Витольд Сосновский
Игнат отпустил меня поздно ночью. Прежде чем покинуть отдел, я
позвонил Алене, разбудил ее, конечно, и лишь потом сообразил, что уже
действительно поздно.
– Ты что, не мог позвонить утром? – спросила заспанная Алена, стоя
перед виомом в одном пеньюаре.
– Ага, – сказал я, балдея, потом спохватился. – Извини, Аленыч,
совсем плохой стал, заработался. Ты уже, наверное, спала?
– Какой сон в три часа ночи? Откуда ты свалился?
– Из управления. У нас тут, понимаешь, сложная операция намечается,
вот и звоню, чтобы предупредить: завтра я могу не успеть к шести.
– Какой ты занятой! Ну никак твои безопасники не могут обойтись без
тебя! Кстати, что это с тобой? – Алена заметила мое «украшение» под
глазом: витальгиновая мазь сделала свое дело, но синяк был еще виден.
– Так... – сказал я небрежно, – оперативная травма.
Не мог же я сообщить, что просто не совсем удачно приложился глазом о
спинку сиденья пинасса.
– Бедный мой! – посочувствовала Алена. Моих жестов, что я не один в
комнате, она не замечала или делала вид, что не замечает. – Ничего, терпи,
синяки только украшают мужчину.
– Шрамы украшают, а не синяки, – угрюмо возразил я. Когда Алена
начинала разговаривать в таком тоне, самое лучшее было перевести разговор
на другую тему. Но она не дала времени на отступление.
– Отдыхай, стажер. Готовься к своей «сложной операции». Но если
завтра не успеешь к шести, я уеду на гонки с Владиком.
Виом погас. Поговорили. Не надо было звонить ей так поздно.
Я уныло пожелал спокойной ночи Игнату и его молчаливым помощникам,
поплелся к двери.
– Мне кажется, Владику не стоит доверять сопровождать такую
решительную и красивую девушку на гонки, – сказал мне в спину Игнат. –
Тебе завтра следует быть в форме. К шести, я думаю, мы тебя освободим.
Отдыхай, привет Дениз.
Я спустился на пятый горизонт центра и, пока шел к залу тайм–фага,
думал о том, что забросил тренировки по тайбо и вышел из формы, что завтра
все мои друзья, в том числе и Алена, будут участвовать в традиционных
гонках на ветроходах в Каракумах, а попаду ли я на гонки, одному Демону
известно; что во вторник на ипподроме в Челтнеме разыгрывается ежегодный
Челтнемский золотой кубок и не хотелось бы нарушать семейную традицию – мы
каждый год с отцом посещаем скачки; что я обещал Аленке пойти с ней на
эмоциомузыкальный ансамбль «Вулкан», а у Владика вполне хватит нахальства
пойти вместо меня... Крутились еще какие–то мысли, но эти были главными.
Тайм–фаг равнодушно перенес меня из–под Брянска в Рязань. Влезая в
кабину трехвагонного монобуса, я оглянулся. Станция тайм–фага светилась в
ночи глыбой голубовато–бирюзового стекла. Сеть дорожек вокруг него была
пустынна, редкие фонари не нарушали очарования темноты. На севере, в
стороне парка Победы, вставали в небо башни бледного сияния и тонкие
световые спицы орбитальных лифтов. Вдруг вспомнились слова Игната об
«исключительной немноголюдности» Земли. Раньше я как–то не задумывался над
этим, а тут подумал, что Игнат прав. В жизни Земли, как ночной, так и
дневной, нет суетливости и напряжения, потому что давно исчезли
многотысячные праздные толпы на улицах городов, так хорошо знакомые мне по
школьному курсу истории. Пустой монобус понес меня по виадуку через Оку, а
я принялся размышлять о Демоне и обо всем, что было с ним связано. Не
выходил из головы случай под Новгородом, когда я так неудачно вмешался в
разговор Игната с таинственным незнакомцем. До сих пор оторопь берет при
одном только воспоминании о «звездолете», выросшем над разрушенным мостом.
Была в нем какая–то завораживающая, как Огонь костра, притягательная сила,
заставляющая всматриваться в него до рези в глазах, и в то же время было
нечто отталкивающее, омерзительно живое, как... гниющее мясо, что ли! Нет,
не передать словами. Жуткая штука этот «звездолет», бесконечно чужая нашей
природе... и несчастная, будто выброшенная за ненадобностью квазиживая
игрушка...
