет?

– Ты думаешь, я не смогу?! – разозлился Игорь.

– Не знаю, – признался «краб». – А сам ты как думаешь?

– Следите за конвоем, – решительно ответил Спиваков. – Как только мы вынырнем и укажем вам на флагман, берите его в прицел и начинайте пробиваться на расстояние эффективного удара...

– Удачи, землянин, – с сочувствием пожелал Краусс.

– Теперь она мне уже ни к чему, – ответил пилот и отключил связь.

В рубке «Алии», где собрались члены экипажа и две милых десантницы, воцарилась тишина.

– Нас уже откопали? – нервно спросил Игорь у Сна.

Тот медленно кивнул и посмотрел ему в глаза.

– Ветер санкционирует, не сомневайся, – сказал Игорь, отвечая на невысказанные возражения капитана.

– Я знаю, – ответил баргонец. – Но ты не спросил экипаж. Или ты уверен, что сможешь управлять «Алией» самостоятельно?

– Это твой корабль, – серьезно ответил Спиваков. – И я надеялся, что ты покинешь его последним, как положено капитану. Так что мне нужен только ты. Что же касается остальных, принуждать я никого не собираюсь. Повторный прыжок в пасть льва – дело гиблое в самом прямом смысле, так что пойдут на него исключительно добровольцы. Да и тем делать на борту будет совершенно нечего.

– Размечтался! – нахально заявил Ястреб. – Это наш корабль, и мы с него не уйдем! Если надо будет прыгать в черную дыру, мы прыгнем и выпрыгнем все вместе!

– Если честно, я надеялся услышать именно это, – сказал Игорь и пожал Ястребу руку. – Итак, команда у меня есть. Остальным приказываю покинуть корабль!

– Землянин не может приказывать боевым андроидам Баргона, – сверкая глазами, заупрямилась Скала.

– Сон! – резко крикнул Игорь.

– Он получил такое право от нашего главнокомандующего, – поддержал землянина Сон. – Тебе придется остаться на Баргоне, Скала; Так же, как всем остальным... Это приказ.

– Речь шла о добровольцах, – попыталась продолжить дискуссию девушка.

– Только из числа пилотов, – перебил ее капитан. – Штат набран. Больше никаких пререканий!

– Ястреб, готовь корабль к выходу на орбиту! – помогая Сну справиться с недовольством товарищей, крикнул Игорь.

– Готовность три минуты, – бодро ответил пилот. – Начинаю отсчет...

– Ребята, – уже примирительным тоном сказал Спиваков, – валите отсюда. Обещаю, что мы наденем тяжелые скафандры и, даже если «Алию» подобьют, доберемся обратно пешком!

Во взглядах Скалы, Михаила и Белки застыла тоска и полная уверенность в том, что это короткое расставание является последним эпизодом их взаимоотношений. Миша обнял Спивакова за плечи и, резко отстранившись, развернулся к двери. За спиной Игоря Скала прощалась с капитаном и Ястребом. Дольше всех не двигалась с места лишь Белка. Наконец она подошла к Спивакову вплотную и, низко опустив голову, прижалась к его груди. Он невольно погладил ее по волосам и, легонько оттолкнув, направил к выходу.

Вскоре на борту остались только Спиваков, капитан и Ястреб. Когда погас контур шлюз–портала, Игорь невольно вздохнул. Сон удивленно взглянул на землянина и прищурился.

– Ты надеялся, что андроид нарушит приказ? – спросил он. – Напрасно. У боевых экземпляров дисциплина в крови, а любовь – только приобретенный навык. В ситуации жесткого выбора верх берет врожденная программа. Поэтому, даже задумай Белка со Скалой совершить нелогичный поступок, ничего бы не вышло. Они же не люди...

– Это понятно, – мрачно ответил Игорь. – Но у Мишки такой программы нет...

– Он сломался еще в первый раз, – сочувственно заметил Сон. – От него не было бы никакой пользы. А может, и похуже – он мог помешать. То, что твой капитан сошел на берег, возможно, является лучшим выходом и для него, и для нас...

– Умом я все это понимаю, – с усилием проводя ладонью по лицу, признался Спиваков, – но мне почему–то все равно обидно... Вот вроде бы я ему приказал и знал, что он сойдет... но надеялся совсем на другое. И предательством такую ситуацию не назвать, и осадок от нее в душе, словно от мутной воды... К тому же отправиться в новый рейд было идеей Михаила, но сам он тут же отошел в сторону... Мне почему–то стыдно, словно это я повел себя как трус, а не мой капитан...

– Забудь, – посоветовал Сон. – Мы же остались. Или для тебя принципиально, что он был землянином, а мы баргонцы?

– Я считал его другом, а вас деловыми партнерами, – признался Игорь. – Теперь, кто вы, а кто он, я не знаю...

– Вот не думал, что ты тоже склонен к распусканию соплей! – вдруг вмешался Ястреб, рассматривая землянина колючим взглядом из–под нахмуренных бровей.

Его слова подействовали на Игоря, как холодный душ. Он выпрямился, поднял голову и уже твердым голосом спросил:

– Предстартовая подготовка завершена?

– Так точно, – с хитрой ухмылкой ответил пилот.

– Так какого черта ты ждешь?! – рявкнул Спиваков.

– Жду, когда ты прижмешь седалище к креслу и пристегнешься, – уже совсем весело заявил Ястреб и включил ускорение.