Отклонение к Совершенству - Василий Головачев - Книжная Полка

Глава 6

Глубокой ночью Неверов проснулся оттого, что кто–то позвал его по имени. Он открыл глаза и прислушался. В комнате было темно и тихо, слабо светились теплые панели пола – там, где проходили полосы отопления и электрические провода в стенах, а также подводы питания к виому окна дальновидения и аппаратура водо–воздушного обмена.

Снова послышался чей–то голос, но это был не звук – радиовызов.

Неверов привычно сориентировался в пространстве – он уже не пугался, как раньше, радиопередач, которые принимал не хуже радиостанции, и пси–импульсов, излучаемых людьми, – и определил направление вызова. Это был Диего.

«Вставай и поднимайся на третий горизонт, в машинный зал. Постарайся пройти незамеченным».

«Понял, сейчас приду».

Неверов быстро оделся и бесшумно пробежал по коридору мимо зала связи, где дежурили видеоинженеры, терпеливо дожидаясь утра и новых сеансов связи с энифианами.

Диего возился с укладкой ранца возле ребристых кожухов энергогенераторов. Он был одет в обтягивающий тело черный костюм и казался худощавее, чем был на самом деле. Критически оглядев Неверова, он покачал головой и подвинул ногой черный ворох на полу.

– Надевай комбинезон, это тургорный костюм – с противодавлением и температурной регуляцией, специально для горячих работ. Нам в УАСС часто приходится пользоваться такими.

Неверов с трудом затянул на себе шов застежки–«молнии», пошевелил плечами и изумленно посмотрел на Диего. Сначала казалось, что упругая ткань будет стеснять движения и сдавливать тело, но случилось обратное – костюма не чувствовалось совсем, будто его не было!

– То–то! – пробормотал Диего. – Теперь инграв. – Он подал скрещенные ремни индивидуального летательного аппарата. – Сегодня быстролет отменяется, пойдем на малой тяге. Попробуй, как работает... хорошо. Надевай ранец с НЗ, «универсал» цепляй на пояс.

Он проверил снаряжение на товарище и быстро оделся сам.

– Все–таки до чего живуч рефлекс, – сказал он вдруг со смешком. – Ведь можем общаться мысленно, а все равно разговариваем вслух. Уж очень много веков совершенствовала природа наш звуковой способ общения.

– Привычка, – согласился Неверов. – А к чему вся эта амуниция? Куда мы собрались?

– В поход. – Диего еще раз внимательно осмотрел свои доспехи, остался доволен и, мягко ступая, пошел к двери. – В поход за разгадкой «роковой» тайны стражей. Днем нам туда не пройти, ночь – лучшее время для разведчика, запомни, юноша.

– И для злодея...

– Что? А–а... – Диего понял, что Неверов вспомнил старинные приключенческие романы. – Ты помнишь заваленную пещеру?

– Это там, где ты нашел «пустые» кристаллы?

– Совершенно верно, на юге Неожиданного плато, в двухстах километрах от побережья океана и от ближайшей зоны недоступности. А еще мы устроим небольшую диверсию. Звездолет дендроидов стражи взорвали неспроста: здесь и угроза, и предостережение, и сокрытие какой–то тайны.

– Эдак они, чего доброго, взорвут и Зону!

– Гарантировать не могу, – уклонился от прямого ответа Диего; они уже спустились на первый горизонт, где находился выход из Зоны. – Но вот туннели под Зоной навели меня на очень неприятную мысль: по ним очень легко подвести любой энергоноситель и...

– Продолжить облучение персонала Зоны, как нас с тобой! – закончил Неверов.

Диего остановился перед тамбуром и предостерегающе поднял руку. Он молчал так долго, к чему–то прислушиваясь с закрытыми глазами, что Неверов не выдержал.

– Ты что? – с недоумением спросил он, ничего не слыша и не видя ни в коридоре, ни за пределами Зоны. – Все спокойно, они же все спят.

– Да? – сказал Диего, открывая глаза. – Как ты думаешь, какова доминанта аварийщика–спасателя?

Озадаченный Неверов наморщил лоб, попытался прочитать мысль Диего, но тот заблокировал мозг.

– Ну... сила, реакция на опасность... еще уверенность...

– Все это второстепенное, мой друг, доминанта спасателя – терпение. Понял? Спешить надо медленно, потому что спят ночью на Энифе, к сожалению, не все. Спят только стражи, клювокрылы да мелкие зверьки, но бодрствуют скалогрызы, и один из них минуту назад прошел в трех километрах от Зоны. Но сейчас он на глубине двадцати пяти метров, поэтому нам можно быстренько выскользнуть и исчезнуть.

