Техник Большого Киева - Владимир Васильев - Книжная Полка

15. Охос-дель-Саладо – Аконкагуа.

Молоденькие елочки скрывали вход в единственный подъезд дворца спорта. Высоченная внешняя стена сплошь состояла из разноцветных осколочков мозаики, схематично изображающих живых в разных позах и с разными предметами. Назначение некоторых предметов не вызывало сомнений: нужно быть полным идиотом, чтоб не понять для чего служит, например, меч. Круглая штуковина в руке у другого вполне могла быть древним щитом, правда, очень маленьким. Но зачем, спрашивается, бить по такому щиту ногой, как это делала одна из фигурок?

Пард не понимал этого. Как не понимал слов «спорт», «цирк»... Дворец – еще понятно, шикарный дом. Но спорт?

Сплошные загадки.

Над самым входом виднелось изображение живого на мотоцикле. Или, скорее, на велосипеде. Остальное скрывали елочки.

– Гляди! – прошептал Бюскермолен и отодвинулся от окна, чтоб ненароком не засекли.

По улице сломя рулевую колонку мчался мотоцикл без седока. Напротив дворца он притормозил, словно узнав место, нерешительно газанул, и скрылся за елочками.

– Точно, они! – прошептал Пард. – Не зря у них мотоциклист на самом видном месте изображен!

– Там изображен велосипедист, – проворчал Гонза, любящий точность, которую техники иногда называли «математической» – еще одно слово, что Пард употреблял сам, не задумываясь о его смысле. Так именовали счетную науку, а в этом вопросе Пард сильно плавал. Не хватало ему знаний.

– Кстати, – вмешался Бюскермолен. – Вы обратили внимание, что в утренней шайке не было ни одного гнома? Люди, орки, вирги, метисы... Даже один боейеш, по–моему. И ни одного гнома.

– Эльфов там тоже не было, – пожал плечами Трыня. – Да и половинчиков я не видел...

Неожиданно засвистел вызов сотового телефона. Пард с готовностью полез в карман.

– Алло, это Вольво, – послышалось из динамика. – Жор мне тут кое–что интересное рассказал...

– Кажется, мы нашли нужный дворец, шеф, – сказал Пард. – Я связывался с группой Васи, они говорят, что дворец на Леонтовича пуст, и пуст давно. А на Шестой Парковой обосновалась гномская контора по торговле мебелью, Роелофсен с ними мило побеседовал и направился к нам.

– А у вас?

– А у нас некоторое мотоциклетное оживление. Но внутрь мы пока не совались, сидим в доме напротив и глядим в окна. Тип–Топыч, Михай и Саграда стерегут подсобные выходы. Бюс раздал им рации...

– Хорошо, – жестко отозвался Вольво. – Я сейчас буду, постарайтесь без меня туда не лезть...

– Только если ее увозить будут, – заверил Пард.

– Дай мне Бюса.

Пард протянул трубку Бюскермолену.

Пару минут гном молча слушал, что говорит ему по телефону Вольво. Потом ответил – одной единственной фразой:

– Ich tue alles, Chef. Falle im Kampf.

Он произнес это, будто клятву. Да, скорее всего, это и была клятва. Пард позавидовал Вольво: верные живые составляли его команду...

Около дворца было по–прежнему тихо и пусто, только долговязый человек выскочил на шум одинокого мотоцикла, быстро подманил испуганную машину и силком утащил внутрь. Но на верхних этажах дворца наблюдалась некоторая жизнь: кое–где, несмотря на дневное время, горел свет; откуда–то долетала невнятная музыка. Пард силился опознать мелодию и никак у него это не получалось, пока Гонза не сжалился и не сообщил:

– Да «Берег» это играет... «Медуза». Ты ж ее сам все время поешь!

В тот же миг мелодия перестала казаться незнакомой и неразборчивой. И слова мгновенно стали узнаваемы:

Рассекая соленый хрусталь

У стены припортового шлюза,

Перейдя океанскую даль,

Незаметно всплывает медуза.

