Вызов Конкере
С момента домашней встречи с капитаном Хватовым директор Федеральной
службы безопасности вызывал его к себе дважды, однако никаких странностей
в поведении не заметил. Капитан явно ничего не помнил и не понимал, за
какую провинность его перевели в другое подразделение. Сознавая, что
выглядит в глазах подчиненного если не идиотом, то определенно
сумасшедшим, генерал при последней встрече в своем кабинете кинул
загадочную фразу:
– Передай там.., наверх.., или куда там надо.., я согласен. Пусть
выходят на связь.
– Куда? – растерялся Хватов. – Кому? На какую связь?
– Свободен! – отрезал Сергей Вениаминович. – Я пошутил. О нашем
разговоре никому ни слова.
Капитан, получивший два противоречащих друг другу приказа: передать
что–то «кому надо» – «я согласен» и «никому ни слова», вышел, совершенно
сбитый с толку. Однако на переживания охранника директору ФСБ было
наплевать, он был уверен, что таинственный Конкере узнает о его желании
продолжить контакт и найдет способ связи.
– Федор Ильич, – нажал клавишу интеркома Коваль, – переведи Хватова
обратно в команду, пусть занимается тем, чему обучен.
Следующая встреча директора с Хватовым–Конкере произошла в закрытом
элитном клубе российских спецслужб «Георгий», охраняемом не хуже, чем
известный комплекс зданий на Лубянке. Коваль страстно любил кегельбан и
мог часами бросать тяжелые шары, попивая пиво. Партнером его обычно был
кто–нибудь из начальников Управлений, но на сей раз он отдал предпочтение
Хватову.
О том, что появился Конкере, Сергей Вениаминович понял по мощнейшему
броску Хватова, не только свалившему кегли, но и пробившему решетку
манипулятора, собирающего кегли. Хватов оглянулся на сидевшего у столика с
напитками генерала, и тот вздрогнул, поймав пронзительный, сверх меры
оживленный взгляд капитана охраны, в котором кипела какая–то чудовищная
демоническая сила, вспыхивали и гасли искры недоброй воли, пренебрежения,
сарказма, самоуверенности.
– Вы? – спросил Сергей Вениаминович, унимая дрожь в коленках.
– Я, – ответил Хватов, подсаживаясь к столику. У него изменился тон
голоса, стал ниже и уверенней. – Вы хотели меня видеть. Говорите, у меня
мало времени.
– Кто вы?
– Генерал, я человек иного плана бытия. Но на комментарии у меня нет
ни секунды, да вы и не поверите рассказу. Главным для вас должно быть то,
что я могу очень многое, чему нет рационального объяснения. Хотите
проверить?
Коваль вздрогнул, потому что именно эта мысль пришла ему в голову.
Хватов кивнул.
– Это нормальное желание профессионала. Если вас интересует мой
информационный доступ, то я знаю обо всех делах конторы, в том числе и о
тех, состав исполнителей которых ограничен. Как, скажем, дело об утечке
новейших систем оружия. Или «четырехнулевое» дело о секретных опытах с
«темным кодированием» в метро. А также о создании после разговора с
Генпрокурором спецподразделения «Гроза» для охоты за «чистильщиками»...
– Достаточно. – Сергей Вениаминович расслабил узел галстука, ему
стало жарко. – Дьявол!
– Позвольте считать это комплиментом, – улыбнулся Хватов, наливая
себе фирменного пива «Георгий». – Что касается других моих возможностей...
Хотите прямо сейчас поговорить с премьером? С президентом? Я имею в виду
отсюда и без телефона?
Коваль продолжал как–то отрешенно глядеть на собеседника, и Хватов
для вящего эффекта щелкнул пальцами, хотя делать это было вовсе не
обязательно. Перед директором ФСБ тотчас возникла прозрачная фигура
человека за столом, и Сергей Вениаминович с ужасом узнал в ней президента.
Тот поднял голову, снял трубку с телефонного аппарата, и в воздухе
прозвучал его характерный картавоокающий голос.
– Слушаю вас, Сергей Вениаминович. Что еще стряслось?
– А–а–а , э–э, – просипел Коваль. – Ничего, Илья Ильич...
