Демон - Василий Головачев - Книжная Полка

Младен Лилов,
Официал-Эксперт Технического Центра Уасс

Мы с Басилашвили заканчивали последнюю серию вычислений по тем данным и материалам, которые удалось получить в отделе безопасности, когда позвонил Игнат Ромашин и попросил явиться с полученными результатами.

Мы переглянулись.

– Разогнался, – усмехнулся Басилашвили. – Он думает, что мы семи пядей во лбу и сейчас все ему объясним и покажем.

Длиннорукий худой физик понравился мне дотошностью и способностью к редким по красоте и неожиданности обобщениям. Гипотезы, разработанные нами в результате исследования феномена «Демон», – это в основном его заслуга. Мне показалось, что мы с ним примерно одного возраста – мне шестьдесят, поэтому я сказал:

– Молодость всегда нетерпелива. Басилашвили снова усмехнулся, встал, накидывая куртку.

– Если вы считаете молодость недостатком, то по сравнению с Игнатом я еще более нетерпелив.

Я недоверчиво посмотрел на физика. Тот тихо рассмеялся.

– Сколько мне, по–вашему, лет? Двадцать восемь! А все это, – он одним движением руки очертил свою фигуру, – только видимость. О катастрофе на мысе Светлом в Хронополисе вы, наверное, слышали? Я один из немногих уцелевших.

Я вспомнил этот случай. Во время одного из экспериментов лаборатория времени «провалилась» в прошлое, из тридцати трех человек научно–технического персонала Хронополиса в живых осталось только одиннадцать, ровно треть... Когда их обнаружили, никто не хотел верить, что это те самые молодые сотрудники лаборатории, – выглядели они, по крайней мере, семидесятилетними... Да, Хронос, бог времени, не любит, когда без спроса вторгаются в его владения. Я с уважением посмотрел на физика, но тот шел к двери, худой, высушенный жутким зноем пустыни времени...

В кабинете Ромашина собрались другие сотрудники отдела, с которыми мне уже выпала честь познакомиться. На столе я заметил небольшой цилиндр с черным раструбом излучателя и узнал радиопередатчик, разработанный нами для отдела комплектации «Аида». Странно, зачем он понадобился Ромашину?

– Что, знаком? – перехватил мой взгляд Игнат.

– Передатчик с усилителем биополя, – сказал я. – Разработка Саши Первенцева из лаборатории нейристорной микротехники. Они сделали, насколько я помню, три экземпляра с разными характеристиками и передали в «Аид». Откуда он у вас?

Глаза Игната сузились, стали холодными и чужими.

– Это сюрприз! Вы знаете, где нашли передатчик? В одном из подземных коридоров «Суперхомо», у люка в архив. А чистильщики, кстати, не знают, что сделан он для них.

– Еще и «Аид» здесь замешан, – пробормотал молодой парень, всюду сопровождавший Игната, повернувшись ко мне. – Не помните, кто давал заказ на разработку передатчика?

Я пожал плечами.

– Спросите у Первенцева, я знаю только то, что уже сказал.

– Спасибо и за это, – медленно проговорил Игнат. – Мы займемся передатчиком позже. Еще раз убеждаюсь, что в формуле успеха большую роль играет Его Величество Случай. Но к делу. Предоставляю слово ученым.

– Давай ты, – сказал я Басилашвили.