Он открыл дверь тамбура, потом наружную и осторожно выглянул.

– Давай первым, только не шуми. Не надо, чтобы нас заметили дежурные.

Они тенями перескочили бетонную полосу, включили ингравы и понеслись низко над холмами, следуя изгибам рельефа. «Теперь – ни звука! – передал пси–импульс Диего. – Переходим на мыслеобмен».

«А почему мы покинули Зону тайком? – спросил Неверов, когда они удалились от своего дома на два десятка километров. – Разве это противозаконно – что мы собираемся делать?»

«Законно, но едва ли Доброгнев и его заместители согласились бы на такой шаг... сразу. На уговоры, доказательства и согласование ушел бы не один день, и... время было бы упущено. Не волнуйся, малыш, все будет нормально. Все будет так, как должно быть, даже если будет иначе, как говорил древний мудрец».

Через полчаса полета в кромешной тьме, если не считать теплового излучения почвы и высотных флуктуаций воздуха, они достигли отрогов плато Неожиданного. Диего замедлил скорость, некоторое время регистрировал своей сверхчуткой нервной системой колебания электрических и гравитационных полей, но подозрительного ничего не заметил; далеко от этого места Осиное Гнездо – мозг и энергоцентр энифианской цивилизации – излучало волны обычного рабочего состояния, и, подчиняясь приказам этого мозга, где–то на другой, освещенной половине планеты стерегли свои кибернетические тайны стражи, дырявили планетарную кору скалогрызы, сотрясали атмосферу грохотом электрических сражений фронты ураганов...

«Все в порядке, – передал мысль Диего. – Ты тоже следи за воздухом, а то тишина здесь ненадежная. И не отставай».

Они снизились так, что ноги иногда цеплялись за камни, и продвигались вперед почти на ощупь, пустив в ход свои ультразвуковые локаторы. Наконец Диего послал предупреждение и мягко опустился у громадной вертикальной стены, экранирующей почти все виды излучений, из–за чего Неверов не мог проникнуть за нее взором. «Что за стена? – просигналил он, опускаясь рядом. – Металл?»

«Молибденовая сталь, – ответил Диего, направляясь к черному на фоне коричневого свечения скал пятну пещеры. – Здесь был когда–то один из информационных центров исчезнувшей цивилизации, эта плита – останки его защиты. Останься снаружи, я сейчас».

Он спустился в пробитый лаз в скале, пропадал там несколько минут и вернулся.

«Не пройти. Будь у нас время, вибраторы и уверенность в безопасности, мы прошли бы скалу за полдня. Но увы... Там за скалой я четко различаю полость и контуры какой–то установки. А раз прошло столько времени и она цела, то стражи ее зачем–то берегут. Улавливаешь?»

Неверов честно признался, что не улавливает.

«Это значит, что они должны ее стеречь днем и ночью, и может статься, в данный момент наблюдают за нами издали... вблизи я бы их почуял. Поэтому будем соблюдать осторожность и не шуметь. Во–вторых, должен быть еще один вход в пещеру. Поищем вокруг в расщелинах, разломах, под нависшими пластами. Только не забывай оглядываться, а дырку ищи не меньше этой, остальные проделаны скалогрызами».

Они затратили полтора часа на поиски второго прохода к запрятанному в недрах горы древнему информарию, но безрезультатно. То ли туннель начинался дальше от района поисков, то ли был искусно замаскирован.

«Что, если попробовать проверить узкие дыры? – предложил Неверов, несколько утомленный повышенным расходом нервной энергии. – Я встретил их около десятка, половина без пробок».

«Давай, – неуверенно согласился Диего. – Только вряд ли это что–нибудь даст».

Снова потянулись минуты. Мелькали под ногами крутые и пологие склоны гор, натеки лавовых языков, песчаные плеши и щебнистые осыпи. Чтобы проследить ход скалогрыза в каменной породе, приходилось до предела напрягать радиозрение, и у Неверова вскоре в затылке появилась неприятная ноющая боль. Он постеснялся сказать об этом Диего, но тот сам заметил его состояние.

«Хватит, – сказал он, жестом предлагая посидеть на холодном обломке скалы. – Надо было взять с собой интравизорную технику, понадеялся на себя... Ты вот что, отдохни, а я попробую начать с центра: пощупаю полость и поищу входящие в нее туннели».

