Помогите Ему – и Поможете Себе
Обедали торопливо и без настроения. Даже Юрьев, никогда ничего не
принимавший к сердцу, несколько подрастерял свой холено–барский
выосокомерный вид. Угроза ликвидатора уничтожить людей Круга любой ценой,
даже ценой гибели сотен тысяч других людей, была слишком велика, чтобы ею
пренебрегать, и Юрий Венедиктович никак не мог решить внутреннюю проблему:
идти дальше со всеми вместе или перестать рисковать своей жизнью и
понаблюдать за происходящим со стороны.
За столом разговаривали мало. У каждого перед глазами стояло лицо
Хранителя, под влиянием обстоятельств вынужденного раскрыть им не одну
тайну Круга, в ушах звенел его сдержанно–сильный голос, а фантазия
довершала строительство версий, о которых Матфей только намекал.
Больше всех конечно был сражен услышанным Стас, даже не
предполагавший приоткрыть когда–либо завесу тайн, оберегаемых Хранителями.
Касаясь локтем рукояти меча, прислушиваясь к его вздрагиванию, он снова и
снова вспоминал разговор старших, и холодный ручеек жути и восторга тек
через душу, заставляя ее сжиматься и холодеть в ожидании новых открытий и
перемен.
О назначении синкэн–гата спросил Хранителя не Стас, робеющий в
окружении Посвященных, так и не раскрывший рта на протяжении всей беседы,
а Котов–старший, оказавшийся самым младшим Посвященным и потому не
боявшийся показаться кому–то невеждой. Но ответ Матфея потряс и его.
– Синкэн–гата принципиально не может считаться оружием, – сказал
Хранитель, – так же как и Воин Закона – справедливости или иного другого –
не может считаться воином, бойцом. Прежде всего он – организатор
воздействия, устранитель препятствий на пути Закона, оптимизатор баланса
сил. Однако человеческая природа, взявшая худшие черты Инсектов, такова,
что Воину в нашей реальности все время приходится воевать. Вот почему я не
сочувствую человеку вообще, – он несовершенен и агрессивно идет навстречу
гибели вида, – но сочувствую отдельным представителям хомо сапиенс,
которых люблю и уважаю.
Хранитель помолчал, давая время всем подумать над его словами.
– Но вернемся к вопросу Василия Никифоровича. Синкэн–гата является не
только «духовным мечом» Воина Закона, эффектором магических
взаимодействий, нейтрализатором любых непреодолимостей, но и ключом к
Знаниям Бездн, а также олицетворяет собой третью «сферу света» Самаэль* и
одну из букв имени Творца. Точно так же Великие Вещи Мира, созданные
предками людей Инсектами и Аморфами, такие как «игла Парабрахмы»,
саркофаги царей Инсектов, своеорбразные компьютерные комплексы, тхабс,
кодон, – тоже являются овеществленными буквами имени Творца. Тот, кто
овладеет ими, станет...
* Самаэль – «жестокость Бога» (Каббала).
– Богом! – вырвалось у Ульяны.
– Аватарой, – мягко поправил ее Матфей. – И, кстати, совсем
необязательно – светлым аватарой.
– Разве Соболев не идет по пути светлого аватары? – нахмурился
Василий.
– О Соболеве разговор особый. Речь идет о Германе Довлатовиче Рыкове,
очень быстро набирающем темную силу. А он, как вы уже ощутили, является
прямым наемником Тьмы.
– Разве он овладел Великими Вещами?
– С помощью Монарха он получил доступ к саркофагу Арахнидов и
конфигураторам «иглы Парабрахмы», завладел фрагментом кодона – талисманом
бывшего координатора Союза Неизвестных, открыл секрет тхабса и близок к
тому, чтобы подчинить себе «иглу». После этого ему останется лишь
завладеть синкэн–гата.
Все одновременно посмотрели на Стаса, под рукой которого бледно
светился «духовный меч» Воина Закона.
– Ну, уж этому не бывать! – твердо заявил Василий.
Хранитель вздохнул.
– Хотелось бы верить. Однако вам всем необходимо подумать и над тем,
стоит ли вручать меч Соболеву.
В гостиной стало очень тихо.
– Что вы хотите сказать? – мрачно пробормотал Самандар.