– Мы успели проанализировать события, странность которых уже оговорена, поэтому повторять начальные условия нет надобности. Мы имели: катастрофу на плато Ховенвип – данных почти нет, кроме констатации факта гибели людей от «остановки сердца» и видоизмененного леса; рухнувший в реку мост в Эль–Пасо; утечку на энергостанции в Хьюстоне; взрыв орбитального лифта на Сааремаа; аварию атмосферного завода под Псковом. Объективных данных очень мало, субъективных больше, я имею в виду оценки происшедших событий свидетелями. Наши выводы: параметры всех аварий схожи, отклонений в пределах вектора случайного смысла практически нет. Причиной всех аварий может служить некая зона активного поглощения энергии. Именно она способна вызвать утечку на энергостанции, разрушить опоры моста, поглотить защитное поле лифта и ударную волну взрыва и вызвать у людей те ощущения холода, которые запомнились им прежде всего. Зона, очевидно, невелика, около километра в диаметре. Почему она образовывалась в моменты, соответствующие авариям, мы не знаем. Если же она существует постоянно, то шанс обнаружить ее имеется: над водоемами – по термическому следу на воде, в воздухе – по инверсионному следу.

– Почему зона должна оставлять следы?

– Поскольку она поглощает энергию, а это, по–моему, бесспорно, то из–за резкого падения температуры воздуха область вокруг зоны должна служить ядром конденсации тумана. Отсюда и туманная полоса, то есть инверсионный след. На воде также должны оставаться следы в виде переохлажденных полос, видимых в инфракрасном спектре со спутников погоды, например, рассасываются они медленно.

– Понял, продолжайте.

– Как я уже сказал, причин возникновения такой зоны мы не знаем. Могу предложить гипотезы о сущности самой зоны. Первая: зона – это устойчивая комбинация каких–то полей. Вторая: реализованная кем–то область двенадцатимерного пространства, и третья – иная вселенная.

По тишине, наступившей вслед за речью Басилашвили, и по взглядам безопасников я понял, что они о нас думают. Ромашин изучающе посмотрел на своих подчиненных.

– Что скажете?

– Надо подумать, – сказал Дайнис. – Я не имею полной информации по данному делу. Но вот вопрос: может ли ваша зона поглощения трансформировать растительность в местах появления, как на Ховенвипе и в других районах?

– Гипотеза нуждается в экспериментальной проверке... – начал Басилашвили, я его перебил:

– Свойства зоны могут не исчерпываться эффектом поглощения энергии. Объект–носитель зоны вполне может оказаться чьим–то зондом–разведчиком, у которого центральный мозг–координатор просто «сошел с ума».

– Наш обмен фантазиями непродуктивен, – сказал рассудительный Аристарх Видов. – Объяснять сущность самой зоны, мне кажется, преждевременно.

– Ничуть, – возразил Басилашвили. – Отрабатывая гипотезы, мы быстрее выйдем к истине, тем более что задача сводится к максимально быстрому обнаружению зоны, или просто Демона. А обнаружить – значит предотвратить грядущие аварии. Если у вас есть новые факты, данные свидетелей, прошу передать информацию. Кстати, обращаю ваше внимание на тот факт, что «мощность» аварий по цепи Ховенвип – Псков растет, то есть растет масштаб разрушений и жертв.

– Мне непонятно одно, – сказал Дайнис. – Какую роль во всем этом играет фигурант всеземного розыска Зо Ли?

– Вопрос не по адресу, – ответил Игнат, о чем–то размышляя. – Достаточно того, что он видел аварии, но не явился к нам и не рассказал. Младен, – обратился ко мне. – Ваши сведения не лишены сумасшедшинки, чем и ценны. Задание остается тем же: исследование моделей Демона, его возможностей, причин возникновения, а также воссоздание причинно–следственной связи событий, о которых мы говорили. И вот еще что: летите на Ховенвип и тщательно исследуйте подземное хозяйство лабораторий «Суперхомо» вместе с экспертом «Аида», особенно необычный бункер в форме сферы. Координаты я вам сообщу, а там поможет старший группы чистильщиков Кит Дуглас. Результаты немедленно мне на стол. Не возражаете?

Я не возражал, как и Басилашвили. Он понимал свою задачу. Работа предстояла интересная, и если б не тревожный ее подтекст – заинтересованность отдела безопасности УАСС, – работать было бы одно удовольствие. Впрочем, в наше время чисто физических проблем не существует, любая порождает комплекс проблем этики, морали и ответственности за последствия.