6
Результаты референдума объявили только через неделю – слишком много данных
пришлось обрабатывать Объединенному компьютерному центру.
К тому времени Марк Снайдеров успел забыть и о Дыре, и о Плане, и о
всепланетном голосовании, которое уже на следующий день представилось ему
каким–то смутным кошмарным сном, поэтому в тот момент, когда на экранах
стереовизоров всей Земли появился сам Генеральный секретарь Организации
Объединенных Наций, чтобы сделать экстренное заявление, Марк корпел над
переводом очередного опуса знаменитого Джулия Нгомы на общеевропейский язык. Он
бы наверняка пропустил это историческое событие, если бы не отец, который всю
последнюю неделю жил как на иголках, с нетерпением ожидая оглашения итогов
волеизъявления. Снайдеров–старший ворвался в домашний кабинет сына и буквально
выволок его силой из–за компьютера, увлекая в гостиную, где стереовизор
надрывался, транслируя какие–то классические марши, фоном к которым служило
мелькание кадров документальных хроник.
Жена Амелия и сынишка Алек тоже были здесь, но, в отличие от приподнято
настроенного Ореста Снайде–рова, молчали.
Генсек ООН приступил к чтению сообщения в ту же секунду. Словно специально
поджидал прихода Марка. Лицо его было, как всегда, спокойным и даже слегка
улыбающимся, но в жестах и манере держаться ощущались напряженность и тревога,
и Марк почуял что–т? неладное. Сообщение и впрямь обещало быть
экстраординарным...
После краткого предисловия, в котором излагались лричины, вызвавшие
необходимость проведения референдума, Генсек перешел к сути дела, и, наверное,
на всей Земле в этот момент стало тихо, будто люди, населявшие планету, куда–то
враз улетучились.
– Жители планеты Земля! – звучало из стеревизора. – В качестве не только
Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, но и председателя
Объединенного комитета по подведению итогов первого чрезвычайного всепланетного
референдума объявляю следующее. Первое. Референдум считается состоявшимся. Из
общего количества людей, обладавших правом голоса на момент проведения
референдума, проголосовали... – Генсек взглянул куда–то вбок и назвал
одиннадцатизначную цифру, которую Марк тут же забыл, – что составляет сто и
ноль десятых процента. – Снайдеров–старший толкнул Марка в бок и сделал
многозначительную гримасу, долженствовавшую означать: «А ты еще сомневался, чтг
проголосуют все!" – Из числа проголосовавших на главный и единственный вопрос,
вынесенный на всепланетный референдум, а именно... – Генсек принялся
неторопливо, с расстановкой зачитывать текст вопроса. «Что он тянет кота за
хвост!" – с досадой пробормотал Орест Снайдеров сквозь зубы... – ответили «да»
и нажали красную кнопку... – Генсек опять покосился в сторону и назвал другую
одиннадцатизначную цифру – волеизъявите–лей...
Тут он странно замешкался и, оторвавшись от заготовленного текста, сказал
в объектив камеры:
– Правила требуют, чтобы я продублировал количественные данные о
результатах голосования процентами, отражающими соотношение поданных голосов.
Однако в силу обстоятельств, о которых будет сказано ниже, я позволю себе не
называть эти сведения, по крайней мере сейчас, в устном сообщении. Желающие
ознакомиться с этими данными могут изучить статистический доклад, который уже
сегодня поступит в Сеть для свободного доступа...
«Что–то он темнит, – раздраженно сказал Орест i Снайдеров на ухо Марку. –
Черт побери, неужели наши остались в меньшинстве?!."
– В то же время, – невыразительным голосом продолжал Генсек с экрана, – на
вышеуказанный вопрос ответили «нет», тем самым не поддержав План и нажав синюю
кнопку, – еще одна головокружительная цифра, которую даже не успевает
переварить сознание, – ... человек. Таким образом, следует констатировать, что
с учетом перевеса в три голоса... да–да, я не оговорился, уважаемые граждане...
с перевесом в три голоса большинство жителей планеты Земля высказалось за
немедленное начало осуществления Плана!
В этом месте голос Генсека возвысился до подобающего моменту пафоса, и
видно было, что от избытка чувств он и сам на время утратил дар речи.
– Ура–а–а! – что было мочи заорал Снайдеров–старший и хлопнул Марка по
плечу. – Наша взяла, сынок! Слышишь – наша! Так им, паразитам, и надо! Я всегда
верил, что мы победим!.. А ты что молчишь, сынок, не рад, что ли? Ты–то,
надеюсь, тоже голосовал за План?