– Монарх сделал ошибку, изменив одну из популяций Инсектов и дав
начало человечеству, и был наказан Творцом за несанкционированное
вмешательство в бытие Материнской реальности, то есть сослан в самый
глубокий, если можно так выразиться, из адов «розы», где и обитает до сих
пор. Но это дитя Безусловно Первого имеет настолько мощный интеллект, что
смогло, находясь в «тюрьме», экспериментировать с реальностями,
просачиваясь в них с помощью изменения пограничных законов.
И все же ему нужен помощник, преемник, ученик, способный заменить его
во всем, и он избрал этим учеником...
– Соболева?!
– Не только, – с грустью покачал головой Хранитель. – И пентарха
Удди, и Германа Рыкова, и многих других, еще толькотолько вступивших на
этот путь. Но Соболев наиболее близок к завершению цикла аватары.
Понимаете теперь мои сомнения?
– А разве вы не помогали ему... всегда?
– И помогаю сейчас, но сомнения остаются. Будущее Соболева для меня
темно.
– Дела–а... – протянул обескураженный Василий, дергая себя за ухо,
пребывая в растерянности. – Но ведь Соболев никогда никому не делал зла и
не стремился к господству.
– Он слишком часто ошибался и продолжает ошибаться, несмотря на
амортизатор ошибок, который я ему послал.
– Кого вы послали? Амортизатор?..
Матфей улыбнулся.
– Я имею в виду Светлену.
– Вы... послали... Светлену?! – Изумлению Василия не было границ.
Даже вечно невозмутимый Самандар, сдержанные Парамонов и Юрьев, не смогли
скрыть своего удивления.
– Кто вы? – негромко спросил Иван Терентьевич.
– По–моему, вы уже догадались. В нашей реальности я Хранитель, в
«розе реальностей»...
– Инфарх! – прошептала Ульяна.
Мужчины, сидевшие, кто где пристроился, дружно встали. Помедлив,
Матфей поднялся тоже, посмотрел на Марию, и девушка сделала к нему шаг.
– Если хочешь – оставайся, – сказал Хранитель, ласково полуобнимая ее
одной рукой; все поняли, что он разговаривает со Светладой, своим «третьим
я». – Хотя риск очень велик, не скрою.
– Я останусь, – тихо проговорила девушка, бросив странный взгляд на
Стаса.
– Что ж, твой выбор – это мой выбор. – Матфей отстранил Марию,
оглядел всех черными вс„ понимающими глазами. – Прощайте, воины. Успеха
вам, как бы вы ни поступили.
– Постойте! – в порыве остановил его Василий. – Если мы решим идти
дальше... где искать Соболева?
– Монарх предложил ему «поиграть» с Брахманом*, и Соболев согласился.
Как ни горько признаваться, но он до сих пор испытывает на себе давление
чужих заклятий–программ. Только вы теперь сможете освободить его от этого
темного груза. – Матфей замолчал, колеблясь, говорить ли всю правду, но
все же добавил. – Ликвидатора послал на Землю он. С самыми благими
намерениями: чтобы тот подкорректировал Законы переноса вины и возмездия в
пользу последнего. К сожалению, Соболев забыл о контроле за исполнением
данного поручения, и вы знаете, что из этого вышло.
* Брахман – безличная абсолютная реальность, основа всего сущего (инд. мифология).
– Истребитель Закона дьявола сам стал дьяволом! – угрюмо закончил
Василий.
– Прощайте. Соболева вы найдете по локону Ампары.
Матфей исчез.
Все присутствующие в гостиной посмотрели на задумчивую Марию, словно
она, олицетворяя собой Светладу, одну из сторон души инфарха, могла
подсказать им, что делать дальше.
– Идемте обедать, – выручила ее Ульяна, возвращая Посвященных от
вселенских проблем к земному естеству. И все сразу заговорили.
задвигались, гурьбой двинулись на кухню...
– Ты что не ешь? – услышал Стас шепот, и его уха коснулись горячие
губы Марии.
Он вздрогнул, очнулся от воспоминаний.
– Спасибо, я уже наелся. – Вылез из–за стола, стараясь никого не
задеть мечом, поблагодарил хозяек за обед, в прихожей догнал девушку. –
Марго, а что означают слова Хранителя: «Соболева вы найдете по локону
Ампары»?
– Ты с индийской мифологией знакомился?
Стас покраснел.
– Читал кое–что, но очень мало.
Они вошли в гостиную, где уже тихо беседовали Парамонов и Василий.
