X X X
Добр Мар лишь временами приходил в себя, полулежа в столь неудобном для
такой позы правительском кресле.
Все экраны в бункере были черны, не работали. Тускло горели светильники
запасного освещения.
Около правителя продолжали суетиться военачальники и замученная Сестра
Здоровья. Ее звали Вера Фаэ. У нее наверху погибли все родные: отец, мать,
муж, трое девочек, все, кроме сына, улетевшего с космической экспедицией на
Зему. Вера Фаэ была в отчаянии. Она черпала силы лишь в уходе за больным
правителем.
Добр Мар потерял дар речи. Ни язык, ни правая рука, ни нога у него не
действовали. Он мог общаться только взглядом. Его понимала одна Вера Фаэ.
Иссохшая, поседевшая за последние часы, с заплаканными глазами, она не
потеряла ласковости прикосновения и задушевного голоса врача, на которые
только и реагировал правитель.
Его некому было заменить. «Друг правителя», который по закону должен
был сделать это, погиб наверху, как и миллионы фаэтов.
Военачальники через Веру Фаэ доложили правителю, что запасы торпед
израсходованы. А на континент продолжают сыпаться торпеды варваров, не
оставляя на нем ни одного живого места.
Правитель Добр Мар сделал усилие двинуться. Сестра Здоровья заглянула
ему в глаза, силясь прочесть его мысль.
Подошел начальник оружия распада. Ему доверили страшное средство
нападения потому, что он был известен своей трусостью и нежеланием принимать
собственные решения. Вот и сейчас он во что бы то ни стало хотел получить
письменное согласие правителя на взрыв последней, но сверхмощной подводной
установки распада, которая была когда–то доставлена под руководством Куция
Мерка к Великому Берегу, почти в самое то место, где катались на волнах Аве
и Мада.
Добр Мар не понимал пышно разодетого генерала, а тот, срываясь на
фальцет, убеждал Сестру Здоровья:
– Уничтожение глубинного Логова диктатора – единственное спасение.
Такова была воля Великого Круга.
Добр Мар устало закрыл глаза.
– Он согласен! Согласен, – обрадовался генерал–горбун.
Но Добр Мар снова открыл глаза и, силясь что–то сказать, смотрел на
свой стол.
Вера Фаэ взяла с него какие–то пластинки с письменами и поднесла их к
его глазам.
При виде одной из них добр Мар опустил веки.
Вера Фаэ показала пластинку генералу.
– Это мне известно! – петушиным голосом закричал тот. – Почтенный
старец Ум Сат, изобретя оружие распада, хотел ограничить его применение и
запугивал фаэтов якобы возможным взрывом всех океанов планеты.
Добр Мар закрыл глаза.
– Правитель Добр Мар согласен? – допытывался генерал. – Сестра Здоровья
может подписать от его имени документ, разрешающий взрыв подводной установки
распада?
– Как же я могу сделать это, если правитель сам напомнил о
предостережении великого старца?
– Наивная выдумка! Будто бы вся вода океанов под влиянием сверхсильного
взрыва разом взорвется, выделив энергию, как при взрыве сверхновой. И будто
в некую крохотную сверхновую звезду превратится вся наша планета.
– Разве не страшно? – спросила Сестра Здоровья.
– А что может быть страшнее того, что уже произошло? Надо остановить
диктатора Властьмании любой ценой. Подводный взрыв у Великого Берега вызовет
землетрясение, разрушит там глубинный бункер. В океане вал достигнет неба и
обрушится на место Логова, затопив его. Если Сестра Здоровья убедит
правителя, он согласится. Для взрыва нужен его письменный приказ. Только он
ответствен за все.
Сестра Здоровья вгляделась в мутные глаза больного.
Тот закрыл их.
– Он согласен, наконец–то согласен! – завопил генерал, схватив
безжизненную руку правителя, приложил ее к пластинке. – Взрывать! – тонким
голосом закричал генерал и, волоча ногу, выбежал из кабинета с пластинкой в
руках.
Его провожал испуганным взглядом Добр Мар. Он что–то хотел сказать и не
мог.
Сестра Здоровья спохватилась, пыталась остановить генерала, но
правителю стало худо, и ей пришлось помогать больному, вытирая перекошенное
гримасой, покрытое каплями пота лицо.
Генерал вернулся. Приказ был передан. Взрыв произойдет...
– Я ни за что не отвечаю! – фальцетом выкрикнул он.
