Конкуренты
Они встретились на квартире Ельшина – бывший генерал ФСК и
маршал–босс Сверхсистемы Лобанов. Сопровождали Олега Кареновича всего
четыре телохранителя, но это были профессионалы очень высокого класса, не
уступавшие по кондиции ни мастерам спецподразделений ФСБ, ни перехватчикам
военной контрразведки. Двое из них когда–то работали в Управлении «Т»
Федеральной службы безопасности в качестве киллхантеров – специалистов по
захвату и ликвидации самих перехватчиков и террористов, и вообще
специалистов рукопашного боя.
– Хороши ребятки, – одобрительно кивнул на двух телохранителей
Ельшин; парни, одетые в строгие темные костюмы, вошли в квартиру,
оперативно проверили комнаты и вышли на лоджию, чтобы не мешать разговору;
двое других остались на лестничной площадке.
– Не жалуюсь, – равнодушно ответил Лобанов, с долей брезгливости
глянув на одутловатое лицо бывшего генерала. В последнее время Ельшин
много пил.
– Примешь чего–нибудь? – Прихрамывая, Генрих Герхардович прошел к
бару, достал бутылку кьянти, рюмки. Лобанов сел, пристально наблюдая за
трясущимися руками хозяина, потом глянул на его ногу, на бугристое лицо и
впервые ощутил нечто вроде жалости. Досталось Ельшину крепко: когда на
разгромленную дачу прибыли поднятые по тревоге подразделения ФСК, а также
милиции и ОМОНа, генерала нашли без сознания под грудой обломков стены. У
него были сломаны ребра, нога, рука и челюсть!
После лечения все срослось, но хромота до конца так и не прошла, да и
левая рука двигалась плохо, а собранная по кусочкам челюсть не позволяла
ему ни улыбаться, ни внятно разговаривать. Под суд генерала не отдали
из–за отсутствия улик, хотя и приятелей в прокуратуре у него было более
чем достаточно, но со службы ему пришлось уйти.
– Как тебе заявление «Чистилища»? – Ельшин выпил рюмку, налил еще. –
Небось, в высоких сферах все на ушах стоят?
– Да, скандал разгорелся изрядный, – согласился Лобанов, смакуя
маленькими глоточками коньяк. – Предпринимаются беспрецедентные меры по
охране перечисленных в «плане» высших должностных лиц, однако у меня
складывается впечатление, что для «ККК» это обстоятельство не послужит
препятствием. Все ждут, затаив дыхание, чем все это закончится, с кого они
начнут. А ты как думаешь?
– Да никак! Мне наплевать. Ты мне только Соболева найди... Что, пока
еще никаких результатов?
Лобанов допил коньяк, пососал ломтик грейпфрута.
– Пока нет, но в Рязани кто–то снова «наехал» на Маракуца. Второй раз
за последние две недели! Мне кажется, это дело не обошлось без участия
твоего приятеля Соболева. Я уже послал туда команду.
– Что ты все возишься со своим Маракуцем? Зачем он тебе?
– Вопрос нехитрый, ответ еще проще: если депутаты и правительство в
самом деле решат перенести столицу в Рязань, у меня там уже все будет
схвачено.
– Глубокий расчет, ничего не скажешь. Но это еще в далекой
перспективе, а в данный момент не упусти мне Соболева. Он профессионал
такого класса, что... – Ельшин усмехнулся, потрогал челюсть, глаза его на
миг остекленели, и проступила в них такая ненависть, что Лобанов поежился.
– Учти: справиться с ним обычными методами почти невозможно, поэтому лучше
всего подорвать его на расстоянии, в машине.., но только так, чтоб живой
остался. Или же примените «спецуху» вроде «глушаков» и «болевиков».
– Не волнуйся, мои охотники дело знают. Если не секрет, зачем он тебе?
Пальцы Ельшина скрючились, будто он тянул руки к горлу своего
ненавистного врага, голос сел.
