* * *
В Жуковку Федотов приехал в начале восьмого вечера, ознакомился в
офисе с документами и сообщениями, поступившими из разных городов и
поселков района, вызвал заместителя.
– Судя по всему мы все же растревожили муравейник.
– Может, не мы, а твой крутой приятельполковник? – меланхолически
возразил Корнеев.
– Он тоже приложил руку, – согласился Ираклий. – Но валить с больной
головы на здоровую последнее дело. Надо либо сворачиваться на какое–то
время, либо запускать форсаж.
– Я бы предложил форсировать события, материала для инспекции больше,
чем достаточно. Но если действовать официальным путем, они успеют
подготовиться. А главное, мы не знаем заказчиков, командиров.
– Вот тут ты к сожалению прав. Копнуть бы глубже...
– Спугнем.
Они посмотрели друг на друга, полковник и майор военной контрразведки
ФСБ, более полугода играющие роль руководителей регионального отделения
Ордена чести.
– А пойдем неофициальным путем, нам свои же начальники головы
поотрывают, – высказал вслух общую мысль Корнеев. – Пообщайся с генералом,
он вроде мужик опытный, подскажет что–нибудь дельное.
– В общем, дела наши, как в присказке: одна нога короче, зато другая
длиннее. Как там полковник? Твои топтуны нашли его в Ковалях?
– Еще не докладывали. Будет что интересное, сообщу.
Корнеев вышел.
Ираклий задумчиво покопался в бумагах на столе, отобрал три
документа, остальные письма и бумаги отправил в пасть бумагорезки и
включил компьютерную систему связи и–мейл. Пора было докладывать в Москву
о проделанной работе.
Он уже заканчивал «беседу» – через экран компьютера, – когда в
кабинет ворвался заместитель:
– Его взяли!
– Кого?! – не сразу понял Ираклий.
– Крутова!
– Когда? Как?!
– Человек пятнадцать в камуфляже, на двух машинах: газовский «бычок»
и «нива». Была слышна стрельба, но слабая, как бы для острастки, всего
пару очередей. Ребята видели все через оптику, но вмешаться не успели, да
и приказа не было. Пятнистая команда сработала профессионально, взяли всех
троих.
– Кого еще?
– С Крутовым была девушка, соседка по имени Елизавета, кстати, жена
Мокшина, и один из «мстителей».
– Кто именно?
– Сам Воробьев.
– И они дали себя захватить? Странно...
– Подробностей я не знаю, но могу уточнить.
– Погоди, собирай группу и поедем туда.
– З глузду зъихав, пан полковник? И так по нашему следу гончие
шпарят, а мы еще им задницы подставим.
– Загримируемся под байкеров, поедем на четырех мотоциклах, никто
сразу не разберется. Давай, майор, без возражений.
Корнеев безмолвно исчез.
Спустя сорок минут, когда уже завечерело и жара спала, в Ковалях
появились мотоциклисты. Один из них занял позицию в начале «главного
проспекта» деревни, второй в ее конце, еще двое подъехали к дому Крутова,
напротив которого стояли замызганные «жигули» девятой модели. У дома
стояла небольшая толпа возбужденных сельчан, в основном женщин, притихшая
при появлении байкеров.
Из «жигулей» вылез, сонно потягиваясь, заросший двухдневной щетиной
разведчик Корнеева в майке и спортивных штанах, подошел к мотоциклистам.
– Подразделение, бравшее полковника, было сплошь в камуфляже, –
быстро доложил он Ираклию. – Так здесь ходят только охранники из
секретзоны. Сосед Крутова видел, как полковника и его гостя несли на руках
и грузили в машину. Похоже, что обоих либо ранили, либо убили. Грузили их
без признаков жизни. Женщина кричала и плакала, рвалась к телу Крутова. Ее
посадили в «ниву» и увезли. Наше вмешательство вряд ли могло увенчаться
успехом, противник был вооружен лучше. Но дрались Крутов и Воробьев
великолепно, давно такого не видел.
