Постскриптум
С Открытым Забралом
Двадцать четвёртого числа я позвонил Хоботову.
Володя, ты можешь мне сказать правду?
Ну, я звонил в институт, мне сказали, что девушка положительная, учится
хорошо.
Жаль, я думал, что ты скажешь правду...
Ну,... ты ... пессимист какойто,... он явно растерялся от моих слов.
Нет Володя, я реалист.
Двадцать пятого апреля я встретился с Хоботовым. Он явно юлил. Я ему
пытался объяснить, что самое лучшее для него сказать правду.
Пойми, мой дорогой Володя. Я желаю тебе только добра. Но вы сделали
такие вещи, что даже страшно говорить.
Знаешь, мы не думали, что может быть так больно, он эту фразу бросил
както вскользь, невзначай.
Ещё один факт: когда идёт зомбирование, то всегда появляется «друг»,
готовый помочь в трудную минуту. Всех предыдущих я уже отсёк, остался
только ты, с кем я ещё поддерживал контакт. И именно ты «случайно»
появлялся.
Ну переедь в другое место...
Я рассмеялся.
Может быть переехать тебе?
Может быть... он говорил растерянно и вполне серьёзно.
И ещё: объясни мне такую вещь почему, когда у меня появляются боли в
кишечнике, я ставлю на тебя защиту, и боли прекращаются?
Знаешь, я не раз сталкивался у своих знакомых с подобными вещами. Потом
оказывалось, что у них паразиты.
Нет, Володя, это не паразиты. Я пробовал всех проверить, но только
при защите от тебя боли стихают. Но я не вампир, чтобы брать твои силы.
Было видно по его затравленному взгляду, что он пытался скрыть панику на
лице.
Вечером, когда я ехал в троллейбусе, перед глазами у меня сидела девушка,
которая очень сильно напоминала Алесю. На бедную случайную попутчицу со
стороны трёх оперов, судя по всему, ФСБ, шло такое псивоздействие, что
девушка очень сильно нервничала и крутила головой. Они радостно смотрели
на неё, переводя свой взгляд на меня. Один опер был одет в милицейский
камуфляж, один походил на шпану в клетчатой кепке, ещё один был в кожаной
куртке и кожаной кепке.