– Я его.., по жилочке тянуть буду.., по кусочку резать.., чтоб долго
жил и мучился...
– Зачем же его резать? Есть специальные инструменты, тот же «болевик»
периферических модификаций, воздействует на отдельные органы. Ну да ладно,
ты меня убедил, доставим тебе твоего обидчика. Но давай–ка и ты будь
откровенным до конца. Кто тебе помогал во времена твоего.., м–м..,
царствования? И зачем ты потащил меня на свою дачу?
Ельшин одну за другой выпил две рюмки коньяку, налил третью, глянул
на Лобанова, наблюдавшего за ним с брезгливым пренебрежением.
– Лучше бы тебе ничего не знать... Принеси мне голову Соболева и
будешь иметь все, что имел я.
– Не пойдет, Генрих. Я и так имею больше, чем имел когда–то ты.
Выкладывай все, что знаешь, иначе...
– Что иначе? – Ельшин побагровел. – Ты.., мне.., угрожаешь?!
– Ну что ты, дорогой, какие угрозы? Во–первых, мы друзья, во–вторых,
угроз достоин равный.
Ельшин засопел, взгляд его на мгновение стал трезвым, острым,
ненавидящим, потом глаза снова подернулись дымкой осоловелости.
– Равный, говоришь? В свое время я таких проколов не делал.
– Что ты имеешь в виду?
– Зачем вы убили Силакова, начальника ФАПСИ? Ведь все равно никто не
поверил, что это дело рук «чистильщиков».
Лобанов поморщился, долгое время не отвечал.
– Согласен, поторопились. Хотя, с другой стороны, «ККК» просто успела
себя прикрыть публикацией своего «килл–плана». – Олег Каренович улыбнулся.
– Знал бы ты, что сейчас творится в верхах! Одно удовольствие наблюдать.
Но ты не совсем прав с оценкой ситуации. Теперь, после объявления войны
коррумпированной власти, у нас развязаны руки, под шумок мы уберем всех
строптивцев, неугодных партнеров и конкурентов. А свалим все на
«Чистилище». И пусть разбираются компетентные органы, чьих это рук дело.
Кстати, чтобы выжить самим, им проще будет свалить все на «ККК» и начать с
ним войну.
– Хитро...
– Мои аналитики тоже умеют работать. Но к делу, Генрих! У меня есть
время, но нет терпения.
Ельшин хмыкнул, глянул на гостя тем же трезвым, горящим взглядом.
– Вряд ли ты поверишь.., но изволь. – И бывший генерал рассказал свою
историю знакомства с Конкере, Монархом Тьмы, закончившегося удивительным
партнерством, которое привело к не менее поразительному взлету карьеры
контрразведчика к высотам власти.
Лобанов выслушал рассказ молча, ни разу не перебив хозяина. Только
изредка прихлебывал коньяк, заедая ломтиками грейпфрута и лимона. Молчал
он и после того, как Ельшин закончил свое повествование.
– Ну, получил? – с издевкой спросил Генрих Герхардович, глотком
опорожняя очередную рюмку. – Я бы на твоем месте тут же вызвал санитаров.
Лобанов не ответил. Он знал Ельшина давно, лет десять, и видел, что
тот искренне верит в только что рассказанную историю. Любой здравомыслящий
человек, наверное, и в самом деле подумал бы о приступе шизофрении, однако
Олег Каренович не зря заканчивал два института и в оккультные теории не то
чтобы верил, но и не отвергал их.
– Значит, говоришь, на Монарха твоего можно выйти из бункера под
дачей? Почему только оттуда, если ты вызывал его через компьютер? А если
попробовать через другой персональный комп?
– Я пробовал, но то ли нужна более мощная машина, то ли необходимо
учитывать какие–то другие факторы. Например, расположение компьютера,
наличие канала связи с соответствующими сетями.., черт знает что еще!