Ясно помнит глубинную тьму,

И созданья высоких давлений,

Пенных валов седую кайму

И изгибы холодных течений.

– Хорошо тебе, – проворчал Пард, – с такими локаторами–то... А я только обрывки слышу.

– Кто на что учился, – Гонза пожал плечами. – Я эти локаторы не отращивал – сами выросли.

Пард сокрушенно вздохнул.

Помнит ржавчину мертвых судов

И скелет моряка у штурвала,

Затонувшую тень городов –

Все медуза уже повидала.

Никогда никуда не спешит,

Увлеченная легкой волною:

Океан за медузу решит –

Прямо плыть, или взять стороною.

Жесткие гитарные риффы рассекли песню, отделили куплет от припева.

Прозрачное создание воды и глубины,

Ты сквозь годы и сквозь километры прошла неизменной...

Риффы продолжали кромсать мелодию, непостижимым образом вплетаясь в нее:

Под толщей вод сезонов нет,

Нет осени и нет весны,

И поэтому ты так прекрасна и так совершенна.

Пард подумал, что нужно быть истинным поэтом и неисправимым романтиком, чтобы счесть медузу прекрасной и совершенной.

Дослушать не получилось: сначала появился Роелофсен со своей группой; и только спустя какое–то время – Вольво и Зеппелин. Саграда заметил их издали, коротко свистнул и указал на дом, где засели остальные. Зеппелин кивнул, давая понять, что уяснил.

Шефа встретил Бюскермолен. Спустился к выходу из подъезда, и встретил.

– Все в порядке, Вольво. Они, кажется, ничего не поняли. Сидят внутри, и, по–моему, квасят. Гонза говорит, что из открытых окон ощутимо тянет пивом. Я не чувствую... Но Гонзе можно верить, я убедился...

Вольво молча кивнул и прошел в подъезд.

– Второй этаж, направо, – подсказал Бюскермолен.

В квартире Вольво первым делом направился к окну. В его протянутую руку Пард тут же вложил мощный двадцатикратный бинокль. Вольво, демонстрируя знание нужных формул, подкрутил настройку окуляров, и впился взглядом в огромные окна дворца спорта.

Несколько минут он изучал дворец, поводя биноклем вправо–влево. Потом вдруг ожила рация у Бюскермолена на поясном ремне.

– Хей, Бюс, это я, Тип–Топыч. Двое двухколесных собрались куда–то ехать... Вышли из торцевой двери.

Тип–Топыч говорил тихо, с обычным для орков придыханием.

Вольво поднес к губам продолговатый переговорник, за которым вился похожий на черную пружину шнур.

– Ты сможешь взять хотя бы одного? – спросил он.

– Да хоть двух, шеф! Глушить сильно?

– Не сильно. Чтоб сразу можно было привести в чувство...

– Понял! Только подошлите кого–нибудь последить за дверью, вдруг остальные тоже высунутся...

Вольво только взглянул на Зеппелина, Роелофсена и Бюскермолена – те мгновенно материализовали в руках оружие и деловито направились к выходу. Бюс на ходу приложил к уху второй переговорник–рацию и перекинулся с Тип–Топычем несколькими короткими фразами.

Отсутствовали они буквально пять минут – по истечении этого срока дверь пинком распахнулась и вошли гномы, каждый с бесчувственным пленником на плечах, а следом ввалился невозмутимый Зеппелин с пистолетом в руке.

– Готовы, шеф! Мы даже дойти не успели – Тип–Топыч все сделал сам...

– Выпишу ему премию, – проворчал Вольво; Пард видел, что настроение вирга–техника постепенно улучшается. Похоже, он начинал верить, что Инси удастся отбить сегодня же и без особых хлопот.