Фигура вместе со столом растаяла. Коваль опомнился, с шумом
отодвинулся от столика вместе с креслом, оглянулся по сторонам, сказал
брюзгливо:
– Кончайте ваши шутки, капитан. А если нас кто–нибудь увидел?
– Не волнуйтесь, генерал, президента видели только вы. И это не
шутка, завтра президент спросит вас, по какому поводу вы звонили ему.
Итак, я вас слушаю. Какой помощи вы ждете? Подчеркиваю, она может быть
очень разнообразной, в средствах я не стеснен.
Сергей Вениаминович собрался с мыслями не сразу, но, судя по его
дальнейшей речи, готовился к встрече давно и серьезно.
– Не могли бы мы поговорить в другом месте?
– Зачем? Нас никто не слышит, будьте уверены.
– Что ж, тогда.., помечтаем. Мне бы хотелось успешно завершить дело
по утечке валюты за рубеж. Найти разведчика в Институте стратегических
исследований Министерства обороны...
– Но ведь этим делом занимается военная контрразведка.
– Мы работаем параллельно, но не мешало бы их опередить. Кроме того,
надо перекрыть все каналы утечки новейшего оружия.., впрочем, и оружия
вообще. Определить местонахождение двух оставшихся групп чеченских
«мстителей». Выйти на руководителей Сверхсистемы...
Хватов покачал головой.
– Не многовато ли для создания имиджа непогрешимого руководителя
спецслужбы?
– Вы же сказали, что можете многое. А если нет – к чему весь этот
разговор? – рассердился генерал.
– Ну хорошо, продолжайте.
– Я еще не сказал главного, – Коваль пожевал губами, успокаиваясь. –
В перспективе я бы хотел упразднить Управление безопасности президента,
передав его функции нам, подчинить ФСБ военную контрразведку «В настоящее
время военная контрразведка находится в подчинении ФСБ» и ГУБО, снова
создать политический сыск для надзора за врагами народа, отменить частные
организации охраны и розыска уголовников, а также объединиться с
«Чистилищем». Чтобы навести в этой стране порядок, нужна одна власть!
– Недурно, – одобрил Хватов. – Замах у вас королевский. И мне
нравится, что вы не начали с вопроса: что потребуется взамен?
Сергей Вениаминович спохватился, крякнул
– Что же потребуется? Надеюсь, скреплять договор кровью не нужно?
Хватов–Конкере засмеялся.
– О нет, в этом нет необходимости. В конце концов мы с вами делаем
одно дело, поддерживаем уровень энтропии вашей реальности в пределах
допустимого порога. Я буду помогать вам, генерал. Составьте план
приоритетных направлений нашей совместной деятельности, укомплектуйте две
команды – аналитическую и оперативно–исполнительную, и дайте мне знать,
когда будете готовы.
Коваль, правда, не понял, что имел в виду Конкере, говоря о поддержке
уровня энтропии, но вникать в это не стал.
– Как мне связываться с вами?
Хватов вырвал из блокнотика листок бумаги, написал несколько цифр и
передал директору ФСБ.
– Это код моего вызова через ваш компьютер. Запомните и уничтожьте.
Вам удалось заполучить согласие моего протеже работать на контору?
– Какого протеже?
Хватов укоризненно покачал головой.
– Матвея Соболева, бывшего ганфайтера из «Смерша».
– А–а–а! Этим занимается начальник Управления спецопераций. Невелика
потеря, если этот ваш Соболев откажется, профессионалов хватает.
– Профи такого класса – два десятка на все пять миллиардов землян!
Мне хотелось бы, чтобы он работал с вами. Я понимаю ваш скепсис, знаю и
формулу контрразведчиков: на каждого профессионала найдется еще лучший, –
но поверьте, Соболев один стоит вашего ДШБ «Щит», ДЦО «Руслан» или нового
отряда «Гроза».
Коваль скептически поджал губы, но промолчал, хотя слова капитана его
не убедили.
– Договорились, – кивнул Хватов. – А теперь что ж, покидаем шары?
Он взял шар и не глядя, стоя боком к кегельбану, метнул его в центр
батареи кеглей.
