Глава 4
Тае удалось поспать немногим более двух часов, но и этого оказалось
достаточно, чтобы она почувствовала себя бодрей и веселей. Поспал
и Костров, но меньше – Павел разбудил его уже через час.
Стараясь не разбудить свернувшуюся калачиком девушку, Иван выбрался
из–под шатра, умылся водой из фляги, попил тонизирующего сока из тубы
НЗ и подошел к инспектору, который раскрыл пещеру в боку агрегата
контроля.
– Что у нас плохого?
– Все нормально, – не понял шутки Павел. – Стас выловил
сведения о нахождении в Стволе людей. Сейчас посмотрим, кто они и
где находятся.
– Кто выловил? Стас?
– А–а... так назвал инка обслуживания Златков, ученый, чью идею
воплотили при создании хронобура. Стас – сокращенно «сторож
состояния».
В нише над пультом возникла объемная фигура самого Стаса, переместилась
правей. Он как бы сел рядом с Павлом в такое же кресло. Сказал деловито:
– Начнем сверху вниз, по мере развития трактрисы. Двадцать третий
век.
Стена пещеры как бы протаяла внутрь, показав двор Ствола с рощицей
хилых тополей и кленов. На переднем плане горел костер, вокруг которого
сидели четверо юношей и две девицы в немыслимых одеяниях. Примерно
так одеваются ряженые в национальные праздники или клоуны–буфф. Лица
удалось разглядеть лишь у двоих молодых людей, небритые, грязные,
со следами синяков и царапин, и, судя по их выражению, эта шестерка
достигла крайней степени отчаяния и страха.
– Похоже, лайферы, – пробормотал Павел. – Не повезло
ребятам.
– Кто–кто?
– Лайферы, их еще называют дилайтменами. Прожигатели жизни. Живут,
как трава, где хотят, с кем хотят, ничего не делают, получают от этого
удовольствие.
Костров присвистнул.
– Выходит, и наши хиппари и рокеры в будущее просочились?
– Такие люди были всегда – отрицающие законы, мораль, нравственные
принципы, живущие только сообразно своим желаниям и потребностям.
Но они редко бывают опасными для общества, вот оно их и терпит. Дальше,
Стас, эти не годятся. Можешь помочь им чем–нибудь?
– Одежда, пища, укрытие? Ухода не обеспечу.
– Хватит и того.
Инк послушно сменил картинку.
– Двадцать второй век.
Объем видеопередачи показал кольцевой зал с кабиной лифта хронопереноса
и фигуру сидящего у трубы человека с бледным изможденным лицом. Он
спал, держа на коленях вполне современного вида карабин с подствольным
гранатометом.
– Черт, я его знаю! – подался вперед Иван. – Мы встречались
с ним, это Лар... Лаэнтир Валетов. С нами он идти не захотел.
– Где вы с ним встречались?
– Ну как где... – Иван не сразу понял вопрос. – В коридоре...
А–а, где–то внизу, в палеозое.
– То есть он, как и вы, спустился по цепочке выходов Ствола в
прошлое, а потом сообразил, в чем дело, и решил подняться вверх.
– Ему это удалось, если он дошел аж до узла в двадцать втором
веке. А карабин он прихватил явно в нашем времени... в двадцатом веке.
– Стас, отметь координаты, этот подойдет. Давай дальше.
– Двадцать первый век.
Перед инспектором развернулся сложный интерьер куполовидного помещения,
напоминающего зал управления атомной электростанцией или синхрофазотроном,
хотя и без циферблатов и пультов. Возле высокой решетчатой колонны
со светящейся по оси трубой стоял высокий скуластый молодой человек
с шапкой русых волос, одетый в блестящий комбинезон, и смотрел прямо
в объектив видеокамеры, словно зная, что его видят.
Теперь уже поразился Жданов:
– Вот это сюрприз! Гриша Белый! Живой!
– Вы его знаете?
– Он был запущен в Ствол как основной исполнитель, еще до меня,
и мне сообщили, что вся его группа погибла.
– Значит, не вся.
– Стас, он один или еще кто–то есть на том же горизонте?
– Аппаратура отыскала одного.
– Почему же он не связался с тобой?
– По косвенным признакам можно судить о нешуточном бое, который
произошел во время прорыва группы. Двадцать первый уровень этого узла
уничтожен полностью. Вполне вероятно, что ваш коллега был ранен и
долго приходил в себя, пока не добрался до медицинского бокса.