Гномы без излишних церемоний свалили безвольных мотоциклистов на пол; Бюс нагнулся и похлопал одного из них по щекам. Мотоциклист, человек лет двадцати пяти, с татуированными руками, весь затянутый в хрустящую кожу, замычал и свернулся на полу калачиком. Бюс несильно пнул его ботинком.

– Давай, оживай, дЕвица!

ДЕвица снова замычал и неловко сел, привалившись к стене. Открыл глаза и поглядел на пеструю публику в комнате удивленным взглядом.

– Да кто вы такие, три раза вас по...

Договорить он не смог: Вольво коротко, без замаха, хлестнул его кончиками пальцев по глазам. Мотоциклист с проклятиями повалился, но гномы тут же крепко взяли его за локти и приподняли над полом. Кожаная куртка с шуршанием проехалась по веселеньким, в цветочек, обоям. Вольво приблизил лицо вплотную к лицу пленника – Пард представил, что мотоциклист сейчас видит. Глаза вирга, исполненные холодной решимости, и белые кончики клыков, выступающие из под нижней губы.

Представить, что мотоциклист сейчас чувствует, было столь же легко.

– Где девчонка? – спросил Вольво с неявной угрозой в голосе.

Мотоциклист дернул головой:

– Там, во дворце...

– Точнее!

– В малом зале, у Сороки...

– Как туда попасть?

– Второй этаж, по коридору налево, на двери табличка... Послушайте, вас прибьют по дороге, Сорока – это наш...

Но Вольво мало интересовало, кто таков этот Сорока.

Пард уже включил компьютер и успел отыскать планы внутренних помещений дворца спорта. Доступ к нужным файлам был совершенно свободным, да и Пард заранее поинтересовался, где лежит необходимая информация.

Второй этаж. Малый зал. Схема эвакуации при пожаре... Эвакуация – это, наверное, когда приходится спешно уносить ноги. Раз пожар – значит, уносить, и, уж конечно, весьма быстро. Действительно, по коридору налево от лестницы, первая же дверь по левую же руку.

– Сорока – уже покойник. Как и Оришака, понял?

– Да кто вы такие, черти вас дери? – пленник сердито задергался, но гномов пересилить ему явно не светило.

– Лучше тебе этого не знать, парниша, – жестко сказал Вольво. – Лучше не знать, двухколесник паршивый. Иначе – отправишься за Сорокой.

Вольво опустил глаза.

– Связать его и под замок! Гонза, оживи второго.

Впрочем, второй мотоциклист уже и сам пришел в себя. Он послушно встал, держа руки поднятыми, и негромко сказал:

– Чуб сказал правду. Девчонка в малом зале на втором этаже.

– Ты нас проведешь, – обронил Вольво. – И не вздумай дурить.

У мотоциклиста дернулась щека. Кажется, он уже посчитал себя крупно вляпавшимся: отказатся – его просто прихлопнут непонятные, но явно могущественные пришлые. Провести – потом достанется от своих. Попробуй выбрать!

Первого мотоциклиста оставили в ванной, связанного по рукам и ногам.

Пард убрал компьютер в сумку, а сумку повесил за спину, намертво закрепив ее, чтоб не болталась и не мешала. Верный его ноутбук успел выдержать несколько испытаний на прочность и вышел из них с честью, поэтому Пард не особо о нем беспокоился.

– Может, сначала Васю с Иландом и Вахмистром дождемся? – спросил Бюскермолен шепотом.

– Справимся, – отрезал Вольво и взял протянутое ружье. Восьмизарядный «Крок». Калибра семь–пятьдесят шесть, восточного оружейного стандарта, принятого от Большого Ташкента до Дели. Пард сразу ощутил ничтожность своего пистолета, но все равно ничего другого под рукой не оказалось.

Гномы одновременно передернули затворы помповых ружей. С тихим хрустом, от которого пленник–мотоциклист втянул голову в плечи и сразу сделался похожим на большую прудовую улитку. Зеппелин, как и Пард вооруженный лишь пистолетом, подтолкнул его в спину.

– Пошел!