Спуск в Ад
Туман был неплотным, но уже в сотне метров ничего нельзя было
разглядеть, перспектива исчезала, и казалось, что паришь в облаке смога,
одурев от незнакомых запахов, придавленный странным невидимым грузом (сила
тяжести в этом мире превышала земную, хотя и не намного), полуслепой и
оглохший.
Затем Стас вспомнил наставления Хранителя Васиштхи и приказал
синкэнгата показать местность. «Штрихмеч» полыхнул ярким голубым светом,
превратился в язык холодного огня, стал меркнуть, и по мере того, как он
тускнел, туман вокруг рассеивался, редел, отступал, пока над Стасом не
образовалась стометрового радиуса прозрачная полусфера, позволявшая
разглядеть пейзаж. Однако за пределами этой полусферы туман сгущался и
превращался в белесый кисель, скрывающий горизонт и небеса.
Пейзаж особым разнообразием не отличался. Вокруг молодого человека
расстилалась странная морщинистая равнина с торчащими коегде из впадин
между морщинами искривленными, двухтрехметровой высоты, прутьями,
расщепленными на вершинах. Более всего они походили на сломанные
бамбуковые побеги и тростник. Морщины же напоминали выступающие из земли
мертвые древесные корни. И вообще этот мир «цвета горечи и яда», как писал
поэт, мир, не имеющий светила, но тем не менее освещенный так, будто
светился сам воздух, потерявший чистоту и глубину цвета, выписанный в
бледножелтых, блеклых и синюшных тонах, казался мертвым дном высохшего
моря. Жизнь отсюда ушла давно и больше не возвращалась. Стас и дышал
наверное здесь только потому, что его защищал синкэнгата.
Стас прислушался. Ни звука. Мертвая тишина. Неподвижность. Туман.
Мертвый мир. Но почему же тогда он оказался здесь, в то время как должен
был пересечь границу реальности, в которой по словам Хранителя живет Воин
Закона, то есть Матвей Соболев?
Стас прошелся по необычной спекшейся почве с выступающими из нее
длинными, пересекающимися между собой, извилистыми ребрами. Чтото
звякнуло под ногами.
Он глянул вниз, уловил тусклый серебристый блик и не поверил глазам:
монета! Нагнулся, поднял. Тяжелая, скорее всего серебряная. На аверсе
выгравирован зверек соболь, на реверсе двуглавый орел и вязь русских
букв: «Банк России. Один рубль». Монета была коллекционной и называлась
«серебряный соболь». Как же она попала сюда?
Из тумана в сотне метров донесся тонкий стеклянный хруст. Стас
вздрогнул, оглядываясь, никого не увидел, повертел монету в пальцах и
спрятал в карман. Не оставалось срмнений, что он на верном пути. Находка
монеты указывала на то, что Соболев проходил здесь, искать его надо было в
этом мертвом краю.
О том, что монету ему могли подбросить специально, Стас не подумал.
Ищи, сказал он вслух, обращаясь к мечу. Они гдето неподалеку.
Синкэнгата на мгновение стал прозрачным и целым, затем налился
голубоватым льдистым свечением и рванулся из руки, направляя острие в
туман. Стасу ничего не оставалось делать, как следовать за ним.
Он шел, а сфера прозрачности перемещалась вместе с ним, как будто
была прибита к голове, открывая все те же мертвые «корни» и «бамбуковые
побеги». Туман же за пределами сферы не рассеивался и смыкался позади,
скрывая истинные размеры равнины. Затем стали заметны коекакие изменения
в пейзаже.
«Побеги бамбука» становились все толще и выше, и росли все чаще, пока
Стас не уперся в самую настоящую «тростниковобамбуковую крепь». Меч
продолжал тянуть его вперед, и Котову пришлось прорубать коридор в этой
крепи, чтобы продвигаться дальше.