– Подожди, папа, – с досадой проговорил Марк, уклоняясь от распахнутых
объятий отца. – Но ведь он сказал, что разница равна всего трем голосам. Какое
же это тогда большинство? Я считаю, что в таком деле не должно быть формализма!
– Какой, к черту, формализм?! – рассвирепел Снайдеров–старший. – Ты что,
считать разучился? Это же не один человек, и даже не два, а целых три,
понимаешь – три! Как говорят криминологи, один человек – преступник, два –
сообщники, а три – уже организованная группа! Да что с тобой, в конце концов?
Радуйся: может, именно твой голос и находится в числе этих трех!
И тут из кресла мрачно поднялась Амелия, прижимая к себе притихшего
сынишку.
– Значит, по–вашему, радоваться надо, да? – выпалила она, подойдя к
мужчинам вплотную. – А че???– Тому, что теперь всю жизнь придется горбатиться,
н разгибая спины, на этот ваш придурочный План?!
ому, что и дети, и внуки, и правнуки наши не будут нать ни счастья, ни
покоя?! Не знаю, как вы, а лично я
этим не согласна, и, если даже меня поставят к стенке за саботаж, я все
равно не соглашусь жить в той казарме, которую вы и вам подобные готовят
человечеству!
Сказав это, она с гордо поднятой головой удалилась из гостиной, уводя за
собой Алека.
Отец и сын Снайдеровы встретились взглядами и тут же отвели глаза в
сторону.
– Что ж, – сказал после долгого молчания Орест, – не всем результаты
референдума придутся по вкусу. «Синие»–то тоже будут рассуждать, как ты сам
только что рассуждал. Наверняка придется еще приложить много усилий и
преодолеть множество проблем, чтобы все–таки приступить к выполнению Плана. Я
думаю, что пройдет еще немало времени, прежде чем это случится. Так что зря
твоя жена возмущается. – Он умолк, но потом глаза его сердито и неукротимо
полыхнули таким испепеляющим огнем, что Марку"стало не по себе. – Но одно я
могу сказать: мы все–таки одержали победу, пусть даже с минимальным перевесом,
но одержали, и никому не удастся переиграть или отменить результаты
референдума! А тех, кто попытается не подчиниться нам, мы найдем способ
образумить!
Вернувшись в свой кабинет, Марк уселся за компьютер, но, вместо того чтобы
продолжить работу над переводом, тупо вперился невидящим взглядом в экран.
«Эх ты, – горько думал он, обращаясь к самому себе. – Ты хотел обмануть
самого себя, голосуя вслепую, а все оказалось напрасно... Три голоса,
подумать–только – всего три голоса! И сколько теперь ни убеждай себя, что ты
здесь ни при чем, что ты вполне мог нажать тогда синюю, а не красную кнопку, –
бесполезно играть в кошки–мышки со своей совестью. Она, злодейка, всю
оставшуюся жизнь будет коварно нашептывать тебе, что именно твоя рука включила
рубильник электрического стула, к которому было приковано приговоренное к
гибели человечество! Может быть, те, другие, которые когда–то таким способом
приводили смертные приговоры в исполнение, и спали потом без кошмаров, но ты
ведь так не сумеешь жить, правда? И ты никогда никому в этом уже не
признаешься. По той простой причине, что тебе не поверят. Даже Амелия. Лаже сын
– когда вырастет. А хуже всего то, что вскоре тебе все–таки придется сделать
выбор, и теперь ты уже никуда не спрячешься и не отвертишься. Проклятый
референдум не только не успокоит враждующие стороны наоборот, он все больше
будет раскалывать общество надвое, и тень этого раскола уже нависла и над твоим
домом, потому что если и раньше Амелия и отец недолюбливали друг друга, то
теперь они наверняка станут врагами, а тебе нужно будет вертеться ужом между
ними, пытаясь их примирить и уберечь от их вражды Алека, еще не разбирающегося
в тонкостях взаимоотношений взрослых, но рано или поздно кто–нибудь из них
поставит тебе ультиматум: или ты с ними, или ты со мной, – и вот тогда...»
Марк застонал и ударил кулаком по краю стола. Что же делать, думал он
сквозь нахлынувшую головную боль. Что же теперь делать?
И еще: если План, еще не начавшись, уже приносит человечеству столько
проблем и мучений, то что же будет потом, когда поколение за поколением будет
претворять его в жизнь?!
