4
Млокен–Стив выглянул из–за угла. Коридор был пуст. Он броском преодолел
тамбур и замер за воздуховодом, напряженно уставившись на Берса. Тот
несколько мгновений молча постоял на месте, а потом повернулся к другу:
– Возвращайся назад. Энтони понадобится помощь.
Млокен–Стив возмущенно вскинул голову, но, наткнувшись на спокойный
взгляд Берса, скрипнул зубами:
– Ну, как знаешь. – Он помолчал и добавил безнадежным тоном: – Ты
помнишь, смена Энтони заканчивается через полчаса... Если, конечно, до них
раньше не дойдет, что опасно танакийцу доверять охранять танакийца.
Берс молча кивнул и двинулся дальше по коридору. Млокен–Стив стиснул
кулаки и, резко развернувшись, быстро зашагал в обратную сторону.
Все происходящее представляло собой смесь удачных случайностей и
невероятных совпадений, либо... во всем этом были задействованы такие силы,
о которых не очень–то хотелось думать. И сейчас из–за Берса все было на
грани катастрофы.
Сегодня утром их вместе с тремя другими гардемаринами, выбранными,
вероятно, из–за того, что они происходили тоже с глухих окраин, вызвал
старина Сампей и сообщил, что они назначаются в караул, которому будет
поручено охранять какого–то важного арестанта.
– А что это за арестант, лэр? – спросил Энтони.
Старина Сампей пожал плечами:
– Не знаю. Его предписано максимально изолировать от гарнизона
крепости, поэтому лэр Эсмиер согласился оказать помощь адмиралу Эктонеру и
выделить караул из состава наших курсантов.
– Но, лэр коммандер–капитан, скоро на Тенсор прибудет сам император! –
встрял один из танакийцев.
Старина Сампей недовольно посмотрел на него:
– Кто тебе сказал? – Но потом понял, что отрицать все равно бесполезно,
и, усмехнувшись, заявил: – Первую смену будут стоять варвары. Прибывает же
наш император.
После краткого инструктажа комендант лично выставил Энтони на пост и
отвел остальной состав караула в отведенное им помещение. Все гардемарины
были переодеты в обыкновенную повседневную форму, поэтому, воспользовавшись
достаточно свободными нравами, царящими в крепости, весь свободный состав
караула тут же потихоньку улизнул посмотреть на церемонию встречи
императора. А поскольку Млокен–Стива, который должен был заступать на пост
только в третью смену, тоже снедало любопытство, он, забежав проведать
Энтони, рванул за ними.
Император прибыл в сопровождении пышной свиты, но особого впечатления
на Млокена–Стива не произвел. Так, юный типчик с властными манерами и
несколько капризным изгибом губ. А вот юная особа рядом с ним была
действительно хороша. Он даже рискнул проследить ее до апартаментов, где она
разместилась. Впрочем, все это было абсолютно бесполезно. Млокен–Стив
прекрасно понимал, что даже при самых благоприятных условиях он вряд ли
сможет заинтересовать особу, пользующуюся благосклонностью самого
императора. Когда он, наконец, решил пойти проведать Энтони, то еще при
приближении к бронированным дверям седьмого швартовочного блока Млокен–Стив
почувствовал, что здесь что–то неладно. Энтони на посту не было, а тяжелая,
бронированная дверь была приоткрыта, и оттуда доносились приглушенные
голоса. Млокен–Стив на мгновение замер и бросил взгляд на рычаг ревуна
тревоги, раздумывая, не вызвать ли подмогу, но затем решил не торопиться и
сначала посмотреть, в чем дело. Осторожно подобравшись к двери, он заглянул
в щель. Его глаза широко распахнулись, и он, рывком распахнув дверь, шагнул
вперед.
– Привет, Берс. Тебя выпустили? – Он стиснул друга в объятиях. – Как ты
нас нашел?! Мы первую неделю отчаянно путались во всех этих лифтах, галереях
и переходах.
Берс слегка усмехнулся:
– Мне не пришлось этого делать, Стив.
Тот недоуменно уставился на него. Энтони пояснил с горькой усмешкой:
– Берс и есть тот арестант, которого нам поручили охранять. Его
привезли сюда для казни.
