Младен Лилов,
Официал-Эксперт Технического Центра Уасс
Мы с Басилашвили заканчивали последнюю серию вычислений по тем данным
и материалам, которые удалось получить в отделе безопасности, когда
позвонил Игнат Ромашин и попросил явиться с полученными результатами.
Мы переглянулись.
– Разогнался, – усмехнулся Басилашвили. – Он думает, что мы семи
пядей во лбу и сейчас все ему объясним и покажем.
Длиннорукий худой физик понравился мне дотошностью и способностью к
редким по красоте и неожиданности обобщениям. Гипотезы, разработанные нами
в результате исследования феномена «Демон», – это в основном его заслуга.
Мне показалось, что мы с ним примерно одного возраста – мне шестьдесят,
поэтому я сказал:
– Молодость всегда нетерпелива. Басилашвили снова усмехнулся, встал,
накидывая куртку.
– Если вы считаете молодость недостатком, то по сравнению с Игнатом я
еще более нетерпелив.
Я недоверчиво посмотрел на физика. Тот тихо рассмеялся.
– Сколько мне, по–вашему, лет? Двадцать восемь! А все это, – он одним
движением руки очертил свою фигуру, – только видимость. О катастрофе на
мысе Светлом в Хронополисе вы, наверное, слышали? Я один из немногих
уцелевших.
Я вспомнил этот случай. Во время одного из экспериментов лаборатория
времени «провалилась» в прошлое, из тридцати трех человек
научно–технического персонала Хронополиса в живых осталось только
одиннадцать, ровно треть... Когда их обнаружили, никто не хотел верить,
что это те самые молодые сотрудники лаборатории, – выглядели они, по
крайней мере, семидесятилетними... Да, Хронос, бог времени, не любит,
когда без спроса вторгаются в его владения. Я с уважением посмотрел на
физика, но тот шел к двери, худой, высушенный жутким зноем пустыни
времени...
В кабинете Ромашина собрались другие сотрудники отдела, с которыми
мне уже выпала честь познакомиться. На столе я заметил небольшой цилиндр с
черным раструбом излучателя и узнал радиопередатчик, разработанный нами
для отдела комплектации «Аида». Странно, зачем он понадобился Ромашину?
– Что, знаком? – перехватил мой взгляд Игнат.
– Передатчик с усилителем биополя, – сказал я. – Разработка Саши
Первенцева из лаборатории нейристорной микротехники. Они сделали,
насколько я помню, три экземпляра с разными характеристиками и передали в
«Аид». Откуда он у вас?
Глаза Игната сузились, стали холодными и чужими.
– Это сюрприз! Вы знаете, где нашли передатчик? В одном из подземных
коридоров «Суперхомо», у люка в архив. А чистильщики, кстати, не знают,
что сделан он для них.
– Еще и «Аид» здесь замешан, – пробормотал молодой парень, всюду
сопровождавший Игната, повернувшись ко мне. – Не помните, кто давал заказ
на разработку передатчика?
Я пожал плечами.
– Спросите у Первенцева, я знаю только то, что уже сказал.
– Спасибо и за это, – медленно проговорил Игнат. – Мы займемся
передатчиком позже. Еще раз убеждаюсь, что в формуле успеха большую роль
играет Его Величество Случай. Но к делу. Предоставляю слово ученым.
– Давай ты, – сказал я Басилашвили.
– Мы успели проанализировать события, странность которых уже
оговорена, поэтому повторять начальные условия нет надобности. Мы имели:
катастрофу на плато Ховенвип – данных почти нет, кроме констатации факта
гибели людей от «остановки сердца» и видоизмененного леса; рухнувший в
реку мост в Эль–Пасо; утечку на энергостанции в Хьюстоне; взрыв
орбитального лифта на Сааремаа; аварию атмосферного завода под Псковом.
