*
Машину они оставили в тупике Третьей Одинцовской улицы, упиравшейся в
Троице–Лыковское кладбище. Одетые в строительные комбинезоны, двинулись к
церкви с лопатами и двумя сумками, в которых уместилось все необходимое
для похода под землю, в МИР Ликозидов.
Редкие прихожане не обращали на них никакого внимания,
священнослужители тоже, считая, что если рабочие на территории церкви
появляются, то на то есть воля дьякона. И все же Василий почувствовал себя
неуютно, будто откуда–то вдруг подул холодный пронизывающий ветер.
Примерно то же самое чувствовал и Самандар. Он замедлил шаги, искоса
посмотрел на Котова, и они остановились у левого флигеля церкви, возле
остатка старой церковной стены и штабеля кирпичей.
– Что–то мне здесь не нравится, – сквозь зубы проговорил Василий.
– Мне тоже. Понаблюдаем. – Самандар опустил свою сумку на гравий
дорожки и с лопатой двинулся к шеренге кустов, делая вид, что
примеривается копать. Отсюда уже была видна могильная плита – вход в
подземелье, и никого возле нее не было, однако ощущение постороннего
присутствия мешало Посвященным проследовать прямо к ней.
Стас, не задавая вопросов, остановился у оградки с каменным крестом
внутри, присел на корточки, разглядывая свежий след рубчатой подошвы на
мягкой почве.
– Здесь кто–то есть, дядь Вась, – негромко сказал он. – Прошли как
минимум трое. И они наблюдают за нами.
– Пусть обнаружат себя сами, – почти беззвучно сказал Василий. –
Подходить к колодцу пока не будем, начнем «ремонтировать» ограду и
разбирать эту старую кладку.
Ждать неизвестных наблюдателей пришлось четверть часа. С двух сторон
к «рабочим» двинулись две фигуры в плащах, несмотря на летнюю жару, под
которыми легко было прятать оружие. Одна фигура напоминала прямоугольный
шкаф: ростом под два метра, квадратное лицо с квадратным подбородком и
сломаным носом, глаза–щелочки, короткая стрижка, рукилопаты; типичный
нью–йоркский гангстер тридцатых годов двадцатого века. Второй гость был
пониже и пожиже, черноволосый, смуглый от природы, с лицом резким, острым,
и взгляд имел липкий и неприятный. Когда они подошли поближе, из–за
хозяйственной пристройки церкви вышли еще двое мужчин, один в таком же
плаще, второй в светлокоричневом костюме и желтых туфлях. Остановились,
закурили, издалека наблюдая за своими коллегами.
– Эй, вы что здесь делаете? – проговорил квадратно–лицый неожиданно
тонким голосом.
– А тебе что за дело? – неторопливо обернулся Вася с кирпичом в руке.
– Ты кто? Прораб новый, что ль? Или сторож? На попа вроде не похож.
– Наряд покажи, – набычился верзила.
– Какой еще наряд? – удивился Самандар. – Ты с неба свалился, паря?
Шабашники мы, настоятель платит – работаем, не платит – не работаем. А в
чем дело? Вы, часом, не из милиции будете?
– Из милиции, – басом пробурчал второй гость, издали показывая
малиновую книжечку с тисненым золотым орлом. – Вам придется пройти с нами.
– Здрасьте, жопа, новый год, – с иронией поклонился Василий. – Это
еще за какой надобностью? Или мы похожи на бандитов?
Мужчины переглянулись, и Вася понял, что гости их знают. А так как ни
один руководитель силовых ведомств не знал комиссаров «чистилища» в лицо,
вывод напрашивался сам собой – это были люди Рыкова.
– Вам придется пройти с нами для выяснения личности, – снова гулким
басом, не соответствующим облику, прогудел черноволосый. – Сопротивляться
не советую.
– Ты глянь, бля! – хлопнул себя по бедру ладонью Василий и как бы
невзначай переместился вправо, поближе к шкафоподобному гангстеру. – Шея
тонкая, а говорит толстым голосом! А не пошел бы ты, братан, куда подальше
и один?
Двое мужчин, куривших на аллее возле флигеля, медленно двинулись к
своим напарникам, и в человеке, одетом в светлокоричневый костюм,
рыжеволосом и рыжебородом, Василий и Самандар узнали Константина Мелешко,
правую руку маршала СС Рыкова.
