*
Истребитель Закона появился в земной реальности не в облике живого
существа, а в виде поля взаимодействий, внедрившись в общую компьютерную
сеть Земли. То есть в один прекрасный момент компьютерные комплексы всех
стран мира обрели неосязаемого хозяина и стали единым разумным существом,
способным решать любые задачи, в том числе – зомбирования исполнителей для
ликвидации Внутреннего Круга.
Для удобства проведения операций Истребитель завербовал в каждой
стране достаточно высокопоставленных лиц, ответственных за организацию
убийств, разработал планы операций и занялся наведением исполнителей на
цель. О дальнейшей судьбе исполнителей и организаторов он не заботился. С
его точки зрения все они – и киллеры, и жертвы, были уже мертвы, хотя и в
разной степени. Для него главным было достижение результата, эмоции людей
при этом роли не играли, сам же он был высокоинтеллектуальным, но в высшей
степени аморальным существом без плоти и крови, почти таким же, как и
Монарх Тьмы. Но тем не менее с Монархом никаких отношений Истребитель не
имел. У него в «розе реальностей» был другой покровитель и заказчик. А
поскольку в «запрещенной» земной реальности ему приходилось действовать
самостоятельно, не опираясь на подсказку покровителя, то и решать
поставленную задачу он имел возможность по–разному, в соответствии с
предоставленными возможностями. И в один из моментов анализа очередной
неудачи (Посвященные стали сопротивляться, давать отпор, убивать их
становилось все трудней) Истребитель вдруг по достоинству оценил идею
одной из жертв – Германа Рыкова, создававшего свой собственный эгрегор для
реализации властных амбиций. Осуществив эту идею, ликвидировать Внутренний
Круг можно было намного проще, а для этого надо было всего лишь
зомбировать Посвященных с помощью уже имеющихся психотронных средств типа
суггестора «удав» или кодонов, редчайших из всех сохранившихся Великих
Вещей Мира, доступ к которым имели Хранители. Внедряясь в сознание каждого
Посвященного, ориентируя их на слепое подчинение, можно было образовать
контрэгрегор, по сути – сверхсущество, подобное кланамсемьям
Инсектов – разумных пчел, муравьев, термитов и ос. Сам же Истребитель при
этом становился единственным полноправным повелителем реальности, о чем он
уже успел задуматься не раз. Мешала ему лишь жесткая программа,
предписывающая после решения поставленной задачи покинуть реальность и
самоликвидироваться, да умелое сопротивление некоторых групп Посвященных.
Но если с нейтрализацией этих групп он еще мог справиться путем
подключения к решению задачи силовых структур типа МВД, ФСБ и армии – в
России, ЦРУ, ФБР и полиции – в США, других подобных спецподразделений в
остальных странах, то с программой заказчика справиться было трудней.
Помочь Истребителю мог бы только тот самый контрэгрегор, базу
для которого практически создал Герман Рыков.
Сначала «живым» представителем Истребителяликвидатора в России стал
начальник Главного управления ГАИ генерал Синицын, потом, после ряда
провалов, его заменил министр внутренних дел Борис Ефимович Дятлов,
знаменитый своим «планом спасения России». Главным принципом этого вполне
заурядного человека был «принцип пластилина» – поддаваться всем, от кого
зависела карьера, зарплата, распределение благ, получение удовольствий,
свобода делать то, что хочется, и он с успехом применял этот принцип в
жизни. Недаром журналисты прозвали Дятлова «пластилиновым министром»,
приводя его послужной список. Однако для своих подчиненных он был царь и
бог, и переживший его гнев мог считать себя счастливчиком. Истребитель
Закона обратил внимание на Бориса Ефимовича, любителя компьютерных игр
(правда, несложных, типа пасьянса, подкидного дурака и тетриса), не зря,
уже на другой день после «назначения» Дятлов начал действовать с
похвальной оперативностью, предложив неплохой план разгрома «чистилища».
