37. Макалу (Хумбакарма) – Канченджанга.
Пард даже не представлял, что когда–нибудь увидит столько кораблей
сразу. Берега Керчи представляли собой сплошной непрерывный причал, у
которого в несколько рядов стояли корабли – небольшие катерки,
белоснежные теплоходы, ржавые гиганты непонятного назначения,
размерами не уступающие даже броненосцам, – лес мачт и полчища
нацеленных в небо труб.
Кажется, здесь было больше плавучих машин, чем во всем остальном
мире.
Торпедники, шнырявшие у входа в бухту, «Аксенова» не тронули.
Правда, всем в рубке пришлось присесть, чтоб попусту не маячить в
иллюминаторах. Только Чиж и Зеппелин остались стоять.
Как Чиж умудрился отыскать среди причалов единственный нужный –
Пард просто не понял. На его непривычный взгляд все причалы были
совершенно одинаковы, и почти все заняты. Но Чиж уверенно вертел
штурвалом, ведя желтый катер портовым лабиринтом. Чиж, кажется, даже
слегка воспрял духом и поверил, что выберется живым из сегодняшней
передряги.
Прожаренный солнцем человек на берегу принял носовой и ловко
намотал его на рогатый кнехт. «Аксенов» подтянул к причалу корму,
дыркнул напоследок двигателем и затих. Человек на причале вяло махнул
Чижу рукой и ушел прочь.
«Снова человек! – подумал Пард. – У них тут что, ни эльфов, ни
орков не живет, что ли?»
Тогда Пард еще не знал, что его безумная догадка абсолютно верна.
Остров Крым был населен исключительно людьми.
Чижа они связали. Очнувшихся капитана и помощника – тоже, заткнув
им рты первыми попавшими под руку тряпками. Моториста эльфы заперли в
машинном, на всякий случай тоже связав. Все это проделали быстро и по
возможности так, чтобы не появляться лишний раз на палубе.
– Ну, что? – спросил Вольво выразительно глядя на Парда. – Вроде
тихо... Попробуем выйти?
– А что, у нас есть выбор? – пожал плечами Пард. – Я пойду первым.
– Почему ты?
– Потому что я человек, – наугад ответил Пард.
Он шагнул через борт и прыгнул на облупившиеся доски причала.
Прошел к берегу, минуя неподвижные катера. Прожаренный человек дремал
в будочке за полосатым шлагбаумом; рядом лениво грелись на солнце две
лохматых собаки. На Парда они не обратили никакого внимания.
«Что, тут чужаки каждый день шляются?" – подумал Пард отстраненно.
Он огляделся. Обычный городской пейзаж промзоны, и не скажешь, что
это таинственный Крым. Краны торчат повсюду, железо валяется, какие–то
загадочные машины неподвижно застыли меж хлипких и большей частью
невысоких строений... Ворота впереди виднеются, и рядом стоит
автомобиль, похожий на странноватых очертаний джип.
И живой рядом.
Пард присмотрелся, и понял, что знает этого живого. По крайней
мере, видит его не впервые.
Пард замер на мгновение. Потом обернулся, и, разом перечеркивая
всю маскировку и прекращая прятки, позвал:
– Вольво! Выходи. Гляди кто нас встречает...
Вольво показался на палубе, так же перелез через борт и направился
к Парду. За виргом уже тянулись Халькдафф, Инси, Гонза...
Вольво казался бесстрастным. Но живого он тоже узнал.
– М–да... Я могу узнать, что ты здесь делаешь, а Чепурной?
Это был не кто иной, как Игорь Чепурной, живой из команды Вольво,
подосланный с негодными часами к Парду в Николаев и вынудивший Парда
затеять поход в Крым и искать поддержки в лице Техника Большого Киева.
По словам Вольво, Чепурной сидел в Центре и держал связь с
командой. На деле он оказался там, куда они столько стремились и с
великими трудами наконец–то попали. На острове.
– Я здесь живу, Вольво. Позволь представиться: Вадим Чепурной,
Техник Крыма.