– Разве ты не знаешь этих особенностей?
– Я проник в тайну бункера случайно, когда он был уже оборудован
должным образом. Мне и в голову не приходило спросить Конкере, почему его
можно вызывать только оттуда
– Жаль. – Лобанов встал. – Вспомнишь еще что, позвони. Какой комп
там, говоришь, у тебя стоял?
– «Конан».
– Ого, мощная штука! Таких есть только две на всю столицу! Через пару
дней попробуем проникнуть на дачу еще раз, но мне надо еще будет
подготовиться. А Соболева мы тебе привезем, генерал, живого или мертвого.
Спи спокойно.
Маршал «СС» вышел, за ним выскользнули телохранители. Ельшин помянул
черта и выпил еще одну стопку коньяку. Посмотрел сквозь бутылку мутнеющим
взглядом, взболтал остатки жидкости, опрокинул в рот.
– «Спи спокойно!.." – передразнил он очень похоже Лобанова, вдруг
преисполнившись какой–то мстительной радости. – Ты сначала, мой милый,
достань его, а потом корчи из себя босса... Если уж я не сумел его
остановить...
Юрген уже привык, что, как только он задумает расслабиться у своей
подруги, сразу возникает проблема, которую надо срочно решать. Так было и
на этот раз: телефон зазвонил именно в тот момент, когда полковник только
снял штаны.
– Холера его задави!
– Отключи телефон! – жарко посоветовала подруга, прижимаясь к нему
всем телом.
Юрген разнял объятия, подвинулся к краю кровати и снял трубку. Звонил
министр обороны:
– Давай ко мне.
– Это срочно? Может, лучше утром, на свежую голову?
– Бабы подождут. – Гусев отключился.
Юрген посмотрел на трубку, плюнул на нее, задумчиво вытер о простыню,
бросил на аппарат. Спустил было ногу на пол, но глянул на ждущее роскошное
тело и потянулся к груди женщины, подумав: «А ни хрена с тобой не
сделается, генерал! Лучше ты подожди...»
Через полчаса, наскоро облившись в душе водой, он гнал через город в
контору, не обращая внимания на светофоры и посты ГАИ, которые знали, что
«джип–чероки» цвета ультрамарин принадлежит Министерству обороны, и не
реагировали на лихача.
Несмотря на поздний час, министр работал. Кивнул возникшему в
затемненном кабинете полковнику на стул.
– Позволяешь себе опаздывать? Ну–ну... Давай обсудим кое–какие детали
завтрашней операции.
Юрген закурил, сел поудобней. Слушал. На вторник двадцатого сентября
было запланировано покушение на Никушина, имеющее целью припугнуть
строптивого контрразведчика, влезшего без спроса на чужую территорию.
– Взрыв надо устроить так, чтобы телохранитель погиб, – продолжал
Гусев, – а шофер остался жив, он наш человек. Это первое. Второе: Никушин
поедет к директору ФСБ не на своей «ниве», а в служебном фургоне, учтите
его массу и бронированное покрытие. И третье: «федепасы» взяли художника,
работающего, по моим данным, на «Чистилище». Выясните его связи.
– Вряд ли мы выйдем на руководителя. С художником наверняка работал
рядовой исполнитель, «шестерка».
– Художник делал эмблему и для «Стопкрима», а следовательно, он знает
кого–то из старого состава «Чистилища». К тому же мне известно, что один
из комиссаров «ККК» отказался работать в новой команде. Выясните, кто
именно. Через него мы и выйдем на руководителя «ККК».
Юрген промолчал. Он уже не удивлялся осведомленности министра,
убедившись, что все его сведения абсолютно точны и всегда подтверждаются.
– Каковы результаты вашей возни по убийствам Силакова и Простатова?
– Работали профессионалы, – нехотя ответил Юрген. – Но почерк разный.
К тому же ясно, что Силакова убрали не «чистильщики». В их плане его
фамилия не значится, в то время как Простатов – пятый по списку.
