* * *
За неполную неделю пути благородное животное под Луаром выдохлось
и уподобилось жалкой кляче; постоянно понукая и пришпоривая, Луар вслух
уговаривал кобылу потерпеть – скоро, скоро, там будет отдых и сколько
угодно вкусной еды, сегодня вечером, ну же...
Солнце склонилось к горизонту раньше, чем он ожидал; невыносимо
красный закат обещал назавтра холод и ветер. В полном одиночестве Луар
углубился в лес – и на перекрестке двух узких дорог повстречался с раз
веселой кавалькадой.
Всадников было четверо; все они были слегка навеселе, и не зря –
отправиться в путь их заставило событие – рождение в городе Каваррене
младенца, который приходился племянником всем четверым. Пропутешество
вав весь день, они, как и Луар, рассчитывали попасть в Каваррен еще до
темноты; Луар застал новоявленных дядюшек в тот самый момент, когда
один из них, щуплый и горластый весельчак, убедил прочих довериться ему
и отправиться «короткой дорогой».
Луару обрадовались и позвали с собой; солнце упало за горизонт,
сразу сделалось невыносимо холодно – однако разгоряченная вином компа
ния не унывала, торопясь вслед за щуплым проводником. Луар ехал сбоку –
ему очень понравилась мысль о короткой дороге. Чем короче, тем лучше.
Вскоре лес превратился в редкую рощицу, проводник радостно воздел
руки – и четверо дядюшек, а с ними и Луар, выехали на берег вполне ши
рокой речки; лед матово поблескивал под сиреневым сумеречным небом.
Моста не было.
Дядюшки сгрудились в кучу; проводник путано объяснял, что так они
срезают половину пути – до моста, мол, не один час езды... Всадники
спешились, под уздцы свели лошадей к воде – и тут среди дядюшек случился
скандал.
Лед казался прочным у берега и обманчиво–сахарным к середине;
кто–то наиболее смелый прошелся по ледяной кромке взад–вперед – и авто
ритетно заявил щуплому весельчаку, что тот дурак и скотина, потому что
такой лед не выдержит не то что всадника – пешехода. Какой, гнилая жа
ба, «короткий путь» – сейчас придется берегом переться к мосту, а вот
уже темнеет, и вместо праздничного ужина угодим мы волкам на обед...
Дядюшки разругались, а потом и подрались. О Луаре забыли; не сходя
с седла, он тупо смотрел на темную полоску того, противоположного бере
га, ему казалось, что он узнает места. Там, дальше, должен быть приго
рок, на который если подняться, то видны башни Каваррена...
Его снова охватило раздражение – как тогда в трактире. Какие–то
глупые бранчливые людишки, полоска замерзшей воды...
Там отец. Рукой подать.
– Эй, парень!!
Лошади не хотелось идти на лед – но породистым лошадям свойственно
послушание. Звякнули подковы, скользнули; лошадь дико заржала, столь же
дико закричал кто–то из дядюшек – а противоположный берег рванулся и
скачками понесся навстречу Луару.
Что–то надсадно трещало; Луар не видел змеящихся трещин, он шпорил
и гнал, лошадь неслась вперед, сразу же уразумев, что в скорости – спа
сение. Потом треск и грохот внезапно оборвались, посыпался иней с ка
ких–то потревоженных веток, и Луар не стал оборачиваться на реку, раз
битую, как зеркало.
Каваррен показался через полчаса.
