X X X
Под руководством Гиго Ганта корабль стали разбирать на отдельные доски.
Его остов был облеплен людьми, как трудолюбивыми насекомыми земных лесов.
За короткий срок красавца корабля, качавшегося у причала былого
морского порта, не осталось. На набережной появились аккуратно сложенные
груды дерева с письменами на каждом кусочке. На берегу моря эти значки
помогут собрать корабль таким, каким он выстоял все невзгоды плавания во
время «потопа».
Затем сотни инков, нагрузившись деревянными частями, возглавляемые
Хигучаком, отправились вдоль берегов озера Тики–кака.
Мы не могли пересечь озеро и начать разборку корабля на другом его
берегу, более близком к океану, потому что корабль не взял бы с собой всех
необходимых носильщиков.
Старыми тропами инки шли до тех пор, пока вновь возникшие горные
складки не исказили знакомую местность.
Пришлось выслать вперед разведчиков. Они находили, и порой и
прокладывали новые пути, по которым устремлялись носильщики.
Мы, сыны Солнца, разделяли тяготы наших друзей. Каждый из нас нес
что–нибудь из частей корабля. Нам с Эрой достался рулевой механизм. К концу
дня он, казалось, весил вдвое больше, чем с утра.
Я не услышал от Эры ни вздоха, ни слова жалобы.
Никогда мне не забыть того дня, когда мы вышли к обрыву, за которым
начинался спуск и куда отступило после катастрофы море.
Спускаться всегда труднее, чем подниматься. Каждый из носильщиков
понимал, что ни одна часть корабля не должна пропасть, иначе не собрать
судна. А уронить ношу в пропасть было так легко!
Лишь железная выносливость людей победила. Вся армия носильщиков без
единой потери в пути спустилась к новому берегу океана. Последние тысячи
шагов пришлось прорубаться сквозь молниеносно возникшие здесь заросли.
Шум прибоя казался нам наградой за непосильный труд.
И сразу же, без отдыха, люди под руководством Гиго Ганта принялись
собирать корабль, спустившийся сюда из–за облаков.
Вскоре наш красавец покачивался на волнах у отвесной скалы небольшой
бухты. На корабль погрузили все необходимое для дальнего путешествия.
Наконец настал день, когда мы с Эрой, Нотом Кри, Чичкаланом с женой и
еще двумя инками матросами перебрались на корабль.
Близился тяжкий миг разлуки. Мы прощались не только с инками, но и с
Ивой и Гиго Гантом.
В толпе провожающих почему–то не оказалось старого Хигучака. Мы не
хотели уплывать без нашего первого друга, встреча с которым заложила
сообщество инков. Но больше ждать было невозможна.
Все столпившиеся на скале инки закричали и замахали руками.
Я видел, что в бухту входит первобытное суденышко, каким пользовались
кагарачи–рыбаки до знакомства с нами.
Это был плот, связанный растительными волокнами из нескольких очень
легких бревен с мягкой и упругой пористой древесиной. Рыбаки столетиями
плавали на этих примитивных мореходных средствах. При всех своих недостатках
плоты не тонули, даже залитые волнами.
Древнее сооружение было теперь усовершенствовано. На нем подняли
изобретенный Гиго Гантом парус, и гребцы орудовали длинными веслами.
У мачты стоял Хигучак. Бывший рыбак кричал нам.
Я подумал, что наш друг решил выйти с нами вместе в море, но не угадал
его намерений.
– Пусть сыны Солнца возьмут на корабль этот плот, – услышали мы его
голос. – Если океанские бури разобьют и потопят корабль, то бревна плота
никогда не утонут. На них сыны Солнца могут плыть до самого неба.
Мы переглянулись с Нотом Кри.
– Надобно отказаться от бесполезного балласта, – сказал Нот Кри. –
Какое варварство! Безнадежны попытки развивать столь примитивные мозги!
Снова разошлись мы во мнениях с Нотом Кри. Но я не мог отвергнуть дар
друзей, выражавших по–своему заботу о нас. Плот был погружен на корабль.
Огромный Гиго Гант стоял на скале, рыжебородый, «четырехглазый», и
трогательно оберегал свою маленькую жену, чтобы она не оступилась.
– Инки прощаются с Кон–Тики, – торжественно сказал Хигучак. – Пусть
сыны Солнца знают: вместе с ними заходит Солнце. – Это было верно, потому
что мы уплывали в сторону захода Солнца. Но Хигучак имел в виду иное. –
Заходит Солнце для инков. Солнце–Тики покидает их. Но его ученик Тиу Хаунак,
оставшийся в Каласасаве, поднимет город из руин, и двое сынов Солнца будут
счастливо жить и править инками. Однако пусть Солнце–Тики пообещает инкам,
что вернется.
Простодушный старик не мыслил, что мы можем уплыть совсем.
– Пьяная Блоха знает! – крикнул с корабля Чичкалан. – Сыны Солнца умеют
возвращаться на Землю даже после своей смерти. Пьяная Блоха сам это видел...
– Пусть Кон–Тики скажет, что вернется, – настаивал Хигучак.
В его словах было столько искреннего чувства, что я не мог не крикнуть:
– Мы вернемся!
Лицо Нота Кри перекосилось.
– Достойно ли так лгать этим полуразумным существам? Совет Матерей не
оправдает подобной лжи.
– Мы вернемся! – снова крикнул я.
Эра звонко поддержала меня:
– Мы вернемся!
Нот Кри пожал плечами и отвернулся.
Матросы перерубили удерживающие корабль канаты, и он тронулся,
увлекаемый отливом, который означал, что Луна зашла за горизонт и притяжение
ее не сказывается на море.
Скала начала отодвигаться.
Толпа инков кричала. Многие из них рыдали как дети.
Комок подкатился и у меня к горлу. Я сам готов был рыдать и не мог
произнести ни слова. Только Эра снова крикнула, что мы вернемся.
Я верил в это. Мы прилетим, конечно же, снова прилетим сюда с Мара на
новом космическом корабле. Народы–братья будут теперь связаны со Вселенной.
Но сначала нам предстояло пересечь океан на легкой посудинке, еще
никогда не плававшей так далеко.
