5
Сообщение от Берса поступило через месяц после того, как на лунную базу
вернулись звенья атакаторов, занимавшиеся деблокированием маршрутов. Оно
пришло на центральный пункт связи во время «собачьей вахты». На счастье, в
этот момент старшим дежурным оператором был Млокен–Стив. Сразу после столь
громкого возвращения из империи пути троих приятелей разошлись. Когда он
наконец узнал, с кем именно три года делил комнату в общежитии Танакийской
школы, его взяла некоторая оторопь. Конечно, он был простым парнем из
глубинки, гордым тем, что ему нашлось место среди тех, кто защищал Землю. И
он еще больше возгордился, когда попал в число нескольких сотен
счастливчиков, которым выпало учиться в империи. Но откуда ему было знать,
что его соседями были два члена Совета Защиты Земли и один из них – сам
командующий?! В их деревне, которую обитатели до сих пор по старинке
продолжали называть куклосом Медвежьей скалы, не только называли Берсами
всех берсерков, но и частенько давали такое имя новорожденным, большинство
из которых по старинке появлялись на свет от Производителей, а не от
зарегистрированных отцов семейств. В общем, там все шло так же, как в добрые
старые времена, правда, новую власть особо не ругали. После Освобождения
существенно улучшилось медицинское обслуживание, отпала необходимость
ежемесячно отправляться к узловому Контролеру, и в лесах стало поспокойней,
поскольку «диких» стало поменьше, да и те по большей части перестали
прятаться в дебрях, а сбились в охотничьи или земледельческие общины и жили
в небольших деревеньках. Впрочем, то, что добропорядочные обитатели куклосов
и «дикие» вроде как стали равными, нравилось далеко не всем. Во всяком
случае, Млокен–Стив выслушал по этому поводу немало сетований во время
своего отпуска.
Когда он после отпуска возвратился на лунную базу, Берс уже улетел, а
на Энтони навалилось столько, что он с трудом выкроил для него несколько
минут, чтобы переброситься парой слов и передать приказ о назначении.
Млокен–Стив понимал, что на плечи его высокопоставленных однокашников
свалился слишком большой груз и, наверное, они просто не могли уделить ему
больше времени, но на душе все равно остался какой–то осадок. А потом дела
навалились и на него. Он крутился как белка в колесе, иногда удивляясь тому,
что на такого сопляка, как он, перекладывают такую огромную ответственность.
Так прошел почти год. Впрочем, последнее время стало поспокойнее; Две недели
назад Энтони вызвал Стива. Посыльный нашел его прямо в доке. Они как раз
занимались заменой сердечников левого главного двигателя Бродяги, а парень
был очень настойчив, и потому Млокен–Стив заявился в кабинет члена Совета
Защиты прямо в измызганной спецовке. Впрочем, это не диссонировало с
царившей в кабинете обстановкой. Энтони торчал у планшетного экрана с
толпой каких–то не менее замызганных типов, в одном из которых Млокен–Стив с
удивлением узнал самого Медведя – Кормачева, главного инженера базы и тоже
берсерка, как и Берс. Заметив Стива, Энтони на несколько секунд прервал свой
оживленный разговор и, энергично пожав ему руку, сразу взял быка за рога:
– Быстро переоденься и на второй причал. Через полчаса прибывает
корабль со специалистами из империи, будешь заниматься ими. Адмирал уже там,
так что на время приема увеличишь его свиту на одну единицу, но как только
он закончит со всей этой официальной тягомотиной – все передается в твои
руки. Все понятно?
Млокен–Стив тупо кивнул. Энтони по–свойски хлопнул его по плечу и снова
повернулся к Медведю. Млокен–Стив вцепился в плечо Энтони:
– Так что я должен делать?
– Как что? – удивился Энтони. – Все. Ты отвечаешь за размещение,
питание имперцев и, главное, эффективное использование их мозгов.
– То есть?
– Это уж, родимый, твоя забота, – усмехнулся Энтони, – думай. Когда
дело дойдет до конкретики – обращайся, а пока вспомни все, чему тебя учили,
пошевили мозгами и действуй.