– Действуйте, – ответил Истребитель строчкой на экране компьютера,
выступая в роли его «души». – Но помните, что главное – ликвидация
Посвященных, а не конкретных организаций и групп типа ККК или СС.
– Мне понадобится запас «глушаков», – отстучал ответ на клавиатуре
Дятлов.
– В ближайшее время вам его передаст сотрудник ФСБ.
– Но мощи «глушаков» не хватит для подавления воли Посвященных II
ступени, для этого нужны кодоны.
– Кодоны – наследие прошлого, завладеть ими непрос–то, доступ к ним
имеют только Хранители, но один кодон я вам предоставлю. Возможно, он
понадобится для зомбирования спутников аватары.
– Вы имеете в виду Котова и Самандара? Я уничтожу их в первую очередь
и без кодона.
– Попробуйте, но не рассчитывайте на легкую победу. Я потерял уже
шестерых исполнителей, пытавшихся нейтрализовать младшего Котова. Не
спешите с его арестом, сначала реализуйте план «сжимающейся ладони», чтобы
ему и его покровителям некуда было бежать.
– Нет ничего проще. Уже завтра эти люди будут у меня.
Истребитель не умел выражать эмоции, но его взгляд – волну влияния
через экран компьютера – можно было смело назвать скептическим.
– Не торопитесь праздновать победу, вокруг этих людей идет непонятная
мне возня Посвященных II уровня, надо за ними понаблюдать. Начинайте лучше
с зомбирования властных структур. Чем больше у нас будет армия зомби, тем
быстрее мы сломим сопротивление Круга.
– С этим проблем не будет. Сегодня я встречаюсь с министром юстиции и
генеральным прокурором, начну с них.
Экран служебного компьютера в кабинете министра («Шайенн–2010»)
мигнул и стал чистым, пустым, сознание Истребителя покинуло его процессор.
Дятлов выключил машину и некоторое время собирался с мыслями. Он уже не
удивлялся, как в первое время, откуда у него появились знания о Внутреннем
Круге, о Союзе Девяти Неизвестных, о предках людей Инсектах, о прочих
удивительных вещах, и почему он во все это верит, главным оставалось то,
что он, обыкновенный человек, имел возможность распоряжаться
судьбами людей Круга, людей неординарных, владеющих запрещенными знаниями
и необычными возможностями. Он стал их судьей и палачом, вершителем жизни,
абсолютным господином! И эта мысль грела душу министра больше остальных.
Посидев еще немного с приятным ощущением всемогущества, внушенным
Истребителем, Дятлов нажал кнопку селектора и велел секретарю вызвать
начальника МУРа.
Он не знал, что след его нового хозяина в памяти компьютера может
быть прочитан и расшифрован. Первым это сделал Рыков, следивший за
компьютерными сетями спецслужб, вторыми Котов и Самандар. Конечно,
дословно записать общение министра с Истребителем им не удалось, но факт
общения был зафиксирован, а выводы делать они умели.
– Значит, «сжимающаяся ладонь», – угрюмо проговорил Василий (он сидел
в офисе Вахида Тожиевича на следующее утро после стычки с инспектором
Союзов). – Скоро нас загонят в угол. Надо переходить на нелегальное
положение.
– Я вне подозрений, – сказал холодно невозмутимый Самандар. – Чтобы
меня арестовать, необходимо постановление генерального прокурора, а вот ты
– простой инженер, тебя взять легче.
– Не обольщайся, не помогут тебе твои связи, министру придумать
причину твоего ареста проще простого, а из Лефортово ты уже не выйдешь.
Уходить надо всем.
– Твой ученик тебя не поймет.
– Поймет, если хорошо объяснить. Я чувствую, что на него делается
какая–то ставка, причем с двух сторон, и это меня и радует и печалит.
Парень еще не закален в нужной степени.
– Закалка – дело времени. Когда идем в «розу»?
– Сегодня вечером. Надеюсь, проводник наш знает свое дело. – Василий
имел в виду Светладу.
Самандар промолчал. Он не доверял никому, только себе, но высказывать
свое мнение по этому вопросу не любил.