Объективных данных очень мало, субъективных больше, я имею в виду оценки
происшедших событий свидетелями. Наши выводы: параметры всех аварий схожи,
отклонений в пределах вектора случайного смысла практически нет. Причиной
всех аварий может служить некая зона активного поглощения энергии. Именно
она способна вызвать утечку на энергостанции, разрушить опоры моста,
поглотить защитное поле лифта и ударную волну взрыва и вызвать у людей те
ощущения холода, которые запомнились им прежде всего. Зона, очевидно,
невелика, около километра в диаметре. Почему она образовывалась в моменты,
соответствующие авариям, мы не знаем. Если же она существует постоянно, то
шанс обнаружить ее имеется: над водоемами – по термическому следу на воде,
в воздухе – по инверсионному следу.
– Почему зона должна оставлять следы?
– Поскольку она поглощает энергию, а это, по–моему, бесспорно, то
из–за резкого падения температуры воздуха область вокруг зоны должна
служить ядром конденсации тумана. Отсюда и туманная полоса, то есть
инверсионный след. На воде также должны оставаться следы в виде
переохлажденных полос, видимых в инфракрасном спектре со спутников погоды,
например, рассасываются они медленно.
– Понял, продолжайте.
– Как я уже сказал, причин возникновения такой зоны мы не знаем. Могу
предложить гипотезы о сущности самой зоны. Первая: зона – это устойчивая
комбинация каких–то полей. Вторая: реализованная кем–то область
двенадцатимерного пространства, и третья – иная вселенная.
По тишине, наступившей вслед за речью Басилашвили, и по взглядам
безопасников я понял, что они о нас думают. Ромашин изучающе посмотрел на
своих подчиненных.
– Что скажете?
– Надо подумать, – сказал Дайнис. – Я не имею полной информации по
данному делу. Но вот вопрос: может ли ваша зона поглощения
трансформировать растительность в местах появления, как на Ховенвипе и в
других районах?
– Гипотеза нуждается в экспериментальной проверке... – начал
Басилашвили, я его перебил:
– Свойства зоны могут не исчерпываться эффектом поглощения энергии.
Объект–носитель зоны вполне может оказаться чьим–то зондом–разведчиком, у
которого центральный мозг–координатор просто «сошел с ума».
– Наш обмен фантазиями непродуктивен, – сказал рассудительный
Аристарх Видов. – Объяснять сущность самой зоны, мне кажется,
преждевременно.
– Ничуть, – возразил Басилашвили. – Отрабатывая гипотезы, мы быстрее
выйдем к истине, тем более что задача сводится к максимально быстрому
обнаружению зоны, или просто Демона. А обнаружить – значит предотвратить
грядущие аварии. Если у вас есть новые факты, данные свидетелей, прошу
передать информацию. Кстати, обращаю ваше внимание на тот факт, что
«мощность» аварий по цепи Ховенвип – Псков растет, то есть растет масштаб
разрушений и жертв.
– Мне непонятно одно, – сказал Дайнис. – Какую роль во всем этом
играет фигурант всеземного розыска Зо Ли?
– Вопрос не по адресу, – ответил Игнат, о чем–то размышляя. –
Достаточно того, что он видел аварии, но не явился к нам и не рассказал.
Младен, – обратился ко мне. – Ваши сведения не лишены сумасшедшинки, чем и
ценны. Задание остается тем же: исследование моделей Демона, его
возможностей, причин возникновения, а также воссоздание
причинно–следственной связи событий, о которых мы говорили. И вот еще что:
летите на Ховенвип и тщательно исследуйте подземное хозяйство лабораторий
«Суперхомо» вместе с экспертом «Аида», особенно необычный бункер в форме
сферы. Координаты я вам сообщу, а там поможет старший группы чистильщиков
Кит Дуглас. Результаты немедленно мне на стол. Не возражаете?
Я не возражал, как и Басилашвили. Он понимал свою задачу. Работа
предстояла интересная, и если б не тревожный ее подтекст –
заинтересованность отдела безопасности УАСС, – работать было бы одно
удовольствие. Впрочем, в наше время чисто физических проблем не
существует, любая порождает комплекс проблем этики, морали и
ответственности за последствия.