Глава 8
Ложбину между двумя холмами я узнал сразу и погнал хрума вперед. Почти
тотчас из–за поворота показался нос шлюпки и палатка. Сейчас я увижу
Илен... И вдруг я понял, что по сравнению с этим простым фактом все
остальное не имело никакого значения.
Нас никто не встречал, хотя топот хрумов они должны были услышать
задолго до нашего приближения. Я подумал еще, что Паршин поступает
предусмотрительно, укрыв своих людей в шлюпке при первых признаках
опасности, но распахнутый люк беззвучно кричал о неведомой беде,
опередившей нас...
Первым я нашел Паршина. Он лежал в своей палатке совершенно обнаженный,
на побелевших, без кровинки, губах застыла блаженная улыбка. Тело давно
окоченело, хотя, несмотря на жару, признаков разложения не было. И не было
никаких следов насилия, никаких следов борьбы. Увидев его, я начал
догадываться о том, что произошло.
Тело Канирова обнаружили в соседней палатке. Илен нигде не было и не
могло быть, потому что существо, принявшее с моей помощью ее облик,
человеком не являлось.
Со мной у нее ничего не получилось. Она пыталась. Она сделала все, что
могла. И если бы я позволил ревности одержать над собой верх, если бы
сделал хоть малейшее движение – просто прикоснулся к оружию, – сейчас
вместо Паршина здесь лежал бы я сам. Я задумался над тем, почему сразу же
не обнаружил подмену, и понял: матрицу, по которой было вылеплено подобие
живой женщины, взяли из моей памяти. Она полностью соответствовала моему
представлению об Илен. Ничего нового не смог бы я обнаружить в ее облике
или характере, ничего такого, что было мне не известно. Правда, сквозь
знакомый каркас иногда проступала демоническая суть иного, не
человеческого существа, может быть, именно это и влекло меня к новой Илен,
возбуждая и подталкивая к гибели...
Настоящая Илен, скорее всего, все еще находится в шлюпке, унесенной в
море во время бури. Не в той, что появилась у берега после моей неуклюжей
попытки поупражняться в магии на Адре. Запасов продовольствия и воды там
достаточно, шлюпку внутри скалы не видно, а ее броня в случае
необходимости могла стать надежной защитой. Я представил, каково ей сейчас
одной, внутри крохотного суденышка, блуждавшего по чужому океану, без
всякой надежды на спасение.
Это из–за меня она попала в беду. Я один виноват во всем, и, значит, я
должен ее найти – чего бы это ни стоило.
Кольцо сразу же дрогнуло, налилось теплом. Понадобилась вся моя воля,
чтобы его остановить. Если я использую силу кольца для себя лично – это
будет концом.
Тогда я уж точно не смогу ей помочь. Но что делать? Судов у колонистов
нет, и нет здесь летательных аппаратов. Как тогда найти одинокий обломок,
унесенный течениями и ветрами в неизвестную часть океана?
Оставался единственный способ. Он был смертельно опасен на Адре – я
недавно в этом убедился, позволил демону вырваться на свободу.
Магия опасна в любом месте, даже когда вокруг нет могущественных врагов.
Обратившийся к ее силе обязан учитывать тысячи мелочей, не существенных
в обыденной жизни. Цвет камня, на котором стоишь, состояние водной и
воздушной стихий, наличие близко расположенных центров силы. Кроме того,
войдя в транс, человек становится совершенно беспомощен перед внешним
воздействием.
Здесь, на Адре, враги следили за каждым моим шагом. Они обязательно
воспользуются представившейся возможностью. Я должен был все обдумать и
предусмотреть.
Подошел Хенк, ему пришлось сделать большой крюк, чтобы обогнуть шлюпку.
Он предпочитал соблюдать между собой и непонятным сооружением из
сверкающего металла почтительную дистанцию.
– Признаться, я не верил твоим рассказам о внешних мирах, пока не
увидел эту штуковину. А сейчас не знаю, что делать дальше. Совет не
потерпит твоего возвращения. Мне приказано убить тебя, если ты найдешь
шлюпку.
После схватки с салмами между нами установились вполне дружеские
отношения.
– Есть лишь один способ изменить положение вещей. Дело не в Совете. Для
того чтобы все вы могли спокойно жить на этой планете, я должен добраться
до храма Света. Я не собираюсь возвращаться в поселок.
– Ты, наверное, сошел с ума. Ты хоть знаешь о том, что еще никто не
вернулся из его подземелий?
– Только через храм Света можно проникнуть к темному сердцу этого
мира...
У меня нет выбора. Придется там побывать.
– Слишком трудный путь. Даже если бы мои воины согласились, даже если
бы я был настолько сумасшедшим, что решил пойти с тобой, мы все равно не
смогли бы этого сделать.