Когда Млокен–Стив немного пришел в себя, Энтони обратился к нему:
– Стив, помоги мне с ним справиться. Я говорю ему, что нам надо
немедленно вскрывать переходную галерею адмиралтейского курьера, а он
твердит, что не может идти, пока не повидается с какой–то бабой...
Берс так сверкнул на него глазами, что Энтони осекся, а Млокен–Стив
подался вперед и негромко спросил:
– Уж не ту ли, что прибыла вместе с императором?
Берс стиснул руки:
– Ты знаешь, где ее найти?
– ЭТУ – да, но ты уверен, что она именно та, кто тебе нужен?
Берс пожал плечами:
– Не совсем. Но я чувствую, что она находится где–то рядом, и к тому же
она была вместе с императором в императорской ложе во время финального
матча. Вряд ли он за такое короткое время резко сменил вкусы.
– Тогда пошли.
Энтони раздраженно вскинул руки:
– Нет, это невероятно! Благодаря какой–то умопомрачительной цепи
случайностей нам предоставилась возможность вытянуть из петли твою худую
шею, а ты готов пустить все псу под хвост из–за дурацкого желания поболтать
с какой–то... леди.
Берс, уже подошедший к двери, полуобернулся и бросил через плечо:
– Не случайностей. – И, резко отвернувшись, исчез за дверью.
И вот теперь Млокен–Стив двигался в сторону седьмого блока
одиннадцатого причала, оставив Берса одного в начале коридора, ведущего к
апартаментам той леди, расположенным в самом центре крепости Тенсор.
Берс направился к роскошным резным двустворчатым дверям и попал в
обширный и высокий холл, предваряющий апартаменты той леди, которую
Млокен–Стив видел сегодня рядом с императором.
Внутри холла было сумрачно. Он сделал несколько шагов, как вдруг его
окликнул грозный голос:
– Стой!
Берс резко обернулся. Из–за тяжелой портьеры, скрывавшей одну из
дверей, вышел гвардеец.
– Что тебе нужно?
Берс пригляделся.
– Мы уже встречались. Смей.
Тот вздрогнул и всмотрелся повнимательней.
– Ты?! – Он несколько мгновений боролся с охватившими его чувствами,
потом глухо произнес: – Уходи.
– Я должен поговорить с твоей госпожой.
– Нет! – Смей вскинул голову. – С тех пор как ты возник в ее жизни, все
пошло наперекосяк.
– А может, наоборот?
Смей недоуменно уставился на него. Берс пояснил:
– Может, именно сейчас все становится на свои места?
– Нет!!!
Несколько мгновений в холле стояла напряженная тишина, потом Берс
негромко произнес:
– Ты знаешь, что мне ничего не стоит перейти через тебя, но я прошу...
Позволь мне поговорить с твоей госпожой.
– Нет.
Берс покачал головой:
– Недавно кто–то уже попытался заставить ее сделать так, как казалось
правильным им самим. Ты хочешь им уподобиться?
Смей вспыхнул:
– Как ты смеешь?!
– Это ты смеешь, – резко оборвал Берс. – Кто ты такой, чтобы решать за
нее?
Смей стиснул губы. Берс пожал плечами:
– Прости. – И он двинулся вперед. Обойдя Смея, который не отодвинулся с
пути, но и не сделал попытки его задержать, Берс подошел вплотную к двери и
негромко постучал. Из–за двери послышался знакомый голос, от которого у
Берса снова полыхнуло в груди:
– Это ты, Смей? Войди.
Берс мгновение помедлил, потом резко отворил дверь и шагнул вперед.
Она сидела на небольшом канапе в уютной домашней позе, подобрав босые
ноги, и рассеянно листала какой–то журнал. Берс замер. Девушка о чем–то
задумалась и не сразу повернула к нему свое лицо. Но когда это произошло,
она мгновение непонимающе смотрела на него, а потом глаза ее расширились, и
она замерла. Берс хрипло произнес:
– Это не Смей, извини.
Девушка сглотнула и тихо прошептала:
– Ты?!
Берс двинулся вперед и опустился на ковер.
– Прости, но я должен был найти тебя, ведь мы так и не смогли ни о чем
поговорить в прошлый раз. – И он замолчал, не в силах говорить дальше.