– Еще недавно тебя звали Игорь...
– Да. Но на самом деле я Вадим. Прости, нам пришлось использовать
всех вас – и тебя, и Инси, и даже Халькдаффа в какой–то мере. Вы
использовали Парда – не без нашего участия, замечу – а мы использовали
всех вас, всю команду.
Гонза весело посмотрел на Парда.
– Ну и ну! – шепнул он. – Оказывается, не нас одних крупно надули!
Пард угрюмо молчал. Ложь. Снова ложь. Интересно, кто же использует
Чепурного, чтоб он использовал команду Вольво–Инси, а те в свою
очередь – его, Парда?
Чудовищная лживая цепочка, где каждый сначала полагает себя героем
и первопроходцем, а на деле оказывается лишь марионеткой в чьих–то
ловких и расторопных руках.
– Чего же добивается Техник Крыма? – угрюмо спросил Вольво. – И к
чему все эти сложности?
– Техник Крыма добивается того же, что и вы: чтоб Большой Киев
начал строить машины сам, а не приручал дикие. А все это понадобилось
для того, чтоб киевлян привел сюда человек, а не вирг или любой другой
живой. Пард нас вполне устраивал. И устраивает поныне.
– А разве это имеет какое–нибудь значение – человек приведет
киевлян или нет?
Чепурной усмехнулся.
– Вольво! Все – практически все, о чем мы говорили с тобой
остается в силе. Да, Техником Большого Киева должен быть человек.
Именно человек. Да, время долгоживущих во всем мире проходит, как
прошло оно в Крыму. Да, пора свалить с нашей помощью Систему и людям
земли встать, наконец–то, на ноги и начать самим вершить собственную
судьбу. А долгоживущим – извините все – уступить место, подвинуться и
не мешать, потому что если вы вздумаете мешать – вас просто истребят,
как истребили здесь, в Крыму. Лично мне этого не хотелось бы, потому
что я считаю, что эльфы, гномы, вирги, орки, гоблины – все эти расы
еще долго смогут жить рядом с людьми, но им для этого придется сильно
измениться. Да, в Большой Киев пора принести новое знание и новое
умение – умение самостоятельно делать машины. Только началось все это
здесь, в Крыму. И в команде Вольво–Инси однажды объявился человек по
имени Игорь Чепурной с неработающими часами и странными идеями...
– Я понял, – угрюмо сказал Вольво. – Ловко...
– Когда ты объяснял мне, что меня использовали, – вмешался Пард. –
Ты был не в пример веселее, вирг.
– Что ж... Теперь я побывал и в твоей шкуре, Пард. И мне тоже
придется смириться, потому что он скорее всего прав.
Вирг еле заметно качнул головой, указывая на Чепурного. Тот обвел
взглядом всю команду.
– Сколько вас? Один, два... тринадцать. Хм... Надо вызвать еще
машины...
Чепурной достал из кармана телефон–трубку непривычной конструкции
и принялся звонить какому–то Лесли. А Пард вдруг подумал, что если бы
подобную авантюру затеяли москвичи, они бы точно назвали ее «Операция
«Матрешка».
– Итак, судари, – Чепурной спрятал трубку. – Сейчас подъедут еще
машины. Куда мы направимся в первую очередь – в одежную лавку или в
ресторан?
– Могу я задать вопрос, – Пард обратился к Чепурному. – Чтоб
окончательно прояснить ситуацию. – Мы здесь кто – пленники?
– Нет, – ответил Чепурной спокойно. – Ни в коем случае. Вы –
партнеры. А значит – гости.
– Тогда, – сказал Пард, – в лавку. Не думаю, что Инси согласится
ехать в ресторан в этих... гм... одеяниях. Да и нам сказали, что к
вечеру они просто расползутся.
И он смело потянулся к дверной ручке незнакомой машины.
– Прошу, сударыня!
Инси с улыбкой на устах уселась в машину. Пард присоседился рядом.
Вольво сел впереди, а к Парду в соседи попал Гонза.