Так Стив и оказался на дежурстве в центре связи. Инженеры из империи
первым делом усовершенствовали систему связи и управления, удивляясь, как
Защита вообще могла чего–то достигнуть с таким каменным веком. А поскольку
на англик пока были переведены только основные инструкции, да и те еще
только изучались персоналом, первое время в состав дежурной смены было
решено включать людей, знающих язык империи. Млокен–Стив, который за
прошедшее время успел отвыкнуть от имперского высокомерия, а за эти две
недели снова вдоволь его нахлебался, наконец не выдержал, плюнул и
напросился на дежурство этой ночью.
Сигнал вызова обрушился на него как раз в тот момент, когда он делал
большой глоток крепчайшего кофе. Млокен–Стив поперхнулся, кашлянул, выплюнув
большую часть того, что набрал в рот, судорожно сглотнул и, дотянувшись до
клавиши включения закрытого дуплексного режима, раздраженно хлопнул по ней
ладонью. И вот в таком виде – взъерошенный, в облитом кофе, измятом кителе
– он и предстал перед Берсом.
– Это ты... – Он оторопело посмотрел на шкалу исходных данных, первая
строчка которой была уж слишком длинной, и повернул к Берсу еще более
изумленный взгляд: – Но откуда, черт побери...
– Привет, Млокен–Стив, и помолчи, – бесцеремонно прервал его Берс, –
включи запись.
Млокен–Стив торопливо скосил глаза на индикатор – тот горел привычным
зеленым светом – и, повернувшись к Берсу, кивнул:
– Работает.
Берс быстро заговорил:
– Информация Совету Защиты. Обнаружена эскадра канскебронов в составе
пяти Базовых системных разрушителей с кораблями прикрытия. Имею достоверные
данные о том, что конечной точкой маршрута эскадры является Солнечная
система. Координаты района сосредоточения, полный состав эскадры и остальную
имеющуюся информацию, а также мои предложения по противодействию передаю
кодовыми сигналами по системе Кай–Ю. Сообщение закончил, – он сделал
движение рукой, и по нижнему краю экрана побежали рваные символы кода. Берс
поднял глаза на Стива и неожиданно тихо произнес: – Передай Энтони, что вы
должны встретить их не позже чем за сорок световых часов от орбиты Плутона.
И дальше их путь должен быть усеян трупами. Если затянете – они могут зайти
с разных сторон, а вам ни в коем случае нельзя давать им возможность
разделиться. Если хотя бы два Системных разрушителя прорвутся к орбите
Урана... – и он отключился, не успев закончить фразу.
Млокен–Стив несколько мгновений сидел, ошарашенно разглядывая потухший
экран, потом снова перевел взгляд на шкалу исходных данных. Судя по
характеристикам передатчика, Берс провел этот сеанс связи явно не со своего
корабля. Что ж, значит, заваривается крутая каша. Он хмыкнул. Подмигнул двум
операторам, которые благоговейно рассматривали его. Ну еще бы, этот парень
не только имел прямой выход на члена Совета Защиты Энтони, но, как
оказалось, был на короткой ноге с самим командующим. Млокен–Стив вытащил из
приемника записывающий кристалл и, допив остывший кофе, бросил на ходу:
– Я к Энтони. – После чего покинул центр связи.
На следующее утро сообщение Берса стало известно всем. Люди реагировали
на него по–разному. Адмирала Навуходоносора оно просто повергло в ступор. Да
и у остальных вызвало серьезную озабоченность. Соединенной мощи пяти
Системных разрушителей было бы достаточно, чтобы распылить Землю, даже если
бы они не подошли к Солнцу ближе, чем до орбиты Нептуна. Так что предложение
или, скорее, требование Берса встретить врага за орбитой Плутона было
единственно верным решением. Вот только никто пока не знал, как его можно
воплотить в жизнь. Впрочем, даже если бы это удалось, силы атаки все равно
были слишком велики. Просто представить такую эскадру было достаточно
сложной задачей, поскольку Битва в поясе, когда Мерилин и берсерки сумели
отразить атаку двух Системных разрушителей, была еще достаточно свежа в
памяти. Как и те потери, которые тогда понесли земляне. И, исходя из
всеобщей озабоченности, Совет Защиты был собран уже во второй половине дня.
Адмирал Навуходоносор потребовал, чтобы Совет использовал для анализа
тактических вариантов возможности Мерилин, поскольку она была единственным
имеющимся у них боевым Контролером высшего уровня. Поэтому местом сбора
Совета была избрана боевая рубка Мерилин.