Дома меня встретила Дениз, на «привет от Игната» только плечом повела
и молча уставилась на мое лицо. Черт бы побрал этот синяк и неудобные
сиденья в пинассах!
– Как дела у вас с Игнатом? – спросил я, умываясь в ванной. – Ты на
него не обижайся, если не звонит, ему и спать–то некогда.
– Вот еще, защитник выискался! – фыркнула Дениз и удалилась в
спальню. Я поплелся за ней, вытираясь на ходу.
– Нет, серьезно, я же вижу твое... – Тут я заметил на столике Дениз
странные голубые цветы в форме перистых звезд. – Ух ты, красота! Кто это
тебе подарил?
– Кому надо, тот и подарил.
Дениз вдруг покраснела и стала выталкивать меня из спальни.
Я поплелся на кухню и уже там вспомнил, что видел точно такие же
цветы в кабинете на столе у Игната. Оказывается, он успевает не только
позвонить, но и цветы дарить?
Есть не хотелось, я выпил стакан клюквенного морса и с наслаждением
бухнулся в чистую, благоухающую свежестью постель. Только тот достоин
звания человека, кто способен оценить прелесть отдыха в чистой постели!
Это с некоторых пор мое убеждение.
Но поспать мне не дали. Не успел я задремать, как в гостиной
прозвенел вызов домашнего видео. Пришлось встать. Звонил Игнат:
– Спишь?
– Только собираюсь.
– Быстро ко мне, я в парке возле твоего дома. Буду ждать у колонны с
универсальными часами.
Мне показалось, что говорит Игнат как–то в нос, словно сквозь узкую
трубку, но я не придал этому значения. С меня слетел весь сон, заработало
воображение, и я, одеваясь на ходу, вихрем промчался через холл, скатился
по лестнице центрального входа, рванул в боковую аллею парка, ведущую к
бассейну: колонна с часами стояла у его входа.
Темнота мне помехой не была, и я домчался до указанного Игнатом
ориентира за несколько минут. Треугольная площадь с колонной часов, едва
освещенная розовым пузырем светильника на шпиле бассейна, была пуста. Я
огляделся, недоумевая. От стенки невысокого подстриженного кустарника
отделилась тень и направилась ко мне. Я с облегчением пошел навстречу и
вдруг насторожился: это был не Игнат. Невысокий, стройный, во всем черном,
человек ничем не напоминал Игната, лица его в полутьме, как ни старался, я
разглядеть сразу не смог.
– Витольд Сосновский? – сказал он тихо, с горловыми интонациями.
– Да, – ответил я машинально. – А кто вы?
– Не узнали? Я Зо Ли.
Сердце у меня в груди дало сбой, стало жарко и холодно одновременно.
– А разве не Игнат меня...
– Нет, вызывал вас я. – Зо Ли тихо рассмеялся. – У меня к вам
несколько вопросов, не согласились бы вы ответить на них?
– Д–да, конечно... – пробормотал я, а у самого закрутилась
лихорадочная карусель мыслей: «Что делать?! Задержать? Как? Усыпить
бдительность, а потом... Позвонить незаметно Игнату? Как это – незаметно?
Дать сигнал в отдел? Пока там разберутся, в чем дело, и след Зо Ли
простынет... Что же делать? Ну и встреча! Неужели Зо Ли подстроил ее
нарочно? А ты сомневаешься? Конечно, нарочно, никакой Игнат меня не
вызвал, ночь ведь... Как я не догадался? Вот влип! Зло удачи, как
говорится. Что же делать?»
Сядем, пожалуй. – Зо Ли указал на скамейку в подкове кустов. Шел он
совершенно бесшумно, и это тревожило меня и заставляло самого идти так же
тихо.
Сели. В полутьме лицо Зо Ли казалось нечетким и плоским, как рисунок
акварелью, и не чувствовалось в нем ни угрозы, ни напряжения.
– Вопрос первый, цела ли документация «Суперхомо»?
«Что же делать? Отвечать? Ну и ситуация! Как же поступить?»
– То есть как цела? – пробормотал я. – Разве не вы похитили из
контейнеров найденные документы?
– Что?! – изумился Зо Ли.
Я не поверил глазам – лицо у него осталось совершенно неподвижным,
как бы сонным, но в голосе слышалось неподдельное волнение.
– Я похитил документы?! Когда это произошло?