– Не имеет значения! – тяжело выдохнул Гусев. – Для всех нас это
сделала «ККК», понятно? И искать мы будем только ее. У тебя все?
– Мы вышли на Ассоциацию ветеранов спецслужб «Барс», есть подозрения,
что она работает на «Чистилище».
– Всего лишь подозрения, не факты?
– Завтра–послезавтра мы прощупаем ее и посмотрим, какова будет
реакция. Думаю, и факты появятся.
– Хорошо. – Министр размял короткие, толстые, покрытые рыжим пушком
пальцы, пододвинул к себе клавиатуру персоналки. – Садись ближе, пройдемся
по контингенту твоего «Анальгина»: кое–кого надо будет проверить и убрать
из отряда.
Через час Юрген возвращался домой тем же маршрутом, но ехал медленно,
размышляя о личности министра даже с некоторой долей уважения. Сволочью он
был, конечно, первостатейной и в повседневной жизни вел себя как хам и
дурак, но изредка в нем словно просыпался исполин–мыслитель, интеллектуал
и боец, не подчиниться которому значило умереть на месте!
Ассоциация ветеранов спецслужб «Барс» была создана в начале тысяча
девятьсот девяносто пятого года и носила тогда название «Ассоциации
ветеранов подразделений специального назначения «Вымпел–Союз».
Окончательно сформировалась она в девяносто шестом и стала называться ABC
«Барс». Располагалась Ассоциация сначала на Большой Полянке, потом
переехала в Марьину рощу, где усилиями многих заинтересованных лиц ей
отремонтировали небольшой двухэтажный особнячок начала века рядом с
восьмиэтажным домом–иглой из коричневого зеркального стекла, который
принадлежал банку «Центр» и ресторану «Клондайк».
Инициатива создании Ассоциации принадлежала двум подполковникам,
бывшим боевым офицерам отдела специальных операций из знаменитой группы
«Вымпел», расформированной печально известным указом президента в
девяносто третьем году «Указ о передаче группы в систему МВД, после
которого из нее уволилось более пятидесяти процентов личного состава.".
Группа была создана в семьдесят девятом в недрах КГБ, участвовала во
многих тайных зарубежных операциях, и не только в Афганистане, но и в
странах бывшего Союза, и ничем не уступала подобным подразделениям в
разных странах мира: «Дельте» – в США, «Кобре» – в Австрии, «Чепери» – в
Италии, «Медведю» – в Финляндии, «Китодай» – в Японии, «Сайрет Маскал» – в
Израиле.
Причиной разгона «Вымпела» стали политические интриги в окружении
президента, и несколько месяцев спустя в высших эшелонах власти осознали
ошибочность конъюнктурного решения, но было поздно: «Вымпел» перестал
существовать, десятки суперпрофессионалов разошлись по свету, устроившись
кто куда смог: одни заняли руководящие посты в службах безопасности
крупнейших фирм и банков, другие создали собственные охранно–сыскные
агентства, третьи возглавили аналогичные «Вымпелу» спецподразделения в
странах СНГ, а иные остались в дальнем зарубежье, став владельцами
созданных ими фирм и компаний.
Правда, кое–кто позже вернулся на службу, когда в ФСК начали
создавать Управление специальных операций, по сути – тот же «Вымпел»,
только с обновленными функциями, однако большинство ветеранов не
откликнулись на призыв возвратиться.
Ассоциацию ветеранов возглавили сначала Станислав Изотов и Игорь
Волошин, много лет проработавшие в «Вымпеле», и за короткий срок создали
негосударственную структуру с отлаженной, четкой службой информации и
анализа, с отменным банком данных, в памяти которого хранились сведения о
большинстве охранных агентств, служб, фондов и групп социальной защиты.