– Кажется, Герман все–таки вычислил нас, – хоаднокровно сказал
Самандар. – Начнем первыми или посмотрим, что предложат господа
«эсэсовцы»?
– Эй, вы что, не понимаете? – угрожающе шагнул к ним квадратный
гангстер, сунув руку под плащ.
– Лучшая защита, как известно... – сказал Вася и прыгнул к верзиле,
толкая его в лоб ладонью.
Гигант от этого несильного с виду толчка отлетел назад и рухнул в
кусты, закатывая глаза. Техника усыпляющего касания работала без сбоев.
Самандар в этот момент достал черноволосого, тоже успевшего
схватиться за оружие, и уронил его с не меньшей эффективностью. Затем
Василий метнул голыш, попавший с расстояния в десять метров третьему
плащеносцу в лоб, и Константин Мелешко остался один.
Несколько секунд Посвященные, не двигаясь, и Стас, продолжая сидеть
на корточках у оградки, смотрели на помощника Рыкова, державшего руку
подмышкой, на рукояти пистолета, и было в их неподвижности столько
молчаливого превосходства и сдержанности, что Константин Семенович не
рискнул начать соревнование на скорость и точность стрельбы. Он улыбнулся,
поднял руки вверх, отступил на шаг.
– Хорошо, хорошо, вы меня убедили. Мы сейчас уходим. Но мне надо
будет что–то сказать шефу...
– Скажи, что «чистилище» оставляет за собой право делать свои дела
там, где считает нужным, и контролировать принадлежащую ему территорию.
Понятно?
– Более чем. – Мелешко помог подняться своему приятелю в плаще, на
лбу которого вспух приличный рог. – Хотя конечно остается невыясненным
вопрос, чем занимается «чистилище» возле церкви, выдавая себя за
строителей, если только не ищет зарытый клад.
– Любезнейший господин Мелешко, – насмешливо сказал Василий, которого
неприятно поразил намек рыжебородого помощника Рыкова, – мы знаем, кто
есть ты, ты знаешь, кто есть мы. Позволь дать тебе один совет: не лезь ты
в дела «чистилища». Дольше проживешь. В связи с чем могу предложить еще
один совет, бесплатный: уходи от Германа, маршал СС в скором времени
намерен покинуть эту суетную мирскую жизнь.
– Это что, угроза?
– Это предсказание.
– Я подумаю над вашими советами, господа, – вежливо пообещал Мелешко,
подождал оклемавшихся кое–как членов своей команды, и четверка удалилась в
сторону выхода из церковного придела. Заворчал мотор автомашины, стих.
– Это и вправду люди Рыкова? – с любопытством спросил Стас.
– Рыкова, – буркнул Василий.
– С виду крутые, а на самом деле так... всмятку. Их что, не учили
рукопашному бою?
– Их учили убивать, а не драться, – Василий повернулся к
задумавшемуся Самандару. – Как ты думаешь, директор, что они здесь делали?
– Существует только одно логичное объяснение. Нас засекли наблюдатели
Рыкова, и он решил послать своих подручных посмотреть, что у нас за
интерес к церкви. Судя по всему, входа под землю они не нашли, однако ясно
как божий день, что нам необходимо как можно быстрее найти другой путь к
МИРу, этот засвечен. И боюсь, Герман захочет сам прогуляться по территории
церкви, чтобы определиться. Он наверняка учует колодец.
– Что предлагаешь?
– Несколько часов у нас в запасе есть. Потом вернемся и взорвем вход.
– Хорошо, не будем терять времени. – Василий подхватил сумку и
решительно зашагал к плите, под которой начинался колодец, ведущий под
землю. Сказал Стасу на ходу. – Запомнил этого рыжебородого? Тварь, каких
мало! И очень опасен! Увидишь где – уходи, отступай, ретируйся, но ни в
коем случае не связывайся, он никогда нигде не появляется один, всегда с
группой поддержки, а уж в ней парни драться умеют, будь спокоен. Да и сам
господин Мелешко стреляет, как чемпион мира.
– Хорошо, дядь Вась, – не стал спорить Стас.