Неверов смутился, но подзаряжаться от аккумуляторов, как Диего, он еще не научился, да и боль в голове мешала сосредоточиться, и он лишь неопределенно пожал плечами, соглашаясь с решением разведчика.

Диего умчался в коричневую, постепенно густеющую тьму: скалы остывали все больше, интенсивность инфракрасного свечения падала.

Голова прояснилась через полчаса, ноющая боль растворилась в тревоге за товарища. Два раза Неверов ловил слабые успокаивающие мыслеимпульсы Диего, потом установилась полная тишина, которую хотелось взломать криком и движением. Медленно тянулось время, капля по капле, минута за минутой. Беспокойство Неверова перешло в тревогу. Он сначала несколько раз послал мысленный запрос – никакого эффекта. Тогда он решил поискать Диего в том направлении, которое тот выбрал перед тем, как исчезнуть.

Через несколько минут Неверов неожиданно увидел узкую трещину в базальтовом склоне. Трещина заканчивалась черным, не просматривающимся даже ультразрением провалом. Из провала не доносилось ни звука, и сочился оттуда едкий запах окислов металла, от которого першило в горле.

Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, Неверов завис над дырой, проследил с помощью своих биодатчиков за извилистым ходом, тонувшим в тумане радиоактивного фона – глубже чем на несколько сот метров ультразрения не хватало, – и плавно скользнул в провал.

Через двести метров петлистый подземный лаз, то сужающийся до толщины человеческого тела, то расширяющийся до многометрового грота, привел разведчика к ровному на удивление и флюоресцирующему туннелю. В сечении туннель был прямоугольной формы, и Неверов понял, что вырублен он в толще скал неведомыми существами, может быть, и предками современных энифиан.

Неверов снова мысленно позвал Диего, и хотя тот не откликнулся, все же он неизвестно каким чутьем определил, что Диего здесь был, и был совсем недавно.

С трудом продравшись сквозь выступы жил каких–то минералов в туннель, Неверов отдохнул несколько минут, подкрепился яблоками из ранца НЗ. Потом проверил, куда ведет туннель. Влево коридор уходил, постепенно снижаясь, в неведомые глубины плато и терялся на фоне слабого радиоактивного излучения горных пород; в другой стороне он упирался в какую–то стену, за которой смутно угадывалась целая анфилада пустот. В каждой из этих пещер–пустот находились какие–то конструкции, но разобрать на таком расстоянии детали Неверов уже не мог.

И тут он почувствовал, что за ним наблюдают. Он замер, настороженно обшаривая каменный лабиринт и туннель ультразвуковым зрением, но ничего и никого не обнаружил. Тем не менее чувство постороннего наблюдателя не исчезло, хотя и заметно ослабело. Где–то далеко задрожала гора, подземный скрежет докатился до туннеля слабой вибрацией стен.

«Скалогрыз? – мелькнула мысль. – Наверное, скалогрыз. Отсюда и «взгляд»...»

Неверов включил инграв, уравновесил себя у оси туннеля (три метра – высота, четыре – ширина) и бесшумной торпедой понесся к замеченным пещерам.

Вскоре он достиг тупика.

Туннель в этом месте перегораживала толстая металлическая плита со следами термического воздействия: плита была пробита в центре и оплавлена. Потрогав гладкие натеки металла, Неверов нервно оглянулся – снова придвинулось ощущение скрытого наблюдения – и протиснулся в пробитую дыру. Пахнуло неостывшим жаром металла и острым запахом окалины – дыру пробили буквально полчаса назад.

«Диего! Это он здесь прошел!.." Помещение, в которое проник Неверов, было занято решетчатой конструкцией, напоминающей стеллаж. У стен высились груды цилиндриков величиной с толстый человеческий палец. На полу лежал едва ли не метровый слой пыли.

«Откуда пыль? – подумал Неверов. – Ведь в подземелье ей скопиться неоткуда».

Он на лету тронул носком ботинка ближний холм пыли, и тот осел, раскатился клубами и волнами, открывая взору кучу странного светящегося тряпья.

«Останки оборудования, – догадался Неверов. – Все, что осталось от содержимого комнаты. Прах!»