Девушка отложила журнал и, зябко поведя плечами, обхватила их руками.
– Не знаю, наверное, нам не надо больше встречаться, и я должна была
просить тебя немедленно уйти, но... я не могу. Ты здесь, рядом, и я не могу
от этого отказаться.
Берс кивнул:
– Я тоже.
Они посмотрели друг на друга, и девушка жалобно произнесла:
– Мы же ничего друг о друге не знаем.
Берс отрицательно мотнул головой:
– Я знаю о тебе все, что мне необходимо знать. – Он добавил: – Да и ты
знаешь обо мне столько же. Только ты пока боишься доверять этому знанию.
Они снова помолчали. Потом девушка протянула слегка дрожащую руку,
прикоснувшись к его лицу. Когда пальцы дотронулись до его кожи, она замерла,
а потом ласково провела ими по его щеке.
– О святые стихии, ты настоящий! – Она вымучено улыбнулась. – Прости,
но иногда мне приходила в голову мысль, что ты просто мое видение.
Берс усмехнулся:
– Нет, я живой.
Они снова помолчали. Потом Берс собрался с духом и начал:
– Прости, у меня мало времени. – Он запнулся, но справился с собой и
продолжил: – Меня привезли сюда для того, чтобы казнить.
– Что?!! – она вскинула руку ко рту.
– Но даже если бы не это, на мне долг перед моим миром. Я должен
покинуть пределы империи.
Ее прекрасное лицо исказилось мукой:
– Нет...
– Я предлагаю тебе поехать со мной.
Произнеся эти слова, он перевел дух. Девушка растерянно отвела глаза.
Какое–то время они молчали. Потом она с натугой произнесла:
– Но я не могу вот так, сразу... бросить все... и вообще... – Она
замолчала.
Берс немного помолчал, потом гибким движением поднялся на ноги:
– Прости, но это единственная возможность. Решение, которое ты сейчас
примешь, определит твою судьбу на всю оставшуюся жизнь.
Берс резко повернулся и, тихо произнеся: «Прощай», – двинулся к двери.
Его остановил напряженный голос девушки:
– Сколько у меня времени?
Берс полуобернулся:
– Оно уже давно кончилось. Мы можем рассчитывать только на удачу.
– Но я же должна собраться, отдать необходимые распоряжения, наконец,
хотя бы получить аккредитивы.
Берс мотнул головой:
– Это лишнее. – Он слегка раздвинул губы в легком подобии улыбки: – К
тому же в моем мире пока слишком мало возможностей потратить твои деньга, а
после твоего поступка обратный путь для тебя, скорее всего, так же будет
закрыт.
Она заколебалась.
– А если я попрошу императора...
Берс перебил:
– И ты думаешь, он выполнит эту твою просьбу?
Девушка замолчала. Берс протянул руку.
– Иногда поступки, которые кажутся верхом безрассудства, на деле
оказываются единственно верными. – Он сделал паузу и твердо произнес: –
Меня зовут Олег.
Она помедлила, потом грациозно соскользнула с дивана и подошла к
мужчине.
– Я знаю, что совершаю самую большую глупость в своей жизни, но... Мое
имя – Эсмиель.
И Берс решительно распахнул двери.
Император в ярости пнул тяжелое резное кресло, и оно с грохотом
опрокинулось.
– Как?! Как это могло произойти?
Перед ним навытяжку стояли адмиралы Эктонер и Эсмиер, а рядом
примостился сам старый лис. Император окинул их свирепым взглядом и снова
двинулся поперек обширного кабинета, расположенного в глубине
предоставленных ему апартаментов. Дойдя до края ковра, он резко обернулся и
рявкнул:
– Ну, что же вы молчите?
Лорд Эйзел слегка склонил голову:
– Простите, сир. Я уже начал подробное расследование, и, как только
будут получены первые результаты, я немедленно уведомлю вас.
Эоней вскинулся:
– Мне плевать на результаты, Эйзел! Мне нужны беглецы. Именно их
наличие и будет мерилом вашего старания и вашей компетентности.