– Немедленно дай ему наши координаты, он сам нас найдет.
– Уже формирую линию связи.
– Крути поиск дальше.
– А уже, собственно, почти все. В двадцатом веке, судя по отдельным
звукам и гиперэху, в Ствол проникла группа людей, но попала на мертвый
горизонт, вылизанный протонным вырождением при хроносбросе. Моя аппаратура
там, естественно, не сохранилась. Но хрономембрана сработала, значит,
они в скором времени выплывут на нижних узлах трактрисы.
– Ищи! – Павел оглянулся на Кострова. – Не твои ли
друзья из команды Ивашуры?
– У меня уже екнуло сердце, – признался Иван. – Если
кто и мог прорваться в Ствол из двадцатого века, то это мог быть только
Игорь!
– Восторг в твоем голосе объективен?
– Он – лидер! – не принял тона Иван. – Не знаю,
читаете ли вы там, в своем будущем, книги, но у Дюма есть роман «Двадцать
лет спустя»...
– Я видел этот роман. – Павел по лицу спутника понял, о
чем тот подумал, и улыбнулся. – Книги существуют и в наше время,
но большинство романов переведено в психосенсорные видеоленты. Их
не читают, а смотрят и сопереживают, чувствуют, живут, участвуют в них...
– Понял, здорово, конечно! Ну так вот, в этом романе есть глава
«Ум и сила». В этой фразе – весь Ивашура.
Павел поднял бровь, разглядывая порозовевшее лицо Кострова, но продолжать
не стал. Обратился к инку:
– Ты уверен, что разыскал всех, случайно провалившихся в Ствол?
– Еще один человек бродит по этажам одного из горизонтов мезозоя.
Объемный экран показал гиганта в косматой шкуре, в меховых штанах
и унтах, бородатого и угрюмого, глядящего из–под козырька руки в даль
коридора. В другой руке гигант держал нечто вроде старинного кремневого
ружья с шестиугольным стволом.
– Хорош! – прищелкнул языком Иван. – Никак предок
наш? И ружье у него – прямо–таки мушкет, карамультук. Как ему
удалось спуститься так низко, в мезозой? Вряд ли он пользовался лифтом.
– Загадка, – согласился Павел. – Пусть побудет в резерве.
Ему трудно будет объяснить, кто мы и что нам нужно. Однако людей в
Стволе, по моим данным, было больше.
– Многие погибли, – тихо проговорил инк, и от его обыденного
тона Кострова продрал мороз по коже.
– Что ж, продолжай поиск, может, кто и отыщется. Теперь давай
пройдемся по нашим врагам.
– Их гораздо больше, – вздохнул Стас. – Почти на каждом
горизонте находятся мобильные группы специально обученных...
– Называй их «санитарами».
– Группы «санитаров» по пять–шесть человек, вооруженных
«универсалами» и многодиапазонными переносными ракетными комплексами
типа «серая зона». Кроме того, появляются киберы неземного
происхождения, как правило, относящиеся враждебно к конкистадорам,
планомерно уничтожающие оборудование Ствола.
В объеме экрана появилось изображение черепахи с розовыми усами и
гармошковидными ногами. Сменилось на изображение гигантского червя–слизняка,
потом на шестилапого обезьянозмея.
– Этот наиболее опасен, – кивнул на него инк. – Владеет
неизвестными видами оружия, испаряющего любое вещество, замораживающего
и пробивающего электромагнитные экраны. Пока мы разобрались, как с
ним бороться, он со своими собратьями уничтожил около двух сотен конкистадоров.
– Сколько таких обезьян в Стволе?
– Около дюжины.
– Справимся. Что еще?
Видеообъем засиял ярче, и взору представилась водная гладь с мерцающим
золотистым конусом на горизонте. Видимо, один из выходов хронобура
угодил в море или в озеро, и круглый двор Ствола представлял собой
акваторию. Метрах в трехстах от видеокамеры, снимающей этот ландшафт,
из воды торчала белоснежная конструкция, напоминающая крыло орла с
морозным узором на перьях, а над крылом висел в воздухе туманный шар,
похожий на одуванчик. Но каждая тычинка этого одуванчика диаметром
в сто метров представляла собой фасетчатый глаз, насаженный на зазубренный
кинжаловидный хвост. Веяло от одуванчика угрозой и безжалостной жаждой
истребления.
Экран погас.