Внезапно что–то блеснуло в пыли. Он не поверил глазам – это был «универсал»! Медленно, словно боясь, что видение растает, Неверов поднял с кучи цилиндриков тяжелый пистолет, сжал в руке, бессмысленно глядя на счетчик разрядов – магазин был пуст. Так же медленно положил его в ранец на спине, машинально высыпал туда же горсть цилиндриков – сам в это время ничего не думал, за него «думал» инстинкт разведчика, и вдруг закричал во весь голос:

– Диего!.. Диего, отзовись!

И услышал мысленный зов:

«Уходи, Лен! Опасность! Уходи... Передай нашим, что меня включили в...»

Мысленное сообщение Диего прервалось, и тогда Неверов увидел, как сзади него в одной из пещер зашевелился мрак и потек к нему беззвучным и страшным в своем безмолвии и целеустремленности потоком. Лен крикнул еще раз:

– Диего, дай пеленг!..

Ухнуло гулким эхом, одна из стен покрылась трещинами, выпятилась, словно Неверов криком нарушил прочность стен. Снова ухнуло, где–то родилась и покатилась на человека лавина грохота, стена лопнула окончательно, и в образовавшийся пролом вылезла кошмарная голова скалогрыза.

Неверов вскрикнул от неожиданности – левую руку обожгло мгновенным холодом, – метну лея к выходу и выстрелил в яростный дымный гейзер, оживший в дальнем конце пещеры...

Руденко посмотрел на часы: было четыре часа утра по энифианскому времени на широте Зоны и час дня по времени Базы.

– Их нигде нет, – сказал Нагорин. – Дежурные клянутся, что никто из Зоны не выходил, мол, сработала бы сигнализация, но ты же знаешь Диего...

– Черт! Материалов ему не хватало, что ли? К чему этот тайный рейд, если мы все равно собираемся...

– Тише, стражи уже начинают просыпаться.

– Что делать? Искать? Где?

– Мне кажется, он что–то говорил насчет библиотеки... вернее, информационного центра.

– Того, что показывал нам? Оставшегося от прежней цивилизации? Может быть, может быть... Вопросы наши обращены в пространство. Дай сигнал готовности моей группе, я сейчас приду. Да, и разбуди Ждана.

Спустя несколько минут Руденко входил в зал связи, встретив в коридоре одевавшегося на ходу Доброгнева. В зале уже собрались спасатели из группы безопасности, выглядевшие так, будто ждали вызова. У пульта оперативной связи с лагерями исследовательских групп стояли Нагорин, Шелгунов и Генри Лаирн.

– Базу, – сказал Руденко, подходя к пульту. Тоидзе, разминавший до этого кисти рук, кивнул и вызвал спутник. Виом открыл им вход в командный пост Базы, еще пустой по причине обеденного перерыва. Дежурный инженер поста встрепенулся и вопросительно посмотрел на Тоидзе.

– Джаваира, – так же коротко бросил Руденко. Несколько минут ожидания прошли в молчании.

Наконец в помещении поста Базы появились Торанц и Джаваир.

– Начинаем, – спокойным тоном произнес Руденко. – Откладывать операцию нельзя, только что стало известно: Диего и Неверов отправились ночью в самостоятельный поиск... нет, разрешения, естественно, им никто не давал, это личная инициатива Диего. Из поиска они до сих пор не вернулись, поэтому пускаю в ход сразу экстремальный вариант.

Джаваир молча перевел взгляд на Торанца.

– Твое мнение? – спросил тот начальника спецотдела.

– В консультанты я не гожусь, – ответил Шелгунов, носивший темные очки после лечения, – но, по–моему, Юра прав. Тем более что в обстановке он разбирается лучше нас всех, вместе взятых.

– Ясно. Что ж, начинаем. С нашей стороны главным прикрытием будет «Витязь», а с вашей?

– Группа прикрытия на ДМ. Два из них я выпускаю немедленно на поиски Диего, остальные будут барражировать над Зоной. С этого момента конец открытой связи, переходим на код ОЭЛ.

– Конец открытой связи, – повторил Торанц, и виом погас.

– Ко мне есть вопросы? – Руденко посмотрел на собравшихся. – Все теперь будет зависеть от слаженности групп Базы и нас с вами. Группа прикрытия – на старт! Два ДМ – на поиски Диего и Неверова, пилоты – Денисов и Миклашевич; экипажи стандартные, экипировка аварийная. Вылет через три минуты! Провожатым пойдет Шелгунов. Остальным ДМ – старт через десять минут, барражирование вокруг Зоны лесенкой на высотах двести, триста и километр.

Толпа в зале рассеялась, остались начальник исследовательского центра и три спасателя – «резерв главного командования», как назвал их Нагорин.