Перед самым началом заседания Млокен–Стив, как и многие другие,
околачивался в одном из баров на нижнем уровне, рядом с большим панорамным
экраном. Новости были слишком важными, чтобы у Совета Защиты возникла мысль
отложить их оглашение. Если бы они только могли подозревать, что реакция
военного командования Прежних была бы на сто процентов противоположной... Во
всяком случае, все были уверены, что решение Совета Защиты будет объявлено
сразу по его принятию. Свободный от смены народ уже плотно набился в бары,
кафешки и ресторанчики, чтобы слегка унять тревогу в привычных разговорах и
иметь возможность сразу же обсудить план Совета. Во всяком случае,
большинство, среди которых был и Млокен–Стив, собралось здесь именно для
этого. Однако не успел он с приятелями прикончить пинту пива, как откуда–то
из толпы, плотно забившей бар, вывернулся шустрый паренек. Он остановился,
внимательно посмотрел вокруг и, поймав взглядом Стива, подскочил к нему:
– Мистер Млокен–Стив?
– Да.
– Мистер Энтони срочно требует вас на борт Мерилин.
Приятели Стива удивленно покачали головами:
– Ну, парень, ты высоко взлетел.
Тот несколько недоуменно пожал плечами и, выбравшись из–за столика,
торопливо двинулся вслед за посыльным к лифтовым шахтам.
Совет уже начался, поэтому в переходном коридоре Мерилин было безлюдно.
Млокен–Стив быстро прошел через прозрачный рукав, соединявший один из
выходов ангарного уровня лунной базы с третьим малым шлюзом Мерилин. У шлюза
была закрыта только внутренняя дверь, которая, впрочем, не была
заблокирована. Поэтому когда Млокен–Стив торопливо преодолел крутой подъем,
созданный изгибом переходного коридора, створки внутренней двери тихо
разошлись в стороны и сразу за высоким порогом он увидел Энтони.
– Молодец, быстро, – похвалил тот, – дуй за мной.
Они торопливо двинулись по коридору. Млокен–Стив крутил головой. На
Мерилин он был уже раз шесть, но этот исполинский корабль был слишком велик,
чтобы за столь короткое время кто–либо смог достаточно узнать его. Энтони на
ходу обернулся и заговорил:
– Пока подумай вот над чем – при стандартном раскладе у нас нет никаких
шансов выстоять против пяти Базовых системных разрушителей. Во всяком
случае, лучший вариант, просчитанный Мерилин, дал прогноз
семидесятивосьмипроцентной вероятности того, что система Земля – Луна будет
распылена. Остальные варианты еще круче. И хотя Мерилин считает, что
способности берсерков не могут быть оценены с достаточной долей
достоверности и потому, возможно, реально вероятность будет существенно
меньше, но Защита Земли не может полагаться на столь расплывчатые факторы.
Так что нам нужно несколько каких–то интересных трюков.
– Ну? – тупо спросил Млокен–Стив.
– Что ну? – усмехнулся Энтони. – Насколько я помню, твой рейтинг по
теории тактики эскадренного боя был не намного ниже, чем у Берса. К тому же
ты лучше всех в системе знаешь, на что мы можем рассчитывать в плане помощи
от империи. Так что тебе и карты в руки.
Млокен–Стив удивленно моргнул и открыл рот, собираясь что–то сказать,
но не успел. Энтони резко затормозил перед высокой дверью–люком. Они уже
были на месте.
Следующие несколько недель слились для Млокен–Стива в один сумасшедший
бесконечный рабочий день, а определяющим ощущением для него стала постоянная
ломота в мышцах и дикая усталость. Временами, после короткого беспокойного
сна, ощущение усталости притуплялось, уменьшалось, как бы сжималось, хотя
никогда не исчезало совсем, но когда он просыпался, усталость быстро
возвращалась вновь. Впрочем, большинство обитателей лунной базы, вероятно,
испытывали нечто похожее. План Совета был слишком грандиозен, чтобы любой
разумный человек мог предположить, что на его выполнение потребуется как
минимум несколько лет. Совет установил срок – один месяц. И к концу второй
недели Млокен–Стив с удивлением обнаружил, что, возможно, им удастся
уложиться в это время.