Работники Ассоциации обзавелись завидными возможностями быстро и
всесторонне проверять как отдельных граждан, так и целые фирмы, чем не
преминули воспользоваться не только органы МВД, но и криминальные
структуры. Вернее, попытались воспользоваться и получили от ворот поворот.
Ассоциация объединяла более тысячи бывших агентов спецподразделений и
могла отстоять себя на любом уровне.
Правда, вице–президент «Барса» был ранен во время одного из «наездов»
и вынужденно покинул свой пост, а его место занял Валерий Шевченко, бывший
командир звена «Зет» группы «Вымпел», специалист по десантно–диверсионным
операциям, мастер рукопашного боя.
Двадцать второго сентября к зданию штаб–квартиры Ассоциации, имеющему
многодиапазонную систему безопасности, подкатили две иномарки: джип
«мицубиси» и длинный, серый, похожий на крокодила «ролле–ройс». Из них
выбрались двенадцать человек в одинаковых блестящих плащах с поднятыми
воротниками и двинулись ко входу в особняк из красного «дореволюционного»
кирпича. Четверо разошлись парами вдоль фасада, остальные остановились у
крыльца, с виду – самого обыкновенного, из серых бетонных панелей, и белой
гипсовой решетки, однако предводитель отряда знал, очевидно, об
особенностях подхода к зданию и, вступив на крыльцо один, тронул кнопку
звонка, над которой торчал глазок миниатюрной телекамеры.
– Пароль? – произнес динамик металлическим голосом.
– «Динозавр», – ответил командир приехавшего отряда, светловолосый,
прозрачноглазый и крутоплечий.
– Личный код?
Командир назвал несколько цифр.
– Тактильный тест.
Молодой человек прижал большой палец к зеркальному кружку под
телекамерой. На крошечной панели зажегся и погас желтый огонек. Дверь
медленно открылась. Тотчас же командир сунул под дверь деревянный клин, и
члены «команды плаща и кинжала» вошли в здание.
За дверью начинался небольшой холл с выходами в коридор первого этажа
и на лестницу, ведущую на второй этаж. Обычной пропускной вертушки,
характерной для такого рода заведений, здесь не было: два охранника
располагались в прозрачных полуцилиндрах слева и справа от входа, хотя
пользовались ими редко, предпочитая коротать время за разговором в холле
возле окна раздевалки или смотреть телевизор, встроенный в стену. Оба были
вооружены пистолетами, поэтому реагировали на вторжение стандартно: один
положил руку на кобуру, второй двинулся к блондину в плаще, подняв ладонь.
– Минуту, господа, прошу предъявить пропуска.
В то же мгновение двое гостей распахнули свое плащи и показали
охранникам спрятанные под ними «никоны», а третий и вовсе достал из–под
полы двухстанковый гранатомет «Клюв».
– Руки! И тихо!
Охранники послушно подняли вверх руки.
– Зови сюда начальство, – приказал одному из них блондин. –
Президента и вице–президента. Живее!
Охранники переглянулись.
– Президент в командировке...
– Ну, тогда его зама, Шевченко.
– Я слушаю вас, – раздался уверенный энергичный голос, и с лестницы
спустился улыбающийся вице–президент Ассоциации. – С кем имею честь?
– Военная контрразведка, майор Кийк, – представился блондин. –
Обеспечьте нам доступ к вашим банкам данных, мы ловим опасного террориста,
покушавшегося на жизнь министра обороны.
– По моим сведениям, на жизнь министра осмеливается покушаться только
«Чистилище», а по этой организации у нас нет никаких сведений. Зато есть
информация о военной контрразведке «Смерш». До сего времени майор Кийк в
ее составе не числился. Так что говорите правду, какую из спецслужб вы
представляете.
– Что с ним церемониться, – процедил спутник блондина, такой же
рослый и плечистый. – Давай поднимемся в машинное отделение и выясним все
сами.