Чепурной невозмутимо занял место за рулем. Видимо, Техник Крыма не
считал ниже своего достоинства поработать некоторое время простым
шофером. А, возможно, таким вот демократичным образом он
демонстрировал гостям и партнерам крымское уважение.
Когда завелся двигатель, Пард наконец сообразил, что кажется ему
странным в этом автомобиле и что казалось странным на борту
«Аксенова».
У этих машин не было души. Это были просто куски железа и без
живых они не значили ровным счетом ничего. И Пард вдруг подумал, тот
ли мир он пытается приблизить? Но вскоре отогнал сомнения прочь – в
конце концов, главное чтоб живые не лишились душ. А машины... Они ведь
только машины, и призваны просто облегчать живым жизнь.
И не более.
За воротами стоял еще один автомобиль, копия первого. Шофер,
дородный усатый дядька, курил сигарету без фильтра. Тут же рядом,
выйдя в тенек.
– Петрович! – Чепурной высунулся в окно. – Приедут из гаража,
отвезете всех в «Лист», а потом в «Крымский восход». Граев и Шантура
все знают и будут встречать, только довезите.
– Добре, – с непривычно мягким выговором отозвался дядька и
выбросил окурок куда–то за забор. – Сидайте, хто перший...
Во второй автомобиль поместились Халькдафф, Иланд, Вахмистр и оба
гнома. А еще две легковушки, спешащие навстречу, попались на дороге
минут через пять.
Улица вновь напомнила Парду промзону в любом из районов Киева.
Унылый серый забор с одной стороны, унылые серые пятиэтажки с другой.
А посредине – полоска пыльного асфальта, еще и неровного к тому же.
– Скажи, Техник, – спросил вдруг Пард. – А дороги и дома вы тоже
строите сами?
– Конечно! – подтвердил Чепурной. – Кто ж за нас их станет
строить?
«М–да, – снова шевельнулось сомнение. – А тот ли выбор я сделал?
Это сколькому ж научиться надо, чтоб все – совершенно все строить и
ладить самостоятельно, по собственному разумению?
Но с другой стороны, можно выстроить именно такой дом, какой тебе
больше всего понравится... Именно такой автомобиль, о каком мечтал...»
Мысли прыгали в такт с неровностями дороги.
А потом забор вдруг закончился, и слева открылась красивая
набережная, мощеная розовыми бетонными плитами. По набережной гуляли
живые – сплошь люди; обилие красок и большие клумбы с буйной южной
зеленью резко контрастировали с однообразно–серой улицей, которую они
недавно покинули.
Они остановились перед шикарным магазином со стильно исполненными
витринами. Судя по всему, здесь продавали одежду.
– И одежду тоже сами... – Пард с трудом подыскал в памяти нужное
слово, – шьете?
– Все сами, – заверил его Чепурной. – И шьем, и кроим... Я,
правда, не умею, но тут и без меня специалистов хватает.
Пард только головой покачал. Конечно! Наверняка в Крыму живые...
точнее люди не успевают выучить достаточно много формул. Вот и
разделяют умение. Один умеет шить, второй возводить дома, третий
делать автомобили...
Впрочем, если разобраться, разве в Большом Киеве не так? Инси –
спец в вопросах чистых знаний, Вольво – Магистр приручения,
Бюскермолен и Роелофсен – охотники... Тоже ведь разделение, как не
крути. И если новое знание вырвется с острова, разделение станет еще
более четким, более резким. От этого никуда не деться...
Одежду здесь шить умели. И ткани делали такие, каких Пард сроду не
видел. Он остановился на мягких черных брюках свободного покроя;
рубашку ему посоветовали взять светлую, потому что жарко. Туфли
оказались на удивление легкими, ему даже сначала почудилось, что
надетый туфель просто свалился с ноги. Но нет, он был на месте, просто
нога, привыкшая к тяжелым ботинкам, не сразу освоилась в новой обувке.
