* * *
«Прости пожалуйста, но зачем в термометре будильник?.." – «Балда
ты. Это не будильник в термометре, это термометр в будильнике. Смо
три...»
Государь переключился на другой канал.
«Ах, Сэт, я совсем не уверен, что буду хорошей матерью. Я ничего
не понимаю в детях, я всего лишь немного разбираюсь в их биохимии...»
Милые домашние разговоры таю, как всегда, были одинаковы. Никаких
политических проблем, только семейные. Или они сознательно контролиру
ют все свои слова? Что же это за жизнь у людей?..
Эргр Инай – государь отследил местоположение седьмого передатчи
ка, с удивлением обнаружив, что уехал он не много ни мало, за сорок
лиг, в Эгироссу, в монастырь Бдящих Сил – оставался на десерт.
Вечернюю монастырскую службу слушать было неинтересно, поэтому
император Аджаннар воспользовался испытанным методом – просканировал
запись на употребление слова «государь». Подарок, ожидавший его, был
великолепен.
" – Я не могу убить его не потому, что он государь. – Голос сразу
показался знакомым, но идентификации поддался лишь какое–то время
спустя.
Личность собеседника эргра Иная была подсказана скорее темой бе
седы, нежели тембром голоса и интонациями говорящего. Но когда госу
дарь понял, кто и о чем рассуждает, он вздрогнул. Человек, проговорив
ший эти слова, был мертв уже более, чем две декады. Что же касается
Иная, то на этот раз его голос звучал не гневно и начальственно, а
вкрадчиво:
– Ты опасаешься, что его охрана тебе не по зубам? Да, это так. Но
_там_ у него не будет охраны. Да и в любом случае ты пойдешь не один.
– Я ничего не опасаюсь, эргр. Я убью его, если захочу. Но я не
стану делать этого. Ни для вас, ни для себя.
– Ты странный человек, Халис Верзила. Мне казалось, мы обо всем
договорились. Разве не ты сказал мне, что с государем у тебя собствен
ные счеты?
– Но вы же не верите всему, что люди говорят? – Кажется, Верзила
усмехнулся. – Счеты у нас есть. Я должен ему свою жизнь дважды, а он
мне свою – лишь один раз. Долг за мной, а не за ним. Пока я не верну
его, вам не стоит рассчитывать на мою... бесценную помощь.
– Ты понимаешь, что говоришь во вред себе, Халис Верзила?
– Да Бога ради. Запирайте меня здесь до того дня, пока не уладите
свои дела. Быть может, мои услуги пригодятся вам в будущем, а пока –
чтоб скрыться от ищеек, нет места надежнее монастырской тюрьмы.
– Ну что ж... Ты сам выбрал. Сиди.»
Государь взялся за голову.
«Какой нелепый случай занес жучок на сапог Инаю? – думал он. –
Как он мог настолько удачно оказаться в нужном месте в нужное время?
Не иначе, как Единый охраняет святость своих владений и подбором не
вероятных совпадений искореняет неправду...»
Следствие по делу об убийстве кира Энигора благополучно забрело в
тупик. И сыщик Иль ничем не помог. (На самом–то деле ему просто было
некогда.) Все, что удалось откопать – несколько нераскрытых убийств с
похожим почерком. Полдюжины из них были совершены довольно давно –
три–пять лет тому назад, и орудие преступления в них было несколько
другим, хотя и близким. Однако со времени последнего прошло всего два
месяца, и применено там было то же самое острейшее лезвие из отменной
стали.
«Красная повязка» – не самый распространенный метод ухода из жиз
ни в Столице. Состоятельные люди, устраняя врага или конкурента, тра
диционно отдавали предпочтение яду, удавке или самострелу в рукаве. Их
наемные убийцы носили кафтан с подкладкой и белые манжеты. Такой спо
соб назывался убийством «чистыми руками». Господа попроще нанимали го
ловорезов с техникой погрубее. У тех в ход шел гвардейский меч,
пиратская абордажная сабля, арданский кинжал, саврский нож–потроши
тель или трехгранный воровской стилет – оружие, которое легко прио
брести в любой оружейной лавке города. Эти наемники убивали по ночам –
на темных улицах или в умело спровоцированных кабацких драках. Но что
бы бритвой перерезали горло...
Да и где раздобыть в Столице бритву? Сделать на заказ?.. Бритвы
водятся там, где есть, что брить. Из населяющих Та Билан рас, извест
ных государю, волосы на теле и на лице росли лишь у южно–таргских
горцев. Но бриться горца не заставишь под прямой угрозой смерти, да и
не умеет он...
А вот в монастырях, когда человек вступает на первую ступень по
слушания, ему дают новое имя. Сначала его хоронят – в саване из отро
щенных ранее волос он три дня лежит в могиле. Потом послушник рождает
ся заново, для нового человека с новым именем волосы на саван опять
нужно растить. Но прежние–то сбривают...
Ох, эргр Инай. Что ты не поделил с покойным Первым министром? Ра
ди чего ты нанял убийцу? Да еще который убивает так необычно... Рука
уже выводила на именной бумаге распоряжение доставить все возможные
сведения о настоятеле обители Бдящих Сил из Эгироссы.
Будоражить эргра Скиллара Скея из Энленского экзархата, наверное,
пока не стоило, хотя духовное и административное руководство над
таргскими служителями Единого осуществлялись из Белых земель. Инай был
ставленником жреческой коллегии Эн–Лэн–Лена, и там за его действия не
сли полную ответственность. В то же время, Белые земли оставались
очень далеко, и удерживать богатые таргские монастыри под полным кон
тролем оттуда не могли. Не хотелось нарушать покой эргра Скея государю
еще и потому, что они пребывали в ссоре. Эргр Скей, он же «абонент
второй» по классификации говорящей коробочки, с государем не разго
варивал уже пять лет.
Оставалось поблагодарить Единого за благословленный им суровый
монастырский устав, по которому монаху любого ранга не полагалось
иметь больше двух сменных рубах, одной верхней ризы и одной пары обуви
в личном пользовании.
Государь подождал еще немного. Монастырская служба должна была
завершиться к полуночи, а кроме услышанного, за этот день ничего пре
досудительного эргр Инай не наговорил. Тогда государь сделал так: вло
жил себе в ухо маленькую каплю–приемник, назначенную привлечь его вни
мание, если Инай или кто–нибудь рядом с ним снова скажет «государь», и
довести до государева сведения всю беседу.
О том, что с такой настройкой передатчика ему всю ночь не позво
лят спать, он даже и не подозревал.