– «Хирург»? – спросил Павел после недолгого молчания.
– Не знаю, – бесстрастно ответил инк. – Мои камеры
поймали его только два раза: в архее – вы только что видели –
и в протерозое, где он сражался с хронорыцарями. Кто вышел победителем,
выяснить не удалось, горизонт ушел в хронопровал.
– Хронорыцари на нашей стороне, – пробормотал Иван.
Инк оглянулся, и в нише над пультом возникло изображение черного всадника,
который когда–то спас Ивана и Таю от неминуемой гибели.
– Да, это он. Всадник Апокалипсиса! Встретишься с таким
один на один – разрыв сердца обеспечен. Даже не верится, что
они сочувствуют нам. Кстати, каким образом они и все остальные монстры
проникают в Ствол?
– Скорее всего посредством трансгресса, – пробормотал Жданов,
о чем–то размышляя. – Ствол теперь не только трактриса времен,
но и перекресток иномерных пространств. Чего я только не понимаю,
так это... Стас, а ты не пробовал пробить линию связи вверх, в будущее?
Ствол ведь ушел и туда.
– Пробовал. Хрономембраны выше нулевого горизонта, то есть выше
точки отсчета 2301, заблокированы. Кто–то оттуда не хочет, чтобы по
Стволу к ним пробралась всякая нечисть вроде обезьянозмей.
– Этого я и не понимаю. Как можно заблокировать мембрану? Все
равно что пытаться преградить путь лучу света прозрачной пластинкой.
Но очень жаль! Встреча с потомками многое бы объяснила. Что ж, спасибо
за помощь, дружище. Организуй нам «зеленую улицу» к тем, кого
удалось найти. Иван, буди свою подругу, пора выступать в поход.
Они вышли из пещеры, и та закрылась. Громада комбайна контроля потеряла
былую форму, съежилась, перетекла каплей смолы по полу к соседней,
влилась в нее. Костров оторопело посмотрел на то место, где она только
что стояла, тронул Павла за локоть.
– Э–э... м–м... А как мы теперь с ним будем держать связь?
– Со Стасом? – Жданов, все еще раздумывая о чем–то, показал
за ухом дужку с усиками, плотно прижатую к коже под волосами. –
Через эмкан... сетку мыслесвязи.
– Понятно. Хорошо, что есть такой уголок, где всегда можно отдохнуть
и никого не бояться.
– Мы сюда не вернемся.
– Почему?!
– Во–первых, потому, что у нас не будет времени на возвращение,
а во–вторых, Стас этот горизонт после нашего ухода спустит в хронопровал.
– Зачем?
Павел очнулся от дум, глянул в глаза Ивана.
– Чтобы больше никто не смог выйти на прямую связь с инком Ствола
и на его память. Если бы «санитары» узнали о существовании
резервного кодированного контура управления хроноускорителем, они
бы...
– Уничтожили Ствол?!
– Перекрыли бы все входы–выходы в узлах «вытаивания»
Ствола в разные времена. И мы ничего не смогли бы сделать.
Иван разбудил Таю, все трое позавтракали и проверили амуницию. Иван
только сейчас обратил внимание, что инспектор, кроме «универсала»,
вооружен еще одним пистолетом – уж и вовсе устрашающего вида.
Кивнул на него со знанием дела:
– Такими комплексами вооружены «санитары»?
– Вряд ли, – качнул головой Павел. – Это «глюк»,
так называемый «раздиратель кварков».
Тае сказанное ни о чем не говорило, да и Костров не очень представлял
себе, как действует «глюк» и как вообще можно разодрать кварки,
эти самые загадочные кирпичики материи, из которых состоят элементарные
частицы: протоны, нейтроны, электроны и так далее. Но Иван инстинктивно
почувствовал, что мощь этого оружия велика. У него, правда, вертелся
на языке другой вопрос: неужели строители Ствола рассчитывали на ведение
войны, раз напичкали тело хроноускорителя всякими складами, оружием
и кодированными бункерами? Но потом пришла мысль, что конструкторы
обязаны были предусмотреть все последствия хронопрорыва
в прошлое и что, возможно, лишь один этот факт говорит о разуме тех,
кто задолго до строительства Ствола – в прошлом, в будущем? –
уже заведомо знал о катастрофе и подготовился к ней.
Они приблизились к гудящей махине одного из комбайнов контроля, и
Стас открыл им пещеру выхода.