Хотя начиналось все отвратительно. Сразу после Совета он, несколько
ошеломленный всем свалившимся на него за последние два часа, а также
торжественным напутствием самого адмирала Навуходоносора: «Идите, член
Совета Защиты сэр Млокен–Стив, и сделайте то, что должно», – обнаружил себя
стоящим перед лифтовыми шахтами. Инженеры–имперцы располагались на втором
верхнем уровне, в наиболее комфортабельных помещениях лунной базы.
Млокен–Стив поднялся левым боковым лифтом и с некоторым трепетом подошел к
большой двери, перекрывающей вход в их отсек. Все инженеры имели чин офицера
и сразу, как только появились на базе, принялись привычно демонстрировать
свое имперское высокомерие. Впрочем, когда они узнали, что Млокен–Стив
обучался в Танакийской школе, их отношение к нему переменилось, тем не менее
он, как и все остальные земляне, был для них всего лишь кучкой неумытых
варваров с забытого святыми стихиями комка грязи, на который их занесло
странной причудой департамента флота. Так что следовало воспользоваться
моментом и немного расслабиться вдалеке от войны. Во всяком случае, именно в
этом они видели свою основную задачу.
Млокен–Стив коротко вздохнул и, вытащив карту доступа, провел ею по
щели замка. Дверь распахнулась.
Инженеры торчали в центральном салоне и, как обычно, ворчали на жизнь.
– Нет, ну надо же, на этом куске дерьма нет ни одного развлекательного
канала. Тут можно со скуки сдохнуть.
– А эти варварки...
– М–м–м, плесни–ка мне еще... О, гардемарин. Клянусь темной бездной, вы
не очень–то добросовестно выполняете свои обязанности гостеприимного
хозяина. Никаких развлечений.
Млокен–Стив вдруг почувствовал, что весь пиетет, оставшийся в его душе
со времен обучения, внезапно испарился, и он, зло прищурившись, шагнул
вперед.
– Прошу простить, достойные лэры, но должен вам сообщить, что начиная с
сегодняшнего вечера у вас не останется времени для каких–либо развлечений.
В салоне установилась напряженная тишина, потом чей–то пьяненький голос
ехидно вопросил:
– Это почему?
Млокен–Стив обвел их спокойным взглядом.
– Мы ожидаем атаки вражеского флота. Нам необходимо в месячный срок
развернуть производство дрейфующих мин–невидимок и мин–гончих, а также
переоборудовать несколько каботажников в минные заградители.
– Чего–о–о? – На лицах большинства было написано удивление, потом один
криво ухмыльнулся:
– Вы идиоты. Это не–воз–мож–но!
Млокен–Стив почувствовал, что его буквально пронзила вспышка ненависти.
Он и сам не заметил, как оказался рядом с тем, кто произнес эти слова, и,
схватив его за воротник, рывком выдернул из кресла.
– Идиот ты. На нас двигается флот из пяти Базовых системных
разрушителей, и сделать то, что я говорю, – наш единственный шанс. И мы
сделаем это, – он обвел их свирепым взглядом, – даже если мне придется
оббить свои ноги о ваши чугунные зады. – Он замолчал и отрывисто бросил: –
Быстро переодеться, принять протрезвляющие таблетки и через пять минут быть
в полной готовности. – И он демонстративно уселся в одно из кресел.
Несколько мгновений имперцы неподвижно пялились на него, потом кто–то
сделал еще одну попытку сопротивления:
– Но... это действительно невозможно. Вы не можете, ничто не может
противостоять Системным разрушителям, даже одному. Вы... мы должны
немедленно эвакуироваться...
Его тут же попытался поддержать дружный хор перепуганных голосов,
который тут же стих, когда Млокен–Стив вскочил на ноги.
– Мне плевать на то, что думаете вы. Поскольку вы будете делать то, что
скажу я. – Он на мгновение прервался, потом усмехнулся и продолжил: – Что
касается Системных разрушителей, то мы уже сумели справиться с тремя.
И вот невозможное постепенно начало обретать явно видимые очертания.
Когда до окончания назначенного срока оставалось всего три дня, Энтони
отыскал его в одном из дальних ремонтных ангаров. Млокен–Стив сидел на
передней посадочной опоре и, хмурясь, хлебал из пластиковой миски только что
заваренный сублимированный суп. Заметив Энтони, он так же хмуро улыбнулся,
отложил миску, устало поморщился и потер давно небритую щеку.