Они тщательно осмотрели сад и рощицу вокруг церкви на предмет
оставленных специально наблюдателей, никого не обниружили и включили
«механизм», опускающий могильную плиту вниз (как он работает без моторов и
привода Стас не знал, но был уверен, что без энергетической подпитки
магическими силами этот механизм действовать бы не смог), проникли в
подземелье по системе тоннелей, колодцев и труб, и вышли в гигантской
пещере с удивительной, сияющей как фарфор с налетом инея, ажурной
пирамидой МИРа Ликозидов.
Все трое уже любовались пирамидой и тем не менее на минуту
задержались, благоговейно застыв перед ней, созерцая эстетически
совершенные «иероглифы» стен. Затем Самандар пробормотал: Ось Вечного
Присутствия Настоящего в наглядном изображении... – и шагнул ко входу в
пирамиду.
Вскоре они стояли в «тронном» зале дворца древней разумной саранчи.
Не отвлекаясь на созерцание саркофага царицы Ликозидов, принялись за
экипировку, переоделись в черные комбинезоны ночного спецназа со
множеством спецкарманов, рассовали по ним оружие – пистолеты «волк»,
кинжалы, метательные звезды, иглы и дротики, патроны, зажигалки, НЗ,
концентраты, аптечки, рации, и натянули «киты», противогазы новейшей
отечественной разработки, позволяющие в течение двадцати часов находиться
практически в любой отравленной атмосфере.
– Ничего не забыли? – глухо спросил Василий, проверив противогаз,
напоминавший шлем космонавта.
Самандар, которому казалось, что они взяли много лишнего для первой
разведвылазки, промолчал, зато вспомнил кое–что Стас:
– А «тюбетейки»?
– Да, – спохватился Василий, выуживая из сумки три дужки с
платиновыми листочками – генераторы пси–защиты от излучения «глушака». –
Кто знает, может, и пригодятся еще.
Вахид Тожиевич скептически поджал губы, но дужку «тюбетейки» на
голову нацепил, спрятав ее в волосах, и листочки резонаторов к вискам
подвинул.
– Готовы, разведчики? Вперед!
Василий первый взошел на возвышение, на котором стоял саркофаг царицы
Ликозидов и нырнул под хрустально–серебристый купол ротонды, создающий
впечатление застывшей музыки.
Стас вошел в саркофаг последним, с суеверным восторгом и душевным
трепетом разглядывая изумительно совершенное творение Инсектов, и ему
захотелось проснуться и проникнуть в тайны трона–усыпальницы одновременно.
Василий тоже остановился на несколько секунд. Все уже было обговорено
– что будет делать каждый в тех или иных обстоятельствах, и все же ему
было не по себе. Конечно, он давно знал, что человеческое тело, как и
любой другой физический объект, есть устойчивая индивидуальная структура
энергий физического порядка. Проникнуть же им предстояло в «розу
реальностей», которая представляла собой фазовое пространство возможных
состояний материи, основанных на иных колебаниях и энергиях, в том числе –
абсолютно несовместимых с физическими. Знал Василий и то, что тхабс –
сложнейшая магическая формула и одновременно способ взаимодействия
разных энергоинформационных состояний, каким–то образом преобразует
человеческое тело в энергоинформационный поток с другим фазовым уровнем,
однако одно дело – знать теоретически, совсем другое – проверять теорию на
себе.
Василий вдруг рассмеялся.
– Ты что? – странно посмотрел на него Самандар.
– Вспомнил детский ответ на взрослый вопрос: что такое организм?
Ребенок шести лет ответил, что в него входят зубы и другие внутренности,
за которыми нужно ухаживать.
– Что тут смешного? Правильно.
– Правильно–то правильно, только будет ли тхабс ухаживать за нашими
внутренностями? Осуществляет ли он защиту организмов, пересекающих границу
«розы», или надо полагаться только на собственные меры защиты?
– К сожалению, твой Соболев не оставил нам никаких инструкций.
– И все же он прошел этим путем, – подытожил вслух Василий свои
сомнения.
Самандар наконец его понял.
– Я думаю, прошел. Хотя, избрав Путь Избегающего Опасности, он этой
самой опасности не избежал. Действуй Василий Никифорович. С нами крестная
сила, как говаривали раньше, то есть Сила Эхейх и Цафкиель*. Прорвемся!
* Имеются в виду уровни воздействия на материальный мир людьми Внутреннего Круга, Посвященными. Эхейх – первая Сила Бога (Я Есть), Цафкиель – Размышления Бога.