Крепь вскоре превратилась в настоящую узловатую стену, которую
невозможно были ни обозреть, вершина ее исчезала в тумане высоко вверху,
ни обойти. Пришлось рубить и ее, прокладывать натуральный подземный
тоннель длиной в сто, а может быть и больше, метров. Наконец пал последний
пласт стены, и Стас вышел на берег круглого застывшего, вернее, замерзшего
озера. Ледяная голубоватодымчатая гладь легла перед ним на многие
километры вперед, ограниченная со всех сторон пепельносерой стеной. Туман
над озером осутствовал, и видно все было отлично, как на Земле в ясный
солнечный день. Впечатление складывалось такое, будто Стас стоит на дне
глубокого гигантского колодца, открытого совершенно белому мертвому небу.
Он тронул ногой воду твердая гладкая поверхность. Лед. Или стекло.
Видно песчаное дно. Значит, всетаки настоящее озеро, только промерзшее до
дна, хотя холода нога не ощущает. Впрочем, это действует защита
синкэнгата. И нет тишины!
Только сейчас Стас обратил внимание на долетавшие откудато звуки:
тихие стоны, плач, негромкие голоса... Прислушался, напрягая слух, но
направление, откуда прилетали звуки, определить не смог. Казалось, звучит
все озеро. Тогда он осторожно шагнул на ледяную гладь, попробовал держит
ли, и зашагал к центру озера, пытаясь на ходу определить, не есть ли
доносившийся отовсюду тихий плачпричитание звуковой галлюцинацией.
Пройдя пару сотен метров, Стас перестал прислушиваться к странным
звукам, глянул себе под ноги и остановился, как вкопанный. Бездна под
ногами не была пустой! В глубине озера располагался настоящий город,
полный скрытого движения, образованный одними огромными каменными стенами.
Больше всего этот город походил на пчелиные соты или на своеобразную
тюрьму, в каждой клетке которой содержались по несколько заключенных.
Большинство заключенных представляли собой монстров, внешний вид которых
описать было невозможно, однако встречались и гигантские насекомые
(Инсекты?!) и люди.
Ошеломленный открытием: под застывшими водами озера действительно
пряталась тюрьма! Стас прошелся по льду, вглядываясь в его глубины,
внезапно осознавая, что стоны и плач, которые он слышит это всего лишь
ментальный эффект этого мрачного места, и остановился над квадратом, в
котором стояли люди, мужчина и женщина. И еще не разглядев их как следует,
он интуитивно почувствовал, что видит давно пропавших спутников Соболева,
Ульяну Митину и Ивана Терентьевича Парамонова.
Сердце учащенно забилось. Стас огляделся в поисках охранников тюрьмы
или какихто средств, способных ее открыть, потом ощутил дрожь меча в руке
и, не раздумывая, вонзил его в ледяную гладь озера.
С треском, шипением и свистом лед покрылся трещинами, вскипел белыми
фонтанчиками, стал таять, испаряться, исчезать, превратился в пар, исчез в
доли секунды. Да и не лед это был, а заклятие, магическая «печать
непреодолимости», накрывшая тюрьму слоем «медленного времени». Наверное
только синкэнгата, нейтрализатор высших непреодолимостей, и мог ее
разрушить.
Поскольку «ледяная толща» под ногами пропала, Стас провалился вниз
примерно с высоты двадцатиэтажного дома, но не разбился, синкэнгата
притормозил падение, продолжая служить оруженосцу своего хозяина. Мужчина
и женщина, одетые в стандартную земную одежду: мужчина в спортивный
костюм, женщина в майку и шорты, смотрели на гостя, упавшего с неба, и
молчали.
Здравствуйте, неловко поклонился Стас, не зная, что говорить и
как представляться.
Кто вы? негромко поинтересовался мужчина, бегло ощупав псисферу
Стаса ментальным прикосновением.
Женщина вдруг улыбнулась.
Похоже, я догадываюсь. Ты Стас Котов? Не помнишь меня? Я...
Ульяна... пробормотал Стас.
Выросто как! Но все равно тот же взгляд... Сколько же времени мы
тут сидим?
Десять лет.
Узники странной временной тюрьмы переглянулись. Парамонов медленно
произнес:
Если он знал, что мы здесь, и не освободил...