Я не возражал. Нельзя требовать от человека невозможного...
Странно неподвижная поверхность моря лежала в нескольких метрах от
нашего костра. Его холодноватый огонь почти не грел, а от воды тянуло
промозглым холодом, несмотря на душную жару пустыни, из которой мы недавно
пришли. По воде, набегая друг на друга, шли странные радужные сполохи.
Более глубокие и яркие, чем те, что так часто я видел на далеких отсюда
морях Коморских миров. Там чаще всего причиной была пленка нефти, здесь на
воде играл, то исчезая, то появляясь вновь, неведомый радужный свет.
– У нас нет пищи, воды, нужного снаряжения, – словно споря с
собственными мыслями, неожиданно произнес Хенк. – Нам все равно придется
вернуться в поселок, и Совет не позволит тебе выйти из него еще раз.
– Все, что нужно, есть в этом лагере. Я попробую усовершенствовать наше
оружие, прежде чем мы тронемся в путь... – Я говорил механически, как бы
отвечая собственным мыслям. И вдруг понял, что мы обсуждаем план
дальнейшего похода, словно решение уже принято.
– Ты думаешь, твои люди согласятся?
– Они пойдут туда, куда я их поведу. Слишком много смертей соединили
нас.
– А ты сам? Почему ты решил рискнуть своей жизнью?
– Я твой должник. Да и надоело прятаться все время за забором.
Шел второй день нашей затянувшейся стоянки в мертвом лагере, а я все
еще не мог решиться. Два небольших холмика, скрывших под собой тела
Паршина и Канирова, выглядели роковыми. Где–то в песках, этой пустыни
затерялась и могила Стрима. Я вспомнил поле сражения, на котором подобрал
свое оружие, и подумал о том, что на этой планете даже могила слишком
большая роскошь.
Я решил продолжить путь к храму Света сразу же после попытки выяснить,
что произошло с Илен, если, конечно, останусь в живых.
Для нового магического эксперимента мне требовалась определенная
подготовка, сложный психологический настрой, стечение благоприятных
обстоятельств...
Приходилось ждать, хотя, если уж быть до конца откровенным, мне
попросту было страшно.
Мы сидели с Ланом на вершине дюны. Отсюда лагеря не было видно. Я
нуждался в уединении и помощи. Все эти дни мне казалось: что–то
невероятное случится.
Но ничего не произошло. Сборы закончены, отряд полностью экипирован и
готов к походу. Я видел, как воины выводили своих уже навьюченных и
оседланных хрумов из временного стойла, сооруженного в виде колючей
ограды. Больше невозможно было оттягивать начало похода.
Лан постоянно держался поблизости. Юноша мог молчать целыми днями, если
я его ни о чем не спрашивал, и постепенно я научился забывать о его
присутствии.
Иногда я даже разговаривал с ним, словно с самим собой, и он если не
понимал моих вопросов и сетований, попросту молчал, что меня вполне
устраивало.
– Эта чертова планета полна сюрпризов. Что–то в ней есть ненастоящее.
Какая–то скрытая искусственная напряженность. Меня не покидает
ощущение, что каждое действие, совершенное на Адре, остается застывшей
глыбой и никогда уже не растворяется в потоке времени, если хорошенько
поискать... – Именно это я и должен был сделать. Теперь по крайней мере
обозначился план тех действий, которые я хотел совершить... Ну ладно,
больше мне не удастся увиливать.
– Ты должен будешь мне помочь.
– Что нужно сделать?
– Колдовство... – Глаза юноши расширились. – Оно весьма опасно. И,
чувствую, добром не кончится. Но из–за меня одна женщина попала в весьма
затруднительное положение. Необходимо выяснить, где она находится. Когда я
замкну круг из этих белых камней, обнажи меч и убей любое существо,
которое попытается выйти из круга или войти в него.
– Что это может быть?
Он весь дрожал. Кажется, я несколько переоценивал его возможности. Но
выбора у меня не было.
– Все что угодно. Паук, жаба, обнаженная женщина – все равно. Любое
существо, способное двигаться.
– А ты?
– Меня там не будет. Как только взойдет луна, можешь возвращаться в
лагерь. Но до тех пор, если хочешь остаться в живых, глаз с камней не
спускай!
Я вошел в круг. Замкнул его – и внешнее пространство перестало для меня
существовать. Я позволил теплому ветру войти внутрь круга, а потом в себя.
Я
стал его частью. Я словно летел над просторами океана, гоня облака вперед
и дальше, за горизонт.
Магическое зрение отличается от простого тем, что в каждый момент я мог
приблизить к себе и рассмотреть подробно любой объект. Каналы, через
которые поступает информация, расширяются необычайно. Я мог одновременно
видеть строение любой медузы в море, сосчитать гальку в прибрежном песке.