Ираклий, игравший роль лидера байкеров, в кожаной безрукавке, в
шортах, с бородой, с зеркальными очками на поллица, слез с мотоцикла и
вразвалку подошел к группе женщин и пожилых мужчин, с опаской наблюдавших
за ним.
– Шо тут за базар?
– А ты кто такой будешь? – полюбопытствовал лысоватый мужичок в
пиджаке, зеленоватых брюках военного покроя и галошах на босу ногу.
– Я тут самый главный, – веско сообщил Ираклий. – Крестный отец.
– Енерал, что ль? – с ехидством ввернул сосед лысого, с клокастой
седоватой шевелюрой.
– Ты дед не умничай, заасфальтирую. По какому случаю гуляем?
Женщины зашушукались засуетились, начали отступать, расходиться,
мужчины в нерешительности завертели головами, не зная, как отвечать
мотоциклисту. В памяти еще был жив случай с Осипом и Аксиньей, получившими
ранения и травмы от таких же автогуляк. Наконец тот, что был в галошах,
буркнул:
– Война тут была, нашего племянника Егоршу повязали... за ни за
что... Лизку вот Ромкину тоже забрали...
– Кто?
– Дак кто ж их, супостатов, знает? Военные, в маскировке. Налетели с
автоматами, пулять начали, елкин лес, и... вот... Егоршу–то и взяли. – На
глазах лысого мужичка навернулись слезы. – А может, и убили.
– Ты точно знаешь, что убили?
– Лизка зря убиваться не станет, втюрилась девка в него.
– Да не требеси ты, Васька, – недовольно проворчал второй мужик. –
Еще ничего не известно, не за что Егора–то убивать. Я вот сейчас в милицию
поеду, сообщу, пусть разбираются да Лизку мою ищут.
– Посмотреть в доме можно?
– А чего ж нельзя, смотри, – тяжело вздохнул лымый, – никого там
нетути.
Ираклий медленно прошелся мимо палисадника по дорожке к дому,
приглядываясь к следам недавнего боя, осмотрел дом, двор, заглянул в
стоявшую во дворе машину – тот самый серебристый джип «судзуки–витара»,
который он дал Крутову в Брянске, и вернулся. Толпа сельчан уже разошлась,
остался лишь седовласый Ромка, сосед Крутова и отец Елизаветы, да и тот
тихонько отступал к своему дому, прислушиваясь к голосу жены, зовущей его
из окна.
– Ну, что? – спросил заместитель.
– Крови не видно, – сказал Ираклий. – А насколько я знаю полковника,
его могли взять, только тяжело ранив или убив. То же касается и Воробьева.
Оба они профессионалырукопашники.
– Против них действовал армейский спецназ, могли и выключить обоих,
тем более, что участвовало в нападении полтора десятка человек. Семенов,
как их взяли?
– Мы не поняли, – сказал небритый Семенов. – Сначала упал полковник,
причем мне показалось, что никто в этот момент не стрелял. Потом так же
молча и резко упал Воробьев.
– Может быть, их подстрелили из арбалетов?
– Мы бы заметили.
– Ладно, уходим, – бросил Ираклий. – Заберите джип во дворе, он нам
еще пригодится. И вот еще что... – Федотов замолчал, увидев подходившую к
ним весьма симпатичную молодую женщину, державшую в руке полиэтиленовый
пакет.
– Кто вы? – тихо спросила она, останавливаясь в двух шагах. – Вы не
похожи на... бандитов. Вы друзья Панкрата?
Ираклий и Корнеев переглянулись.
– Да, – сказал Ираклий. – Вы хотите нам что–либо сообщить?
– Вот. – Женщина протянула ему пакет. – Меня зовут Лида, я сестра
Егора. Панкрат оставил эту вещь у меня. Мне кажется, она вам нужней. И я
вас очень прошу: найдите их! Я уверена, что они живы.
Лида покраснела под взглядами мотоциклистов, повернулась и быстро
пошла, почти побежала, по улицу прочь, свернула к дому в конце деревни,
исчезла.
– Надеюсь, это не бомба? – пошутил Корнеев.
Ираклий развернул пакет и вынул из него тяжелый черный пистолет
необычной формы с дулом, в котором отсутствовал пулевой канал.