Лорд Эомирен, в отличие от них троих сидевший несколько в стороне с
оскорбленным выражением лица, сквозь которое, однако, внимательный взгляд
мог уловить признаки удовлетворенности, при этих словах встрепенулся и,
окинув императора тревожным взглядом, произнес решительным тоном:
– Вы правы, сир, они не должны уйти безнаказанно. Я думаю, необходимо
приказать пограничным гарнизонам немедленно выслать патрули с приказом
открывать огонь...
– Нет! – Император кинул на лорда Эомирена раздраженный взгляд и твердо
произнес: – Они нужны мне только живыми.
Император подошел к своему столу и опустился в кресло. Окинув взглядом
всех присутствующих, он произнес усталым голосом:
– Ладно. Все, кроме лорда Эйзела, могут быть свободны.
Спустя несколько мгновений суматохи у дверей кабинет опустел. На этот
раз молчание продлилось намного дольше. Они сидели в сгустившемся полумраке
кабинете и думали. Наконец император не выдержал:
– Ты сможешь поймать их, старый лис?
– Даже я – нет, – ответил Эйзел.
Император криво усмехнулся:
– Ты ответил так, чтобы у меня не было искушения перепоручить это
кому–то другому, не так ли?
Лорд Эйзел ответил вопросом:
– Вы ведь до сих пор влюблены в нее, сир?
– Но я же согласился с необходимостью, Эйзел, – устало произнес
император, – мне просто хотелось, чтобы иногда, ненадолго, необходимость
уступали любви.
– Это иллюзии, ваше величество. Любовь либо одерживает верх, обрушивая
необходимость, либо умирает и превращается в яд. Я не хочу для вас ни того,
ни другого, поскольку обломки вашей необходимости могут погрести под собой
нас всех.
– И что же мне, делать?
Старый лис усмехнулся:
– У вас есть империя, сир. Оставьте этому варвару его любовь.
Император вздохнул:
– Что ж, ты можешь быть доволен.
Лорд Эйзел покачал головой:
– Не знаю, сир. Эти варвары пугают меня. Мне казалось, что я достаточно
их изучил. При всем том, что мы для них приготовили, во всей нашей империи
вряд ли найдется хотя бы несколько человек, которые могли бы столь
решительно воспользоваться нашими заготовками, не будучи проинформированными
о них. А им... им всегда удается намного больше того, что я считаю
возможным от них ожидать. – И он замолчал.
Император медленно кивнул:
– А что нам делать с лордом Эомиреном?
Лорд–директор пожал плечами:
– Мне кажется, ничего, сир. Я думаю, он более чем удовлетворен. Он
избавился и от угрозы позора, и от предмета вашего внимания и думает, что я
сильно ослабил свои позиции в ваших глазах. Я возьму на себя смелость дать
совет вашему величеству не стараться особо разубеждать его в этом.
Император кивнул, но потом стиснул кулаки и напряженно прошептал:
– И все–таки, Эйзел, я никогда тебе не прощу, что ты ее проглядел.
Лорд Эйзел молча склонил голову. Он сам прекрасно знал это, но
«никогда» слишком долгий срок, чтобы быть столь категоричным. В это
мгновение в дверь постучали, и тут же на пороге возник адмирал Эктонер.
– Сир, прошу прощения, срочное сообщение из адмиралтейства.
– Что там?
– Адмирал Эсингей сообщает, что флоты канскебронов предприняли атаку на
Эстормай, Тасурру, Сангей и несколько новых колоний. А возможно, не только
на них. Данные продолжают поступать.
Глаза императора расширились. Пока Эктонер докладывал, в кабинет
просочились люди. Некоторое время все молча стояли, оглушенные этим
сообщением, потом император наконец сфокусировал взгляд и направил его на
адмирала Эсмиера.
– Что вы можете сказать по этому поводу, адмирал?
Тот сделал шаг вперед.
– Прошу прощения, сир. Но, похоже, это война, большая война, и что
самое плохое, судя по этому сообщению, они чувствуют себя в силах атаковать
практически по всей границе. – И он замолчал.
Император расхохотался.
– Нет, ну почему во всех сериалах героя провожает на смертную битву
безудержно рыдающая красавица? Эйзел, как ты мог допустить, что я оказался в
таком дерьме?!