Вася глубоко вздохнул и, чувствуя эмоционально–энергетическую
поддержку друзей, мысленно вызвал тхабс.
Переход в другой подуровень реальности произошел неожиданно для всех
и совершенно без каких–либо эффектов: вот они стояли внутри саркофага
Ликозидов, обуреваемые противоречивыми чувствами, а вот уже стоят в
незнакомом мире на вершине какой–то плоской горы и смотрят на грандиозный
разлом, напоминающий каньон Колорадо в Америке, но гораздо более
масштабный. И это была не Земля.
Фиолетовое небо с красноватым отливом казалось ночным, но золотой
диск солнца над близким горизонтом, просвечивающий сквозь золотистые и
бурые вуали и волокна, утверждал, что здесь царит день. Рисунок созвездий,
проглядывающих сквозь тонкую и прозрачную атмосферу, был довольно
знакомым, поэтому при взгляде на него у Стаса родилось подозрение, что
планета, на которой они оказались, ему знакома. Сила тяжести на ней была
почти в два раза меньше земной, температура воздуха на вершине, где они
очутились, была очень низкой, градусов под шестьдесят ниже нуля по
Цельсию, так что кожу на руках и на голове в прорезях противогаза сразу
стянуло и начало щипать от холода, а дышать в этом мире было практически
невозможно даже в противогазах, причем не потому, что воздух здесь был
насыщен ядовитыми или непригодными для дыхания газами, а по причине почти
полного его отсутствия.
– Черт возьми, где это мы вышли? – Голос Василия был еле слышен.
– На Марсе! – тотчас же ответил Стас, будучи абсолютно уверенным в
своей оценке.
– Почему ты так решил?
– Потом будете дискутировать, – посоветовал трезво мыслящий Вахид
Тожиевич. – Еще минуту постоим – если не замерзнем, то задохнемся. Крути
тхабс обратно.
В тот же миг они оказались там же, откуда стартовали в «розу
реальностей» – в МИРе Ликозидов, под куполом ротонды саркофага. Сорвали
противогазы с мгновенно запотевшими стеклами и некоторое время
разглядывали ничего не выражающие физиономии друг друга. Потом Вася вытер
лицо и посмотрел на Сатаса.
– Рассказывай. Почему ты решил, что это был Марс?
Стас помолчал, – эту привычку он перенял еще у Матвея Соболева –
отвечать не сразу, а после взвешивания ответа, – и лаконично рассказал
Посвященным о своем трансперсональном сне, в котором девушка по имени
Светлада, «младшая сестра Светлены» – как она себя назвала, объяснила
истинный порядок «розы».
– Очень оригинально! – сказал Самандар, выслушав рассказ юноши.
Пессимист и скептик по натуре он никогда ничего не воспринимал на веру,
пока не убеждался на собственном опыте в правоте постулированного
утверждения. – Значит, все планеты Солнечной системы – это подуровни нашей
«запрещенной реальности». А планеты других звезд?
– Подуровни других реальностей. Звезды – уровни, базовые матрицы
реальностей, скопления звезд – пакеты слоев «розы» с наборами констант и
действующих законов природы.
– А что такое тогда квазары? Черные дыры?
– Не знаю, – виновато признался Стас, – я не спрашивал.
Самандар хмыкнул, глянул на задумчивого Василия, но тот не стал ни
поддерживать его, ни спорить.
– Поговорим обо всем дома. Ясно одно: наша экипировка для путешествий
по «розе» не годится, нужны гермокостюмы с терморегуляцией и кислородным
обеспечением, как у наших подводных пловцов–диверсантов. Мы конечно смогли
бы какое–то время удерживать вокруг себя сферу с земным воздухом, но этого
мало. – Глаза Василия вдруг вспыхнули изумлением и недоверием, словно он
только что проснулся. – Но господи, Боже мой!Если это действительно так, и
мироустройство устроено подобным образом!..
– То что? – полюбопытствовал Самандар, не дождавшись продолжения.
– Ничего, – погас Василий. – Свихнуться можно!
Стас засмеялся. У Вахида Тожиевича тоже дрогнули в улыбке губы, и
стало заметно, что несмотря на железное самообладание внутри он тоже
ошеломлен и растерян.