Глава 1
30 марта 1998 года в полицейский участок южного Тель–Авива пришла
молодая женщина. Она была вся в слезах и долго не могла говорить.
Дежурный следственного отдела лейтенант Кадишман привычно поднес
пострадавшей стакан с водой:
– Что с вами случилось, мадам? – вежливо спросил он. Дрожащей рукой
женщина приняла воду и, судорожно отпив глоток, немного успокоилась:
– Меня зовут Елизавета Шварц – сказала она – я живу на улице Членова.
Вчера ко мне пришел дедушка.
И снова она ударилась в слезы, бурно переживая постигшее ее
несчастье.
– Госпожа Шварц, – сдержанно сказал полицейский, – может быть вам нужен
врач?
– Нет, что вы, – испугано, сказала женщина, – мне нужны вы, господин
инспектор.
– Тогда возьмите себя в руки и начните все по порядку. – Женщина
тяжело вздохнула:
– Вчера кто–то постучал к нам в дверь, я подумала, что это няня (она
никогда не пользуется звонком), но когда я открыла – это оказался старый
и больной человек. – «Надо же, какие подробности» – усмехнулся про себя
Кадишман.
– Он сказал вам что–нибудь?
– Нет, но мне показалось, что я уже где–то видела его.
– Может быть, он угрожал вам?
– Что вы, напротив, он смотрел на меня очень ласково. – Кадишман
удивленно вскинул бровь:
– Но что привело вас в такое состояние, мадам?
– Видите ли, он все разглядывал меня и молчал, и это мне не понравилось.
– Как долго вы молчали?
– Минуты две, наверное, потом я спросила – «Что вам угодно, господин?",
но он не ответил мне, а показал на шрам, пересекавший его бледное лицо.
– Давайте опустим художественные детали, – поморщился Кадишман, –
итак, он указал вам на свой шрам?
– Да, и я вдруг вспомнила кто это.
– Может быть, поделитесь воспоминаниями, мадам?
– Такой шрам был у моего деда. Я узнала его.
Женщина по инерции всхлипнула и лейтенант, боясь нового взрыва
рыданий, поспешно протянул ей стакан.
– Чем уж так насолил вам родной дедушка, что вы не можете говорить о
нем без слез?
Взбалмошные дамочки, подобные этой, обращались иногда в полицию по
совершенным пустякам.
– Он вошел в прихожую, – продолжала Елизавета, – внимательно оглядел
ее и вышел.
– Госпожа Шварц, – напомнил Кадишман, – люди, тем более близкие, имеют
обыкновение входить и выходить из прихожей...
– Я знаю об этом...
– Но почему вас это так взволновало? – Кадишман не мог взять в толк,
чего, собственно, от него добивается эта нервная дамочка.
– Видите ли, мой дедушка умер много лет назад, – угнетенно сказала
дама, наблюдая как у лейтенанта, вдруг перекосилось лицо.