– Дай мне связь со всеми лагерями, – повернулся к Тоидзе Руденко, подогнал себе кресло по фигуре и уселся у пульта ручного управления всеми системами Зоны.

– Кто из ученых и инженеров сейчас работает в Зоне? – спросил он Доброгнева.

– Механики и энергетики, – вмешался Лаирн. – Всего пять человек.

– Вызвать всех по тревоге, пусть готовятся к операции вместе со всеми. Перейти на дистанционное обслуживание. Всем присутствующим надеть скафандры, всем без исключения. А вы подсаживайтесь ближе. – Руденко оглянулся на Доброгнева и Нагорина. – Будете помогать.

– База на связи, – доложил Тоидзе. – Что передавать?

– Код ОЭЛ. Транспорт прибудет через контрольный срок. Не забыл?

– На память не жалуюсь, – рассердился Тоидзе. Руденко не обратил внимания на его реакцию.

– База, время тринадцать сорок две, пуск программы! Как поняли?

– Тринадцать сорок две, пуск программы, – отозвалась База голосом робота. – Районов посадки – шесть, модулей – шесть, резерв – шесть.

– Принял. Готов. – Руденко повернул голову к Нагорину. – Ну, братцы, сейчас мы, кажется, узнаем настоящую цену уверениям стражей в миролюбии.

Шесть ДМ – десантных модулей типа «Мастифф», шесть блестящих игл – оторвались одновременно от гигантского цилиндра Базы и стали медленно падать в атмосферу Энифа, выбирая определенные районы финиша, где их уже ждали к эвакуации исследовательские группы. На высоте двухсот метров они притормозили падение и оделись в защитные поля, сразу исчезнув из поля зрения. А потом шесть коротких молний пробили атмосферу планеты в разных местах, и шесть громовых ударов сверхзвукового тарана атмосферы известили стражей о том, как люди умеют производить форсированные финиши своих спасательных кораблей. Центральный мозг энифианской цивилизации только решал предложенную ему задачу о вторжении шести независимых друг от друга тел, как снова шесть громов потрясли воздух, и в небе сверкнули шесть молний, ударившись на этот раз с поверхности в небо.

Эвакуация исследователей с Энифа заняла всего три минуты двадцать секунд, и лишь спустя еще несколько минут поняли энифиане, что означают внезапные громы и молнии, созданные людьми.

Зал связи тонул в темноте, виом окна дальновидения казался дверью, открытой в желто–оранжевое утро Энифа.

Люди пристально всматривались в окружающие Зону холмы и гряды, на которых накапливались полчища стражей. Пять конусов земных десантных модулей, круживших вокруг и над Зоной, нисколько не пугали уродливых летающих химер.

– Обнаружил человека, – донесся из динамика сквозь хрипы эфира голос командира поискового патруля. – Похоже, что это Лен Неверов. Координаты: восемь градусов сорок минут северной широты, сто градусов десять минут восточной долготы. Что делать?

– Где это? – быстро спросил Нагорин.

– Граница террасы Неожиданного плато, – сказал Доброгнев, развернув на экране карту планеты. – Триста с лишним километров.

– Высылаю два «панциря», – сообщил Руденко. – На одном отправьте Неверова на Базу, с другим продолжайте поиски Диего, он должен находиться поблизости. В контакт со стражами вступать, но действия согласовывать со мной.

– Пока что стражи только наблюдают за нами, не вмешиваются. На прямые вопросы о Диего – молчок.

– Разреши, я пойду на одном из модулей, – скороговоркой произнес Нагорин, облизнув пересохшие губы.

Руденко отрицательно мотнул головой.

– Ты ничем не поможешь. Зубавин, бери Младена и к Денисову, быстро!

– Принял, – отозвался Зубавин.

Два модуля на переднем плане пейзажа скачком вознеслись на километровую высоту и растаяли в желтом мареве неба. Оставшиеся три продолжали облет.

– Пора и нам. – Руденко посмотрел через плечо на товарищей. – Вам здесь делать нечего, остаюсь я и... – Он заметил умоляющее лицо Тоидзе и докончил: – И Вано. Остальные – на Базу.

– Я подожду, пока найдется Диего, – угрюмо сказал Нагорин.

– Нет. – Руденко снова повернулся к пульту. – Герои, от которых нет толку, мне не нужны. Извини за резкость. Григ, сажай свой «панцирь» ближе к Зоне, заберешь всех на Базу. Как понял?