– Не советую, молодой человек, – заулыбался еще шире Шевченко. – И
опустите свои пукалки, мы тут этого не любим. Итак, майор? А может быть, и
не майор, а, скажем, капитан?
Кийк пристально посмотрел на обманчиво простодушное, безмятежное лицо
вице–президента «Барса», как бы взвешивая его слова.
– Мы из спецгруппы Министерства обороны, и у нас есть все необходимые
разрешения на проверку вашей канторы. Дайте нам доступ к архиву, и мы
мирно разойдемся.
– А иначе?
Кийк кивнул своему спутнику, и тот дал очередь по стене, задел
телевизор, который взорвался с оглушительным шумом.
В то же мгновение из потолка выпали прозрачные стеклянные пластины,
огородив группу с трех сторон и давая ей возможность выйти на улицу. Из
невидимого динамика послышался насмешливый голос вице–президента
Ассоциации:
– Иди–ка ты отсюда подобру–поздорову, майор. Для того чтобы получить
доступ к нашим сетям, тебе нужно получить карт–бланш лично из рук
Генерального прокурора. Так что дуй туда, откуда пришел. А за нанесенный
ущерб, капитан Кийк, придется заплатить твоему непосредственному
начальнику...
Шевченко повернулся спиной к ошеломленной группе вторжения. Охранники
опустили руки, мгновенно очутившись в своих полуцилиндрах, и уже доставали
табельное оружие.
Кийк задумчиво глядел вслед вице–президенту Ассоциации, пока тот не
скрылся на лестнице второго этажа.
– Может, подготовить стекло, разбить? – поднял автомат напарник
капитана.
– Скорее всего оно бронированное. Да и шума поднимать пока не стоит,
наверняка у них подготовлено немало подобных сюрпризов.
– Ты же говорил, что все знаешь. Вошли–то мы нормально, даже
дактилоскоп сработал на нашу «липу».
– К сожалению, наш информатор не посвящен во все тайны «Барса». –
Кийк содрал с большого пальца прозрачный лоскутик чужого папиллярного
узора. – Пошли отсюда. Я все равно узнал, что хотел.
Команда «Анальгин» уехала.
На втором этаже здания вице–президент Ассоциации набрал известный ему
номер, включил кодовое шумовое подавление от вероятного прослушивания и
сказал поднявшему трубку Громову:
– Конкуренты наконец «засветились», Дмитрий Олегович.
– Кто именно? – спросил лидер «ККК».
– Группа Минобороны три «О», или, как они себя назвали, «Анальгин».
Приехал лично Кийк с телохраном Юргена, а я с ним знаком: бывший тренер по
«унибосу» и системам реального боя в службе безопасности. Мощный мужик.
– Что им было надо?
– Доступ к банкам данных, якобы для поисков террористов, готовивших
покушение на их министра. Думаю, они просто «бьют по площадям» в связи с
появлением в печати нашего плана.
– Дыма без огня не бывает, Валерий Егорович, придется поискать их
информатора. И вот еще что, комиссар. «Федепасы» взяли художника Шерхова,
который рисовал нашу эмблему. Понимаешь, о чем речь?
Шевченко молчал. Это был приговор: не художнику, а исполнителю,
приходившему к художнику с заданием от «Чистилища».
– Учти еще одно обстоятельство, – продолжал координатор «ККК». –
Шерхов – приятель прежнего лидера «Чистилища» Завьялова.
– Учту, – после секундной заминки ответил Шевченко. – Может быть,
обойтись длительной командировкой? Мне его жаль...
– Мне тоже, но сейчас не до сантиментов. И последнее: в Рязани кто–то
снова начал работать под нас и хорошо потряс Боксера с его бандой. Не твой
ли это приятель–ганфайтер? Найди его, пора уже ему определиться.
Громов попрощался и положил трубку, а вице–президент «Барса» еще
долго сидел за столом в одиночестве, пил минералку и взвешивал все «за» и
«против» своего участия в деятельности «Чистилища».