После душа Пард почувствовал себя заново родившимся. Больше месяца
на броненосце, потом чуть не месяц на острове... Кто хочешь устанет
без городских удобств.
А когда свежие и резко повеселевшие спутники спустились в общий
зал, Пард вдруг поймал себя на мысли, что почти не сердится на крымчан
за то, что изначальный обман оказался гораздо изощреннее, чем
представлялось совсем недавно.
Наверное, сердиться не хотелось потому, что вокруг были люди.
Такие же короткоживущие, как и он, Пард Замариппа, без пяти минут
Техник Большого Киева.
Вся команда с материка была уже в сборе, а напротив входа,
отражаясь в стеклах витрин, ждали четыре автомобиля. Давешний дядька с
мягким говором смолил очередную сигарету в компании таких же
основательных пожилых людей–шоферов.
На этот раз Чепурной за руль садиться не стал, и Гонзе пришлось
перебраться к Васе–одесситу и Зеппелину поближе. Гоблин тоже не
выглядел особо удрученным.
Может быть потому, что однажды обманутый новую ложь воспринимает
уже легче?
Зато Вольво казался мрачнее обычного.
И в ресторане Парду очень понравилось. Блюда были вкусными, вина –
превосходными, играл живой оркестр, и однажды возникшее чувство
проникновения в сказку уже не могло его покинуть. Особенно после того,
как Пард узнал что назад в Большой Киев Чепурной планирует переправить
их на летающих машинах.
Оказывается, в Крыму давно научились делать летающие машины.
Все. Это известие окончательно разорвало тоненькую нить,
связывающую Парда с прошлой жизнью. Наверное, действительно на порог
мира поспела новая эпоха и требовательно стучалась в двери.
Пард предоставил вести переговоры Вольво и Инси. С живейшим
интересом за разговором следил и отлученный Халькдафф. Впрочем, на
крымской земле его отлучение мало кого заботило. Во всяком случае,
выяснилось, что эльф хоть и редко, но регулярно исполнял заказы
Техников Острова. В Крыму Халькдафф действительно никогда прежде не
бывал, но это не мешало ему исправно помогать тамошним техниками.
Сколько диких приборов Халькдафф разобрал, сколько машин раскурочил по
винтику, сколько чертежей отправил в крымские сети по секретному гейту
– сначала неумелых, но с каждым разом все более грамотных и изящных
чертежей... Ведь эльфы тоже в состоянии учиться, хоть и гораздо
медленнее людей. Но Халькдаффу и спешить было некуда.
Крым давным–давно обеспокоился возросшей нестабильностью в мире.
Искусственная изоляция острова от континентальных городов на деле
оказалась односторонней: крымчане великолепно знали, что происходит за
пределами их странной родины. Да и дикие радио– и телепередачи извне
остров ловил без проблем, а уж сколько всякой всячины черпалось из
глобальных сетей, и передать было сложно. Сохранять же свою информацию
и ничего не выпускать во внешний мир для крымчан тоже труда не
составляло, ибо они были хозяевами техники. Истинными хозяевами – не
дрессировщиками, а творцами. А это все же разные вещи.
Странным Парду показалось совсем другое. Здесь ненавидели
долгоживущих, считая, что все беды мира – от них. Чепурной здорово
рисковал, осуществляя свой хитроумный план и сохраняя его в глубокой
тайне. Но у него не было выбора – на материке люди еще долго не заняли
бы главенствующих ролей в коллегиях техников. А значит оставался лишь
риск. Здесь, в Крыму кроме техников никто и не знал, что с визитом
пожаловали киевляне, и что люди из них всего двое, да и то один (одна)
– лонгер. А техники, интеллектуальная элита Крыма, расовыми
предрассудками почему–то не страдали. Единственное, чего потребовала
коллегия, это чтобы Крым имел дело с Техником Большого
Киева–человеком. Рабочих же портофлота и прочих живых, который видели
пришлых, Чепурной благоразумно подменил на своих людей – от невидимки,
помогавшего швартоваться, до шоферов и хозяев магазина и ресторана.
