*** *** ***
Обстановка в первом из сибирских махолетов мало отличалась от
обстановки в российском: оперативники внимали только что обменяным агентам,
аналитики спешно строили модели ситуаций, сталкивали воображаемые варианты
ближайших событий и пытались оценить возможные результаты. Генерал Золотых
проводил экспресс–совещание полевого штаба – с командирами пограничников,
европейского спецназа и начальниками подразделений селектурно–технической
поддержки.
Из четверых агентов–ашгабатцев говорила в основном Эфа, Татьяна
Бузыкина, урожденная Золотых. Степан Чеботарев, один из тех, кто с самого
начала был привлечен к истории с волками, слушал, и ловил себя на мысли, что
худшие из его опасений оправдываются.
Возвращение на Землю не прошедших биокоррекцию волков отнюдь не
послужило толчком, как казалось сначала, для возврата к старому. Максимум –
неожиданным символом, странно совпавшим по времени с переменами на самой
Земле.
Рушилась рабочая гипотеза, выстроенная аналитиками Сибири, России и
Европы в тихих кабинетах и развитая в тесных палатках посреди каракумской
пустыни.
Ашгабатский переворот отнюдь не был экспромтом, реакцией загнанного в
угол пса по имени Саймон Варга на действия стран альянса. То есть, аналитики
допускали, что идея переворота пришла в голову Варге не в последний момент.
Но такой тщательной проработки действий, такой согласованности и
убийственной точности шагов невозможно было добиться без многолетней
кропотливой подготовки.
– Пограничники, полиция и национальная гвардия, казалось, только и
ждали соответствующего сигнала, – устало излагала Эфа. Она то и дело
проводила ладонью по коротко стриженным волосам, словно машинально пыталась
поправить утраченную совсем недавно прическу. – Ручаюсь, что Варга
давным–давно имел влияние на руководителей, причем – реальных, а не
номинальных – любой мало–мальски значимой силы в Туркменистане. Даже на
пожарные части – в захвате биовокзала пожарные участвовали как ближайший
резерв.
– А оружие? – вставил слово Богдан По. – Что они, с шлангами вокзал
штурмовали?
– Во–первых, – терпеливо пояснила Эфа, – в Средней Азии пожарные имеют
штатные иглометы и имеют право пускать их в ход. Дабы в случае чего пресечь
ненужную панику. А во–вторых, никакого штурма не было и в помине. К вокзалу
сначала подкатил обычный полицейский экипаж и двое в штатском прогулялись к
вокзальному инспектору. А потом на площадь приехали три пограничных
грузовика. Естественно, с пограничниками. Начальник вокзала выслушал
лейтенанта–пограничника и немедленно принялся «оказывать посильное
содействие." То бишь, санкционировал немедленную отмену всех рейсов, особый
контроль над подотчетными ему средствами связи и все такое прочее. Вот и
весь штурм. Пассажиров тут же разогнали по домам, вокзал просто заперли.
– Понятно, – кивнул Богдан.
– В общем, поражает точность, с которой Варга выделил все
сколько–нибудь значимые объекты, стремительность, с которой он взял их под
полный и безусловный контроль, а более всего – легкость, с которой он
изыскал для всего этого исполнителей. Такое впечатление, что Ашгабат
последние лет тридцать только и делал, что готовился к этому перевороту,
разве только не репетировал его ни разу.
– Вот–вот... – прозвучал знакомый всем голос.
В проходе, возвышаясь над всеми, стоял генерал Золотых. Взгляды
невольно обратились к нему. И в каждом взгляде читался вопрос.
– Репетиция. Это ключевое слово, – пояснил Золотых.
– В каком смысле? – всеобщее непонимание высказал Степан Чеботарев и
вопросительно двинул ушами – еле–еле заметно.
– Ашгабат – это всего лишь репетиция перед более впечатляющей акцией,
вы не находите, коллеги?