Отбросить ненужные пустые скалы за черту внимания и сосредоточиться на
той, единственной...
Расстояние не имело значения. Никогда еще так легко и послушно не
получался у меня информационный полет. И в то мгновение, когда я
почувствовал тепловой луч, идущий лишь от одного из тысяч одинаковых
обломков, покрывавших поверхность океана, в этот самый момент черная
молния ударила в меня. Я завертелся, падая и вновь обретая контроль над
своим движением. Я уже почти выровнял полет, когда ветер резко переменил
направление. Теперь меня несло к берегу, и я ничего не мог с этим поделать.
Я не мог даже оглянуться, я видел лишь узкий клин побережья прямо перед
собой и знал, что ветер тут совершенно ни при чем. Меня влекло,
притягивало к энергетическому центру огромной силы. Высокие зазубренные
вершины слегка раздвинулись. Сутулая, высеченная в скале статуя
протягивала руку мне навстречу.
В ту же секунду меня скрутило так, что в глазах потемнело от боли. Я
словно попал в каменный мешок, словно уже почувствовал на себе всю тяжесть
этой каменной длани.
– Помочь? – затрепетав, спросило кольцо.
– Обойдусь, – прохрипел я, чувствуя, что боль в боку становится
нестерпимой.
– Ты напрасно сопротивляешься. Без меня тебе не обойтись – это Прорант,
один из его слуг. С ним тебе не справиться.
– Уймись!
– Дело твое, но после того, как ты коснешься его руки, даже я уже
ничего не сумею сделать...
И тут я вспомнил главное заклятие силы, которому учил меня Сейрос:
«Тщательно выпрямить пальцы на левой руке и прижать ее к груди. Сами
пальцы должны быть направлены строго вверх к облакам, затем произнести три
слова...", – и трижды прокатился далекий гром. Голубые молнии вспыхнули
внизу, среди каменного клубка.
Вспышка света ослепила глаза, а когда мрак рассеялся, я увидел, что
сижу на корточках в своей палатке, посреди пустого лагеря.
Минут через сорок появился Лан. Он смотрел на меня с ужасом и
благоговением.
– Я думал, ты... Ты куда–то исчез. Внутри круга сверкали молнии. Я
думал, ты погиб...
– Ты выполнил все, о чем я просил?
– Да.
– Кто вышел из круга?
– Каменный краб.
– Ты убил его?
– Я старался... Я очень старался, но кто–то оттолкнул мой меч. Я кивнул.
– Что же с ним сталось?
– Он убежал к морю.
– Ладно, не переживай. Даже опытный маг на твоем месте не сумел бы
справиться с чародеем такой силы.
Я достал планшетку с картами, по которым мы не так давно разыскивали
поселок колонистов, и, ткнув пальцем в кружок серых скал, спросил:
– Тебе знакомо это место?
– Да... Здесь находится святилище Проранта.
– Кто такой этот Прорант?
– Оракул. Каменный истукан. Он стоит в своем святилище уже много веков.
Иногда, если захочет, Прорант отвечает на заданный вопрос. Только редко
находятся желающие обратиться к нему за предсказаниями. Его пророчества
всегда предвещают несчастья и всегда сбываются. У нас говорят: «Спроси у
Проранта», когда хотят сказать, что на вопрос не может быть положительного
ответа.
– Кто же поставил эту статую?
– Мы не первые поселенцы на Адре. Были те, кто прилетал до нас, и не
только из гуманоидных миров. Пустынники – потомки одной из таких рас.
Здесь хранится немало тайн.
– Да, и одна из них – будущее... Заглянувшему в него часто не по силам
нести свою ношу.
– Жрецы храма Света считают, что упорный и мужественный человек может
иногда изменить предначертанное.
– Интересно... Ты встречался с ними? Я имею в виду жрецов? Ты бывал в
этом храме?
– Нет. Оттуда не возвращаются. Среди жрецов есть странствующие монахи.
Целая секта. Иногда они забредают и в наш поселок. Не могу понять,
почему они не боятся путешествовать по пустыне в одиночку.
– Мне кажется, что вся Адра особенно враждебна именно к нам, к людям. И
я не знаю причины...
– Возможно, ты ее узнаешь... Именно поэтому я решил остаться с тобой.
Впервые с того дня, когда разразилась черная буря, небольшое облако
закрыло неподвижное солнце Адры. Серые сумерки, словно предвестие того,
что ждало нас в краях вечной ночи, заполнили пространство. Серебристый
свет восьмой луны этого длинного дня лишь подчеркивал их глубину и
прозрачность. Тихо было вокруг.
Ни вздоха ветерка, ни звона надоедливых насекомых – ничто не нарушало
серую тишину.
Кончилось время сборов. Кончилось время слов. Начиналось иное время –
время действий.