Речь шла о Соболеве, Стас это понял.
Не стоит делать преждевременные выводы, Иван Терентьевич,
покачала головой Ульяна. Могло произойти что угодно. Видимо, Матвей не
вернулся в земную реальность, иначе Стасик не появился бы здесь.
Рассказывай, воин, что там у нас дома.
Прежде надо уйти отсюда и как можно быстрей, озабоченно сказал
Парамонов. Печать «замка» исчезла, но тот, кто нас сюда запер, наверняка
это почует. Что это у вас в руке, молодой человек?
Синкэнгата, ответил Стас. Я должен передать его Матвею. Он
Воин Закона справедливости.
Посвященные снова переглянулись.
Многое изменилось, пока мы тут прохлаждались, и кажется, не в
лучшую сторону, раз потребовался Воин Закона. Надо срочно бежать на Землю,
восполнить базу данных, узнать, что происходит. Вы один, молодой человек?
Мой учитель и Вахид Тожиевич остались... в одном из миров «розы»,
подорвались на мине...
Они живы?
Хранитель Васиштха сказал, что поможет им, а меня послал дальше. Я
думал, что попаду к Матвею, но почемуто оказался здесь, у вас...
Случайных встреч не бывает, тебя ктото направил к нам, ктото
опекающий тебя. Кто твой учитель?
Дядя Вася... Василий Никифорович...
Балуев?! Ульяна с радостным удивлением оглянулась на спутника.
Господи, он жив! И Самандар с вами. Чудеса! А как они нарвались на мину?
Кто ее поставил?
Пентарх.
Удди! Снова он. Не оставляет попыток завладеть троном Мастера
Мастеров. Как вы на него...
Потом, перебил девушку Парамонов. Будете беседовать после того,
как мы отсюда уберемся.
А как вы сюда попали?
Это долгая история. Вы обладаете тхабсом, молодой человек, или
знаете какойто другой способ преодоления границ «розы»?
Стас качнул мечом.
Меня ведет он.
Тогда вперед и с пес... Иван Терентьевич не договорил.
Тень накрыла колодец тюрьмы, тяжелая холодная тень гигантской хищной
птицы.
Удди! выдохнула Ульяна. Бежим!
Поздно, хладнокровно сказал Парамонов. И синкэнгата не тхабс,
он помогает только своему владельцу.
«Защити всех!" взмолился в душе Стас, поднимая меч острием вверх.
Четырехлапая птица с размахом крыльев чуть ли не с поле стадиона
спикировала вниз, на разблокированную Стасом сотовую тюрьму, вырастая в
размерах, гоня впереди себя волну угрозы и страха, резко затормозила у
обреза стен, так что от ее заработавших крыльев поднялся ураган, едва не
разметавший людей. С лап ее и клюва сорвались ветвистые
пронзительножелтые молнии, целя в узников тюрьмы и их освободителя, и
одновременно на их головы обрушился ментальный удар Силы Элохим Гибор,
сбрасывающий сознание атакуемых в измененные состояния, порождающей
виртуальную реальность соответственно фантазии и опыту каждого. Так Стасу
показалось, что он как джинн заточен в стеклянной бутылке, которую бросили
в море с черной водой: еще миг и бутылка утонет!..
Но навстречу молниям с острия синкэнгата сорвались ответные огненные
стрелы чистого смарагда, погашая молнии, а вокруг людей образовалась
хрупкая на вид снежная паутинка, ослабившая ментальный натиск, и атака
пентарха, вернее, его псикопии, «проекции» на реальность, принявшей вид
хищной птицы, захлебнулась.
Тогда птица разделилась на сотню своих уменьшенных копий, и каждая
птица метнула вниз новые ослепительные молнии, соединившиеся в настоящий
огненный ливень.
Синкэнгата в руке Стаса превратился в пропеллер, создавший над ним и
Посвященными нечто вроде зонтика, и отбил большую часть молний, но
некоторые из них все же прорвались сквозь заслон и ужалили людей:
Парамонова в плечо, Ульяну в обе поднятые вверх ладони, Стас в лоб, отчего
он на некоторое время ослеп.