– Сажусь, – коротко отозвался пилот ближайшего модуля, кружившего над Зоной. – С запада под землей к Зоне идут скалогрызы, штук десять, учтите.

– Учтем, не беспокойся.

Модуль спикировал к Зоне и сел впритирку к главному входу в здание.

– Ждем на Базе, – высказал общее настроение Шелгунов, задержался в зале, хотел что–то добавить, но лишь сжал плечо Руденко, затянутое в гибкий металл скафандра.

– Не задерживайся, – буркнул Доброгнев. Нагорин промолчал, но Руденко и так знал, что мог сказать главный врач экспедиции.

– Найду Диего и прилечу, – сказал он. – Готовьте шампанское.

Через минуту десантолет принял последнюю партию людей из Зоны и стартовал. В полукилометре над Зоной он окутался в непроницаемое облако силового поля, исчез с экранов. Откуда–то из–за холмов ярко–лиловым пунктиром стеганул воздух мезонный разряд, но время было уже упущено, модуль ушел.

– Поздно спохватились, – с удовлетворением сказал Руденко и подмигнул Тоидзе. – Странно, что энифиане у нас ни о чем не спрашивают. Сбили мы их с толку... Лишь бы Диего нашелся... Душа в пятки не уходит? Все–таки против нас целая планета!

– Против вас, – возразил хитрый Тоидзе. – Я тут ни при чем, я только инженер связи.

Руденко посерьезнел, посмотрел на часы: прошло уже двадцать минут с момента ухода модулей в помощь поисковой группе. Аппаратура на них стояла ультрасовременная, и уж если с ее помощью не удавалось отыскать Диего, то он или находился совершенно в другом районе, или был утащен стражами в глубины горных пород.

– Прикрытие, – позвал Руденко два оставшихся модуля, поглядывая на стаю стражей, окружившую здание. – Скалогрызов видите?

– Наблюдаем, – отозвался чей–то хрипловатый баритон. – Обходят Зону по периметру на глубине сорока метров, расстояние до стен Зоны триста метров. Идут как по линейке, ходы описали ч„ткий прямоугольник, Вы должны чувствовать вибрацию... Руденко прислушался.

– Все тихо. Не будь сейсмодатчиков – не поверил бы, что рядом кто–то ведет подземные работы. Сколько их?

– Семь. Три вылезли на поверхность у самой прорвы стражей. Но тут кое–что новое... Примерно на глубине в сто двадцать метров обнаружился странный конус – не то громадный скалогрыз, не то машина. Во всяком случае, этот конус движется, хотя и очень медленно. Направление – на Зону. Мощности наших интравизоров не хватает, чтобы рассмотреть детально, что это такое. Может, позвать на помощь крейсер? У них аппаратура помощней.

– Поздно. – Руденко вдруг всем телом ощутил дрожь здания, скалогрызы заработали на всю мощь, руководимые вездесущими стражами. – Смотри–ка, теперь аж все здание трясется! Того и гляди развалимся. Что же они готовят?

– Наверняка какую–нибудь пакость, – сказал Тоидзе. – База на приеме.

В квадрате виома дежурный инженер связи что–то говорил, но голоса его не было слышно. Тоидзе надел наушники.

– Передают, что идет магнитная буря. Кажется, наши переговоры с Базой начинают глушить. Торанц передает, что Неверов поражен электрическим током, доза чудовищная – до некроза тканей, но благодаря своим особенностям будет жить. В сознание пока не пришел, так что о Диего информации нет. Понимаешь, – Тоидзе снял наушники, – у Лена такая саморегуляция организма, что он и без помощи врачей...

– Дальше передавай, – оборвал Руденко неуместные объяснения инженера, видя, как шевелятся губы связиста Базы. – Что еще?

Тоидзе виновато крякнул и снова натянул дугу с наушниками ОЭЛ.

– В ранце Неверова обнаружили «универсал» Диего и цилиндрические кристаллы. Торанц говорит, ты в курсе...

– В курсе, дальше.

– Коммуникаторы–лингвисты взялись за расшифровку записей на кристаллах, вот пока все. Когда ждать вас?

– Скоро.

Руденко прищурился, посмотрел на замершие против громадной стаи стражей два земных корабля, и ему вдруг стало холодно и неуютно, словно он голым оказался в ледяной пещере, и вокруг – только пронзительный блеск сталактитов и нависший ледяной потолок. Думал в это время он о Диего...