Стало поразительно тихо; слышался только мерный гул – пилоты вынуждали
махолет торопиться.
– Ладно, – вздохнул Золотых. – Есть хорошая новость, ребятки. Шериф
объявился.
– Где? – чуть ли не в один голос вопросили все присутствующие, кроме
ашгабатцев.
Золотых, неотрывно глядя на Эфу, разъяснил:
– В Ашгабате. Вернее, где–то в окрестностях. Он задействовал резервный
вариант связи; похоже, он не вполне свободен.
– Выходит, он на «Чирс»? – озадаченно выдохнул Чеботарев.
– Или у волков, – добавил Шелухин. – Второе, кстати, вероятнее.
– И до сих пор жив? – насупившись, усомнился кто–то из иркутской
группы. – Маловероятно.
– Погодите, – в разговор снова вклинилась Эфа. – Если я правильно
помню, Шериф – ньюфаундленд?
– Да, – подтвердил Чеботарев. – Невысокий такой.
– Какой–то ньюфаундленд принимал участие в захвате знания
правительства. А потом его видели рядом с моей ашгабатской квартирой на
Восточном бульваре.
– Это–то тебе откуда известно? – в очередной раз удивился Чеботарев.
Эфа замялась:
– Да так... Перед самым обменом предоставилась возможность кое–что
подслушать...
«Молодец, девочка, – думал генерал Золотых, по–прежнему неотрывно глядя
на дочь. – Я так боялся, что этот плен тебя сломает... если ты сумеешь там
выжить. Ты сумела. И сумела не сломаться при этом. Молодец, Танюша...»
– Тебе что–либо известно о дальнейших планах Варги и волков? Ты вообще
видела волков? – аналитики решительно брали быка за рога. Им нужна была
информация, а не догадки.
– Волков – да, видела. Похоже, они принимали активное участие в
перевороте, причем на самых ответственных участках. Например, при аресте
президента и, как я уже упоминала, в захвате здания правительства. По моим
оценкам – волки были наиболее четко действующей силой. И при этом они
умудрились выполнить все возложенные на них задачи не то что без единой
жертвы, а, кажется, вообще без единого выстрела. Хотя стрельба все же
случилась: пограничники затеяли перестрелку на пункте дальней связи с
местной охраной. Но и пограничники, и охрана в ход пустили исключительно
иглометы, так что отделались только парализованными, но не погибшими.
– То есть, – уточнил глава аналитиков, очень похожий на генерала
Золотых седовласый мужчина–лайка, – налицо очередные изменения в поведении
волков?
– Получается, да, – подтвердила Эфа. – Похоже, они склонились к желанию
обходиться вовсе без жертв.
– Кстати, – заметил Золотых, обращаясь в основном к главе аналитиков, –
было бы интересно услышать – почему?
– Мы постараемся построить соответствующую модель, – пообещал аналитик.
Золотых хмыкнул.
– Стараться не нужно. Нужно строить.
Аналитик–лайка вздохнул в седые усы:
– Построим, Семеныч. Непременно построим. Дай только всю информацию
собрать...
– Собирай, собирай, – позволил Золотых.
И вдруг обратился к дочери:
– Таня! Тебя могут подменить ненадолго?
– Да, папа.
– Тогда пойдем. Есть пару вопросов...
– Олаф, – велела Эфа одному из своих. – Давай теперь ты.
И встала.
Ее даже не проводили взглядами – на это просто не оставалось времени.
Теперь все внимали крупному парню–аморфу, которого Эфа назвала Олафом.
Махолеты стремительно неслись над песками, будоража горячий воздух. Они
были похожи на безмолвных хищных стрекоз, затеявших в ночи грандиозную
охоту, но на самом деле они лишь спешили вырваться из условного
дипломатического коридора.
Чтобы генерал Золотых мог беспрепятственно и вполне законно отдать
приказ о начале операции по окружению и захвату туркменской столицы.