Если бы «проекция» пентарха нанесла в этот момент еще один удар,
финал боя был бы печален. Стас не знал всех функций синкэнгата и готов
был лишь защищаться, а не предупреждать нападение. Посвященные же не могли
помочь ему советом во время боя, да и сами были ослаблены десятилетним
заточением во вневременной тюрьме. Спасло их всех появление нового
действующего лица.
С грохотом раскололась стена колодца, образованная сросшимся
«бамбуком», и над тюрьмой возникла огромная фигура сфинкса, соединившая в
себе черты ккентавра и льва, с крыльями за спиной и прекрасным женским
лицом.
Асат! прошептал Стас, разглядев фигуру сквозь набегавшие слезы.
Страж границы одного из миров «розы» скакал по воздуху, как по земле,
роняя клочья золотистого сияния, внезапно бросил вперд свою палицу,
разделившуюся в полете на сотню черных стрел, и с воплем, от которого у
людей заложило уши, птицы пентарха взмыли в панике вверх, замолотили
воздух крыльями, спасаясь от стрел, и тучей унеслись ввысь, как стая
воронья.
Опустившись на дно камеры, чудовищное творение иерархов приблизилось,
нависая над людьми.
Приветствую Воина Закона в аду «розы», раздался мелодичный
женский голос.
Я не Воин, пробормотал Стас, искоса посмотрев на Посвященных и
краснея, я его оруженосец.
Оруженосец неотъемлемая часть Воина, значит и сам Воин. Рад
познакомиться с друзьями Воина. Миндалевидные светящиеся зеленью глаза
сфинкса оглядели Посвященных. Значит, я не зря по просьбе одного моего
знакомого разбрасывал вокруг нарака* монеты.
* Нарака совокупность адов, расположенных под столицей царства бога смерти Ямы (инд. миф.); в данном случае совокупность временных «ям».
Монеты? с любопытством посмотрел на молодого человека Парамонов.
Стас вытащил из кармана «серебряный соболь».
Вот, я нашел... если бы не она, я наверное приказал бы синкэнгата
сразу перенести меня к Соболеву. А так я подумал, что он здесь и...
Удивительно, покачал головой Иван Терентьевич. Кто же попросил
вас разбрасывать монеты? Кто это провидец?
Вы скоро встретитесь с ним. А пока уходите отсюда, Удди не прощает
ни врагов, ни друзей, ни бывших слуг, ставших врагами. Идите за помощью,
одним вам с ним не справиться, даже имея синкэн, которым вы еще не умеете
пользоваться. Ваши друзья попали в критическое положение, помогите им.
Асат развернулся и помчался прочь, полого поднимаясь в воздух.
Где их искать? опомнился Стас.
Синкэн знает... донесся сверху громовой голос, в котором уже не
было ничего мелодичного и женского.
Асат доскакал до пролома в стене колодца, нырнул в него, исчез. В
камере адовой тюрьмы наступила тишина.
Мне всегда казалось, что этот ваш приятель дружит с Монархом,
задумчиво произнес Парамонов, глядя вслед сфинксу.
Он сначала препятствовал нам, когда мы только учились переходить
границу «розы», но потом перешел на нашу сторону.
Странные дела творятся в этом не лучшем из миров... А о ком из
друзей шла речь?
Стас спохватился, посуровел.
Мои друзья мои учителя, Василий Никифорович и Вахид Тожиевич. О
Марии Стас решил пока не говорить. Но как же мы все туда попадем?
Синкэнгата ведь слушается только хозяина...
Асат сказал, что мы знаем не все возможности синкэн, сказала
Ульяна. Попробуем попросить его все вместе, внушить, что нам нужно.
А больше ничего не остается, кивнул Парамонов. Не получится,
пойдешь один, а мы тут какнибудь перекантуемся. Но думаю, что у нас
получится. Давайте колдовать.
Стас посмотрел на меч в рук и представил, как он, обнимая Ивана
Терентьевича и Ульяну, переносится к дяде Васе и Самандару...