– А то вы не знаете...
– Честное слово, не знаю!
– Кто же тогда похитил?
Зо Ли сидел прямой и бесстрастный, но голос его изменился, стал
отрывистым и хриплым.
– Это новость! Меня, что же, видели в момент похищения?
– Кажется, нет, но... кому еще это надо, кроме вас?
– Хотел бы и я знать кому... Среди пропавших документов была
инструкция по управлению Джинном?
– Кем? – тупо переспросил я.
Зо Ли наконец усмехнулся, глаза его блеснули в полутьме остро и
хищно.
– Демоном.
Ну и нахал, однако! Знает, что его ищут, и так спокойно задает
вопросы! Будто берет интервью... и я еще должен отвечать? Я проглотил
горькую вязкую слюну, сделал вид, что размышляю, а сам примерился, как бы
взять Зо Ли на прием, не вставая.
– С какой стати я должен отвечать на ваши вопросы?
– Потому что это и в ваших интересах.
– Докажите.
– Доказывать мне недосуг, да и вижу я, что ничего ты не знаешь,
парень. Поэтому последний вопрос: зачем вы разыскиваете меня? О том, что
произошло на Ховенвипе, я знаю не больше вас.
На этот вопрос я мог бы ответить, но никто не уполномочивал меня
отвечать на вопросы фигуранта всеземного розыска, касающиеся работы
отдела. Итак, пора действовать?..
– Тоже не знаешь, – констатировал Зо Ли с легкой усмешкой.
Свет фонаря сместился, и я наконец разглядел его лицо: не лицо –
маска с тонкой улыбкой превосходства.
– Я думал, что тебе доверяют больше. Передай своим начальникам:
искать надо не меня, я ничего худого не сделал.
– Почему же тогда скрываетесь от нас?
– Потому что за мной охотится кое–кто более опасный, чем служба
безопасности, и более могущественный к тому же. Я вынужден...
И в этот момент я бросился на него... Я был готов ко всему: к
ответному удару, к перехвату рук, контрприему, выстрелу, наконец, но
только не к тому, что произошло. Руки мои прошли сквозь тело Зо Ли,
зацепили спинку скамейки... Я отшатнулся, снова попытался схватить Зо Ли,
а он словно не замечал моих попыток, сидел и улыбался. А потом встал и
исчез! В кустах за скамейкой раздался смешок, прошуршали шаги, и все
стихло. Я продолжал сидеть с растопыренными руками, таращился на пустую
скамейку, и сердце в груди танцевало самбу, и росло мерзкое ощущение
обиды, обмана и недовольства собой...
Домой я вернулся только через полчаса, обшарив парк до самых темных
уголков в поисках Зо Ли. Чистильщик пропал без следа. А я вспомнил, что
обязан позвонить Игнату.
– Зо Ли? – тихо спросил Игнат, стоя перед виомом в одних плавках. –
Где, когда?
Я рассказал все, как было, опустил голову, ожидая упреков. Но Игнат
не сказал больше ни слова, он просто выключил связь! Правда, ненадолго,
минуты на две, но что я передумал за эти минуты!.. Даже подумал, а не
подать ли рапорт об уходе из УАСС? Все равно от меня никакого толку,
«окромя вреда», как выражается Владик...
– Извини, надо было связаться с центром. – . Игнат появился передо
мной уже одетым. – Сюрприз нам Зо Ли преподнес хороший, одно плохо, надо
было тебе позвонить пораньше. Не думаю, чтобы он повторил этот прием, но
все же в следующий раз сначала проверь связь, прежде чем пойдешь навстречу
с кем–то. Так ты говоришь, он не похищал документов? А кто похитил?
– Он не знает, наверное, потому что сам был здорово удивлен.
– Ладно, варяг, не кручинься, это нам урок. Я дал тревогу
коммуникаторам, город они закроют, хотя я не верю, что Зо Ли будет ждать,
пока мы примчимся за ним. Да, не ослышался ли ты? Как он назвал Демона?
– Джинном.
– Джинн... странно и непонятно... Ну, отдыхай, завтра расскажешь
подробней.
Игнат посмотрел мне за спину, я оглянулся. В гостиную вошла Дениз и
остановилась, глядя на Игната. Молчание затянулось. Я запоздало
спохватился, что очень хочу спать, на цыпочках выбрался из комнаты. Пусть
сами разбираются в своих отношениях... если они есть, эти отношения.
