*** *** ***
Когда Рихард Вапшис вошел в номер, Юрий Цицаркин валялся на кровати и
тупо глядел на телеэкран. Разумеется, он и не подумал снимать кроссовки и
сейчас являл любому гостю две рифленые замысловатым узором подошвы. На
возвращение напарника он отреагировал еле заметным поворотом головы и вялым:
«Ну, что?»
Рихард опустился в кресло и состроил неопределенную гримасу.
– А шут его разберет! Выложил все, что знал. Меня выслушали, и велели
убираться.
– Погонят нас, вот увидишь. Десять дней мурыжат, а сдвигов никаких, –
мрачно предположил Цицаркин.
– Было б за что, – вздохнул Рихард.
– Эти изобретут. Мы ж, считай, в плен сдались. Потенциальному
сопернику.
– По приказу сверху, между прочим!
– Ну и что? Думаешь, наших кабинетных крысят это остановит?
Рихард вздохнул.
– Думаю, нет.
– Вот в том–то и дело.
Некоторое время слышно было только бормотание телевизора. Шел репортаж
из Сибири, как раз о разгроме волчьей базы.
– А Сибирь празднует, – фыркнул Цицаркин, – словно и вправду волков
извели.
– Ну, это для отвода глаз, – убежденно сказал Рихард. – Ты ж видел,
сколько народу там толклось. Вряд ли всех из тайги вывели.
– Видел. Черт, спина чешется, сил нет.
После событий в сибирской тайге оба агента Балтии отделались лишь
легкими ожогами, которые им поспешили заживить. На совесть. А после
искусственной регенерации новая кожа всегда нестерпимо чешется.
– А ты об косячок, – посоветовал Рихард с легкой ухмылкой. – Как
корова.
– Вставать лениво... – пробормотал Цицаркин. – Слушай, Рихард, а чем ты
займешься, если выпхнут на пенсию?
Тот пожал узкими, как у всех догов, плечами:
– Не знаю. Думаешь, выпхнут?
– Ну, если по совести разобраться, операцию мы не провалили... Да и
сколько материалу привезли. Не за что нас шпынять, просто не за что. Если
честно, будет светить досрочная пенсия – уйду. Открою биомастерскую в
Хельсинки. Или хотя бы в Риге... Экипажи лечить стану... Ну их, эти разборки
на высшем уровне.
– А меня тренер все зовет... – грустно сообщил Рихард. – Говорит, что
во мне пропадает выдающийся баскетболист.
– Так уж и выдающийся! – усомнился Цицаркин.
– Это ж не я говорю, – вздохнул Рихард. – Это тренер. А я скромен и
застенчив.
И, после короткой паузы, оба балтийца хором, чуть нараспев, протянули:
– Как береза!
И довольно заржали.
Смех их прервался громким стуком в дверь.
– Sisaeaen! – сказал Цицаркин официальным тоном.
Вошли сразу двое. Посол и шеф местной резидентуры.
Рихард и Цицаркин мгновенно вскочили.
– Господа! – объявил посол по–балтийски, – Родина снова нуждается в
ваших услугах.
И сделал приглашающий жест второму гостю, как бы передавая слово.
– Вы остаетесь в деле, – прокашлявшись, сообщил резидент. – Через час
совещание и инструктаж. Постарайтесь быть максимально готовыми.
Цицаркин и Рихард переглянулись. Вот этого никто из них не ожидал.
– Арест с вас снимается. Совещание в зеленом холле. Поздравляю, –
резидент сухо закруглился и выжидательно уставился на посла.
– Не будем мешать, – всплеснул руками посол, поклонился и неторопливо
вышел. Резидент вышел следом и плотно затворил за собой дверь.
Ни Рихард, ни Цицаркин, не проронили ни слова в присутствии начальства.
Лишь оставшись наедине, Цицаркин нарушил молчание:
– Думаешь, они ждали, что мы рассыплемся в благодарностях?
– Да ну их, – Рихард состроил закрытой двери циничную рожу. – Кто
первый в душ? Ты?
– Могу и я, – согласился Цицаркин, стягивая футболку. – Ты ж у нас
поплескаться любитель...
Естественно, они были готовы заметно раньше, чем через час.