– Ну как, держишься? – спросил Энтони.
Млокен–Стив криво усмехнулся. Ну конечно, спрашивать о ходе работ
никакой необходимости не было. Любой член Совета мог получить всю
информацию со своего переносного терминала, не утруждаясь блужданием по
ремонтным ангарам и сборочным арсеналам. Он махнул рукой:
– Уж как–нибудь.
Они помолчали, потом Млокен–Стив прищурился и спросил:
– Послушай, давно хотел узнать. Кто будет делать подсечку, когда я
закончу все эти удочки?
Энтони усмехнулся:
– Я не думаю, что у нас так уж много кандидатов на это дело, не так ли?
Млокен–Стив усмехнулся в ответ:
– Ну как минимум один у вас есть.
Они стартовали спустя четыре дня.
Информация о подходе чудовищного флота канскебронов поступила от
разведчиков спустя полтора часа после того, как флот Земли вышел на исходные
позиции. Вернее то, что считалось его основными силами. Когда Млокен–Стив,
только закончивший проверку и окончательную регулировку систем, подпрыгнул
на месте, застигнутый ревом сирен и оглушающим голосом, передающим
информацию по громкой связи, его будто стукнула мысль о том, что, даже успев
завершить все приготовления, они все равно могли бы опоздать. Если бы
промедлили всего еще бы один день. Но времени размышлять об этом у них уже
не было. Все офицеры управления не вылезали из центрального поста, занимаясь
наладкой аппаратуры управления минными полями, и потому Млокен–Стив только
сделал несколько глубоких вдохов и положил руки на свой пульт. Настала пора
совершить то, ради чего они сжали годы в месяц. Он нажал несколько клавиш и
почувствовал, как палуба слегка завибрировала под его ногами. На соседнем
экране небольшая россыпь огоньков устремилась вперед.
Флоты стремительно сближались, но до начала огневого контакта еще
оставалось несколько суток. Пять чудовищных Системных разрушителей двигались
в самом центре боевого порядка канскебронов. Состав флота был таков, что
возможность участия в сражении этих монстров была скорее гипотетической. Во
всяком случае, до того момента, пока противник не задействует свой
единственный Системный разрушитель. Но результаты анализа указывали на то,
что, вполне вероятно, они оставят его где–то у орбиты пятой – седьмой
планеты в качестве последнего резерва, чтобы попытаться отбить атаку хотя бы
на одном из незащищенных направлений. А в том, что флота землян не хватит
для прикрытия всех вероятных направлений атаки, сомневаться не приходилось.
И все же Первый Контролер нервничал. Эта варварская система пользовалась
дурной славой, и начало похода только подтвердило ее репутацию. Сначала, еще
в системе сосредоточения, по необъяснимой причине взорвался один из малых
канонир–дестроеров. Потом, уже при подходе, внезапно замолчали все высланные
вперед разведчики. Первый Контролер немного стянул боевой порядок и выслал в
охранение корабли класса монитаторов. А за два часа до рассчитанного рубежа
разделений головной монитатор был серьезно поврежден неожиданно появившимися
откуда–то торпедами. Дальше – больше. Не прошло и получаса, как были сильно
повреждены еще два корабля, а одна из торпед была расстреляна спарками
непосредственной обороны одного из Базовых системных разрушителей всего в
полутора десятках миль от его собственной обшивки. Корабли были вынуждены
увеличить напряженность поля отклонения до боевой, но вскоре взрывы пошли
столь густо, что стало ясно, что их причиной являются мины. Вопреки
первоначальному плану Первый Контролер флота был вынужден плотнее стянуть
боевой порядок, чтобы прикрыть корабли мощными полями Системных разрушителей
и их совершенной системой непосредственной обороны. И когда после почти
полутора суток движения среди ярких вспышек регулярно подрывающихся мин на
центральном экране вспыхнуло изображение всего вражеского флота, Первый
Контролер понял, что весь простой и логичный план атаки полетел кувырком.
Впрочем, у этого флота было достаточно сил, чтобы просто пройти сквозь
вражеские силы. Но почему тогда Первый Контролер почувствовал, как его
человеческая составляющая все больше и больше скатывается к столь запретному
и разрушительному чувству, каким является страх?