«Вот и еще одно последствие чужого знания: техники и ученые
быстро, слишком быстро становятся элитой, чуть ли не расой в расе», –
уныло подумал Пард. Подобная перспектива тоже грозила Киеву
болезненными переменами.
Именно поэтому Техник Крыма не мог затягивать пребывание
долгоживущих в Крыму. К вылету у него все было готово, и ближайшей же
ночью команду Вольво–Инси намеревались отвезти на аэродром и погрузить
в транспортные вертолеты. Вертолетов было много – несколько десятков,
ибо для того, чтоб делать машины самостоятельно, нужны были уже
готовые. Специальные. И живые, умеющие такими машинами повелевать.
Целая команда, сыгранная и опытная.
Команда у Чепурного имелась. От киевлян требовалось одно:
подобрать место для первых мастерских, и учиться. Неустанно учиться.
Место Вольво предложил с ходу – ту же Выставку, где у Техника Большого
Киева в распоряжении была целая система павильонов и ангаров. Чепурной
выбор одобрил – его вылазки в Киев не прошли зря, Центр он успел
неплохо освоить.
Главный вопрос задал все же Пард, устав отмалчиваться который час
подряд. Чепурной, давно заметивший, что у кандидата в Техники Киева на
языке вертится что–то важное, сам предложил высказаться.
– Я вижу, есть мысль? Говори, Пард, не стесняйся. У нас сейчас
только одна надежда: предусмотреть абсолютно все. Так что...
Пард встретился взглядом с Инси, с Вольво, с Гонзой. И снова
почувствовал во их взглядах надежду.
«Говори, Пард. Мы тебе верим. Ты должен заметить каждую ошибку,
потому что ты еще не успел привыкнуть к этому миру, миру
самостоятельных машин, и без тебя мы скорее всего потерпим поражение.
Говори, Пард...»
– Что будет с Большим Киевом, когда ваши летающие машины пересекут
границу города?
Чепурной не спешил отвечать. Но ответить все же пришлось.
– Город умрет. Как умерли ваши ружья на борту «Аксенова». Полоса,
над которой пройдут вертолеты и ваши ангары, которые будут переделаны
под мастерские, станут сердцем нового Киева. Города, который будет
обязан своим существованием исключительно живым.
– Но ведь... Это катастрофа. Самая настоящая катастрофа. Живые
останутся без жилья, без машин... Без пищи, в конце концов!
– Да Пард. Останутся. Но никто и не говорил, что самостоятельность
стоит дешево. И еще пойми – завтра погибнуть может гораздо больше
народу. Если мы сегодня отступим.
Голос Чепурного мгновенно стал жестким; но чувствовалось, что он
свое решение давно уже принял. И отступать не собирается.
И все, что Пард делал до сих пор, стало вдруг казаться мелочью и
ничего не значащим пустяком. Потому что ему, Парду Замариппе только
что предложили убить родной город. И еще множество горожан – таких же,
как и он сам. Долгоживущих, которые уже не смогут приспособиться к
новому Киеву и новым машинам. Всех, кто не умеет добывать пищу на
земле, в парках и полях. Всех, для кого город стал основой жизни.
– Что скажешь, Пард? – тихо спросила Инси.
Пард опустил глаза.
«Не обманывай тех, кто тебе верит...»
«И себя тоже не обманывай...»
– Что же, – ответил Пард, и в горле враз пересохло. Но он нашел в
себе силы закончить фразу недрогнувшим голосом. – Что же... Если для
того, чтобы подняться к свету, нужно сначала упасть лицом в грязь –
придется падать. Иначе мы никогда не научимся ценить свет.
Поцелуй Инси был лучшим ему знаком, что выбор оказался верным.
Хотя по чисто людской природе следовало довериться голосу сердца.
А Пард склонился к голосу рассудка.
Но иногда придется убивать в себе человека – это Пард тоже понял.
И оставаться только Техником. Техником с большой буквы, для которого
город в целом превыше всего. И который в ответе за весь город.
Если не за весь мир.