– Эффект «локона Ампары» означает взаимодействие прошлого и будущего,
– не стала подшучивать над парнем Мария. – Хранитель дал понять, что
Соболева надо искать на стыке тех слоев «розы», которые олицетворяют собой
глубокое прошлое Вселенной и ее отдаленное будущее. Они наиболее близки к
Брахману, и оттуда можно будет попытаться вызвать Соболева.
– А почему нам нельзя сразу попасть к нему?
– Потому что Брахман тхабсу недоступен, и даже синкэн–гата не сможет
пробить границу «розы» и Брахмана, потому что принадлежит нашей Вселенной.
В гостиной появились остальные гости Анны Павловны.
– Господа соратники, – обратился к ним Василий, – я покину вас на
полчаса. Потом устроим всеобщий совет.
– Куда это ты собрался? – насторожилась Ульяна.
– Мне надо встретиться с Веней Соколовым.
– Зачем?
– Я не знаю, когда мы вернемся и вернемся ли вообще, но если
«чистилище» перестанет работать, в нашей реальности останутся всего две
силы, одинаково темные: Рыков и ликвидатор.
– Это одна сила.
– Тем более. Я сориентирую ребят, пусть продолжают, что мы начали. За
меня не волнуйтесь, с тхабсом мне не страшен никакой ликвидатор.
– Если мы дойдем, «чистилище» не понадобится.
– Если дойдем. – Василий мягко накрыл руку девушки своей. – Я скоро
вернусь.
– Пожалуй, я пойду с тобой, – решил Самандар. – И мне есть что
сказать моим ребятам.
– А мне просто надо переодеться, – добавил Юрьев, смеясь. – Давайте
соберемся здесь через полчаса.
Вдруг из кухни раздался звон разбивающегося стекла, какое–то жужжание
и вскрик Анны Павловны. Не сговариваясь, мужчины бросились туда и увидели
разбитое окно, а над столом – гудящий шевелящийся шар пчел. Анна Павловна,
побелев, держась за сердце, пряталась за холодильником и с ужасом смотрела
на рой.
Объединенный ментальный удар развеял пчел, как дым, выгнал их в окно,
однако все понимали, что времени у них на визиты не осталось совсем.
Пчелиный рой был разведкой ликвидатора, он все–таки сумел определить
координаты своих врагов.
– Похоже, мы поздно спохватились, – сказал Василий, принимая на себя
роль координатора отряда. – Пора определяться. Кто за то, чтобы продолжить
путь, добраться до Соболева и передать ему синкэн–гата?
– Вопрос надо ставить иначе, – покачал головой Юрьев, найдя вдруг
возможность стать простым наблюдателем, – Стоит ли доверять человеку,
допустившему столько ошибок, пославшему в родную реальность ликвидатора
Круга?
– Я не доверяю, – сказал вдруг Самандар и добавил, когда все
посмотрели на него. – Но иного пути у нас нет.
Юрьев снова покачал головой.
– Я против передачи меча. Может быть, сначала надо просто выяснить
отношение Соболева к происходящему, а уж потом решать, верить ему или нет.
– У нас нет времени. Вы забыли о способе, которым ликвидатор
собирается довершить свое дело. Ракеты готовы стартовать в любой момент.
Может быть, в данную секунду рассчитываются координаты цели и вводится
программа пуска одной из них на Рязань.
– И все же я воздержусь от похода. Извините. – Юрьев повернулся к
дочери, задумчиво разглядывающей его. – Надеюсь, ты меня не осудишь.
И кардинал уничтоженного ликвидатором Союза Неизвестных пропал,
владея тхабсом не хуже Котова–старшего.
– Кто еще остается? – Василий исподлобья глянул на Самандара. – Ты
окончательно решил идти с нами, не изменишь решения внезапно? Лучше это
сделать сейчас. Мы поймем.
– Я с вами. – Самандар отвернулся.
Ульяна подошла к нему, заглянула в лицо, поцеловала в щеку и отошла.
– Итого нас шестеро, – сказала Мария, сдержав вздох разочарования
после ухода отца. – Маловато для того, чтобы устроить Соболеву еще один
шактипат, но хватит для того, чтобы найти его.
– Тогда не будем терять времени. – Василий обнял Ульяну, та
Самандара, Стас прижал к себе Марию, а она обняла Парамонова, который
замкнул кольцо, обнимая Самандара.
Спутники аватары отправились в путь, надеясь не на свои силы и
благоразумие Соболева, а на его сердце и душу. Больше надеяться им было не
на что.
