Начало Ада
На следующий день после её приезда я пришёл к ней рано утром. Алеська
была сонная и радости не выражала. Она безропотно позволила себя раздеть,
но была вялая. Когда я замер, она тихо сказала:
– Ты весь горячий, я чувствую, как ты меня обжигаешь.
Я попробовал её ласкать, но она отвернулась. Не дала себя обнять. Я
пролежал так часа два, незаметно для себя накаляясь. Нужно было бежать на
работу. Встал, оделся и молча на корточках зашнуровывал ботинки. Алеся
подошла сзади и обнимая, навалилась все телом. Я чуть не упал.
– Пусти, – тихо сказал я и вышел.
На время отъезда Алеся отключала свой пейджер. На следующий день получил
от неё сообщение: «Я подключила пейджер. Звони. Алеся». Звонить не стал. Я
не знал, что сказать. Через три дня заскучал сам. Зайдя к ней, застал её
спящей. Алеся была вялая. Предложил принести ей картошки. Раньше я
постоянно носил картошку, что бы было что есть нам троим, считая Наташу.
Она как–то странно глянула на Наташу, замялась, но потом согласилась. А в
дороге пришло сообщение: «Картошки не надо. Не приходи». На несколько
секунд раньше, чем запищал пейджер, в голове резанула сильная боль. На
следующий день, сидя у родителей, я попросил её через пейджер позвонить
сюда. Она ответила по пейджеру: «У тебя занято. Что нужно, скинь на
пейджер. Сейчас я занята».
Было понятно, что любовь кончилась. Я переживал, но виду не подавал. Мы
оба держались молодцом, понимая неизбежность разлуки. Никто не хотел
становиться друг для друга врагом. С другой стороны, можно было подумать,
что мы оба осознали неизбежность постоянной совместной жизни, и поэтому
интуитивно, подсознательно, пытались окончательно решить для себя
правильный выбор. Но на самом деле, было, видимо, совсем иначе. Но это
позже.
На следующий день я опять попробовал напроситься в гости. Она ответила: «Я
учу экзамен. Не мешай мне ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра». Это была
правда, но тон был убийственный. В ответ я только вздохнул.
Десятого февраля она попросила забрать телевизор. Я приносил ей телевизор
ещё в декабре, но в январе он поломался, и там, в комнате, на коленках,
сделать его не смог. Но именно телевизор, был одним из индикаторов
пси–воздействия. Уже давно замечено, что когда на человека со стороны
«давят» экстрасенсы, включаются пси–генераторы, то даже электроника
выходит из строя. Принеся домой старый ТВ, я обнаружил, что тот работает.
Он не работал только у Алеси в комнате. Но и это я пойму потом. Тогда ещё
было очень мало информации для размышлений. Были только лёгкие догадки,
единой картины не получалось.
Зайдя за телевизором, Алесю не застал. Она была на кухне. Наташа
предложила подождать её. Словно чувствуя, я подошёл к запакованному
телевизору и увидел свёрнутую записку, на которой было написано: «Зенину
Игорю». Сев, стал читать. Вот этот текст:
«Игорь, солнышко. Извини. Я сама ужасаюсь своему равнодушию. Но, видимо,
не судьба. Я действительно всегда искренне тебя любила, да и сейчас люблю.
Как сестра. Ты очень хороший, добрый, милый. Но, видимо, не подходим друг
к другу. Не знаю, почему. Прошу тебя, не обижайся на меня и постарайся
понять. Через некоторое время, я знаю, ты найдёшь свою настоящую жену и
будешь её любить сильнее, чем меня, и дай Бог, взаимно и счастливо. И,
может быть, я тоже, наконец, найду своего мужа. Люблю тебя. Живи
счастливо. Алеся.
Найди свою судьбу. Ты стоишь счастья. Поверь. Спасибо за подарки».
В тот момент я не помню, о чём думал. Встав в нерешительности, я пошёл к
ней на кухню. Мне просто хотелось её увидеть. Она была весёлая и простая,
обычная моя Алесенька. Может быть, она долго решалась на этот шаг, и
свершение его принесло ей облегчение. Не знаю. Мы спокойно начали говорить
о наших отношениях. Но кроме того, что было в записке, она ничего не
добавила дополнительно. Я же ей сказал, что благодарен за всё. За то, что
она – первая женщина среди двух десятков других. Ведь только она из всех
остальных, бывших со мной, сказала «Я тебя люблю». Я предложил встречаться
реже, например, раз в неделю. Она согласилась, даже... обрадовалась.
